И экстремизма в молодежной среде Юга России

Правовую основу общегосударственной системы противодей- ствия терроризму составляют Конституция Российской Федерации,

общепризнанные принципы и нормы международного права, между- народные договоры Российской Федерации, федеральные консти- туционные законы, федеральные законы, нормативные правовые акты Президента Российской Федерации и Правительства Россий- ской Федерации, Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года, Концепция внешней политики Российской Федерации, Военная доктрина Российской Федерации, а также нор- мативные правовые акты Российской Федерации, направленные на совершенствование деятельности в данной области. Однако осно- вополагающим правовым документом в этой сфере следует считать Концепцию противодействия терроризму в Российской Федерации, утвержденную Указом Президента РФ 5 октября 2009 года. Во втором разделе данной концепции в развернутом виде представлена обще- государственная система противодействия терроризму.

Однако необходимо отметить, что данная концепция возникла не на пустом месте: ее созданию предшествовал анализ многолетней практики функционирования в нашей стране системы борьбы с тер- роризмом.

Основы системы борьбы с терроризмом в Российской Федерации были заложены в 1996 году, когда был издан Указ Президента Рос- сийской Федерации «О мерах по усилению борьбы с терроризмом», в котором впервые была нормативно закреплена долго вынашиваемая идея межведомственного подхода к борьбе с терроризмом. Спустя год в стране начала действовать специально созданная Межведом- ственная антитеррористическая комиссия, Председателем которой стал Директор ФСБ России. Несмотря на то, что Комиссия была при- звана осуществлять свою работу на плановой основе (в частности, проводить заседания не реже одного раза в квартал), она не имела собственного постоянного рабочего органа. В этой связи подготовка материалов к заседаниям осуществлялась, главным образом, пред- ставителями тех федеральных органов исполнительной власти, к ве- дению которых относились вопросы, выносимые на повестку дня.

В 1998 году, после принятия Федерального закона «О борьбе с терроризмом», Межведомственную антитеррористическую комис- сию упразднили. Вместо нее была образована Федеральная антитер- рористическая комиссия Российской Федерации. Однако и она не имела постоянно действующего аппарата, подготовка материалов к заседаниям по-прежнему возлагалась на представителей федераль- ных органов исполнительной власти, к ведению которых относились рассматриваемые вопросы повестки дня. Отсутствие реальных ме- ханизмов, обеспечивающих обязательность исполнения и контроль реализации принятых Комиссией решений, повседневную координацию деятельности федеральных и региональных органов испол- нительной власти в сфере противодействия терроризму, объективно снижали эффективность антитеррористических мероприятий.

В 2002 году, после захвата заложников в здании «Норд-Оста», было принято новое положение о Федеральной антитеррористической комиссии. Но принципиальных недостатков существовавшей тогда системы борьбы с терроризмом оно, к сожалению, не устранило. Многие из них проявились во время трагических событий в Беслане. Анализ проведенной операции и предшествующих ей контртеррори- стических операций выявил целый ряд характерных для того времени проблем, в том числе:

• отсутствие системного подхода к формированию единой го- сударственной стратегии антитеррористической деятельности и долгосрочных программ ее реализации;

• слабое нормативно-правовое регулирование основополага- ющих принципов функционирования системы противодействия тер- роризму;

• недостаточно четкое распределение задач и функций в сфере борьбы с терроризмом;

• отсутствие слаженности в работе и единого управляющего центра;

• несовершенство системы контроля и надзора за выполнени- ем установленных Конституцией Российской Федерации общеобяза- тельных требований в сфере противодействия терроризму;

• недостаточное ресурсное и научно-техническое обеспечение органов, осуществляющих борьбу с терроризмом.

После крупнейшего и наиболее циничного за всю российскую, да

и мировую, историю акта терроризма, произошедшего в Беслане в начале сентября 2004 года, Президент РФ В. Путин, выступая на рас- ширенном заседании Правительства, подчеркнул, что борьба с тер- роризмом является общегосударственной задачей, для выполнения которой требуется «единство действий всей исполнительной верти- кали». Президент особо отметил, что России нужна антикризисная система управления, рассчитанная на условия ведущейся против нашей страны террористической войны, нужна полноценная система мер, адекватная обстановке и готовая отразить угрозу террора в лю- бой ее форме.

