Образование Древнерусского государства

По мнению большинства историков, процесс становления государства у восточных славян начался в середине I в. н. э. и в основном завершился в конце IX в. в связи с объединением Киева и Новгорода.

В советской исторической науке государство определяли исходя из классового подхода как «аппарат» насилия, «машину» для угнетения одним классом других, прочих подчиненных классов. В настоящее время государство рассматривают как основной институт политической системы общества, который выполняет функции административного управления, социаль-

­ной интеграции и мобилизации, а также защиты национальных интересов, и характеризуется наличием следующих признаков: 1) публичной власти; 2) единой территории; 3) подвластным населением; 4) правовой системой; 5) налогами.

В современной исторической науке выделяют три пути об­разования ранних государства. Один из них — это завоевание одной социальной общностью территории другой и создание соответствующего административного аппарата управления и подавления.

Другой путь (иногда его называют восточным) связан с трансформацией «вождеств», потестарной власти в государ­ственную. Это происходит по мере того, как в обществе начи­нают складываться асимметричные социальные отношения. Постепенно из приближенных вождя племени (союза племен) формируется социальная группа, присваивающая право распре­делять прибавочный продукт, созданный в обществе. Эта группа становится обладателем публичной власти, которая превраща­ется из власти-обязанности во власть-привилегию. Обладатели такой власти формируют административный аппарат управления во главе с вождем (князем) и, используя свою власть, начина­ют присваивать основные средства производства и богатство, накопленное обществом. В основе такого государства лежат принципы «власти-собственности» и «централизованной редис- трибуции» (перераспределения): власть рождает собственность., перераспределение которой является прерогативой государства. Отношения в таком государстве строятся на основе подданни- чества и произвола.

Третий путь (его часто называют западным) предполагает иную модель образования государства. Он связан с имущес­твенным расслоением общин и возникновением частной соб­ственности на основные средства производства, прежде всего на землю. В результате происходит формирование больших социальных групп или классов, различающихся прежде все­го отношением к средствам производства. Наличие частной собственности дает возможность ее владельцам присваивать прибавочный продукт, созданный в обществе. Но для реализа­ции этой возможности необходим административный аппарат принуждения. Создание такого аппарата ведет к возникновению публичной власти и государства.

Проблема образования Древнерусского государства была поставлена еще в «Повести временных лет» и связана прежде всего с возникновением правящей династии на Руси. В летописи содержатся две версии возникновения этой династии — славян­ская (киевская) и варяжская (новгородская). Автор «Повести» Нестор, описывая доваряжский период, приводит сведения о трех братьях — Кие, Щеке и Хориве — родом из славян. Старший брат Кий, замечает летописец, не был перевозчиком через Днепр, как некоторые думают, а был князем и ходил в поход даже на Царьград. Кий был родоначальником славянской династии князей, а Киев являлся административным центром племенного объединения полян.

Другая версии возникновения правящей династии на Руси основывается на летописном рассказе о призвании варягов. Издавна в земли новгородских славян, кривичей и соседних финских племен, повествует Нестор, приходили варяги из-за моря и брали с них дань. И вот данники восстали и прогнали варягов за море и сами стали «владеть землей» и ставить города. Но вскоре между ними начались усобицы и не стало в их землях правды. И тогда решили они найти себе князя, который устроил бы у них справедливый порядок. Отправили за море послов и обратились к варягам-руси: «Земля наша велика и обильна, а устройства в ней нет, пойдите княжить и владеть нами». Вы­звались три брата-варяга с дружинами. Старший брат Рюрик обосновался в Новгороде, средний Синеус — на Белоозере, младший Трувор — в Изборске. Братья Рюрика вскоре умерли, и он сделался единодержавным князем на Севере.

На основании летописного рассказа о добровольном при­звании новгородцами варяжского князя Рюрика и его братьев немецкие ученые Г. Байер и Г. Миллер, работавшие в 30-50-е гг. XVIII в. в Российской академии наук, создали норманнскую теорию происхождения Древнерусского государства. Согласно этой теории, создателями государства у восточных славян были германцы-варяги, утвердившие на киевском престоле свою династию. При этом особо подчеркивалось, что сами славяне по причине своего варварства были неспособны к устройству собственной государственной жизни.

Против норманнской концепции происхождения Древ­нерусского государства выступил М.В. Ломоносов, который

утверждал, что восточные славяне по уровню своего развития были не ниже варягов, и последние не сыграли никакой роли в возникновении Русского государства, причем сам Рюрик был не германцем, а славянином с балтийского побережья.

