Хочется расплакаться, но комкаю и сдерживаю свои эмоции. Потому что стыдно плакать, гордость не позволяет.

Вопросы. 1. Ощущение — "я не должна плакать, не имею права плакать" — где концентрируется оно (голова, грудь, руки, ноги, живот)?

Вопрос 2. А желание расплакаться — где оно концентрируется?

Вопрос 3. Место локализации первого и второго одно и то же или это разные места?

Вопрос 4. Не является ли местом локализации первого рассудок, местом локализации второго — сердце?

Вопрос 5. Что ближе к сокровенному "я" — рассудок или сердце?

Вопрос 6. Почему же я даю волю рассудку, но закрепощаю сердце?

Упражнение 23

Муж (или жена) говорит мне, в чем я не прав(а). Говорит сострадая, мягко и спокойно, всем тоном своим призывая меня к ра­боте над собой, а не над ним (над ней). Я понимаю, что другой прав, но глубже в себя не допускаю сознание этой правоты.

Вопрос 1. Слышу ли я, о чем мне говорится?

Вопрос 2. Если слышу, почему же не запоминается то, что говорит другой или держится на поверхности памяти и, того гляди, забудется? Почему я где-то глубоко в себе надеюсь и хочу, чтобы забылось?

Вопрос 3. Что это — неприятие своего худого, высказанного мне другим?

Вопрос 4. Почему я не даю права другому быть моим судьей? Почему я не воспринимаю другого как зеркало моих поступков и не хочу в него вглядеться? Почему я не хочу увидеть себя?

Вопрос 5. Через другого — не хочу, не могу. А через кого могу?

Вопрос 6. Эти "не могу" и "не хочу" — что это?

Вопрос 7. Хочу ли я идти к обретению себя другим?

Вопрос 8. Почему же не допускаю в себя помощь другого? Пере­страивающую меня помощь?

Вопрос 9. Почему я устремляюсь к говорящему, чтобы опровергнуть его, переубедить, изменить его представление обо мне, в ответ больно задеть?

Вопрос 10. Если я все это знаю, почему, откуда же состояние легкого самодовольства и тихого злорадства?

Упражнение 24

Вернулся домой после работы. Поужинал. Включил телевизор. Посмотрел передачу. Занялся своим делом. О чем-то спро­сила жена. Ответил. Что-то рассказал сын. Выслушал, дал ему со­вет и снова вернулся к делу.

Вопрос 1. Блаженствую в себе. Уравновешен в собственном мире. Отдан своему порядку дел. Сознаю ли свою отстраненность от моих ближних?

Вопрос 2. В заведенном порядке ничего не хочу менять, как бы окружающих это ни раздражало. Пусть будет, что бу­дет. Это движение ощущений, мыслей, настроения — откуда оно?

Вопрос 3. Мысль о близких рождает чувство стеснения, словно заковывают в панцирь, затягивают в сетке обязанно­стей, лишают свободы. Неуютно в душе. Хочется убежать от них. Свободы в чем они лишают меня? В следовании самому себе?

Вопрос 4. В этом следовании себе какое место занимают другие? Движение идет к ним или мимо них?

Вопрос 5. Каюсь ли я во всем этом?

Вопрос 6. Если каюсь, есть ли плоды покаяния? А ближние чувствуют их? Как это видно?

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

ПУТЬ
К СОКРОВЕННЫМ
ОТНОШЕНИЯМ

Они сидели в гостях, и муж положил свой локоть на плечо жены, как опираются иногда о невысокий забор. Она вздрогнула, но прими­рилась и продолжала беседовать с друзьями. Он весело помогал ей, подбрасывая в нужный момент реплики. Кисть свободно лежащей на плече руки в небрежном всплеске поднималась и легко падала в тон его слов. Казалось, никто не обращал на это внимания, все были заняты разговором. Только не шел разговор вглубь. Мешала кисть и локоть, покоящийся на плече жены. И еще было чувство неловкости и внутреннего сопротивления атмосфере молчаливого смирения всех, кто наблюдал, внутренне не принимал этого и помалкивал.

Почему же нельзя мужу положить локоть на плечо жены? На этот вопрос невольно возникает сравнение. Можно ли кому-то из друзей прийти в дом, поздороваться с гостями и сесть не на стул, а хозяину на колени? И так сидеть полвечера, чувствуя собственную выделенность этой панибратской приближенностью к хозяину дома, незаметно радуясь собственному превосходству перед всеми?

Локоть на плече как символ власти. Лежит мягко и ласково, как символ нежности. Плечо не отстраняется — символ покорности. Ответная нежность струится через плечо к мужу — символ верности. Интимное общение друг с другом, как символ глубины отношений.

Но именно этот, последний символ, больше всего оскорбляет присутствующих. Разве не различаются формы проявления нежности друг к другу в те минуты, когда мы остаемся наедине и когда находимся в кругу друзей? Разве в последнем случае мы не отдаем всю глубину внимания именно друзьям? И разве не остаемся мы при этом едины, сохраняя это единство во взаимоподдержке разговора, взаимопомо­щи в общении, но не в интимном замыкании друг на друге через ла­ску, поцелуи или через плечо и локоть. С другой стороны, каждый из друзей претендует на глубину общения с супругами, но её нет. Потому что двое глубоко заняты самими собой, а с остальными лишь поверхностно ве­дут светскую беседу. Два других символа — власти и покорности — оскорбляют прежде всего самих супругов. И только чувство нежности и верности застав­ляет прощать им оскорбление и молча мириться с происходящим.

Культура супружеского общения. Она заключается не в соблюде­нии правил поведения и не в исполнении норм, принятых окружающими. Источник её — в той глубине внимания к другому, которая выбирает и адекватную ситуации форму общения, и единственно правильное его содержание. А глубина внимания к другому — сокровенная глубина. При этом, такая глубина имеет нравственную и духовную основу, а вовсе не чувственное услаждение друг другом и собою.

В разговоре с друзьями единство супругов заключается в том, что каждый слышит другого, чутко улавливает ход его мыслей, на­строение и атмосферу, которые создает другой. Здесь духовность не подменяется чувственностью. Здесь нет купания в наслаждениях физической близостью, интимностью отношений. Здесь нет раболепия, которое иногда принимают за благополучие семейных отношений.

Если жена соглашается поддерживать страстное движение к ней со сто­роны мужа, в угоду его влечениям отдает себя во власть чувствен­ности, она опускается сама и опускает своего супруга. Последний, нежно и ласково подчиняя её своей воле, по глубокой сути своей остается властителем, живущим лишь своими прихотями, своими ощущениями и своими представлениями о супружеских отношениях. Вместо обретения человеческого он теряет человеческое.