Практически сразу же В.В.Путиным был подписан указ «О неот- ложных мерах по повышению эффективности борьбы с террориз- мом», во исполнение которого ФСБ Российской Федерации, а также рядом заинтересованных министерств и ведомств была разработана принципиально новая концепция контртеррористической деятель-

ности государства. Важнейшей ее составляющей стало определение понятия «терроризм», в том числе как «идеологии насилия», что фак- тически послужило законодательным и теоретическим обоснованием необходимости существования наряду с институтами борьбы с тер- роризмом институтов предупреждения и профилактики терроризма.

В целях устранения объективно существовавших на тот момент недостатков в сфере контртеррористической деятельности и совер- шенствования государственного управления в этой области, в соот- ветствии с Федеральным законом «О противодействии терроризму» и Указом Президента Российской Федерации «О мерах по противодей- ствию терроризму», 10 марта 2006 года был создан Национальный антитеррористический комитет. Для организации планирования при- менения сил и средств федеральных органов исполнительной власти

и их территориальных органов по борьбе с терроризмом, а также для управления контртеррористическими операциями в составе Комите- та образован Федеральный оперативный штаб. В субъектах Россий- ской Федерации созданы собственные оперативные штабы (их воз- главляют руководители территориальных органов безопасности), а в регионах – антитеррористические комиссии (руководство поручено главам региональных органов исполнительной власти). Объединив представителей 17 государственных структур, министерств и ве- домств – в их числе ФСБ, ФСО, МВД, МЧС, Минздравсоцразвития, Минтранс России, Национальный антитеррористический комитет стал действительно коллективным инструментом противодействия терроризму.

К числу важнейших результатов работы созданного Комитета сле- дует отнести реальное повышение эффективности действий всех ветвей власти в сфере борьбы с терроризмом. В 2005 году в РФ был зафиксирован 251 теракт, из них более 90 % – против сотрудников правоохранительных органов и органов исполнительной власти в Южном федеральном округе. В последующие два года наблюдалось неуклонное снижение числа террористических акций. Так, в 2006 г. было отмечено 112 терактов, из них вновь не менее 90 % отнесены

к Югу России; а в 2007 г. – только 48 терактов, то есть впятеро мень- ше чем в 2005 г., и более чем вдвое меньше по сравнению с 2006 г. Однако в 2009 г. на территории Южного федерального округа, тогда еще включавшем в свой состав Северный Кавказ, было совершено 641 посягательство на жизнь сотрудников правоохранительных орга- нов и военнослужащих (в 2008 году – 491, рост составил 30 %), что объясняется геополитическими причинами и усилившимся внешним влиянием. В 2010-2011 гг. негативная тенденция получила свое про- должение.

Безусловно, имеющиеся некоторые позитивные сдвиги не следу- ет объяснять только созданием и деятельностью НАК, однако суще- ственный вклад в улучшение антитеррористической ситуации внесло, по оценке экспертов, безусловное улучшение координации и взаимо- действия министерств и ведомств, руководители которых вошли в со- став Национального антитеррористического комитета, Федерального оперативного штаба, АТК и ОШ в субъектах Российской Федерации. Наряду с осуществлением координации предупредительно-про- филактических и силовых действий соответствующих федеральных структур важнейшим направлением в деятельности Комитета было

и остается совершенствование правовой основы противодействия терроризму.

В целях реализации положений Федерального закона от 6 марта 2006 г. № 35-ФЗ «О противодействии терроризму» приняты поста- новления Правительства Российской Федерации от 11 ноября 2006 г.

№ 662 «Об источниках финансирования выплат денежного возна- граждения за содействие борьбе с терроризмом», от 12 января 2007 г. № 6 «Об утверждении Правил осуществления социальной реабилитации лиц, пострадавших в результате террористического акта, а также лиц, участвующих в борьбе с терроризмом» и от 6 июня 2007 г. № 352 «О мерах по реализации Федерального закона «О про- тиводействии терроризму».