На протяжении всех последующих веков борьба между норманнистами и антинорманнистами являлась ведущей тен­денцией в изучении вопроса о происхождении государства у восточных славян. Норманнизм в России был признан в качестве официальной версии, и многие ведущие отечественные историки XIX — начала XX в. (Н. Карамзин, М. Погодин, В. Ключевский) в целом принимали концепцию норманнистов.

Однако российские сторонники норманнской теории осо­бо подчеркивали идею добровольного призвания народом княжеско-монархической власти. Так, стоявшие на позициях норманнизма славянофилы полагали, что именно «доброволь­ность призвания» верховной власти народом и предопределила существенную особенность русской истории по сравнению с Западом, где государства возникали в результате завоевания и насилия.

Первые советские историки (Б. Греков, С. Юшков, М.Ти­хомиров) причины возникновения Древнерусского государства усматривали во внутреннем социально-экономическом развитии славянского общества, но варяги-скандинавы, по их мнению, ускорили процесс становления древнерусской государствен­ности.

Однако с конца 30-х гг. XX в. господствующее положение в отечественной историографии занял воинствующий антинор- маннизм, который вообще отрицал какую бы то ни было роль варягов на Руси. В зарубежной литературе, напротив, в XX в. преобладал норманнистский взгляд на образование государства у восточных славян.

В современной отечественной исторической науке одни историки процесс возникновения Древнерусского государства продолжают рассматривать в русле теории обгцественно-эконо- мических формаций, связывая его с зарождением феодальной собственности, возникновением классов и классовой борьбы у восточных славян. Другие ученые, отказавшись от классового подхода, полагают, что государство в первую очередь решает «дела всего общества», а во вторую — выполняет функцию классового насилия. В противном случае государство, по их

мнению, не являлось бы стабильным образованием. При таком подходе Древнерусское государство уже не рассматривается в качестве основного политического института классового общества, где на первом плане стоит функция подавления угнетенных классов.

Более того, ряд исследователей обращают внимание на то, что у восточных славян возникновение государства предшест­вовало процессу классообразования. Рассматривая государство в качестве средства интеграции и стабилизации древнерусского общества, некоторые из них подчеркивают, что в этом процессе внешний (варяжский) фактор играл очень важную роль.

Таким образом, многие современные исследователи полага­ют, что Древнерусское государство как единое территориальное целое с центром в Киеве сложилось в так называемый варяж­ский период во второй половине IX в. По их мнению, процесс этот происходил следующим образом.

Интеграция территориально-племенных союзов восточных славян во главе с «городами-государствами» постепенно привела к возникновению в середине IX в. нескольких геополитических центров, среди которых выделялись поляне на юге (с центром в Киеве) и словене на северо-западе (с центром вначале в Ладоге, а затем в Новгороде). Объединение этих центров и привело к образованию такой новой организационной формы жизни об­щества, как Древнерусское государство.

Согласно «Повести временных лет», произошло это так. Предание говорит, что когда Рюрик княжил в Новгороде, два его дружинника — Аскольд и Дир — решили сделать набег на Византию. С небольшим числом воинов они спустились по Днепру и подошли к Киеву, земле полян. «Кому вы платите дань?» — спросили варяги. «Хазарам», — ответили киевляне. «Платите нам!» — сказали Аскольд и Дир. Киевляне согласи­лись, и варяги стали управлять племенем полян.

После смерти Рюрика княжить в Новгороде стал его род­ственник Олег, который задумал объединить все важнейшие города по великому водному пути «из варяг в греки». Захватив с собой Игоря, малолетнего сына Рюрика, Олег в 882 г. двинулся на юг и в конце концов подошел к Киеву. Выманив обманом из города Аскольда и Дира, Олег убил их, заявив, что они «не князья и не княжеского рода», а с ним Игорь, «Рюриков княжич». Киев понравился Олегу, и он сделал его столицей,

назвав «Матерью городов русских». Отсюда Олег стал покорять другие славянские и неславянские племена, совершать походы на Византию. Летописец подчеркивает исключительную роль Олега в создании сильного государства, который вывел сла­вянские племена из подчинения хазарам и установил путем договоров нормальные дипломатические и торговые отношения с Византией.

