Моррисовская мечта о будущем
по телефону и радио, — деталь, представляющая собой довольно точный прогноз современной действительности Соединенных Штатов Америки.
В качестве примера явного упадка и профанации утопических философских романов, злоупотребления их популярностью можно привести выдержавшее в прошлом много изданий описание «страны свободы», автором которого был австрийский экономист Теодор Хертцка (первое издание выпущено в 1889 г.)40. По словам автора, он отталкивается от своих утопических предшественников. По существу же это прежде всего пропаганда проходившей тогда немецкой колонизации Восточной Африки. Книга, пропитанная нелепой клеветой на коммунизм, повествует о подготовке и самой закладке утопической колонии на африканском континенте.
Описание столицы новой колонии — это конгломерат самых тривиальных мещанских представлений. В виллах, переполненных тяжелыми коврами и мрамором, кругом — кнопки, с помощью которых можно мгновенно вызвать прислугу; вечером озера, освещенные прожекторами, заполнены гондолами с катающимися. Город состоит из «приятных домиков», а в ароматных садах поют соловьи, привезенные из Европы и Азии. Когда новый человек проходит по улице, «звон бокалов, музыка и серебряный смех долетают до его ушей».
Однако не мещанствующим австрийцем мы закончим главу о людях, которые своим гениальным предвидением обозначили многие из целей нашего общества и дали идеи для современного градостроительства. В конце XIX в. мы встречаемся с работой, которую можно рассматривать, как исключение, в характерном для того времени процессе постепенного упадка утопических взглядов. Это поэтическая утопия англичанина Уильяма Морриса *, восхищавшегося средневековьем и трудом ремесленников, эстета, и в то же время критика капитализма и одного из тех людей, которые внесли большой вклад в историю социалистических учений.
Его взгляды часто отождествляют с теориями его учителя Джона Рескина. но в действительности более революционный и мечтающий о социализме Моррис существенно превзошел своими взглядами Рескина. В одной из своих лекций об искусстве, прочитанной в 1868 г. в Дублине Рескин описывает город, устроенный таким образом, «чтобы не было вокруг никаких зловонных и грязных предместий, а были бы внутри стен только чистые и оживленные улицы, а вне их — открытое поле за широкою каймою садов и огородов, и в нескольких минутах ходьбы от любой части города — трава, совершенно чистый воздух и вид дальнего горизонта»41.
Уильям Моррис жизненную среду будущего описывает намного подробнее, высказывая при этом свои представления о будущем социалистическом обществе. Он знакомится с работой Беллами, вышедшей в 1888 г., а через год в журнале «Комхмонунл» критически высказывается по ее адресу, правильно показывая, как мало у книги Беллами общего с социализмом и как мало привлекателен описанный в ней общественный идеал.
* Уильям Моррис (1834— 1896 гг.)—английский социалист. писатель, хгдпжпш, :: архитектор, выдающийся реформатор материальной культуры ;: hckvcc :з'л. Вплел п искусстве мощное средство воздействия на общество. Активно участвовал б рабочем движении, изучал и пропагандировал учение Маркса, не став, однако, последовательным марксистом. Сыграл важную роль в становлении модерна как .художественного направления, а также оказал сильное влияние на формирование говых архитектурных лринцппов, стремясь к сочетанию прекрасного и полезного, органичнее::: содс-ожанпл и формы, функции п художественного образа в зодчестве. Моррис резко выступал против элитарности искусства и считал произведением искусства все. что окружает человека и отмечено печатью его деятельности. Он требовал, чтобы все материальное окружение человека было прекрасным. (Прим. ред.)
Вскоре после этого он издает свою самую известную и интересную работу «Вести ниоткуда», которая в известной степени была также ответом Беллами. Это насыщенное поэтическое произведение, отразившее, разумеется, в значительной степени и те противоречия, которые его автор испытывал. В отличие от Беллами, Моррис не занимается расписыванием различных технических устройств и сосредоточивает внимание главным образом на раскрытии новых, лучших свойств людей. При этом он критикует капитализм как «эпоху машин», а будущее представляется ему временем, вернувшимся к «эпохе ремесла». Его герой просыпается в 2000 г. в английском обществе после социалистической революции, но люди здесь носят средневековые одежды. Общество 2000 г. занимается ручным производством, а наибольшее внимание из всех производственных процессов Моррис уделяет описанию уборки сена, которую он, очевидно, очень любил. Во многих местах здесь проявляется любовь Морриса к средневековью, столь характерная и для его эстетических взглядов.
