Волевые процессы реализация интенций

Если мы обозначим как интенции результирующие тенденции действия, — возни­кают ли они спонтанно или после некоторого размышления, — то исследования мотивации можно разделить на две области. Первая охватывает проблемы форми­рования интенции, вторая — проблемы ее реализации. Одно дело, когда речь идет о том, что человек хочет или намеревается что-либо сделать, размышляет над тем, как все будет происходить, и совсем.'другое дело, когда он приступает к реализа­ции своих планов и приходит к результатам. В первом случае имеет место взвеши­вание различных оснований, выбор между предполагаемыми последствиями дей­ствия (или бездействия), обладающими побудительной силой для субъекта. Здесь мы можем говорить о «мотивации» в узком смысле слова. Второй случай касается выполнения конкретного действия, соответствующего цели, которая была выбра­на в предыдущей мотивационной фазе. Здесь мы говорим о «действии» или, по­скольку оно соответствует стремлению субъекта его осуществить, о «волевом про­цессе». Это разделение проблем воли и мотивации можно эксплицировать через промежуточный и связывающий их процесс, а именно через заключительный про­цесс формирования интенции, традиционно называемый «волевым актом».

В различные периоды исследований мотивации усилия ученых практически никогда не были направлены на решение обеих проблем одновременно. Так, на рубеже XIX—XX вв. исследователи занимались волевыми аспектами осуществле­ния действия. Понятие «воли» было в то время центральным, и в этом смысле мож­но говорить психологии того времени как о «психологии воли». Начиная с 1940-х гг. как понятие воли, так и связанные с ней проблемы постепенно потеряли свою ак­туальность. На передний план выдвинулись проблемы мотивации, в центре вни­мания оказались переменные ожидания и ценности, а также основанные на них концептуальные модели. Юлиус Куль (Kuhl,1983b) был в числе первых ученых, обративших внимание на однобокость, господствовавшую в исследованиях моти­вации; он ввел различение «мотивации селекции» и «мотивации реализации*, со­ответствующее различению понятий мотивации и воли. Сожаление по поводу «заб­вения проблемы осуществления действия» в современных исследованиях мотива­ции выражал и Хекхаузен (Heckhausen, 1981).

Вслед за Кулем (Kuhl, 1983a, b, 1984) проблему психологии воли можно оха­рактеризовать как проблему контроля за действием. Речь идет об объяснении фе­номенов инициирования действия, его устойчивости и преодоления внутренних препятствий этому действию. При рассмотрении процесса инициирования дейст-

вия речь идет о том, какие именно интенции будут реализованы в действии, после того как они возникли и столкнулись с конкурирующими интенциями. Проблема устойчивости поднимает вопрос о том, как долго может продолжаться деятель­ность до своего завершения. Проблема препятствий на пути реализации действия касается преодоления многочисленных помех, связанных как с особенностями ситуации, так и с самим субъектом действия. В этой главе изложены подходы, от­носящиеся к традиционнойпсихологии воли, а также некоторые новые концепции. В заключение описываются теория контроля за действием Куля и модель «Руби­кона» Хекхаузена.

Психология воли Аха

Наиболее разработанной концепцией воли начала века является теория Нарцисса Аха. В ней были обозначены многие проблемы психологии воли, поэтому она бу­дет изложена нами достаточно подробно. С самого начала Ах заявил, что он рас­сматривает проблему мотивации только с точки зрения волевого процесса. В пре­дисловии к своей монографии «Воля и мышление» (Ach, 1905) он писал:

«Из двух сторон проблемы воли в предлагаемом труде будет обсуждаться только одна — проблема детерминации,которая осуществляется в связи с возникшим наме­рением или принятым решением. Вопрос о формировании самого намерения подроб­но обсуждаться не будет...»

Центральным понятием концепции Аха было понятие детерминации (детерми­нирующейтенденции). Так назывался феномен, который исследовался в то время в Вюрцбургской школе. Было обнаружено, что процессы восприятия, представле­ния и реагирования не подчиняются только законам ассоциации. Ведущую роль в развитии событий играют целевые представления, соответствующие осуществля­емой задаче, при этом данные целевые представления по большей части остаются неосознаваемыми. В качестве примера приводится ассоциативный эксперимент Уатта (Watt, 1905). Испытуемый должен был произносить слово в ответ па предъяв­ляемое слово-стимул. Выбор возможной реакции сужался инструкцией; например, требовалось реагировать словом, которое представляло собой более общее или более частное понятие по отношению к слову-стимулу. Удивительно, что реакции, обусловленные инструкцией, были более быстрыми, чем свободные ответы. Как показали подробные интроспективные отчеты испытуемых после эксперимента, поставленная в инструкции задача не осознавалась ими в период между предъяв­лением слова-стимула и называнием ответного слова. Тем не менее она определя­ла течение деятельности.