Большинство современных отечественных историков считают, что Древнерусское государство образовалось в силу внутренних причин. При этом они отмечают, что становление государства у восточных славян в основном шло «восточным» путем, т. е. через «вождество», реализацию управленческих функций, приводящих к учреждению «первичной бюрократии» (системы должностей), наделенной властью. Эта «бюрократия», создавая административный аппарат государственной власти во главе с князем, постепенно превращалась в привилегированную социальную группу. Используя государственную собственность (в основном на землю), эта группа постепенно стала формиро­вать частную собственность на основные средства производства, что привело к возникновению у восточных славян классового общества.

Процесс образования Древнерусского государства по свое­му характеру был не только социально-политическим, но и социоприродным. Он был обусловлен не только естественным стремлением общества к самоорганизации и упорядочиванию отношений между людьми, но и отношениями общества с природой. Поэтому важную роль в генезисе Древнерусского государства играли, с одной стороны, такие факторы, как становление производящей аграрной экономики, рост произ­водительности труда, углублявшееся разделение труда, раз­витие меновой и денежной торговли, с другой — учреждение «первичной бюрократии» в лице княжеской и вечевой властей, возникновение социального неравенства. И, наконец, большую роль играл фактор военно-политического характера, связанный с необходимостью защиты от внешних врагов и потребностью во внешнеполитической экспансии.

Процесс формирования Древнерусского государства растянулся примерно на полтора столетия. В начале X в. оно выходит на международную арену. Договоры Олега с Византией (907 и 911гг.) свидетельствуют о приобретении

Русью государственного суверенитета. В Хв. начинает фор­мироваться правовая система. Источники свидетельствуют о существовании в это время «закона русского». Однако в более или менее законченном виде правовая система оформляется при Ярославе Мудром (1019-1054), когда был создан первый сборник законов «Русская Правда». На содержание государ­ственного аппарата власти в Древней Руси (князь, дружина) использовалась дань, которую собирали киевские князья с подвластных племен. В Хв., особенно в годы правления Святослава (957-972), происходит значительное расширение территории Древнерусского государства.

После смерти Олега киевским князем стал Игорь (912-945). Летопись рассматривает его в качестве сына Рюрика, хотя неко­торые отечественные историки полагают, что это уже был князь славянского происхождения. Постепенно варяжская правящая династия на Руси была ассимилирована восточнославянской эт­нической общностью. Так, сын Игоря киевский князь Святослав (945-972) уже носил славянское имя.

В настоящее время мало кто из ученых отрицает значе­ние варяжского элемента в окончательном государственном объединении славянских и неславянских племен в IX в. При этом надо отметить, что проблема варягов (норманнов) — это проблема общеевропейского характера. Походы норманнов на Запад носили военный характер, но при этом ни одному наро­ду в Европе они не принесли государственности. Завоевав ряд государственных образований в Западной Европе, норманны постепенно растворились среди местного населения.

Примерно такой же была роль варягов и на Руси. Если не сводить государство только к институту публичной власти, а рассматривать его и как определенную территорию, то надо признать, что Русская земля как единое целое, подвластное киевским князьям, сложилась во второй половине IX — нача­ле X в., т. е. в «варяжский период». Однако, хотя государство у восточных славян возникло в «варяжский период», сами варяги появились уже после того, как в восточнославянских землях вполне сложились предпосылки для возникновения государственных объединений. Поэтому приглашение варягов не означает, что они явились создателями Древнерусского государства. Речь, вероятно, идет о приглашении варягов, как думал В. Ключевский, прежде всего в качестве наемников.

Поэтому роль варягов в процессе образования Древнерусского государства была достаточно скромной, несмотря на то, что одному из их предводителей удалось основать правящую династию.

Понятие «Русь»

Вопрос о происхождении понятия «Русь» в настоящее время является дискуссионным. Историки-норманнисты придержи­ваются мнения о его варяжском происхождении. В частности, такие известные зарубежные историки, как Р. Пайпс и X. Дэвид­сон, полагают, что легендарный Рюрик был из скандинавского племени «Русь», и это обусловлено названием его новых владе­ний, хотя в Скандинавии пока такого племени не обнаружено.

Историки-антинорманнисты подчеркивают южное происхож­дение термина «Русь», обращая внимание на то, что задолго до появления варягов на Руси в византийских и арабо-персидских источниках для названия славян наряду с «антами», «венедами» и «склавенами» использовалось понятие «росы». В частности, академик Б. Рыбаков считает, что «Русь» — это название одного из славянских племен. В XIX в. Д. Иловайским была выдвину­та версия о том, что Русью в давние времена называлась река Волга.

