Психология насилия в семье

Осуществление социально-психологической реабилитации пострадавших от насилия в семье является чрезвычайно сложной задачей в силу своей «экстремальности», неоднозначной представленности образов жертвы и насильника (особенно, когда они являются членами одной семьи) в общественном сознании и недостаточности исследования особенностей переживания и преодоления данного вида психологической травмы. Область исследования насилия является относительно новой в психологии, она стала разрабатываться только в 60-е годы XX-го столетия. О проблеме насилия в семье в нашей стране открыто заговорили в конце 80-х годов во многом благодаря деятельности кризисных центров. Различия исследовательских и статистических данных во многом обусловлены отсутствием единого теоретического основания и универсального представления о том, что считать насилием. В то же время психотерапевтическая практика и экспериментальные данные свидетельствуют о возникновении вследствие пережитого насилия ряда феноменов, среди которых симптомокомплекс посттравматического стрессового расстройства, тотальное чувство вины, созависимость жертвы и насильника, цикличность власти и контроля в семье, потеря смысла жизни.

Под насилием (агрессией) понимается применение или угроза применения силы в прямой или косвенной форме с целью принуждения людей к определенному поведению. Господство одной воли над другой всегда сопровождало человеческую историю. Также не следует сбрасывать со счетов и тот факт, что некоторые субкультуры более склонны к физическому насилию, чем другие. В любой культуре есть, по крайней мере, две ценностные ориентации: первая исходит из стремления подавления противоположной стороны, навязывания ей своей воли через систему власти; вторая опирается на принцип равноправия сторон, стратегию диалога, компромисса, баланса сил, отказа от репрессивных форм власти. Несмотря на различия проявлений насилия в разных культурах, в разных семьях, в разных ситуациях, суть его остается неизменной.

Ряд великих мыслителей, таких как Ф. Ницше, З. Фрейд и др., утверждали, что тенденция к насилию вытекает из особенностей человека, его психологии. В частности, австрийский этолог и философ К. Лоренц утверждает, что насилие (агрессивность) имеет инстинктивный характер, будучи защитной реакцией организма на среду. Более объемно данную проблему рассматривал Э. Фромм, отвергавший натурализм Фрейда и Лоренца. Раскрывая «анатомию деструктивности», Фромм признает наличие внутренней агрессивности человека. Нарастание насилия в историческом процессе связано с преобладанием социальных условий, способствующих агрессивности. Формы агрессивности классифицируются Фроммом от доброкачественных (естественная агрессивность как защита жизненных интересов индивида) до злокачественных (специфически человеческая форма, зачастую ради получения удовольствия). Для человека, согласно Фромму, характерны две ориентации: биофилия и некрофилия. Биофилия - любовь к жизни, добру, цельности. Некрофилия - любовь к мертвому, темному, механическому, страсть к разрушению, что особенно ярко проявляется в техницизме современного общества, стремлении к рационализации[92].

Д. Доллард – один из первых, кто увидел причину возникновения агрессивного поведения в переживании фрустрации (в столкновении индивида с объективной или субъективно воспринимаемой трудностью на пути к удовлетворению потребности). В соответствии с его теорией, сдерживание слабых проявлений агрессивности, которая является результатом прошлых фрустраций, может привести к их сложению и создать очень мощную агрессивность[93].

Согласно американскому психологу и психотерапевту, одному из авторов теории социального научения А. Бандуре, агрессия и насилие – это усвоенный образ поведения. Многие работы этого ученого посвящены научению через наблюдение за моделями поведения, демонстрируемыми знакомыми и близкими, а также СМИ. Бандура утверждает, что подражание агрессивному поведению особенно легко вызывается у детей[94]. Выросшие в атмосфере насилия дети либо становятся жертвами насилия, либо сами подвергают насилию своих близких.

Ряд исследований доказывает патогенное влияние физического и психологического насилия на личность и психику ребенка. Результатами пережитого в детстве сексуального насилия становятся нарушения Я-концепции, чувство вины, депрессия, трудности в межличностных отношениях и сексуальные дисфункции[95]. Многие зарубежные и отечественные авторы выделяют феномен нарушения физических и эмоциональных границ как последствие насилия. Особое значение, на наш взгляд, имеет исследование Е.Т. Соколовой и В.В. Николаевой роли психологического насилия в развитии пограничной личностной структуры. Психологическое насилие по сравнению с физическим (в виде жестокого обращения, телесных наказаний или сексуальных посягательств) кажется более «безобидным», но только на первый взгляд. Оно имеет место «всякий раз, когда ребенок жертвует своими насущными потребностями, чувствами, мировоззрением, наконец, в угоду ожиданиям, страхам или воспитательным принципам родителя, всякий раз, когда ставится под сомнение его самоценность, а любовь приходится «зарабатывать»[96].