При этом его книга — единственный утопический роман, в котором рисуются картины социалистической революции, включающей генеральную забастовку, уличные бои, попытки контрреволюции повернуть ход истории назад, объявление осады в Лондоне, стрельбу в рабочих, создание рабочей милиции и гражданскую войну.
Действие утопии разыгрывается в Англии, а к ее самым прекрасным частям относится поэтичное описание возрожденной земли и реки Темзы. Описание будущих населенных мест Моррис использует как повод для выражения своего взгляда на другие теории: «Поймите, что бедность исчезла. Фаланстеры Фурье представлялись естественными в свое время, но они были всего навсего убежищами от крайней нужды. Такой образ жизни мог быть придуман только людьми, подавленными жесточайшей нищетой»42. На месте бывших трущоб в английских городах ежегодно в мае проводится праздник в память «уничтожения нищеты», сопровождаемый танцами и песнями. Хотя в стране оставлены небольшие города, основная часть населения перебралась в небольшие сельские поселки. Лондона в представлениях автора нет, а на его месте — обновленная земля с системой небольших поселков. «Что касается больших мрачных городов, которые были когда-то промышленными центрами, — пишет У. Моррис, — они исчезли, как и лондонская пустыня из кирпича и известки. Но так как они были всего лишь центрами промышленности и, следовательно, не служили ничему иному, как только спекуляциям на денежном рынке, они оставили меньше следов своего существования, чем Лондон»43.
Моррис понимал, что «все наши перенаселенные города и фабрики являются попросту результатом погони за прибылью. Капиталистическое производство, капиталистическая собственность на землю и капиталистическая торговля гонят людей в большие города, чтобы эксплуатировать их там в интересах капитала...»44.
Возможность ликвидации такого положения он видел только в уничтожении городов и промышленности. Именно последние из приведенных цитат иллюстрируют противоречивость взглядов Морриса и его идеализм, отразившийся в его основном представлении о будущем расселении как федерации небольших идиллических поселков*.
* В то же время следует отметить, что доктрина планового централизованного расселения, необходимость устранения крупных городов и уничтожения противоположности между городом и деревней выдвигаются Моррисом за 10 лет до появления нашумевшей книги Эбенизера Хоуарда и его идеи города-сада. Социальные позиции У. Морриса заставили его пересмотреть общую направленность архитектурного творчества и установить новую «школу ценностей» архитектурных задач. Впервые на первый план Моррис выдвигает совершенно неведомую раньше архитекторам проблему —-■ создание «красоты земли», т. е. тему районной планировки. Вслед за этим он ставит не дворцы, театры, музеи, как это было раньше, а архитектуру рядовых массовых жилых домов и промышленную архитектуру, на которую раньше вообще не обращаюсь внимания. (Прим. ред.)
Й-
Утопии и литература
Научно-фантастическая литература
Рассказ о развитии утопических теорий в XIX в. был бы неполным без упоминания ряда попыток практического основания утопических поселений и применения новых форм расселения.
Такие попытки мы можем наблюдать уже в середине III в. и. э., когда античный философ Плотин хотел в соответствии с идеалами Платона основать недалеко от Рима город «Платонополис». Во второй половине XIX в. наиболее успешным использованием принципов Фурье можно, очевидно, считать создание Б. А. Годеном «фамилистеры» для рабочих его литейного завода во французском городе Ги. Наибольшее количество утопических колоний было основано в США. Их создавали различные религиозные секты, отдельные утописты или их ученики45. Однако в своем большинстве это были небольшие поселения, в которых представления утопистов проявились лишь частично: совместное ведение хозяйства, столовые и т. п.
Английский писатель Герберт Узллс сознательно внес утопические черты в ряд своих романов. На взгляды Беллами и Морриса он в 1898 г. реагирует горестной картиной будущего в книге «Когда спящий проснется».
В 1901 г. он делает попытку систематического изложения своих представлений о будущем развитии общества и науки в «Предвидениях»46. Он не отрицает дальнейшего существования больших городов, возникновение которых соединяет прежде всего с развитием транспорта. Уэллс предполагает возможность дальнейшего роста многомиллионных городов-гигантов, он считает необходимым заботиться о более равномерном размещении промышленности и одновременном устранении различий между городом и деревней.
