Эмоциональный интеллект. ных встречах, то человек с большей экспрессивностью — или более властный —

ных встречах, то человек с большей экспрессивностью — или более властный — оказывается личностью, чьи эмоции зада­ют эмоции его собеседника. Доминирующий партнер больше говорит, тогда как подчиненный партнер больше наблюдает за лицом первого — установка на передачу эмоциональной реакции. Действенность и убедительность хорошего оратора, скажем, политика или проповедника, способствует созданию эмоциональной настроенности аудитории. Именно это мы имеем в виду, когда говорим: «Он держит их в руках». Эмоцио­нальная подгонка биологических часов составляет основу влиятельности.

Зачатки социального интеллекта

В детском саду была перемена, и стайка мальчиков бегала по траве. Реджи споткнулся и, упав, ушиб коленку; он запла­кал, но другие мальчики продолжали носиться по лужайке как ни в чем не бывало — все, кроме Роджера, который остановил­ся как вкопанный. Когда всхлипывания Реджи стали стихать, Роджер, согнувшись, схватился за колено и принялся его рас­тирать, крикнув: «Я тоже ушиб колено!»

Роджера как обладателя образцового межличностного ин­теллекта привел в пример Томас Хэтч, коллега Говарда Гард­нера по школе «Спектрум», основанной на концепции мно­жественности умственных способностей. Роджер, по-видимо­му, обладает исключительным умением распознавать то, что чувствуют его товарищи по играм, и быстро и легко устанав­ливать связи с ними. Ведь Роджер единственный заметил со­стояние и боль Реджи и единственный попытался принести ему некоторое утешение, даже если все, что он мог сделать, — это потереть собственное колено. Эта малость — простой жест — говорит о таланте взаимопонимания, эмоциональном умении, необходимом для сохранения близких отношений в браке ли, дружбе или деловом партнерстве — не важно. Такие дарования в детях дошкольного возраста — это зародыши та­лантов, которые будут окончательно оформляться на протя­жении всей жизни.

Дэниел Гоулллан

Талант Роджера представляет одну из четырех отдельных способностей, которые Хэтч и Гарднер определяют как меж­личностный интеллект.

• Организация групп — умение, необходимое для лидера, оно подразумевает проявление инициативы и координирование усилий коллектива людей с сетевой организацией. Это та­лант, который обнаруживается у директоров театров или продюсеров, военачальников и действующих руководите­лей всевозможных организаций и подразделений. На игро­вой площадке это ребенок, который проявит инициативу в выборе игры, в которую все будут играть, или станет капи­таном команды.

• Обсуждение решений — талант посредника, предупреждаю­щего конфликты или разрешающего те, что уже вспыхну­ли. Обладатели этой способности отличаются в заключении сделок, арбитражных разбирательствах или посредничестве в спорах; они могут сделать карьеру в дипломатии, третей­ском суде или юстиции, или комиссионеров, или админист­раторов, уполномоченных вести переговоры по вопросу слияния компаний. Это те дети, которые улаживают споры на игровом поле.

• Личная связь — талант Роджера — это талант сопережива­ния и налаживания связей. Он облегчает вхождение в кон­такт или распознавание и надлежащее реагирование на чув­ства и заботы других людей, это искусство установления и поддержания взаимоотношений. Такие люди бывают хоро­шими «игроками одной команды», надежными супругами, замечательными друзьями или деловыми партнерами; в де­ловом мире они отлично проявляют себя в качестве про­давцов или администраторов или могут стать превосходны­ми преподавателями. Дети вроде Роджера отлично ладят практически со всеми, легко вступая с ними в игру и чув­ствуя себя при этом счастливыми. Эти дети лучше других умеют угадывать эмоции по выражениям лиц, и их очень любят одноклассники.

• Социальный анализ — способность обнаруживать и понимать чувства, мотивы и интересы людей. Знание того, что чув-

Эмоциональный интеллект

ствуют другие люди, может облегчить установление тесных дружеских отношений или вызвать чувство взаимопонима­ния. В идеале эта способность делает человека компетент­ным невропатологом или консультантом, а в сочетании с некоторым литературным талантом — одаренным романи­стом или драматургом.

Вообще говоря, эти навыки и умения составляют сущность безукоризненного межличностного общения, необходимые составляющие обаяния, успеха в обществе и даже харизмы. Люди, обладающие социальным интеллектом, то есть способ­ностями к общению, умеют поддерживать ровные отношения с окружающими, быть достаточно проницательными в рас­шифровке их реакций и чувств, вести их за собой и сплачи­вать, атакже улаживать конфликты, которые могут обострять­ся в любом коллективе, независимо от сферы деятельности. Прирожденными лидерами считаются те, кто умеет выражать молчаливое коллективное мнение и отчетливо сформулиро­вать его таким образом, чтобы повести группу к достижению поставленных целей. Все стремятся бывать в обществе людей подобного склада, поскольку они подпитывают других эмо­циями, создавая окружающим хорошее настроение и застав­ляя их невольно восклицать: «Как же приятно общаться с та­ким человеком!»

