Научное исследование, как построение схем производственной практики и способы их формирования. Уровни опережающего отражения практики наукой.
Человечество на всем протяжении своего существования постоянно совершенствовало свои знания на основе практического опыта и научного исследования природных явлений.
Вместе с развитием практики, с ее усложнением, внутренним дифференцированием развивается и человеческое познание. Человеческое знание - это единство рассудительной и разумной деятельности, с высот которой осмысливается объективная реальность. Определяются пути ее рационального изменения. Использование знаний в практической преобразовательной деятельности людей предлагает наличие особой группы правил, показывающих, каким образом, в каких ситуациях, с помощью каких средств и для достижения каких целей могут применяться те или иные знания.
В России происходят глубокие перемены, в ходе которых перестраивается весь уклад нашей жизни. Время, которое мы сейчас переживаем, не имеет себе равных по масштабам и основательности преобразований. Перемены эти, так или иначе, затрагивают разные сферы существования человечества.
Перед наукой всегда стояла задача - укрепить связь науки и производства, создать такие организационные формы интеграции науки, техники и производства, которые позволяют обеспечить четкое и быстрое прохождение научных идей от зарождения до широкого применения на практике. В наше время необходимо сосредоточивать усилия общественных, естественных и технических наук на важнейших стратегических направлениях, обеспечивающих стабильное экономическое и социальное развитие. Задача нашего общества в области науки должна быть нацелена на создание благоприятных условий для динамичного прогресса всех отраслей знания, концентрацию кадров, материальных и финансовых ресурсов на наиболее перспективных направлениях, призванных ускорить достижение намеченных экономических и социальных целей, духовное развитие общества, обеспечивать надежную обороноспособность России.
Человечество на всем протяжении своего развития посредством практики и познания использовало природу для своего существования. И, как правило, когда практика находилась в отрыве от научного познания, деятельность человека ставила его перед фактом исчезновения того положительного, что первоначально давала природа, и обрушивала на него все невзгоды, вплоть до уничтожения. Таким образом, возникали кризисы, вызванные самим человеком посредством нарушения экологического равновесия в природе. В нашем обществе это недопустимо, но факты отрицательного воздействия на окружающую природу имеют место. Распространение эрозии почв вредоносно влияет на плодородие почв и резко снижает урожайность сельскохозяйственных культур и продуктивность пастбищ, выводит из хозяйственного оборота большие территории сельскохозяйственных угодий.
Одной из эффективных мер борьбы с этим явлением являются лесные мелиорации, основанные на глубоком научном познании и находящиеся в тесном взаимодействии и взаимосвязи с практикой.
Научный подход к данной проблеме - единственный путь ее решения. Важнейшим результатом разработки учения о практике и познании явилось дальнейшее совершенствование теории отражения, в которой принцип отражения органически сочетается с принципом практики. Проблема соотношения между практикой и познанием на протяжении всей истории развития философии привлекала к себе философов, как в России, так и за рубежом.
Однако, несмотря на значительность усилий, направленных философами на разработку многочисленных аспектов проблем взаимоотношения между практикой и познанием, эта проблема продолжает оставаться одной из самых кардинальных для современной философской науки. Углубление понимания соотношения между практикой и познанием становится сейчас особенно актуальным в связи с тем, что бурные процессы развития современной науки и техники, их интеграция в единый поток все шире развертывающейся научно-технической революции порождает ряд принципиально новых явлений в сфере взаимодействия практики и познания.
В целом научно-техническая революция оказывается ничем иным, как специфическим проявлением общих закономерностей единства практики и познания, в сочетании с развитием науки, опережающей технику и практику, с применением достижений науки на основе прогресса техники и практики. Современная научно-техническая революция требует сделать особый акцент на раскрытии специфики науки, во-первых, как опережающего отражения действительности, и во-вторых как опережающего отражения действительности на основе практики. Практика выступает в качестве основы познания не только в том смысле, что историческое развитие познания, в т.ч. и научного, в качестве своей генеральной закономерности имеет объективную логику исторического развития материального производства и практики в целом. Как основа познания практика не есть нечто такое, что лишь внешним образом определяет своим содержанием познание. Она неотъемлемый внутренний момент всякого познания, как донаучного, так и научного, как эмпирического научного познания, так и теоретического. Она выступает основой единства эмпирической и теоретической ступеней познания. Обоснование этого положения представляет собой важную и актуальную проблему, решение которой имеет большое значение для поиска правильных подходов к такой сложной проблеме как взаимосвязь эмпирического и теоретического уровней отражения деятельности человека. (Связь теории и практики мелиораций).