Из французской литературы наиболее известно жюль-верновское изображение идеального Франсевилля на 100 тыс. жителей и отталкивающего Штальштадта в романе «Пятьсот миллионов бегумы», написанного в 1879 г. и несущего на себе отпечаток впечатлений от франко-германской войны и утопических представлений (в особенности в описании Франсевилля). Анатоль Франс посвятил утопическим представлениям главу своего философско-поэтического романа «На белом камне», написанного в 1904 г. Герой книги пробуждается в 2270 г. и спрашивает Мишеля — гражданина, живущего в эпоху 2270 г. «Как? Вы уничтожили города? Что же сталось с Парижем»? — «Там теперь никто и не живет, — ответил Мишель. — Большая часть этих пятиэтажных домов, нездоровых и безобразных, в которых квартировали горожане прошлой эры, развалилась и не была восстановлена. В XX в. этой несчастной эры строили прескверно... Не имея ни судов, ни торговли, ни армии, мы не имеем и городов в точном смысле слова. Однако населенность в некоторых местах гуще, чем в других, и, несмотря на быстроту сообщения, металлургические и рудные центры населены до крайности»47.
Отзвук утопических представлений можно найти и в чешской литературе. С целым рядом таких мотивов мы встречаемся чаще всего в романах и повестях Якуба Арбеса. Вспомним хотя бы его «Кандидатов существования», герои которых готовятся основать утопические колонии чешских эмигрантов в Небраске.
Различные взгляды на будущее расселение мы могли бы найти в литературных произведениях вплоть до наших дней. Особенно это относится к научно-фантастической литературе. В романе «451° по Фаренгейту» Рея Бредбери рисуется пессимистическая картина механизированного города с ракетными автомобилями и механизированным жилищем с экранами вместо стен 48.
Абсолютное изменение всей системы расселения и сельскохозяйственного производства изображает в своей книге «Туманность Андромеды» Иван Ефремов49.
Значение утопистов
Раскрытие необозримого богатства градостроительных представлений утопистов можно было бы без сомнения продолжать дальше. Идеи утопистов живы до сих пор, в то время как градостроительные взгляды той поры в ряде случаев принадлежат уже только истории. Жизненность творчества утопистов базируется на том, что свои представления о будущих городах они выводили из глубоко продуманных новых общественных отношений и в большинстве случаев соединяли их с ликвидацией частной собственности, со справедливым разделением общественных богатств и лучшими отношениями между людьми.
У утопистов мы находим все варианты развития расселения. Одни из них предполагали сохранить города и деревни, другие исходили из ликвидации городов и создания сети небольших поселений, третьи сосредоточивали все население в одном городе, четвертые предлагали совершенно новые системы расселения. При этом утописты задумывались не только о том, каким могло бы быть расселение в будущем, но также о технических средствах и особенно об общественных условиях, которые стали бы предпосылкой достижения их целей.
Именно у них мы впервые встречаемся с продуманными системами общественного обслуживания жилых районов и целых городов, а в связи с этим и с идеями зонирования городов. У них же мы находим принципы устройства домов-коммун и рационального размещения отдельных частей города и его обслуживания. Поэтому именно у них можно искать прообразы современных градостроительных теорий и концепций дальнейшего развития расселения.
Разумеется, взгляды утопистов на расселение не были единообразными и в отдельных случаях сегодня кажутся нам наивными. Однако мы не должны судить о них с позиций современных знаний, а подходить к ним прежде всего, с точки зрения того нового, что они принесли в свое время, как способствовали обогащению мысли человеческого общества и сколько идей дают нам сегодня. Многие из их взглядов на расселение сегодня мы уже не считаем утопическими, но мы также знаем, как много их вполне оправданных принципов, относящихся к организации жизни города, еще только ожидает своего воплощения в будущем.
Сноски к главе
1. Й. М а ц е к. Табор в гуситском
революционном движении. М., 1959, т. II,
стр. 99—100.
2. М. Machovcova — M. Ma
cho v e с. Utopie blouznivcu a sektafu.
Praha, 1960, S. 392.
3. Томас Мор. Утопия. М., 1953.
4. Томаззо К а м п а н е л л а. Город
Солнца. М., 1954.
5. Там же, стр. 40.
6. А. В. Луначарский. Ленин
и монументальная пропаганда. «Литера
турная газета», 1929, 29 января.
7. Johanes Valentinus Andre a e.
Reipublicae Christianopolitanae Deskrip-
tio. Argentorati, 1619, 34. В 1741 г. книга
была издана па немецком языке в Эс-
слингсне:
8. Френсис Б е к о и. Новая Атланти
да. М., 1954.