В соответствии с указанным законом принято также Постановле- ние Правительства Российской Федерации от 6 июня 2007 г. № 352, которым утверждены три очень значимых положения, регламентиру- ющие порядок применения оружия и боевой техники Вооруженными Силами Российской Федерации для устранения угрозы террористи- ческого акта или его пресечения в воздушной среде, во внутренних водах, территориальном море, на континентальном шельфе Россий- ской Федерации и подводной среде, а также при участии в проведе- нии контртеррористической операции.

По инициативе НАК внесены изменения в Закон «О средствах мас- совой информации» от 27 декабря 1991 г., в части осуществления жур- налистской деятельности при проведении контртеррористической операции (при этом используются ранее одобренные журналистским сообществом принципы освещения подобных событий, закреплен- ные Хартией журналистов России после событий «Норд-Оста»). Так, например, запрещается распространение сведений о тактике прове- дения операции, спецсредствах и иной информации, которая может поставить под угрозу жизнь и здоровье людей.

Кроме того, Россией подписаны и ратифицированы все 13 универ- сальных конвенций ООН в сфере противодействия терроризму. Наша

страна придает приоритетное значение универсализации участия государств в основных глобальных антитеррористических междуна- родно-правовых инструментах. В целях укрепления международного сотрудничества, при активном участии НАК создан Международный банк по противодействию терроризму – единая межгосударственная информационная система обеспечения антитеррористической дея- тельности.

В качестве одного из приоритетов рассматривается задача проти- водействия распространению идеологии терроризма. Наиболее про- блемным вопросом в этой сфере является распространение указан- ной идеологии через Интернет, широко используемый террористами (причины тому – легкий доступ к аудитории, анонимность коммуни- кации, слабое регулирование вопроса на государственном уровне, высокая скорость передачи информации, относительная дешевизна процесса и т.д.). Для усиления идеолого-пропагандистской и разъ- яснительной работы, имеющую антитеррористическую направлен- ность, Указом Президента Российской Федерации от 13 мая 2008 г. утвержден Комплексный план информационного противодействия терроризму в Российской Федерации на 2008-2012 годы. Однако, как представляется, этот план перенасыщен количественными пока- зателями в ущерб качественным, не предусматривает привлечения достижений гуманитарных и общественных наук, и, что немаловажно, носит в целом безадресный характер. Речь, в частности, идет о том, что планом даже не предусмотрено проведение социологических за- меров в различных слоях общества на предмет определения их зара- женности идеологией религиозно-политического экстремизма. От- сюда и неэффективность пропагандистских мероприятий, поскольку для каждого социального слоя нужен свой набор методов идеоло- гического воздействия и убеждения. Например, для террористов и лиц, ставших носителями экстремистских идеологий, не существует авторитета светских сластей и ученых, а также представителей офи- циального ислама, их идеологическими наставниками выступают мо- лодые имамы «из леса», проповедующие джихад в соответствующей интерпретации. Ситуацию надо корректировать, и как можно скорее.

В частности, серьезную роль могла бы сыграть наука, светская и тео- логическая, морально и материально в этом отношении поддержива- емая государством.

Что касается работы по пресечению каналов финансовой подпит- ки террористов, внешних и внутренних, то она и вовсе далека от со- вершенства, нуждается в переосмыслении и улучшении. Особенно это касается вскрытия и пресечения неформальных каналов денеж- ных переводов из-за рубежа типа «хавала»139.

Вместе с тем, создание новой общегосударственной системы противодействия терроризму в Российской Федерации, безуслов- но, носит позитивный характер. Можно с уверенностью сказать, что

в области борьбы с терроризмом Российская Федерация избрала наиболее верный путь. Именно консолидация усилий различных ми- нистерств и ведомств, а также гражданского общества является за- логом нашей общей победы над терроризмом. Однако любой план, любая концепция и стратегия – не догма, а потому работа по опти- мизации и улучшению антитеррористической деятельности должна быть продолжена, с учетом складывающейся геополитической ситуа- ции, а также развитием собственно терроризма.