Величайшей сенсацией и важнейшим открытием назвал И.С. Кон развенчание мифа о том, что феномен использования родителем ребенка в качестве сексуального объекта (сексуальный эбьюз) имеет место только в социально неблагополучных семьях. Сексуальные домогательства и совращение несовершеннолетних существуют и всегда существовали на всех социоэкономических уровнях, считает И.С. Кон[97]. Подобное можно сказать и в целом о совершении насилия в семье: не существует какого-либо класса или социальной группы, принадлежность к которым исключала бы возникновение насилия в семье.

Однако, до сих пор многие концепции, разъясняющие природу насилия, подвержены влиянию мифов и стереотипов общественного сознания в оценке данной проблемы. Так, к примеру, обстоит дело с концепцией виктимности, рассматривающей личностные особенности и поведение самой жертвы как одну из значимых причин совершения акта насилия. Чаще всего понятие виктимности применяется в анализе личности и поведения женщины, подвергшейся насилию, и служит оправданию поведения насильника. Манипулирование термином «виктимность» порой не оставляет никакого сомнения в своей антигуманности. Особенно показательно в этом смысле рассмотрение сензитивности и хрупкости, изменения телесного облика старшего дошкольника и «сексуальной привлекательности» подростка, их любопытства, вовлеченности в игру» как факторов, провоцирующих ситуацию развращения и насилия в отношении этих возрастов (по статистике, действительно, дошкольники и подростки являются наиболее уязвимыми для вовлечения в ситуацию сексуального насилия)[98].

Практический опыт психологической помощи пострадавшим женщинам помогает развенчать существующие в бытийном сознании такие мифы как: «жертва и насильник обязательно психически больные люди», «насилие случается в супружеских парах с низким уровнем образования», «насилию в семье способствует низкий уровень материального достатка», «насилию в семье способствует высокий уровень материального достатка», «жертвой домашнего насилия становятся, чаще других, жены-домохозяйки». Среди обращающихся за помощью встречаются и матери четырех детей, открывшие свой бизнес и содержащие мужа-насильника, и жены музыкантов, преподавателей, и жены инвалидов. Значимость общественных стереотипов в отношении насилия возрастает в связи с тем, что отсутствует какое-либо определенное понимание нормы и различий насильственного и ненасильственного поведения. Физические, телесные наказания порой воспринимаются как один из методов воспитания, а агрессивное поведение ребенка или подростка - как проявление лидерских качеств личности. Отсутствие агрессивных проявлений у ребенка, по отношению к которому выражается агрессия, вызывает у некоторых педагогов явное беспокойство, поскольку интерпретируется как отклонение от нормы, слабохарактерность.

Известный исследователь в области психологии агрессии Л. Берковиц соглашается с рядом социологов, что люди, живущие в тесном взаимодействии, неизбежно, хотя бы изредка, входят в резкое противостояние друг с другом, могут расстраивать планы друг друга или даже вступать между собой в серьезные конфликты[99]. И все же обострения внутрисемейной обстановки не всегда приводят к насилию – не мало семей оказываются в состоянии сохранять гармонию в отношениях.

Можно выделить несколько концепций, объясняющих причины насилия в семье:

- медицинская (или психиатрическая, которая предполагает выявление личностных особенностей, способствующих жестокому обращению);

- культурологическая (выявляет влияние общественных норм и ценностей на то, кто из супругов должен занимать главенствующее место в семье, и как он может надлежащим образом реализовать свою власть);

- интерактивная (рассматривает влияние на взаимоотношения членов семьи самых различных внешних условий: безработица, низкий уровень доходов, невысокий культурный уровень убеждений, жизненные ценности).

В современных социологических концепциях оформляется одно из пониманий насилия как формы или метода власти. Согласно этой точке зрения, насилие в семье есть повторяющийся цикл физического, словесного, духовного и экономического оскорбления с целью власти и контроля одного человека над другим. Это «хронические» ситуации, в которых один человек контролирует или пытается контролировать поведение и чувства другого, в результате чего может быть причинен психологический, социальный, экономический, физический вред или ущерб членам семьи[100].

Таким образом, насилие в семье можно понимать как систему поведения, целью которой является сохранение власти и контроля одних членов семьи над другими. Выделяют ряд форм и видов домашнего насилия: физическое (побои, шлепки, лишение пищи, насилие едой и т.д.), сексуальное, эмоционально-психологическое, экономическое, изоляция (не только физическая, но и социальная), принуждение к потреблению алкоголя, наркотических средств. К домашнему насилию относятся также шантаж и угрозы (например, угроза покончить жизнь самоубийством, если другой член семьи уйдет из дома). Объектами насилия могут быть супруги, дети, престарелые родители, домашние животные. Семейное насилие в значительной степени носит латентный характер. Психологическая травма и симптомы, переживаемые жертвами насилия, очень сходны для различных форм домашнего насилия.