Характеристика практической природы научного познания, развиваемая с позиции философии, позволяет поставить и решить ряд философских проблем, которые являются методологическими по своей сущности. С помощью принципа практики могут быть решены сложные методологические проблемы, выдвигаемые развитием современной науки. Развитие науки в ХХ в. все более настоятельно выдвигает такие методологические проблемы, которые требуют для своего решения все более широкого использования принципа практики.
В период становления науки системы идеальных объектов, представляющих в познании устойчивые свойства и связи объектов действительности, формировались путем схематизации взаимодействий реально осуществляемых в производственной практике данной исторической эпохи. Эту специфику первых зачатков научного описания мира можно легко обнаружить, обратившись к историческим фактам. Так, например, анализируя древнеегипетские таблицы сложения и вычитания целых чисел, можно установить, что представленные здесь знания образуют в своем содержании типичную схему практических преобразований, осуществляемых над предметами и совокупностями. Сам способ действий с предметами, объединен в совокупности, или выделен в совокупности, или выделен из последних.
В таблицах сложения каждый из реальных предметов (это могут быть животные, собираемые в стада; камни, складываемые для постройки и т.д.) замещался идеальным объектом "единицей", который фиксировался особым знаком - вертикальной чертой. Набор предметов изображался здесь как система единиц, причем для "десятков", "сотен", "тысяч" и т.д. в египетской арифметике существовали свои знаки (фиксирующие соответствующие идеальные объекты), которые замещали в познании не отдельные простые предметы, а их совокупность, рассмотренная в качестве особого самостоятельного объекта.
Оперирование с предметами, объединенными в совокупность (сложение), и отдельными от совокупности предметами или их группами (вычитание) изображалось в пределах действия над "единицами", "десятками", "сотнями" и т.д. Причем свои правила оперирования с числами, описанные в древнегреческих папирусах, прямо воспроизводили существенные черты предметных операций тактики. Прибавление, допустим к пяти единицам трех единиц, производилось следующим образом: изображался знак из трех вертикальных черт (число "три"), затем под ним писалось еще пять вертикальных черточек (число "пять"), а затем все эти черточки переносились в одну сторону, расположенную под двумя первыми. В результате получалось восемь черточек, обозначающих соответствующее число. Нетрудно обнаружить здесь определенные количественные отношения реальных объектов. Особенно значительно, что операции над знаками, изображающими числа, воспроизводили процедуру образования совокупностей предметов в реальной практике (реальное практическое образование предметных совокупностей было основано на процедуре добавления одних единичных предметов к другим). И в этом смысле древнеегипетская таблица сложения выступала в своем содержании как отражение устойчивых инвариантных состояний некоторого обширного класса практических ситуаций (правила таблицы применены к любым предметам, которые практика требует объединить в совокупность, независимо от того, будут ли это животные, камни, люди, денежные единицы и т.д.).
Аналогичные особенности знания мы встречаем и в других науках, проходящих первую фазу своего развития. Так, обращаясь к ранней истории механики, можно обнаружить отчетливую связь открываемых здесь законов с процедурой схематизации предметных взаимодействий, характерных непосредственно для производства данного исторического периода. Например, один из древнейших законов механики - закон рычага - представляет собой абстрактную схему устойчивых и повторяющихся связей, многочисленных ситуаций, в которых применялись рычаги: связи и отношения идеальных объектов ("идеальный рычаг" и "идеальные грузы"), составляющие смысл рассматриваемого закона, отображали работу самых различных механизмов и приспособлений античной техники (действие рычажных весов, балок и опор в строительных сооружениях, работу рычагов при передвижении и подъеме грузов и т.п.). Облик всей системы научного познания сейчас уже достаточно убедительно свидетельствует о том, что только принцип практики в его философском понимании дает возможность понять конкретные механизмы функционирования науки, найти плодотворные подходы к решению некоторых методологических вопросов науки, раскрыть закономерности развития наук вообще, возникновение и формирование новых научных дисциплин в частности. Можно сказать, что развитие современной науки доказало как необходимость выхода, так сказать, за пределы самой науки при решении ее методологических проблем, так и необходимость обращения к практике субъекта.