Предпринимаемые государственными органами ряда стран меры по противодействию новому терроризму носят как контртер- рористический, так и антитеррористический характер, учитывающий многообразие и особенности сложившихся к настоящему времени террористических структур, а также их возможности по проведению крупномасштабных террористических акций.

Несмотря на активизировавшееся в последние годы международ- ное сотрудничество в борьбе с терроризмом, утверждать, что новым террористическим сетям мировое сообщество противопоставило действенную, хорошо организованную, эффективную систему анти- террористических мер на международном уровне представляется преждевременным, поскольку реальные достижения в этой области еще очень скромны. Более существенная адаптация к изменившимся формам и методам террористической деятельности прослеживает- ся в организации работы различного рода государственных органов, задействованных в борьбе с новым терроризмом, на национальном уровне.

В условиях роста активности террористических организаций и группировок в различных регионах мира, увеличения числа прояв- лений насилия и угроз, совершения террористических актов в отно- шении мирных граждан, важных стратегических объектов и даже ди- пломатических миссий органы государственной власти многих стран последовательно разрабатывают систему мер противодействия и борьбы с этим явлением. Основными ее направлениями являются: совершенствование правовой базы, укрепление и совершенствова- ние деятельности специальных служб, усиление борьбы с финанси- рованием терроризма, а также активизация разъяснительной и про- пагандистско-идеологической работы.

Опыт борьбы многих государств мира в борьбе с современным терроризмом свидетельствует о необходимости комплексного под- хода к решению проблемы, которая имеет социальные, политические, экономические, культурно-исторические и религиозно-этниче- ские корни. Эффективное противостояние государства этой угрозе возможно при условии объединения усилий всех институтов государ- ства, наступательного информационного противодействия и наличии поддержки правительства со стороны влиятельных религиозных и общественных деятелей, мирового сообщества.

Что касается России, то, безусловно, сегодняшнее состояние борьбы с религиозно-политическим экстремизмом и терроризмом никак нельзя назвать успешным. Как представляется, это связано, в первую очередь с тем, что к этим сложным социально-политическим явлениям относятся как к обычным уголовным преступлениям, при- меняя при этом характерный для мировой практики набор мер. Среди них – усиление силовых структур, совершенствование антитеррори- стического законодательства, выявление и пресечение финансовой подпитки из внутренних и внешних источников бандформирований, проведение информационно-пропагандистской и разъяснительной работы среди населения. Однако и среди этих мер в большей степени задействуется только первая.

В последние годы эффективность деятельности правоохрани- тельных органов зримо возросла. В регионе проведен ряд успеш- ных спецопераций по задержанию (ликвидации) бандгрупп. Однако как свидетельствует мировой опыт противодействия современно- му терроризму, даже успех «охоты» за лидерами криминальных или террористических сетей не гарантирует «победы» в противостоянии сетевому терроризму140. Сказанное свидетельствует о том, что од- ного лишь силового противостояния современному религиозно-по- литическому экстремизму явно недостаточно. Ориентация России на репрессивные методы подавления этнорелигиозного экстремизма, как показывает современная мировая практика, эффективна лишь при борьбе с его вооруженными проявлениями. Напротив, использо- вание силы против радикальных исламских организаций и носителей радикального сознания, выдвигающих альтернативные современной российской модели проекты государственно-правового устройства, но не прибегающих к насилию для их реализации, объективно пре- вращает государственно-правовую политику в один из факторов рас- ширения социальной базы этнорелигиозного экстремизма141.

Это же фиксирует широкая мировая практика борьбы с радикаль- ным исламским движением: одни лишь репрессивные меры не только не способны поставить точку в деятельности исламистов, но и ведут

к росту экстремизма с их стороны. Да и собственный опыт репрес- сивного подавления этнорелигиозного экстремизма на Северном Кавказе в бытность Российской империи и Советского Союза свиде-

тельствуют о том, что запрет и силовое подавление антиправитель- ственной деятельности на этнорелигиозной почве не преодолевает социальные девиации, а лишь консервирует их.

