Отрезок №2. Последний день старой жизни
Грусть тебе к лицу
Автор: F-fiona
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: м/м
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Ангст
Предупреждения: Насилие, Изнасилование, Групповой секс, Секс с использованием посторонних предметов
Размер: макси
Описание: Манящий мир шоу-бизнеса ярок и непредсказуем. Сегодня ты на вершине, а завтра замыкаешь ТОП. На что придётся пойти, чтобы стать звездой и удержаться на небосклоне?
От автора: Я разделила историю парня на отрезки. Это самые запоминающиеся моменты его жизни. Они небольшие, но ёмкие.
Могу порадовать тем, что небольшой размер (по началу) компенсируется частотой появления новых глав.
И, ОБЕЩАЮ, эта история будет закончена и не повиснет.
Часть 1.
Отрезок №1. Туда, где уже не о чём мечтать
Совет дня: воспринимайте критику окружающих
с высоко поднятым средним пальцем.
Мой психоаналитик украдкой взглянул на часы. Ну вот, даже ему, этому придурку с дипломом престижнейшего университета, скуку от общения со мной не удаётся скрыть. Я тоже взглянул на часы. До конца встречи ещё десять минут. Пусть терпит, осёл. Демонстративно достаю из кармана своего длинного кожаного пальто тонкие, ментоловые, больше женские, чем мужские сигареты и прикуриваю. Сигарета будто придаёт уверенности. Этот олух пытается выдержать дежурную улыбку на лице. Наверное, прикидывает, сколько раз говорил мне, что здесь курить нельзя. Я вздыхаю, несколько нервно дёргаю головой, позволяю чёлке закрыть мои глаза. Зачем я сижу тут по часу в день два раза в неделю? Это всё Кирилл, говорит, что так нужно, слишком уж я меланхоличный. Вместе с тем он зарабатывает на моём имидже этакого вечно грустного мальчика бешеные бабки.
- Морти, - губы психолога чуть кривятся, когда он называет меня сценическим псевдонимом. – Как ты спишь?
- Хорошо, - помедлив, отвечаю я, зашвыривая сигарету в его стакан с водой.
Надоел этот театр. Я встаю, отвешиваю кивок психологу и иду к двери. Он что-то бормочет о следующей встрече. Мой помощник Лан ждёт меня у двери и кидается к мужчине, чтобы обсудить с ним тот факт, что я буду вне зоны доступа следующие две недели. Небольшое турне в поддержку нового дебильного альбома. Две песни и семь ремиксов на них. Пока Лан сверяется с моим ежедневником, я даю автограф секретарше. Девушка торопливо протягивает мне визитку. У секретуток есть визитки. Дожили. Мой помощник наконец пришёл к какому-то согласию с психологом. Улыбаясь белозубой улыбкой, Лан осторожно, но настойчиво тянет меня к лифту. Оказываясь в кабине, я снова закуриваю.
- Жрать хочу, - изрекаю я.
- Этот ублюдок ещё и возмущался, типа сеансы пропускать нельзя… - словно не слыша меня, Лан сказал двери лифта. – Тебе хоть помогает эта хрень?
- Жрать, я сказал.
- По ходу, нет. Что хочешь?
- Жрать. Лан, ты совсем ёбнутый? Мне по фиг что.
Парень выразительно на меня посмотрел, но промолчал. Дело в том, что вчера я вышвырнул с десятого этажа все пять пицц, что он мне принёс. В одной было мало сыра, во второй слишком много, в третьей был перец, в четвёртой тесто, как подошва. А пятую я выкинул за компанию.
- Тут есть Макдональдс за углом, устроит?
- Жрать, а не травиться, - фыркнул я и затушил сигарету о стену лифта.
Створки как раз распахнулись, и я зажмурился от вспышек фотоаппаратов. Лан торопливо напялил на меня большие солнечные очки и замахал охране. Бугаи стали продираться к нам. А я думал о том, что вряд ли просто так бы пустили целую толпу этих пройдох на первый этаж такого крутого бизнес-центра. Скорее всего, Лан и постарался, всем позвонил, сообщил сей факт, что известный исполнитель нуждается в помощи мозгоправа. Мудак.
Оказавшись в стареньком лимузине, вызванном больше для папарацци, чем для меня, я сразу же залез в бар и вытянул оттуда бутылку тёмного пива.
- Тебе ещё на студию.