Важной методологической проблемой для современной науки является проблема обоснования истинности теоретического знания с помощью внеэмпирических критериев. В настоящее время в науке все чаще встречаются такие ситуации, когда эмпирического материала недостаточно для того, чтобы одиночно выбрать ту или иную из нескольких конкурирующих теорий с более или менее равным успехом объединяющих некоторую совокупность фактов. В этом случае существенную функцию в обосновании истинности теоретического знания выполняет ряд критериев, дополняющих критерии практики, как основные критерии истинности. Под влиянием практической деятельности людей, изменения ее содержания и форм в результате развития общественных потребностей и возникновения новых целей преобразования обществом природы происходит такое преобразование содержания и форм познания, в том числе и научного, которое составляет генеральную линию его объективного исторического развития. В наше время развитие теоретического естествознания и возрастающая материализация знания обуславливает возникновение качественно новых подходов к проблеме значения знакомых выражений.
Перед нашей наукой поставлена ответственейшая задача по укреплению теснейшей связи с производством, скорейшему проведению в жизнь всех научных разработок и параллельного углубления теоретические познания фундаментальных наук. Это положение требует анализа сложных взаимоотношений между познанием и общественной практикой.
Процесс научного исследования представляется как построение особых схем предметной стороны практики, в которых фиксируются "в чистом виде" устойчивые связи некоторого потенциально заданного класса практических ситуаций (настоящего и будущего). В научном исследовании такие схемы создаются путем операций с так называемыми идеальными объектами, которые замещают и представляют в познании некоторые предметы, свойства и отношения, выявленные материальной человеческой деятельностью. Сами идеальные объекты являются абстракциями и существуют в науке как смыслы терминов ее языка, их связи и отношения образуют непосредственное содержание научных высказываний.
Схемы практики создаются в научном познании за счет формирования относительно замкнутых систем идеальных объектов. В этих системах идеальные объекты играют роль элементов, находящихся в строго определенных отношениях. Таким путем в познании моделируются изменения реальных предметов, характерные для настоящих и будущих практических ситуаций, и тем самым отображаются закономерности объективного мира.
Однако эта прямая связь между содержанием научных знаний и производством соответствующего исторического периода, пожалуй, является привилегией лишь первых этапов истории науки (периода, когда происходит становление той или иной научной дисциплины). По мере того, как развиваются научные знания, они выходят за рамки схематизации предметных отношений, присущих современной им производственной деятельности.
В науке начинают "проигрываться" варианты взаимодействий, которые могут быть реализуемы в производстве только будущей исторической эпохи (часто на десятилетия и даже столетия отстоящей от периода формирования знаний). Так, если схемы предметных взаимодействий, встречающиеся в механике Архимеда, Леонардо да Винчи и Галилея прямо проецировались на производственные ситуации их времени, то этого нельзя, например, утверждать относительно знаний, полученных создателями классической электродинамики: Фарадеем, Ампером, Максвеллом. В частности, если рассмотреть в этом аспекте знаменитый закон электромагнитной индукции, открытый Фарадеем, то не трудно убедиться, что в содержание этого закона была введена некоторая схема предметных взаимодействий, которая лишь через 7-8 десятилетий получила свою "проекцию" на производственную деятельность.
Значение ускорения процесса внедрения научных исследований в производственную деятельность, т.е. производственных схем в практику, сейчас стало особенно актуальным. Ф. Энгельс в своей работе "Диалектика природы" отмечает начало процесса бурного развития науки со времен Коперника. "Отсюда начинает - пишет он, - свое летоисчисление освобождение естествознания от теологии...- и дальше продолжает - от этого времени пошло гигантскими шагами и развитие науки...".
Возрастание роли науки в жизни общества идет параллельно ее собственному бурному прогрессу, причем во взаимодействии науки и производства последнему принадлежит, безусловно, решающая роль. Сложившиеся естественнонаучные знания всегда оказываются схематизацией предметных взаимодействий практики. Но это вовсе не означает, что процесс получения таких знаний всегда должен идти чисто индивидуальным путем - путем обобщения практических ситуаций.
Схемы предметных взаимодействий могут создаваться в науке по крайней мере двумя способами. На ранних этапах развития науки они действительно формируются из реальных практических операций с предметами. Варьирование предметных взаимодействий в различных критических ситуациях позволяет установить относительную повторяемость тех или иных предметных отношений. Однако в развитой науке подобный способ построения знаний хотя и применяется на определенных этапах исследования, но уже не является основным. Здесь используется другой путь формирования идеальных объектов и построения из них схем предметного взаимодействия. Этот путь связан с возможностью конструктировать идеальные объекты за счет операций со знаками языка, не обращаясь непосредственно к неязыковой реальности.
"Главная работа в начавшемся теперь первом периоде естествознания заключалась в том, - пишет Ф. Энгельс, - чтобы справиться с имеющимся налицо материалом".