Поэтому более эффективно должны задействоваться и иные воз- можности, которые реализуются далеко не в полной мере. Об этом, в частности, свидетельствует инициатива Президента России Д. Мед- ведева, внесенная им 19 августа 2009 г. на совещании в Ставрополе, в ходе которого рассматривались меры по нейтрализации угрозы тер- роризма и экстремизма на Северном Кавказе. Речь идет о предло- жении внести поправки в законодательство, разрешающее изменять территориальную подсудность по делам о терроризме и изымающие из-под судов присяжные дела, касающиеся преступных сообществ и организованных преступных групп142. Что касается работы по пресе- чению каналов финансовой подпитки террористов, то она и вовсе да- лека от совершенства, нуждается в переосмыслении и улучшении143. Однако наиболее слабо, по нашему мнению, в деле блокирова- ния крайних форм проявления исламизма до сих пор осуществляет- ся идеолого-пропагандистская и разъяснительная работа, особенно среди верующих, призванная сузить социальную базу поддержки ра- дикалов.

Безусловно, росту религиозно-политического экстремизма на Се- верном Кавказе способствует не только глубокий кризис всех светских идеологий нынешнего периода, но и идеологических основ традици- онного в регионе ислама, нуждающегося в коренной модернизации. Тем не менее, и имеющиеся возможности в этом направлении за- действуются слабо. Действенная пропаганда против «ваххабитов» не ведется, их не опровергают, не высмеивают, из них не делают посме- шище – вместо этого органы власти и управления своими руками по- рой создают героический ореол «борцов за веру» («моджахедов»), а также «мучеников» («шахидов»). Практически не проводятся социоло- гические замеры в различных слоях общества на предмет определе- ния их зараженности идеологией религиозно-политического экстре- мизма. Отсюда и неэффективность пропагандистских мероприятий государства, поскольку для каждого социального страта общества нужен свой набор методов идеологического воздействия и убежде- ния. Например, для террористов не существует авторитета светских властей и ученых, а также представителей официального ислама. Для них «единственным моральным мерилом зачастую выступают моло- дые имамы «из леса», проповедующие джихад, причем эти имамы основательно подкованы и обладают даром убеждения»144. У нас же до сих пор в ходу некие универсальные, зачастую затратные, но не- эффективные псевдоидеологические мероприятия, проку от которых

немного, чрезмерные и несбыточные мечтания на тему сверхвозмож- ностей традиционного ислама и официального духовенства. Ситуа- цию надо менять, и как можно скорее. Здесь серьезную роль могла бы сыграть наука, светская и теологическая, морально и материально в этом направлении поддерживаемая государством.

Нормализовать ситуацию могла бы, в том числе, модернизация северокавказского ислама, прежде всего, путем воссоздания соб- ственного российского мусульманского образования в регионе, опять же с участием государства в решении этой проблемы. Начиная

с 2007 г., ситуация сдвинулась с мертвой точки, что внушает осто- рожный оптимизм. Речь идет о создании в регионе при участии го- сударства исламских образовательных центров, фонда поддержки исламской культуры, науки и образования, а для поддержки соответ- ствующих образовательных программ государством уже израсходо- вано 60 миллионов рублей145. 28 августа 2009 г. Президент РФ в своей резиденции в Сочи провел очередную встречу с муфтиями и главами субъектов Северного Кавказа, в ходе которой были приняты важные концептуальные решения по идеологическому противодействию ре- лигиозно-политическому экстремизму, патриотическому воспитанию молодежи, улучшению системы мусульманского образования в реги- оне, взаимодействию с зарубежными мусульманскими университе- тами и др.146 В Сочи произошло знаковое событие: провозглашен от- ход от прежних стереотипов в борьбе с сепаратизмом и определены взвешенные подходы к преодолению кризисной ситуации, которая сложилась на Северном Кавказе. На этой встрече было подчеркнуто, что до сих пор на протяжении долгих лет речь велась лишь о физи- ческом подавлении «партизанского движения» в регионе. Была оз- вучена важная мысль о том, что важнее создать такие условия, когда люди осознают бессмысленность и губительность своего вооружен- ного противостояния власти, когда они убедятся в том, что существу- ющая власть не является для них враждебной. Что она способствует их социальному, культурному, религиозному расцвету147. И убедить их

в этом предстоит властям, всему российскому обществу. Как видим, предстоит масштабная работа.