Способности к межличностному общению основаны на других аспектах эмоционального интеллекта. Например, люди, которые, бывая в обществе, производят на всех прекрасное впе­чатление, обладают умением контролировать выражение соб­ственных эмоций и точно подстраиваются под реакции других, что позволяет им постоянно производить тонкую настройку своего поведения в социуме, имея целью всегда получать жела­емый результат. В этом смысле они ведут себя как талантливые актеры.

Однако, если способность к межличностному общению не уравновешена глубоким пониманием собственных потребнос­тей и переживаний и соответствующих способов их удовлетво­рения, тогда такого рода талант может обеспечить лишь непроч-ный успех в обществе — популярность, завоеванную ценой ис-

И

Дэниел Гоулман

тинного удовлетворения. К такому выводу пришел Марк Снай-дер, психолог из Университета штата Миннесота, изучавший людей, чьи навыки общения сделали их первоклассными со­циальными хамелеонами, чемпионами по созданию хорошего впечатления. Их психологические кредо можно выразить сло­вами У.Г. Одина, заметившего однажды, что его личное пред­ставление о себе самом «сильно отличается от представления, которое я стараюсь создать о себе в воображении других, чтобы они по возможности меня любили». На такой компромисс мож­но пойти, если навыки общения перекрывают способность по­нимать и уважать собственные чувства, другими словами, для того, чтобы быть любимым — или по крайней мере нравить­ся, — такой социальный хамелеон будет представляться окру­жающим таким, каким они хотят его видеть. Признаком того, что человек соответствует этой модели, как считает Снайдер, служит отличное впечатление, которое остается о нем у других, притом что у него самого никак не складываются стабильные или хорошие интимные или просто близкие отношения. Разум­нее, конечно, было бы установить равновесие, оставаясь вер­ным себе в смысле умения общаться с окружающими и честно пользуясь этим искусством.

Социальные хамелеоны, однако, нисколько не смущаются тем, что говорят одно, а делают другое, если это приносит им общественное признание. Они легко и спокойно уживаются с несоответствием между своим общественным лицом и частной реальностью. Психоаналитик Хелена Дойч называет таких лю­дей «личностями понарошку», меняющими «маску» с удиви­тельной гибкостью в зависимости от принимаемых сигналов, посылаемых теми, кто их окружает. «У одних, — сказал мне как-то Снайдер, — общественное и частное превосходно сливают­ся в одной личности, а у других, похоже, наблюдается некий калейдоскоп меняющихся обличий. Они, как персонаж Вуди Аллена, Зелиг, исступленно пытаются подстроиться под всех, с кем оказываются рядом».

Такие люди стараются «обсканировать» каждого, чтобы уло­вить малейший намек на то, чего от них ждут, прежде чем они обнаружат ответную реакцию, вместо того чтобы просто ска­зать, что они чувствуют на самом деле. В стремлении со всеми

Эмоциональный интеллект

ладить и всем нравиться они готовы заставить даже тех, к кому испытывают неприязнь, поверить в их дружеское расположе­ние. Для этого они, используя данный им талант общения, фор­мируют свое поведение в соответствии с требованиями различ­ных общественных ситуаций, то есть они могут вести себя как совершенно непохожие друг на друга люди, смотря по тому, с кем они в данный момент общаются, и легко переходят от бью­щей ключом общительности к сдержанной отстраненности. За эти качества, позволяющие тем, кто ими обладает, ловко ма­нипулировать впечатлением, производимым на окружающих, их высоко ценят в некоторых сферах профессиональной дея­тельности, особенно в актерстве, судебной практике, торговле, дипломатии и политике.

Другая, имеющая, возможно, даже большее значение раз­новидность самоконтроля, похоже, и составляет различие меж­ду теми, кто в итоге становится плывущим по течению соци­альным хамелеоном, пытающимся производить впечатление на всех и каждого, и теми, кто умеет пользоваться светским лоском в большем согласии со своими истинными чувствами. Эта именно способность быть верным собственному «Я» по­зволяет поступать в соответствии со своими самыми сокро­венными чувствами и ценностями, невзирая на социальные последствия. Подобная эмоциональная целостность могла бы привести, скажем, к умышленному провоцированию столк­новения, чтобы пробиться сквозь двуличность или отказ, то есть внести ясность в ситуацию, на что никогда бы не отва­жился социальный хамелеон.