Таким образом, хотя операции с идеальными объектами на ранних стадиях развития науки были схематизированными изображениями реальной практики и в определенном смысле выступали как своего рода идеализированная практическая деятельность, уже в это время проявилась способность науки конструировать новые идеальные объекты из первичных объектов, абстрагированных непосредственно из практики.
Именно с этой способностью связана прогнозирующая функция научного сознания: предсказания возможных результатов, преобразования предметов в практической деятельности. Уже здесь была заложена основа для перехода к принципиально новому этапу прогнозирования практической деятельности.
Этот этап, реализованный в развитой науке, был связан с появлением в ней нового способа построения знаний. Сущность данного способа состояла в том, что метод введения "вторичных" идеальных объектов внутри уже созданной системы знания (языка) был перенесен на исходные объекты таких систем. С этого момента формирование знаний осуществляется в науке как бы сверху по отношению к практике: идеальные объекты как элементы будущей теоретической схемы черпаются не из практики, а заимствуются из ранее сложившихся областей знания. Затем они погружаются в новые отношения, где приобретают новые признаки. Причем сама эта система отношений тоже не абстрагируется непосредственно из практики, а имеет своим источником ранее сформировавшиеся знания. За счет соединения выбранных идеальных объектов с новой структурой ("сеткой" отношений) в науке возникают принципиально новые схемы предметных взаимодействий, которые могут проецироваться на реальную действительность.
О завершении периода заимствования в основном из практики Ф. Энгельс пишет так: "Здесь были завершены великие дела. В конце этого периода отмеченном именем Ньютона и Линнея, мы видим, что эти отрасли науки получили известное завершение... в биологии занимались главным образом, еще накоплением и первоначальной систематизацией огромного материала, как ботанического и зоологического, так и анатомического и собственно физиологического. О сравнении между собой форм жизни, об изучении их географического распространения, их климатических и тому подобных условий существования почти еще не может быть и речи. Здесь только ботаника и зоология достигли приблизительного завершения благодаря Линнею. Но что особенно характеризует этот период, то это выработка общего мировоззрения, центром которого явилось представление об абсолютной неизменяемости природы, - и дальше, развивая мысль о диалектике природы, Ф. Энгельс пишет - в природе отрицали всякое изменение, всякое развитие. Первая брешь в этом окаменелом воззрении на природу была пробита не естественноиспытателем, а философом. В 17 веке появилась "Всеобщая естественная история и теория неба" Канта. Вопрос о первом толчке был устранен: "Земля и вся солнечная система предстали как нечто ставшее во времени".
Характерно, что почти одновременно с нападением Канта на учение о вечности солнечной системы К.Ф. Вольф произвел первое нападение на теорию постоянства видов, провозгласив учение об эволюции. Но то, что у него было только гениальным предвосхищением, приняло определенную форму у Кена, Ламарка, Бора и было победоносно проведено в науке ровно сто лет спустя Ч. Дарвиным.
Энгельс из всего этого делает вполне определенный вывод: "Новое воззрение на природу было готово в его основных чертах: все застывшее стало текучим, все неподвижное стало подвижным, все то особое, которое считалось вечным - оказалось преходящим, было доказано, что вся природа движется в вечном потоке, в круговороте".
На основе понимания диалектического развития природы стали строиться и все науки, и это дало огромный толчок в их развитии. Науки стали не только копирующими, но и анализирующими и гипотетическими. Все это означает, что возникшие в ходе внутритеоретических операций системы идеальных объектов являются гипотетическими схемами, а высказывания, содержание которых они образуют, еще не имеют статуса обоснованных теоретических знаний, чтобы превратить их в таковые, нужно специально доказать, что предварительно введенные системы идеальных объектов могут через ряд опосредований проецироваться либо на уже имеющиеся практические ситуации, либо на эксперименты, специально осуществляемые для целей их обоснования.
Новый способ формирования знаний, в принципе, позволяет объяснить многие характерные черты научного исследования.
Прежде всего, становится понятным, почему наука способна сформировать знание об экспериментальной ситуации до ее осуществления. Предварительные схемы таких ситуаций вводятся в форме гипотез, которые задают особое видение предметных взаимодействий, характеризуют тип эксперимента. Именно благодаря этому исследователь может выделить среди многочисленных свойств предметов, приведенных во взаимодействие на практике, те свойства, которые определяют необходимую ситуацию.
Далее, способ формирования абстрактных схем практики, связанных с выдвижением гипотез, позволяет также понять, почему для построения нового теоретического знания не обязательны новые эксперименты. Дело в том, что когда теоретическая схема строится "сверху" а не "снизу", то в принципе практическая проверка гипотез может осуществляться без непосредственного обращения к экспериментальным данным.