Что касается отечественного исламского образования, то в насто- ящее время на территории Южного федерального округа функциони- руют более 20 высших исламских учебных заведений (ВИУЗов), около 170 средних специальных исламских учебных заведений – медресе, а также около 300 начальных исламских учебных заведений – мактабов,

в которых обучается около 17 тысяч учащихся. В подавляющем боль- шинстве – это приверженцы одного из основных направлений в исла- ме – суннизма. Из общего количества студентов около 14 тыс. человек,

или примерно 85 %, учатся в исламских учебных заведениях Дагеста- на. Вместе с тем, несмотря на значительное количество исламских ВУЗов, система исламского религиозного образования Северного Кавказа до сих пор не составляет реальной конкуренции зарубежным образовательным центрам. Как следствие, только из Республики Да- гестан в последние годы на обучение в эти центры выехало около 1500 молодых людей (возвратилось после обучения в республику около 500 человек). Причем, зачастую инициативно, по различным каналам, без участия в этом процессе ДУМ Дагестана, что, впрочем, характерно и для других республик. В результате имамы – приверженцы традици- онного ислама – постепенно вытесняются из мечетей их более обра- зованными конкурентами, получившими образование за рубежом, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

В 2007 г. при содействии государства на Северном Кавказе созда- ны два высших исламских учебных заведения: в Махачкале (Дагестан) образован Северо-Кавказский университетский центр исламского образования и науки, в Нальчике (Кабардино-Балкария) – Северо- Кавказский исламский университет имени Имама Абу Ханифы. В ав- густе 2009 г. третий на Кавказе исламский университет открылся в Чеченской Республике.

Учебный процесс по подготовке священнослужителей и исламо- ведов направлен на внедрение современных образовательных и на- учно-информационных технологий, совершенствование системы религиозного образования и науки в целом, а также адаптацию его к условиям российской светской системы образования.

Проблема искоренения почвы для воспроизводства религиозно- политического экстремизма в регионе еще далека от окончательно- го решения. Поэтому начатое при поддержке государства дело мо- дернизации и укрепления отечественного традиционного ислама не должно свестись к кратковременной кампании, его следует рассма- тривать как важнейший долгосрочный проект.

Однако более эффективное противодействие распространению религиозно-политическому экстремизму и терроризму можно обе- спечить при рассмотрении их как сложных социально-политических явлений, детерминируемых, прежде всего, набором ключевых кон- фликтогенных факторов – социально-экономических и политических. Совершенно очевидно, чтобы преуспеть, террористические группы должны иметь большое количество пассивных сторонников, кото- рые симпатизируют целям террористов. Уменьшение их количества является ключевым условием сокращения поддержки и популярно- сти терроризма в обществах148. Чтобы победить терроризм, нужно добиться, чтобы террористы не имели поддержки у населения. Если

власти будут заботиться о населении, а люди будут чувствовать себя комфортно, обретут экономическую и социальную уверенность в за- втрашнем дне, в этом случае население вряд ли будет поддерживать террористов.

Безусловно, жесткие меры против террористов необходимы, од- нако они должны быть подкреплены усилиями по устранению главных причин преступления – повальной безработицы, коррупции, отсут- ствия доверия к власти. Многие эксперты говорят о необходимо- сти пересмотреть неэффективную политику федерального центра на Северном Кавказе. Ставка на самостоятельность и финансовые вливания в северокавказские республики не принесла результата, а лишь развратила местные элиты, погрязшие в коррупции и борьбе за власть и игнорирующие социальные и этно-религиозные проблемы. Добиться кардинальных изменений в общественно-политической си- стеме субъектов региона возможно лишь при условии выработки но- вого подхода, акцент в котором будет сделан не столько на силовую составляющую, сколько на социально-экономическую, политическую

и правовую. Однако в любом случае следует нацелиться на длитель- ную борьбу с религиозно-политическим экстремизмом, одновремен- но отказавшись от порой непродуманного осуществления раз и на- всегда запрограммированных шаблонных мероприятий.

