Универсальные характеристики семейных тайн
Как же понять, что мы имеем дело с семейной тайной? Им присущи некоторые универсальные характеристики. Перечислим их.
1.Системность. Погружаясь в жизнь семьи, психолог сталкивается с тем, что тень семейной тайны может быть спроецирована на любой из параметров и показателей семейной системы. Например, исследуя, кто принял решение хранить тайну и кто его поддержал в этом решении, мы столкнемся с иерархией и системой ролей. Выясняя, кому было выгодно сохранять тайну, мы поймем, кто и к кому проявлял лояльность. Узнав, кто, как и кому говорил/не говорил о тайне, мы больше поймем про коалиции и стиль семейной коммуникации.
Тайна никогда не принадлежит одному человеку – она всегда носит системный характер. Ее сокрытие связано с тем, что носитель/носители тайны боятся разрушения сложившихся отношений, правил, благ, утраты социального статуса семьи или ее членов вследствие ее раскрытия. Тайна тем или иным образом касается всех членов системы, всех аспектов сложившихся отношений, и ее рассекречивание может приводить к изменению «Образа-Мы» семьи. В приведенном выше примере тайну, раскрытую в ходе расследования, в итоге узнают лишь несколько членов семьи Вангер, потому что информация о том, что исполнительный директор концерна и член известной семьи на протяжении многих лет убивал и насиловал женщин в подвале своего дома, погубит семейный бизнес, лишит работы многих людей и разрушит репутацию членов семьи. Однако уже то, что тайна легализована и раскрыта, приводит к снижению напряжения в системе, возвращению бежавшей из родного гнезда Харриет и трансформации семьи, заключающейся, прежде всего, в переструктурировании семейного бизнеса, восстановлении отношений, назывании многих табуированных вещей своими именами и др.
Заметим, что система «втянула» в свои игры посторонних, которые теперь становятся хранителями семейной тайны и делают для семьи то, что раньше делали ее члены: не рассказывают правды о психопатах и убийцах. Став частью системы, Миакэль Блумквист понимает, что раскрытие всей истории нанесет вред многим членам семьи, и выбирает молчать. Именно так обычно ведут себя члены системы: «взвешивая» пользу и вред от легализации тайны, они идут по пути, как им кажется, минимизации вреда. И именно так они втягивают в свои игры психотерапевта.
2. Парадоксальность. С одной стороны, сохранение тайны носит защитный характер: обычно скрывается информация, которая может дестабилизировать или нарушить жизнь семейной системы. С другой стороны, само наличие тайны разрушает семью. Тайна – это то, что не положено знать и одновременно очень важно узнать.
Таким образом, тайна одновременно и защищает, и разрушает семью. Тайна – это то, что нужно хранить и одновременно то, что необходимо раскрыть. Как пишет А.А. Шутценбергер, «тайна — это всегда проблема... Фрейд напоминал нам, что тот, у кого есть глаза, чтобы видеть, и уши, чтобы слышать, констатирует, что смертные не могут хранить никаких тайн. «Тот, чьи губы хранят молчание, выбалтывает кончиками пальцев. Он выдает себя всеми порами». Это приводит нас к пониманию и правильной оценке важности невербальной коммуникации и выражения чувств как языком тела, так и красноречивым молчанием» [7, с.75].
Парадоксальность заключается также и в том, что как при хранении, так и при раскрытии тайны чаще всего страдают минимально вовлеченные люди. «Наказание невиновных и награждение непричастных» — иногда раскрытие семейной тайны описывается именно этой формулой. Подобно женам Синей Бороды, члены семьи, пытающиеся раскрыть тайну, хотят разоблачить монстра, но иногда получают желаемое по слишком высокой цене и расплачиваются за проявленное любопытство ценой своей жизни в экзистенциальном смысле этого слова. Однако нераскрытая тайна ведет к тому, что в доме Синей Бороды появляются все новые и новые «жены».
3.Гомеостатичность. Система нуждается в стабильности, порядке, предсказуемости, а раскрытие тайны может приводить систему к гетеростазу, проявляющемуся через нормативный или ненормативный семейный кризис. Поэтому тайна выполняет функцию поддержки гомеостаза в системе, вследствие чего она охраняется и оберегается даже тогда, когда уже утрачен первоначальный смысл ее сохранения. Тайна – это способ выражать лояльность, преданность своей системе, и хранители тайны стоят на страже привычного порядка.
4. Непредсказуемость. Никто не знает, к чему на самом деле приведет как сохранение, так и раскрытие тайны. Само возникновение семейной тайны маркирует точку бифуркации, в которой система либо переструктурируется и перейдет в более упорядоченное состояние (мы связаны навек этим страшным секретом), либо подвергнется разрушению и распаду.
Тщательная охрана тайны связана именно с этим страхом: никто не знает, как на самом деле будет лучше для семьи и что случится, если информация станет доступной. Нужно ли бездетному из-за болезни мужу знать, что он воспитывал не своего ребенка? Нужно ли рассказывать счастливо живущей в браке женщине, что у мужа была другая семья? Нужно ли ставить внуков в известность, что их дедушка в годы войны сотрудничал с оккупантами? На самом деле мы никогда не сможем предсказать, что лучше, а что хуже для системы. Но если мы понимаем, что из года в год, от поколения к поколению в семье происходят деструктивные процессы, накапливаются дисфункциональные паттерны, мы можем рискнуть и выбрать правду.
Есть еще несколько важных тезисов, на которые мы опираемся, работая с семейной тайной. Психотерапевтический процесс подчиняется не линейной, а циркулярной логике. Иногда упрощенное видение ситуации (она была гулящая, поэтому забеременела и родила ребенка, и ее выгнали из дома) мешает заметить важные взаимосвязи и взаимовлияния в семье. Когда проблема исследуется системно, оказывается, что все были вовлечены в проблему, и каждый вносил свой вклад.
Аксиома терапевтического процесса при работе с семейной тайной — это отказ от поиска «правых» и «виноватых». Все и виноваты, и не виноваты одновременно. Семейный психолог — не судья. Его задача — разобраться в хитросплетениях и связях, чувствах и переживаниях, фактах и событиях и описать как процесс жизни семьи, попавшей в определенные обстоятельства.
Именно поэтому он одновременно и вовлечен в семейную проблему, и сохраняет нейтральность, что позволяет ему не делить членов семьи на «любимчиков» и «изгоев», а обеспечить всем равные понимание и поддержку. При работе с семейными тайнами это особенно трудно, потому что в ряде случаев сохранение нейтральности осложняется сильными переживаниями самого терапевта, включающегося в семейную историю в роли «Спасателя», «Великой матери», «Третейского судьи» и др.