На внешних этапах теоретического исследования гипотетически введенные системы идеальных объектов можно обосновать, сопоставляя их не с реальными предметными отношениями, а с ранее построенными системами идеальных объектов, проверенными на практике непосредственно или опосредованно. Именно так поступает, например, математика, превращающая каждый ранее сложившийся в ней слой знаний в своеобразный эмпирический материал, на котором проверяются вновь вводимые теоретические схемы. Таким образом, построение теоретических схем предметного взаимодействия путем выдвижения гипотез с их последующим обоснованием является как раз тем методом, который позволяет научному познанию выйти за рамки производства и даже экспериментальной практики данной исторической эпохи. Только применяя этот метод, наука смогла перейти к исследованиям, ориентированным на поиск предметных структур, которые могут встретиться в практике далекого будущего
Принципиально важно подчеркнуть, что новый способ построения знаний, открывший пути к "сверхдалекому" прогнозированию практики, приводил к продуктивным результатам лишь потому, что соответствовал структуре развивающейся практической деятельности. Дело в том, что исходный материал, выбираемый для построения гипотетических схем (идеальные объекты и системы их связей), равно как и сами эти схемы, так или иначе, всегда обосновывается практикой.
Развитое научное познание с большей степенью точности отображает эту структуру практической деятельности. Оно конструирует идеальные объекты в одной области исследований, а затем переносит в другую область, превращая их из продуктов познания в средства познавательной действительности.
Объединяя идеальные объекты в новые системы, научное исследование тем самым не только создает схемы предметных взаимодействий действительности. В этом же процессе рождаются новые средства для построения аналогичных схем в будущей науке, поскольку здесь формируются идеальные объекты как основа для последующего развития познания. Развивая содержание своих понятий, наука формирует все более сложные идеальные объекты и тем самым наращивает мощность средств, необходимых для конструирования новых схем практики. Таким путем она осуществляет "опережающее отражение" практической деятельности, "разыгрывая" ситуации возможных способов построения обществом природы.
Каковы уровни опережающего отражения практики наукой? В ходе исторического развития в науке складывается несколько слоев исследований, в которых в разной степени и разной деятельности прогнозирования осуществляется "опережающее" отражение практики. По отношению к процессу ассимиляции обществом природы первый слой таких исследований образуют инженерно-технические дисциплины. Второй уровень "опережающего" отражения реальной практики связан с теоретическим естествознанием. Здесь изучаются типы взаимодействий, которые могут встретиться в производстве в эпоху, весьма далеко отстоящую по времени от экспериментальной и теоретической фиксации данных взаимодействий.
Слой теоретического естествознания можно представить как бы лежащим над техническими науками. Он идет впереди этих наук, "зондируя" те взаимодействия природы, которые еще не освоены техническими дисциплинами. Поэтому теоретическое естествознание как бы целенаправляет инженерно-технические науки, программируя их, предоставляя им общие принципы, которые конкретизируются в технических разработках, а затем и в инженерных проектах. Но поскольку естествознание далеко уходит от реального производства, поскольку оно нуждается в особой проверке своих знаний, эта проверка достигается за счет формирования особой практики - экспериментально-измерительных процедур.
Важно еще и еще раз подчеркнуть, что речь идет о принципиально возможных (но не обязательно реализуемых) формах практического освоения мира. Поэтому многие открываемые математикой структуры зачастую не получают оправдания в материальной практике, зато обосновываются внутри самой математики познания, каждые из которых обладают своими возможностями прогнозирования предметных отношений, будущей практики. Чем дальше отстоит соответствующий слой от реального производства, тем менее конкретным становится прогноз будущего, но за счет этого достигается большое опережение наличной практики. Каждый из указанных слоев представляет собой особый искусственный язык, имеющий свои идеальные конструкции, преобразуемые по специфическим правилам данного языка.
Между этими словами имеется связь, которая выражается в том, что каждый верхний слой по отношению к нижнему задает особые программы преобразования его объекта. В этом смысле можно говорить, например, что математика является языком физики, поскольку она дает ей такие структуры, которые могут служить своеобразными правилами оперирования с физическими величинами, выступающими как идеальные конструкции собственно физики.
Тем самым различные языки науки оказываются переплетенными между собой, и, поэтому, осуществляя, например, исследование внутри физики, естествоиспытатель имеет дело не только с конструктами собственно физики, но и с идеальными объектами других наук. В своих рассуждениях он использует сразу несколько языков, что делает процесс научного исследования крайне сложным.
По - видимому, учет этих особенностей научного исследования и структуры знаний является одним из условий успешного решения конкретных методологических задач науки.