В отечественной историографии долгое время существовала гипотеза, выдвинутая еще М. Ломоносовым, которая проис­хождение термина «Русь» связывала с названием реки Рось, притоком Днепра, в бассейне которой жили поляне, ставшие затем центром формирования русского этноса. Однако многие лингвисты отвергают эту гипотезу на том основании, что в исто­рическом развитии русского языка не могло произойти инверсии буквы «о» на «у». Поэтому название реки «Рось», по их мнению, не имеет никакого отношения к имени «Русь».

Однако некоторые исследователи (О. Трубачев и др.) по­лагают, что такое чередование гласных «о» и «у» было вполне возможным в индоевропейском варианте, прежде всего на юге, в Северном Причерноморье, где местное индоарийское слово «русса» означало «светлый, белый». Поэтому О. Трубачев счи­тает, что «Русь» происходит из пережиточных следов древнего значения южных индоарийских форм.

Оригинальную гипотезу об автохтонном происхождении слова «Русь» выдвинул писатель В. Чивилихин, который от­метил, что в праславянском языке понятие «руса» означало река. Поскольку все поселения восточных славян располагались вокруг рек, то, как полагает писатель, обобщенный этноним «русы» в этом контексте может пониматься как «живущие на реках» или «речной народ».

С. Лесной-Парамонов, основываясь на так называемой «Влесовой книге», подлинность которой вызывает большие сомнения у историков-источниковедов, пришел к выводу, что славянское племя «Русь» находилось в Средней и Восточной Европе, и оно просуществовало до конца XII в. Поэтому нов­городцы («Словены») — «Идоша к варягам, к Руси», посылали послов не на Север, а на Запад, и Рюрик с братьями, имевшие славянские имена, были западными русинами.

Интересную гипотезу о происхождении слова «Русь» вы­двинула С. Жарникова, которая пришла к выводу о том, что у нынешних индийцев и славян были одна прародина (от совре­менной Вологды до побережья Ледовитого океана) и один прая­зык (санскрит). Похолодание климата на Севере сопровождалось переселением индоевропейских племен на запад, юг и восток. В результате индоевропейская общность на рубеже IV—III вв. до н. э. распалась на десять этноязыковых групп, которые ста­ли предками славян, романских и германских народов Европы. Само слово «Русь», по мнению С. Жарниковой, происходит от санскритского «русья», что означает «святая, светлая».

Наконец, некоторые отечественные и зарубежные языкове­ды считают, что термин «Русь» северного, предположительно финского или шведского происхождения, хотя разыскания в этом направлении не дали еще сколько-нибудь убедительных данных. Черты внешнего правдоподобия носит гипотеза, связы­вающая термин «Русь» с финским словом «Ruotsi», возникшим в свою очередь от шведского «Roods» («гребцы»). Это косвенно подтверждается тем фактом, что византийцы часто называли «Русь» дромитами, так как они пользовались легкими и быст­рыми судами-дромонами.

Современные научные исследования свидетельствуют о том, что в докиевский период термин «Русь» топонимически был связан с северными землями, откуда он пришел затем на юг. В киевский период «Русь» была первоначально династичес­

ким именем. Затем значение этого термина распространилось на весь социально-верхушечный слой, состоявший из сла­вянских, чудских и варяжских элементов. К XII в. варяжская династия Рюриковичей в течение нескольких поколений со­вершенно «ославянилась», а «Русь» превратилась в этническое имя. Параллельно термин «Русь» употреблялся и в качестве территориальной единицы. В IX в. «Русь» представляла собой небольшой участок днепровского Правобережья с центром в Киеве и южной границей по реке Рось. В XII в. понятие «Русь» в территориальном смысле уже употреблялось в более широ­ком объединяющем значении как название всех южнорусских земель. В это же время стало складываться представление о Руси как стране-государстве.

Принятие христианства

Принятие христианства (православия) на Руси всегда рас­сматривалось как событие, которое принесло ей новую истори­ческую судьбу, позволив покончить с языческим варварством и на равных войти в семью христианских народов Европы. Однако при этом подчеркивалось, что «крещение Руси» было длитель­ным и сложным процессом, сопровождавшимся сохранением мощного пласта языческих верований.