Домашнее насилие проявляется циклично и включает несколько фаз: 1) «нарастание напряжения», 2) «акт насилия», 3) «медовый месяц». Сначала происходит медленное, затем быстрое нарастание напряжения, которое впоследствии снимается в ходе совершаемого акта насилия. После «выпускания пара» наступает расслабление, стадия раскаяния, возникает желание искупить вину за совершенное – наступает стадия «медового месяца». Цикл повторяется, причем, раз от раза он становится все короче. Фаза нарастания напряжения может длиться от нескольких лет до нескольких дней, имея тенденцию повторяться все чаще. Причины возрастания напряжения могут быть самыми разнообразными: фрустрируемые первичные биологические и социальные потребности, потребность в самоутверждении, конфликты на работе, ссоры со значимыми людьми, проблемы со здоровьем, чувство вины, чрезмерная подозрительность и многое другое. Как правило, одной из ведущих особенностей поведения в ситуации возрастающего напряжения становится потребность любым способом контролировать внешнюю ситуацию при неподдающемся управлению внутреннем состоянии.

Поведение человека, склонного к насилию, может характеризоваться рядом особенностей: убежденностью в правильности всех стереотипов о насильственных отношениях (например: «бьет - значит любит»); жесткими представлениями о распределении ролей в семье («дом мужчины – весь мир, мир женщины – дом»; «женщина по своей природе заслуживает менее уважительного отношения, чем мужчина»); склонностью к проявлению ревности и контролирующего поведения; стремлением оказывать психологическое давление или быть физически грубым; желанием изолировать своего партнера от профессиональной деятельности и общения с другими людьми; отрицанием того, что агрессивное поведение может иметь серьезные последствия; избеганием ответственности за свои действия.

Человек, на которого направлено насильственное поведение, может испытывать: постепенное ухудшение психоэмоционального и физического здоровья; посттравматическое стрессовое расстройство; снижение самооценки; утрату уверенности в себе; чувство беспомощности; сильные чувства одиночества, стыда и страха; нарастающее чувство вины из-за неспособности справится с проблемой своими силами; утрату знаний о собственных желаниях; страх «публичного» осуждения (доминирующий в иерархии страхов); «отказ от жизни» в целом.

Наиболее распространенным последствием пережитого насилия является посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР)[101]. ПТСР–симптомокомплекс, развивающийся после психологической травмы, вызванной событием, выходящим за рамки обычного человеческого опыта (например, угроза жизни, ущерб самому человеку или его близким, внезапное разрушение дома или семьи и т.п.), при котором личность поражается на биологическом, психологическом и поведенческом уровнях. На биологическом уровне важную роль играют нарушения центральной и вегетативной нервной системы с поражением нейро-эндокринной регуляции. Симптомы ПТСР можно разделить на три группы:

1. симптомы повторного переживания (ночные кошмары, воспоминания о травматическом событии и навязчивые мысли о нем);

2. симптомы избегания (уход от мыслей и чувств, связанных с событием, избегание всего, что напоминает о событии, «вымывание» из памяти деталей травмы, чувство отчуждения, обеднение эмоций);

3. симптомы повышенной возбудимости (трудности засыпания, бессонница, раздражительность, затруднение концентрации внимания, повышение чувствительности к стимулам, символизирующим или напоминающим травму).

В качестве особого симптома ПТСР отмечается тотальное чувство вины в связи с произошедшим[102]. Человек, переживающий травматический опыт, склонен думать, что он мог бы в случившейся ситуации поступить как-нибудь иначе, и тогда все было бы по-другому.

В динамике ПТСР выделяется ряд закономерных фаз: 1) отчаяние – острая тревога без ясного осознания значимости произошедшего; 2) отрицание – реакции ухода, бесчувственность, оцепенение, возможны бессонница, амнезия; 3) навязчивость – испуг, хроническое состояние гипервозбудимости с нарушениями сна, взрывные реакции; 4) прорабатывание – понимание причин травмы и горя, оплакивание потери и обретение надежды; 5) завершение – построение планов на будущее[103].

Как правило, на то, чтобы справиться с симптомами ПТСР, человеку требуется колоссальное количество энергии и времени, а порой и помощь профессиональных специалистов – психологов и психотерапевтов. Несмотря на то, что можно выделить ряд общих признаков в переживании ситуации насилия, не стоит забывать и об индивидуальных особенностях переживания, от тщательного учета которых будет зависеть и эффективность оказываемой психологической помощи.