9. Английским утопистам посвящена
книга; A. L. Morton. The English
Utopia, содержащая как большой фак
тический материал, так и оценку отдель
ных утопистов. (Немецкое издание кни
ги: A. L. Morton. Die englische Uto
pia. Berlin, 1958.)
10. Развитию утопических взглядов
во Франции посвящена книга: Roger
Garaudy. Les sources francaises du so
cialisms scientique. Paris, 1949, которая,
однако, периоды XVII и XVIII вв. характеризует лишь в общих чертах. Преимущественно французских утопистов касается работа: F. Kleinwach-t e r. Staatsromane. Wien, 1891, содержащая ряд фактических данных.
11. Denis Vairasse. Histoire des
Sevarambes, peuples qui habitent une
partie du troisieme continent commune-
ment la terre australe. Seconde partie.
3. Paris, 1677, p. 261—262.
12. Там же, стр. 250—256.
13. Gabriel de Foigny. La Terre aust
rale connue, c'est a dire la description de
ce pays inconnu jusqu'ici, de ses moeurs
et de ses coutumes par Mr. Sadeur. Van-
nes, 1676, p. 63.
14. Francois de Salignac de la Mothe
Fenelon. Les Aventures de Telemaque
fils d'Ulysse. Nouvclle edition Avignon,
1816, 124. Словом Betique в то время на
зывали плодородный район современной
Андалузнн в Испании.
15. Encyclopedie methodique. Vol.
XXXI. Architecture 1. Paris 1788, p. 386.
16. Charles Francois Tiphaigne De
La Roc h c. Histoire naturelle, civile et
politique des Galligenes antipodes de la
nation francaise, dont ils tirent leur ori-
gine ... Amsterdam, 1765. (По статье
Л. С. Гордона «Забытый утописта
5!
XVII в. Тифен Делярош». История социалистических учений. М, 1962. стр. 89—111.)
17. М е г с i е r. L'an deux mille quat-
re cent quarante. Reve s'il en iut jamais.
London, 1772, p. 4.
18. Там же, стр. 10.
19. Там же, стр. 14—15.
20. Море л л и. Кодекс природы или
истинный дух ее законов. М.—Л., 1947.
21. Роберт Оуэн. Избранные сочи
нения, т. I, II.
22. Robert О \v e n. A. Development
of the Principe and Plans on which to
establish Self-Supporting Home Colo
nies, as a most secure and profitable in
vestment for Capital and an effectual
means permanently to remove the cause
of ignorance, poverty and crime; and
most materially to benefit all classes of
society by giving a right application to
the now greathly misdirected powers of
the human faculties and of physical and
moral science. London, 1841. Это ориги
нальное издание, посвященное прави
тельствам Англии, Австрии, России,
Франции, Пруссии и Соединенных Шта
тов Америки, хранится в пражской Уни
верситетской библиотеке, где находится
также известная работа Оуэна The Book
of the new Moral World. London, 1836,
с собственноручным посвящением авто
ра: «То His Imperial Majestry the Em
peror of Austria, Presented by the Autor».
столь характерным для его иллюзий о
просвещенном монархе или правитель
стве, которые бы провели его систему в
жизнь.
23. Там же, стр. 40.
24. Victor Considerant. Expo
sition abregee du systeme phalansterien
de Ch. Fourier. Paris, 1921, p. 21—22.
25. Шарль Фурье. Избранные со
чинения. М., 1954, т. III, стр. 541.
26. Charles Fourier. Theorie de
I'unite universelle. Troisieme volume.
Oeuvres Completes. Tom Quatrieme. Pa
ris. 1841, p. 300. Недостаточную извест
ность теорий города Фурье можно объ
яснить прежде всего обширностью его
творчества. В изданных произведениях
главное внимание уделяется его филосо
фии и в них упоминаются только фалан
ги. Взгляды на город не включены в уже
цитированное четырехтомное советское
издание, полностью отсутствуют в не
большом чехословацком издании, а так
же в новом французском ('Edition socia-
les. Paris, 1953).
27. Там же, стр. 312.
28. Charles Fourier. Cites ouvrie-
res Des modifications a introduire dans
Parchitecture des villes. Paris, 1849, p. 29.
29. Victor Considerant. Exposi
lion abregee. Paris. 1921, 20.