- Насрать.
Я снова закурил.
- Кирилл ведёт переговоры с Мустафой.
Я поперхнулся. Мустафа – это охуеннейший режиссёр, продюсер и музыкант в одном лице. Круче только Люк Бессон или Питер Джексон. А, нет, ещё круче Тарантино. Совсем недавно Мустафа взялся раскручивать светловолосую певичку, больше похожую на русалку, и мальчишескую группу. Новость меня обрадовала, но как обычно я не подал радости.
- Если ты ему придёшься по нраву, то это будет апогеем твоей карьеры. У него бабла немерено. А если он будет тебя раскручивать… Ты можешь представить?
Представить я мог. Но лишь уставился в окно, выдав кислейшее «угу». Певец я был не ахти, честно скажем. Выезжал лишь на эпатажном для России имидже – длинные чёрные волосы, подведённые глаза, кожаная одежда, музыка - квинтэссенция боли, тоски и безнадёжности. Молодёжь хавала, кто повзрослее – выёбывались, критиковали на каждом углу, но диски раскупались.
Вообще, Мустафа был элитой среди режиссёров (и теперь уже продюсеров). Он как президент среди них. У него собственная студия, собственная армия менеджеров, которые могли добиться любого. В прошлом году он раскручивал двух пидарков, этаких победителей очередной «Фабрики звёзд», блондинчика и брюнетика. Мордашки ребят висели на каждом столбе, интервью с ними были в каждом журнале. Мустафа – это пропуск в высший мир. Туда, где уже не о чём мечтать.
Отрезок №2. Последний день старой жизни.
Приходи в кабинет географии, там тебе объяснят,
что земля крутится вокруг солнца, а не вокруг тебя.
Встреча с Мустафой была назначена на полдень. Всё утро я маялся в своей квартире, курил беспрестанно. На встречу я напялил простые джинсы и чёрную потрёпанную футболку. Лан прикинулся по-деловому: костюм, галстук. Я только хихикнул. За что получил недовольный взгляд от помощничка:
- Пил что ли?
- Не-а.
- Накурился?
- Опять не угадал.
- Блять, Морти, с тобой одни проблемы! – Лан начал терять терпение.
Я лишь белозубо улыбнулся. Зубы мне сделали пару лет назад, и теперь любая голливудская дива могла бы обзавидоваться их безупречному жемчужному блеску.
***
Ресторане «Белиссимо». Думаете, само его название уже о чём-то говорит? Ни хрена. Это всего лишь слово. Повара ресторана могли приготовить блюдо на самый изысканны вкус: всё, что угодно. Начиная от всем приевшихся суши до высокой гастрономической кухни. И цены тут были соответствующие. Один кофе американо и стакан воды стоил несколько штук.
Мустафа был невысоким, крепким, небритым кавказцем. Ну, кавказцами я называю всех, в чьих венах течёт южная кровь. И по фигу откуда – Дагестан, Азербайджан, Армения. Для меня они все на одно лицо. На нём была яркая красная рубашка. Такая красная, что просто резала глаза. Слева от него сидел задумчивый молодой человек, его полная противоположность. Высокий, худощавый, бледнолицый. Одет он был в простую водолазку и джинсы. На меня взглянул мельком и тут же вернулся обратно к своему айпэду. Мустафа же рассматривал меня долго. Мне кажется, имей он возможность, то попросил бы меня раздеться и повертеться.
Кирилл, мой нынешний продюсер, чувствовал себя неуютно. Он пожал руку Мустафе и сидел, подёргивая плечами. Вообще, Кирилл мой школьный друг. И продюсер из него, прямо скажем, никакой. Его постоянно облапошивают, ему не хватает расторопности и хватки. Быть может, из-за него и я не могу прыгнуть выше, но мне, в сущности, плевать на это. Лан, мой верный помощник, перекинулся взглядом с соратником Мустафы, чем удивил меня – неужели они знакомы?
- Привет, - вдруг улыбнулся Мустафа. Его чёрные глаза блестели. – Ты хорош. Споёшь?
Я пожал плечами – почему бы и нет?
- Гитару, - требую.
- Влад, - не сводя с меня взгляда, произносит кавказец, обращаясь к своему спутнику. Влад с не большой охотой поднимает взгляд на парня, застывшего у стены, и желаемое через полминуты у меня в руках. Неспешно перебирая струны, я начинаю едва слышно, воскрешая перед глазами картинки моего прошлого, тогда, когда мне было очень плохо, и когда я хотел сдохнуть:
Последние гвозди вбиваются в гроб,
Еще один миг и я уже мертв.