Несмотря на отдельные успехи федеральных и региональных рос- сийских властей в борьбе с терроризмом, следует признать, что име- ющаяся общегосударственная система в этой сфере еще далека от идеала.

Очень важной представляется правильная оценка складывающей- ся ситуации. Однако только в 2009 г., после 15-ти лет со дня начала первой чеченской кампании руководство страны, наконец, призна- ло, что внутренние проблемы на Северном Кавказе носят системный характер, а внутренние конфликтогенные факторы превалируют над внешними.

В своем выступлении на расширенном оперативном совещании

с членами Совета Безопасности, состоявшемся 9 июня 2009 года в Махачкале, президент РФ Д.А. Медведев, говоря о системности се- верокавказских проблем, подчеркнул, что – «это и сохраняющаяся относительная бедность населения, очень высокий уровень безра- ботицы, огромные масштабы коррупции, системные деформации

в государственном управлении на региональном уровне, когда эф- фективность органов власти является крайне низкой. И, к сожале- нию, зачастую (но не везде) это сопровождается и утратой доверия

к власти, утратой авторитета власти». Далее по тексту выступления Медведев отметил, «что угрозы будут сохраняться в том случае, если

мы не сможем качественным образом противостоять … внутренним проблемам на Северном Кавказе, таким как клановость, воровство… Если мы не сможем найти правильный ответ на эти угрозы, мы так и будем бороться с террористами». Президент также коснулся вопро- сов финансирования терроризма, потребовав «перекрыть все кана- лы, которые существуют для подпитки преступников, посмотреть и на внутренние каналы, и на зарубежные каналы». Был сделан акцент и на необходимость поддержки малого и среднего предпринимательства, совершенствования судебной практики по делам, связанным с тер- роризмом. Поднимались и другие вопросы.

Однако следует подчеркнуть, что, по сути, в этом, да и в других аналогичных выступлениях, ничего нового не сказано. Аналитики и эксперты эти вопросы поднимают уже второе десятилетие, однако конкретные решения явно запаздывают.

Например, еще в декабре 2004 г. по инициативе аппарата полно- мочного представителя Президента РФ в Южном федеральном окру- ге в течение месяца группа привлеченных экспертов, представителей органов власти и управления, научных и образовательных учрежде- ний из всех субъектов ЮФО, определяла пути совершенствования противодействия терроризму. По завершении работы были состав- лены соответствующие итоговые документы. В них, в частности, было зафиксировано, что, рассматривая ситуацию на Юге России, следу- ет выделить наиболее важные причины и факторы ее обостряющие. Среди них, в первую очередь, были отмечены социально-экономи- ческие (системный кризис в экономике, сопровождающийся сниже- нием жизненного уровня населения, в том числе безработицей), по- литические (ослабление российской государственности в результате развала Советского Союза, деидеологизация населения, многочис- ленные конфликты), конфессиональные (возрожденческие процессы

в религиях, их политизация и радикализация, влияние на эти процес- сы внешнего фактора) и этнические (этнодемографические и мигра- ционные). В этой связи работу по стабилизации ситуации в регионе предлагалось проводить по следующим основным направлениям: устранение социально-экономических причин межнациональной на- пряженности, урегулирование основных конфликтов, оптимизация миграционной ситуации, преодоление религиозного экстремизма, укрепление позиций культуры и образования149.

В итоговом документе зафиксировано буквально следующее150: Социально-экономический блок. Хроническая дотационность республик Северного Кавказа (до семидесяти процентов местного бюджета) дает достаточные основания к пересмотру всего механиз- ма их социально-экономической поддержки. Видимо, федеральный

центр может проводить финансовые вливания в реализацию конкрет- ных экономических и производственных программ в этих республи- ках только на условиях обеспечения жесткого контроля за денежными потоками. В первоочередном порядке следует обеспечить развитие местных промыслов, добычу природных ресурсов, производство стройматериалов, туризм.