30. F. H. Ziegenhagen. I.ehre
vom richfigen Verhaeitnisse zu den
| gpj george Opresc:.:. Bucu- |
| 1792. Omagiu 11 resti, 1961. 31. Там же. 32. Bernard |
Schoepfungswcrken, und die durch oefent-
liche Einfuerung derselben allein zu be-
wuerkende algemeine Menschenbegluek-
kung. Hamburg, 1792. Детально его
влияние рассматривает G. Strauss в спе
циальном исследовании: F. H. Ziegen
hagen. Ein vergessener deutscher Uto-
pist und seine Siedlungsprojekte von
12 Oi 1i O
:р. 337.
Bolzano. О nejlep-sim state, Praha, 1952. s. 18—84.
33. Ф. Б у о н а р р о т и. Заговор во
имя равенства, именуемый заговором
Бабефа. М.—Л., 1948, "т. 1. стр. 306.
34. Там же, стр. 306—310.
35. Этьен К а б е. Путешествие в
Пкарпю, философский и социальный ро
ман. М.—Л.. 1935.
36. Теодор Деза м и. Кодекс об
щности. М.. 1956, стр. 118. Что касается
критики Дезами мнения Кабе о возмож
ности сохранения больших городов, не
обходимо учитывать, что Кабе в пре
дисловии к вышеприведенному второму
изданию своей книги сообщает, что он
не берет на себя точно определить усло
вия жизни будущего общества и что мо
жно предполагать как существование го
родов, так и их ликвидацию.
37. Там же, стр. 377.
38. Н. Г. Чернышевскп й. Что де
лать? М., 1966. 407.
39. Эдуард Беллами. Равенство.
М., 1907. "
40. Theodor Hertzka. Freiland ein
soziales Zukunftsbild. Dresden. 1892.
41. Джон Ре скин. Сезам и лилии.
Спб., 1900, стр. 68.
42. Уильям М о р р и с. Вести ниот
куда или эпоха спокойствия. М.. 1962,
стр. 114.
43. Там же, стр. 118—119.
44. William Morris. Useful work
useles versus toil (1885). Selections. M.,
1959, p. 466—467.
45. Короткое описание ряда таких
колоний в одной из своих небольших
работ. 1845 г. дает Ф. Энгельс (Собр.
соч., т. Ill, M.. 1930. стр. 253—267). Си
стематическое описание можно найти г>
книге: Charles X о г d h о i f. The Com
munistic Societies of the United States.
London, 1875.
46. Г. Д. Уэллс. Предвидения.
Собр. соч.. 1911, т. 12. Взгляды ил рас
селение изложены во второй г. пве «Ве
роятное расселение городов» стр. 29—
51.
47. Анатоль Ф р а и с. На белом кам
не. Полное собр. соч М.. ' "<30. т. 6.
стр. 143.
48. Рей Б р е л б г у* и. 4"Г г.г< Фарен
гейту. М, 1956,
49. Иван Е ф р е м о н Туманность
Андромеды. М.. 1Р58
IV. ГОРОД XIX ВЕКА
Наступление урбанизации
Последствия урбанизации
В то время как утописты размышляли о будущем гармоничном обществе и его прекрасных городах, в реальной действительности шел процесс стихийного роста капиталистического города. Ф. Энгельс, много внимания уделивший вопросам формирования и развития капиталистического общества, в середине прошлого века охарактеризовал этот процесс на типичном примере Англии, которая еще «шестьдесят—восемьдесят лет тому назад... была страной, похожей на всякую другую, с маленькими городами, с незначительной и малоразвитой промышленностью, с редким, преимущественно земледельческим населением. Теперь это — страна, непохожая ни на какую другую, со столицей в 2'/з миллиона жителей, с огромными фабричными городами, с индустрией, снабжающей своими изделиями весь мир...» '.
В нескольких словах здесь дано определение явления, которое было бы можно иллюстрировать большим числом статистических данных о концентрации жителей в больших городах, о непрерывном увеличении процента городского населения, о развитии промышленности и транспорта, об уничтожении старых городов и росте антисанитарных рабочих предместий. В 1850 г. в городах мира с населением свыше 10 тыс. жителей жило вдвое больше людей, чем в 1800 г., а в настоящее время население этих городов возросло по сравнению с 1850 г. более, чем в 10 раз. В 1800 г. в европейских городах с числом жителей, превышающим 100 тыс. человек, жило свыше 5 млн., через 50 лет их было уже 13 млн., в 1900 г. — 50 млн., а еще через 50 лет — 120 млн. жителей. В Лондоне в 1800 г. было приблизительно 800 тыс. жителей, а в 1900 г. — 4,5 млн. Для Парижа та же разница выражена в соотношении 0,5 и 2,7 млн., для Берлина 0,1 и 1,9 млн., для Нью-Йорка (без пригородов) 0,07 и 3,4 млн. Это период упадка архитектуры и одновременно период возникновения первых сооружений из стали, небоскребов и скоростных дорог.