Эту классическую парадигму Ах использовал в исследованиях времени реак­ции. В своей первой монографии (Ach, 1905) он описывал эксперимент, в котором испытуемые должны были отвечать на трехбуквенные бессмысленные слоги в риф­му или не в рифму. После этого испытуемые, так же как и в эксперименте Уатта, давали самоотчет о только что происходивших с ними в ходе эксперимента собы­тиях по интроспективной методике, разработанной Уаттом. Ах говорил о «систе­матическом и экспериментальном самонаблюдении». К этому методу он относил­ся с большим доверием, поскольку здесь от испытуемых не требовалось вспоми-

нать о каком-то давнем прошлом. Содержания представлений (установок), сопро­вождающих деятельность, еще находились в сознании (говоря современным язы­ком — в кратковременной памяти). Ах пришел квыводу, что наряду с чисто ассо­циативными или персеверирующимирепродуктивными тенденциями существуют влияния, «которые исходят от содержаний, имеющих свое собственное представ­ление о цели, и которые влекут за собой процесс детерминирования в духе или со­гласно значению этого представления. Эти детерминирующие тенденции форми­руют основу тех психических феноменов, которые в их протекании издревле ха­рактеризуются понятием волевой деятельности» (Ach, 1905, S. 187).

Детерминирующие тенденции вызываются не только посредством волевых процессов. Они могут появляться также вследствие инструкции, приказа или вну­шения. Особенно впечатляющим является случай постгипнотического внушения, когда человек, находящийся в глубоком гипнозе, получает задание сложить два числа, которые ему мельком покажут после вьГхода из гипноза. Выйдя из гипноза, он называет число, даже не осознавая того, что произвел операцию сложения и назвал сумму.

В своих последующих исследованиях Ах искал способ эксплицировать детер­минирующие тенденции таким образом, чтобы сделать волевой акт наблюдаемым (Ach, 1910).С этой целью моделировалась деятельность, в ходе которой испытуе­мыйдолжен был затрачивать значительные усилия на преодоление трудностей. Детерминирующая тенденция состояла в том, чтобы отвечать в рифму на трехбук­венные бессмысленные слоги-стимулы, например, «зул»-«рул». Перед этим у ис­пытуемого формировалась ассоциация слога-стимула с другим слогом, например, «зул»-«тяп». Таким образом, ассоциативная репродуктивная тенденция вступала в конфликт с детерминирующей тенденцией. Конфликт мог усиливаться с уве­личением числа предварительных заучиваний (и соответственно с увеличением силы ассоциативной репродуктивной тенденции), и проявлялся в увеличении вре­мени реакции и числа ошибок. Это служило объективным показателем «силы» воли. Мы уже рассмотрели данныйэксперимент в 4-й главе, где освещались исследова­ния Курта Левина, полемизировавшего с экспериментами Аха.

Ах назвал свою методику «комбинированной», поскольку она объединяла клас­сическую ассоцнацистскую парадигму и исследование времени реакции. Гомоген­ная деятельность была противопоставлена гетерогенной. В первой инструкции предусматривалось рифмование заранее выученных слогов, которые уже были связаны рифмой с ассоциативным слогом; во второй — столкновение двух не свя­занных друг с другом тенденции. В каждом эксперименте выделялись три перио­да. Подготовительный период продолжался от сигнала готовности до предъявле­ния слова-стимула. Основной период длился от предъявления слова до ответа. При этом фиксировалось время реакции. Заключительный период состоял из самоот­чета испытуемого о том, что происходило на предыдущем этапе.

Из этих самоотчетов Ах реконструировал то, что он называл «первичным» во­левым актом. Прежде всего обнаружилось, что, если испытуемому не удавалось, несмотря на старания, реагировать всоответствии с инструкцией (если он вдруг забывал первоначально ассоциированный слог), у него нередко возникало усиле­ние первоначального намерения. Ах различал при этом четыре феноменологических момента первичного волевого акта. Так называемый «наглядный момент» понимается как телесные ощущения напряжения в разных частях тела (например, в области шеи). Испытуемый имеет представление о действии, которое необходи­мо выполнить, представление цели, связанное свызывающими ее стимулами и подходящей возможностью, при которой следует выполнить требуемое действие (так называемым представлением условий). Представление цели и условий Ах на­звал «предметным моментом» волевого акта. Центральной составной частью пере­живания является так называемый «актуальный момент», когда усиливается пер­воначальное намерение, переходя в твердую решимость тина «я действительноэтого хочу!» и отвергаются другие альтернативы действия. Весь волевой акт сопро­вождается «моментом состояния», под которым понимается переживаемый уро­вень усилий.

Эти четыре феномена являются реакцией на препятствия, возникающие в ходе реализации намерения. Чем сильнее переживаются эти «моменты», тем сильнее, по мнению Аха, детерминирующая тенденция. В конечном счете, именно в этом он видит возможное объективирование «динамического момента» волевого акта, ко­торый он описывает следующим образом;

«Как показали наши эксперименты, в случае первичного волевого акта субъект мо­жет преодолевать значительные впутрипсихпческие препятствия. Из этого с необ­ходимостью следует вывод, что через первичный волевой акт происходит своеобраз­ное усиление влияния, исходящегоот принятого намерения; и в этомусилении де­терминации мы видим не просто феноменологический, но сущностный признакволевого акта» (Ach, 1905, S. 255-256).