В мой мир перекрыт стальной кислород,
Я загнал себя сам в водоворот.
Моя кровь испаряется к небу,
Собирая на запах стаи ворон.
Кружатся над горкой червивых камней
Смерть, ангел и черный змей.
А под ними, терзаясь, устала душа
Надрывно стонать и умирать.
Стрелка жизни замедлила ход,
Для нее циферблат - замкнутый гнет,
Пауков ядовитых любовных путы
Душат за сердце нитями люто.
Серые стены гроба из железа
Давят на легкие невыносимо.
Смерть на пороге, в склепе моем
Задумчивым шагом ступает на пол.
Свою страшную песню ангел пропел
И на карниз беспомощно сел.
И с каждой секундой жизнь покидает меня,
Тело мое теперь погибает.
Золота прах сыпется в бездну,
Мгновение длится - сейчас же я исчезну...
Когда я заканчиваю, повисает тишина. Мустафа поворачивается к своему Владу:
- Что думаешь?
И этот Влад, глядя мне прямо в глаза, произносит:
- Стихи – говно. Исполнение – уровень школьного кружка.
Секунду я сижу оглушённый. Мне почему-то казалось, что сейчас он улыбнётся и скажет, что пошутил и что ничего более охуенного в своей жизни не слышал. Но этот мудила-Влад всё ещё смотрит на меня с нескрываемой издёвкой и наслаждается моим ошарашенным видом.
Неожиданно Мустафа разражается смехом. Я отшвыриваю гитару и несусь к выходу. Да пошли они! Кто эти клоуны такие? Справлюсь и без них. Сволочи! Глумливые твари! Руки дрожат от злости и обиды, но прикурить удаётся с первого раза. За мной вылетает Лан и Кирилл. Последний поникший:
- Дим, ну что ты? Это твой шанс.
- Знаешь, что, Кирилл Олегович? – ору. Я всегда так обращаюсь к нему, когда бешусь. Подчёркиваю, что он типа немного взрослее, что, наверное, должно означать, что он серьёзней... - А не пойти бы тебе?
- Дим, ну…
- Что ну?! Ты три года занимаешься мной и что? Нам едва хватает денег, чтобы заплатить за аренду студии! Хуёвый ты продюсер!
- Дим…
- Что, «Дим»? – передразниваю я. – Я Дима с рождения, если что!
- Заткнись, Морти, и истерику прекрати, - ледяным тоном цедит Лан.
Я реально затыкаюсь. От шока. Мой помощник на меня голос повысил?
- Кирилл Олегович, - Лан смотрит, не мигая, на моего друга. – Он прав. Ты не продюсер, ты говно. Так что, давай, до свидания.
Кирилл стоит с открытым ртом. Как и я. Что, блять, с Ланом произошло? Это же Лан, мой верный и надёжный помощник, который вытаскивал меня из ментуры, который находил мне самые тёмные бары нашей страны, когда так хотелось напиться.
Тихий смешок, и я невольно поворачиваю голову. В дверях стоит этот мерзкий Влад и наслаждается представлением. Как же мне хочется его ударить… И я почти кидаюсь к нему, но Лан хватает меня за руку:
- Дима, успокойся и пошли. Они готовы подписать контракт.
- Что?
- Шевелись, - кривится Влад и открывает передо мной дверь.
Лан вталкивает меня в помещение, но когда я ровняюсь с Владом, то различаю брошенное специально для меня: «Истеричка». Но будущее уже манит. Счастливое, богатое и сытое будущее в виде широко улыбающегося Мустафы. Он приобнимает меня, радостно смеётся, пододвигает ко мне кипу бумаг, которую нужно подписать, рассказывает взахлёб о новом клипе. Стараюсь не замечать стальной и всё ещё обидно-насмешливый взгляд Влада. Как может человек, которого ты видел десять минут в жизни, так бесить?
- Подписывай, - Влад кладёт рядом со мной ручку.
Поднимаю глаза на Лана:
- Ты читал?
Я хоть и полный кретин, но знаю, что подписывать нельзя, не читая.
- Конечно, всё в норме.
И через три секунды моя размашистая роспись украшает контракт. Всё. Новая эра.