Ухудшающиеся условия жизни в городах повлекли за собой довольно большие социальные последствия. В районах бедноты, лишенных элементарных санитарных условий, вспыхивали эпидемии, захлестывавшие и население привилегированных кварталов. Рабочие кварталы городов становились очагами революционного движения, а большие города, которые капитализм неизбежно порождал, угрожали материальным и политическим основам его существования.
В этой связи легко понять некоторых буржуазных политиков XIX в., критиковавших состояние городов того времени и взывавших к переменам. Бисмарк стоял за ликвидацию больших городов, не дававших ему хороших солдат и угрожавших его политической власти. Автор сочинения «Предостережение в связи с жилищным вопросом» в 1887 г. откровенно раскрыл причины стремления общественных деятелен того периода улучшить состояние рабочих кварталов и целых городов. Он писал: «... господствующие классы должны быть решительно выведены из состояния своей дремоты. Они должны, наконец, понять, что если и понесут большие жертвы, то это будет лишь умеренной и незначительной страховкой от эпидемий и социальных революций, которые станут неизбежными в том случае, если мы не прекратим жилищными условиями вынуждать низшие классы в наших крупных городах к ведению варварского, почти звериного образа жизни»2.
Деятельность ряда политиков XIX в. сопровождается отдельными филантропическими попытками просвещенных, или скорее расчетливых, фабрикантов построить «образцовые колонии». Фальшь этих попыток резко и убедительно вскрыл Ф. Энгельс в своем «Жилищном вопросе». Понятно, что отдельные «образцовые дома» и поселки лишь незначительно повлияли на весь процесс развития расселения, характеризуемый, с одной стороны, чрезмерной концентрацией, а с другой, обозлю-
Новые
Градостроительные
Теории
Перестройка Парижа
дением села и застоем тех городов, которые были обойдены развитием капиталистической промышленности.
Градостроительные теории того периода,развивались под влиянием быстрого роста городов и концентрации производства и населения, а также, разумеется, под влиянием требований буржуазии, которая хотела жить в удобных районах и не хотела испытывать угрозу ни от эпидемий, ни от революций, очаги которых она верно распознала в быстрорастущих пролетарских предместьях.
Первые признаки новой концепции города можно наблюдать еще до наступления XIX в. Они содержатся, например, в работах некоторых архитекторов, разрабатывавших планы восстановления Лондона после пожара в сентябре 1666 г.3.
Новые градостроительные концепции можно проследить па планировке американских городов, которые закладывались на свободных территориях и не должны были считаться со старыми, феодальными структурами городов. Стремительный рост американских городов представляет собой в значительной степени самостоятельную и весьма обширную главу истории градостроительства4.
Наиболее последовательно возникновение градостроительных концепций, характерных для XIX в., можно проследить во Франции, прежде всего на примере ее столицы — Парижа.
Предпосылки для развития столицы в XIX в. были созданы уже на предыдущем этапе. К ним относится грандиозный проект Версальского парка, предложенный в середине XVII в. ландшафтным архитектором Людовика XIV Андре Ленотром. К той же группе предпосылок относится проводившийся в 1748 г. конкурс на проект площади Людовика XV в Париже*, первые попытки реконструкций городов, в том числе нереализованный проект реконструкции и художественного оформления города Тулузы (1754) и нереализованный проект Ж- Ф- Блонделя для Страсбурга (1764 г.)5.
В самом Париже до начала французской революции были осуществлены лишь частные меры и по специальному плану разбито несколько площадей, последней из которых была Площадь Согласия, торжественно открытая королем в 1763 г. В целом город пребывал в плохом состоянии.
Новый этап строительства Парижа, располагавшего населением в полмиллиона человек, открыла французская революция. Уже 21 апреля 1791 г. муниципалитет рассматривает вопрос об улучшении транспортных связей и благоустройства города. 4 апреля 1793 г. создается временная комиссия художников, которая на основе использования предыдущих работ подготавливает план города, в котором предлагает реконструкцию и строительство коммуникаций, освоение новых территорий и санитарное благоустройство отдельных частей города **.