Преодоление препятствий вызывает увеличение силы воли, которая проявляет­ся прежде всего в «актуальном моменте». Эту взаимосвязь Ах позднее описал как мотивационный «закон трудности» (Ach, 1935). Ученик Аха Хильгрубер (Hillgruber, 1912) экспериментально доказал эту взаимосвязь — зависимость усилий от уровня трудности задачи. В эксперименте он постепенно увеличивал темп работы. Время решения задач при этом уменьшалось, а число решенных задач — увеличивалось.

Волевой акт и детерминирующая тенденция

Можно задаться вопросом, что именно исследовал Ах в волевом акте: само наме­рение, процесс усиления уже имеющегося намерения или формирование дополни­тельного намерения для повышения вероятности реализации первоначального. Дело в том, что волевой акт в смысле принятия решения о выполнении некоторого действия начинался с того момента, когда испытуемый принимал указания экс­периментатора осуществить данное действие. На это указывал Зельц (Selz, 1910) сразу после выхода работы Аха. Он писал;

«Большая заслуга Аха состоит в том, что он создал метод экспериментального моде­лирования переживаний и опыта, связанного с волевым поведением, метод наблю­дения за этими явлениями. Однако вызывает большие сомнения вопрос о том, дей­ствительно ли, как полагал сам Ах, предметом его исследований был волевой акт. В тот момент, когда Ах исследовал переживания волевого поведения, испытуемый уже давно принял решение о выполнении задачи, предложенной экспериментато­ром. Принятие специальной задачи, например задачи рифмования слогов, также про-

исходит до того, как начинают разворачиваться процессы, наблюдаемые Ахом. По­этому мы полагаем, что Ах исследует не процесс принятия решения, а волевое напря­жение, направленное па реализацию уже принятого решения....* (Sclz, 1910, S. 250).

Если под волевым актом понимать исходный процесс формирования намере­ния, то Ах исследовал нечто, возникающее после образования намерения, а имен­но обновленное и усиленное первоначальное решение. Такое обновление проис­ходит за счет намерения действовать определенным образом, чтобы повысить веро­ятность достижения первоначальной цели. Таким образом, испытуемый связывал предметный момент с актуальным и давал себе примерно следующее указание: как толькопоявится слог-стимул (ггредставление условий), мое действие будет не чем иным (актуальный момент), как рифмованием (представление цели). Отсюда ста­новится понятным, что Ах исследовал волевой акт в смысле последующего фор­мирования намерения, которое происходило перед лицом необходимости справ­ляться с возникающими трудностями. Он полагал, что такой волевой акт может усилить первоначальную детерминирующую тенденцию. Это положение подвер­гал сомнению Курт Левин (Lewin, 1926a, b) в своей полемике с Ахом. Мы еще вер­немся к этому важному дискуссионному вопросу, когда будем обсуждать вклад теории напряженной системы Левина в психологию волевых процессов.

Исследованием волевого акта как осуществления выбора при принятии реше­ния одновременно с Ахом занимались Мишотт и Прюм (Michotte, Priim, 1910). Испытуемые должны были производить определенные операции над двумя чис­лами. Если оба числа были четырехзначными, их нужно было сложить или вычесть. Если одно из чисел было четырех-, а другое одно- или двузначным, то нужно было умножить или разделить одно на другое. В каждом случае испытуемые должны были сделать выбор, принять решение в пользу той или иной вычислительной опе­рации. Решение они должны были выносить «при достаточном основании». Одна­ко после принятия решения о выборе операции испытуемые не производили вы­числений, вместо этого они должны были сообщить о своих переживаниях в про­цессе выбора решения. Стало очевидно, что этот процесс проходит через ряд фаз. Сначала субъект оценивает обе альтернативы, затем он осмысливает возникающие сомнения и колебания, которые превращаются в «сознание действования» (conscience d 'agir). В этих процессах авторы видят центральную составляющую (ядро) волевого акта. Иногда субъект принимал решение в пользу того действия, которое было бо­лее простым для выполнения. Нередко происходило так, что испытуемый просто останавливался на той альтернативе, которая первой приходила ему на ум.

Очевидно, что в данном случае речь идет о волевом акте в смысле принятия решения в ситуации выбора. Но нельзя не заметить, что волевой акт, понимаемый таким образом, включен в детерминирующую тенденцию, поскольку с обоими предъявленными числами следовало что-то сделать. При этом акт принятия реше­ния влечет за собой спецификацию первоначальной детерминирующей тенденции, т. е. придает специфику первоначальной детерминации. Как бы там ни было, дан­ные Мишотта и Прюма многое прояснили в процессах перехода от состояния от­сутствия решения к состоянию принятого решения. На сегодняшний день практи­чески не существует других исследований этого кульминационного момента в про--цессе выбора — акта принятия решения.