Наряду с дотационными вкладами в бюджеты республик Север- ного Кавказа следует дать возможность конкретным депрессивным городам и районам четко очерченные временем налоговые льготы и льготные банковские кредиты под гарантии республиканских и мест- ных бюджетов.

В ходе земельной реформы необходимо максимально учесть не- гативные социально-политические последствия приватизации, при- ведшей к вымиранию населения, взрыву преступности, распаду мо- рали и духовности.

Особого внимания требует животноводческая отрасль сельхоз- производства, поскольку здесь сформировался теневой сектор эко- номики, который возглавляют мощные группировки оптовиков. По- лучаемая сверхприбыль идет на скупку недвижимости, порождает нелегальные финансовые потоки.

К дальнейшему обострению межэтнических отношений ведет социальное обнищание населения. Одной из его причин является скупка могущественными финансовыми корпорациями высокодо- ходных или рентабельных промышленных предприятий в субъектах Федерации.

Резкое сокращение налоговых поступлений в местные бюджеты, прекращение финансирования социальной сферы, особенно от быв- ших градообразующих предприятий ставит десятки тысяч людей в критические условия.

Особая специфика характерна для Чечни: для решения ее проблем нужны новые подходы, обеспечивающие создание надежной соци- альной базы умиротворения (создание льготных условий для разви- тия внутренней коммерции, сферы бытовых услуг, развития местных промыслов, подъем дорожной и строительной отраслей).

На федеральном уровне следует ускорить принятие закона о под- держке малого и среднего предпринимательства.

Урегулирование основных конфликтов. Задачу гармонизации меж- национальных отношений и формирования установок толерантности невозможно эффективно решить без предварительного формирова- ния единого информационного и культурно-образовательного про- странства – основной предпосылки для осуществления реального диалога культур, способствующего укреплению мира и стабильности

в регионе. Эта задача может быть решена только при целенаправлен- ном и комплексном задействовании системы мер по профилактике и разрешению конфликтов.

В целях создания условий для безболезненного разрешения кон- фликтных ситуаций, субъектам Федерации Южного федерального округа и Аппарату полномочного представителя Президента в ЮФО предлагалось принять следующие меры:

1. Инициировать перед федеральным Центром принятие новых или стимулирование уже действующих Программ, непосредственно касающихся Юга России и Северного Кавказа.

2. Принять меры по кадровому обеспечению органов власти субъектов Федерации Южного федерального округа квалифициро- ванными кадрами конфликтологов.

3. Оказать содействие ведущим вузам Южного федерального округа в деле подготовки специалистов по направлению «конфликто- логия» по программе магистратуры. Поставить перед федеральным центром задачу скорейшего введения в классификатор специально- стей такой профессии, как «конфликтолог».

4. Приступить к созданию в городах субъектов Южного феде- рального округа нового института – встроенных в систему муници- пальной власти на уровне района (для крупных городов) или города

в целом особых конфликтологических служб, которые могли бы ока- зывать различные услуги населению (информирование, посредниче- ство в разрешении конфликта).

5. Создать необходимые условия в крупных городах Южного фе- дерального округа (особенно в тех, которые отличаются повышенной социальной напряженностью, полиэтническим составом населения и растущими диаспорами) Центры по разрешению конфликтов, где на- селению могла бы оказываться квалифицированная конфликтологи- ческая помощь в различных сферах жизни.

Предложения по оптимизации миграционной ситуации в Южном федеральном округе:

1. С целью привлечения к переезду в Российскую Федерацию со- отечественников из государств СНГ ускорить принятие Федерального закона «О репатриации», предусматривающего меры государствен- ной поддержки репатриантов, дифференцированного по субъектам Федерации в зависимости от необходимости притока в них дополни- тельных людских ресурсов. В законе должны быть определены меры финансовой поддержки репатриантов (налоговые льготы, жилищные

и иные кредиты).

2. Федеральным органам исполнительной власти и органам ис- полнительной власти субъектов Российской <

Наши рекомендации