При Наполеоне I в городе началось значительное строительство и были пробиты некоторые новые улицы.
Представляет интерес декрет Наполеона от 15 октября 1810 г. о размещении мануфактур и мастерских, согласно которому все производственные единицы делились на три категории с точки зрения вредности и
* Площадь Людовика XV (позже переименованная в пл. Согласия) была сооружена по проект)1 Ж. А. Габриэля. Это крупнейшая площадь Парижа (245X1^3 м) была задумана как открытый ансамбль, застроенный только с. одной стороны. Сооружение площади ознаменовало окончательный переход к новым градостроительным концепциям, основанным на широких пространственных решениях. (Прим. ред.)
'"": План Парижа, разработанный Комиссией .художников при Конвенте, имел мно-;о цепных идей. Он предусматривал формирование главных фокусов парижского диаметра — пл. Звезды и пл. Наций, а также прокладку широкой' пр'ямолпнейной магистрали от Лувра к пл. Бастилии. В соответствии с этим проектом, носившим в це-юм передовой для своего времени характер, были предложен!! улицы Кастильоне и часть улины Риволи, вошедших в систем)' центрального ансамбля Парижа. (Прим. ред.).
Париж Османа
25. Париж; 1852—1914 гг. Проект реконструкции Османа
в зависимости от этого определялись отступы от жилой застройки и другие условия строительства.
Самые большие перемены Париж пережил при Наполеоне III, после того как в 1853 г. парижским префектом стал Жорж Эжен Осман*. Этот период, изучаемый многими историками, занимает значительное место в истории градостроительства, и его оценка колеблется в пределах от восторженного изумления до уничтожающей критики. Одни восхищаются общей концепцией безбоязненных реконструктивных вмешательств и их значением для современного Парижа как с эстетической, так и функциональной точки зрения. Другие, наоборот, указывают на жесткость османовских мер, его финансовые махинации, сомнительность мотивов, которыми oi! руководствовался, и сомнительность результатов, которых он достиг. Из дневника Османа приводятся различные цитаты, из которых одни свидетельствуют о благородстве его замыслов, другие, наоборот, открыто показывают то значение, которое он придавал новым бульварам при подавлении народных восстании. Известна критическая оценка Ф. Энгельса, который прежде всего обратил внимание па стремление Османа пробивкой новых улиц сделать невозможной борьбу пролетариата на баррикадах в старых кривых переулках. Он справедливо замечает, что новые улицы лишь репрезентативны и образуют кулисы, за которы-
 |
| 0 600 1000 |
 |
| 3C00M |
* Барон Осман (1809—1891 гг.) был префектом департамента Сены до 1870 г. и сумел реализовать многие из своих замыслов. (Прим. ред.)
ми (и до сих пор) скрываются старые антисанитарные жилища: «Под «Османом» я разумею здесь не только специфически бонапартистскую манеру парижского Османа прорезать длинные, прямые и широкие улицы сквозь тесно застроенные рабочие кварталы, обрамляя эти улицы по обеим сторонам большими роскошными зданиями, при чем имелось в виду наряду со стратегической целью — затруднить баррикадную борьбу, образовать зависящий от правительства специфически-бонапартистский строительный пролетариат, а также превратить Париж в город роскоши по преимуществу. Я разумею под «Османом» ставшую общепринятой практику прорезывания рабочих кварталов, в особенности расположенных в центре наших крупных городов, что бы ни служило для этого поводом: общественная ли санитария или украшение, спрос ли на крупные торговые помещения в центре города или потребности сообщения, вроде прокладки железных дорог, улиц и т. и. Результат везде один и тот же, как бы ни были различны поводы: безобразнейшие переулки и закоулки исчезают при огромном самохвальстве буржуазии по поводу этого чрезвычайного успеха, но... они тотчас же возникают где-либо в другом месте, часто даже в непосредственной близости» 6.
В целом реконструкция Османа представляет собой формальную композицию в духе классицизма и отражает стремление превратить Париж в город, находящийся на уровне градостроительных идей XVIII в. Однако нельзя отрицать того, что преобразованиям этим свойственна широта замысла и определенная концепция. Необходимо помнить и то, что теперешний Париж с восьмимиллионным населением все еще живет на основе того плана, который был разработан для города с двухмиллионным населением.
Реконструкция Парижа нашла довольно большой отзвук во всем мире. Париж стал образцом для других городов, однако пи в одном из них не удалось провести реконструкцию, как в Париже. В начале 50-х годов нашего века французский архитектор Клод ле Кэр предложил дополнить современную планировку Парижа аналогичной Елисейским полям пробивкой трех новых улиц, образующих с теперешней улицей этого названия композицию в виде креста.
Отчетливое влияние принципов «украшения города», французского академического урбанизма и «Эколь де боз'ар» проявилось и в Соединенных Штатах, причем не только в XVIII в. при закладке г. Вашингтона и некоторых других городов, но и в конце XIX в. Инициатором движения, лозунгом которого было City Beautiful — «прекрасный город», был архитектор Бернхэм*. Не случайно он создавал грандиозные перспективы композиционных осей и point de vue**, завершаемых монументальными классическими архитектурными сооружениями.
Влияние нового движения сказалось также на деятельности комиссии, которая в 1901 г. под председательством Бернхэма-была уполномочена восстановить первоначальный проект Вашингтона. Наиболее отчетливым реализованным свидетельством таких концепций стало несколько позже вмешательство в первоначальный шахматный план Филадельфии. После 191.9 г. Ж. Гребер заканчивает реконструкцию диагональной оси Бенджамин Франклин Парквэй длиной приблизительно с Елисейские поля между Триумфальной аркой и Площадью Согласия. Новая улица соединяет центр города с Фэнрмаунт Парком и зрительно завершена архитектурными доминантами в духе классицизма. Однако эти концепции не помогали разрешению проблем стихийно растущих городов. Они не удовлетворяли также финансовых и промышленных предпринимателей.
Нельзя идеализировать и общее влияние Бернхэма на американскую архитектуру, поскольку оно означало укрепление позиции псевдоисторического эклектизма.
* Бернхэм Даниель Гудзон (1846—1912 гг.). ** Видовых точек. (Прим. ред.)
 |
| .VJUULJLJ |
26. Даниэль Г. Бернхэм. Проект реконструкции центра Чикаго; 1909 г. Отчетливое влияние классической французской градостроительной школы
На новом этапе композиционные принципы в строительстве городов были заменены зонированием, определяющим в точных цифрах и сроках функцию и способ застройки отдельных территорий города. Нормы при этом стали такими, чтобы дать возможность как можно более интенсивно использовать городскую землю. На территории Нью-Йорка (без пригородов) по американским подсчетам можно было бы при соблюдении всех зональных предписаний разместить 77 млн. человек, что представляет фантастическую плотность 4 тыс. жителей, а в Чикаго — даже 5,5 тыс. жителей на 1 га.
Сравнительно сносными были зональные предписания для кварталов коттеджей, где допускались только изолированные и сдвоенные дома и исключались все остальные функции и способы застройки. В промышленной зоне разрешалось смешивать производство, жилье и торговлю, а высота застройки, за исключением зон коттеджей, практически была неограниченна. Конечно, зонирование представляет собой своего рода теоретический взгляд на город как на территорию, которую необходимо прежде всего как можно более интенсивно использовать для строительства.
Нереализованный проект восстановления Лондона, османовская реконструкция Парижа и американское «движение за прекрасные города» образуют существенную составную часть градостроительных теорий XIX в. Однако эти теории представляют собой прежде всего дальнейшую разработку академических градостроительных концепций в духе классицизма XVIII в., принесших, однако, разочарование в суровых условиях грюндерского капитализма. Стремление извлечь из городской земли максимум возможностей не могло опираться на классическое градостроительство. В то время больше ценились попытки дать целенаправленное развитие бурному росту промышленных городов. Именно эти попытки постепенно переросли в. теорию «регулировки» города, выражен-
 |
27. Ян Лоренц. Конкурсный проект реконструкции Брно (в пределах крепостных стен); 1861 г.
Регулировочные планы Р. Баумей-стера
| которых должна |
ную позже в строительных законах, за выполнением была следить прежде всего «строительная полиция»*.
Лишь во второй половине XIX в. проблемы промышленных городов находят отражение в специальной литературе. Первой работой, отмечен-
* Специальная организация, существующая в ряде капиталистических стран и созданная для упорядочения застройки городов и соблюдения строительных норм и правил частными застройщиками. (Прим.. ред.)
Наши рекомендации |