Православие, как отмечал известный российский историк В. Ключевский, включив в свою сферу все слои русского народа, все общество, не захватило, однако, человека целиком. Проник­новение православия в толщу народной жизни не было всео­бъемлющим, оно руководило лишь религиозно-нравственным бытом русского народа, регулировало времяпрепровождение и праздничное настроение, семейные отношения, слабо отражаясь в ежедневном обиходе, не оставляя заметных следов в его буд­ничных привычках и понятиях. Это дало основание некоторым исследователям говорить о том, что на Руси утвердилось «пра­вославие без христианства», или «языческое православие», т. е. «формальное, невежественное, синтезированное с языческой мистикой и практикой» (Н. Бердяев).

В советской исторической науке «христианизация» Руси изучалась с позиций классового подхода. Принятие христиан­ства рассматривалось как следствие складывания феодальных

отношений и увязывалось с интересами класса феодалов. В конце 80-х гг. прошлого века, когда отмечалось 1000-летие «крещения Руси», был опубликован огромный массив литера­туры, посвященной этому событию. В ней была предпринята попытка преодоления упрощенного классового подхода к вы­явлению причин принятия христианства на Руси и оценке его социальной роли. «Христианизацию» восточных славян стали связывать с переходом от варварства к цивилизации. При этом подчеркивалось эпохальное значение принятия христианства для развития культуры, упрочения государства и укрепления международных связей Древней Руси.

До середины X в. на Руси господствовало язычество, поэтому власть первых русских князей носила не только госу­дарственный, военно-политический, но и сакральный характер. Прозвище князя Олега «Вещий» свидетельствует о том, что, вероятно, князья одновременно являлись и жрецами. Первые упоминания о христианах на Руси появляются уже при князе Игоре: его жена княгиня Ольга стала первой христианкой в княжеской династии. Летопись описывает ее крещение во время посещения Царьграда (Константинополя), участие в котором принимал сам византийский император. В середине X в. в Ки­еве существовала христианская община. Однако Древняя Русь еще долго была языческой. Даже сын Ольги киевский князь Святослав несмотря на настояния матери отказался креститься и остался язычником.

По мере усиления военно-политической интеграции между княжествами на Руси и укрепления власти киевского князя росло единство Древнерусского государства. В условиях многобожия и многообразия языческих культов встал вопрос о том, какой из богов в языческой Руси должен быть главным.

В соседних с Русью странах уже утвердились моноте­истические религии: ислам — в Волжской Булгарии, иуда­изм — в Хазарии, христианство — в Византии. Приняли христианство такие славянские страны, как Польша и Чехия. Перед Древнерусским государством встала проблема выбора новой веры. «Повесть временных лет» рассказывает о том, что Владимир отправил послов в разные страны узнать, какая религия лучше. В «Повести» подробно описывают сомнения князя и его старших дружинников (бояр) по поводу того, какой из вер надо отдать предпочтение. Веру иудеев Владимир отверг

за потерю ими своей земли, а ислам — за строгие ограниче­ния в еде и питье. Князь предпочел восточное христианство за красоту его храмов и обряды по византийскому канону, которые, как пишет летописец, произвели на него глубокое впечатление.

В связи с этим надо отметить, что православие в большей степени, чем другие религии, соответствовало культурному архетипу славян, которым присуще ценностно-рациональное мышление, в отличие, например, от европейцев, у которых мышление целерациональное. Соответствие православия ценностно-рациональному мышлению объясняется тем, что в отличие от католичества, ориентированного на рациональное познание мира, православие понимает смысл жизни как дости­жение внутреннего духовного единства и коллективное стрем­ление к лучшему будущему, социальной справедливости.

Предпочтение, которое было отдано православию, объ­ясняется также и тем, что Римская католическая церковь признавала богослужебным языком только латынь, а Конс­тантинопольская православная церковь допускала возможность использования родного языка. Кроме того, римский папа, претендуя на ведущую роль в политике, требовал подчинения светской власти духовной, и поэтому возвышал католическую церковь как над государствами и империями, так и над их ко­ролями и императорами. Восточная же церковь строила свою деятельность на основе «симфонии религиозной и светской власти»: константинопольский патриарх, отстаивая приори­тет духовной власти в вопросах веры, поддерживал своим авторитетом светскую власть. Выбор веры был предрешен и территориальной близостью Византии, экономическими и политическими связями с ней, культурным влиянием, а также примером Болгарии.

Летописные источники сообщают некоторые подробнос­ти, предшествовавшие «крещению Руси». В 987 г. Владимир откликнулся на просьбу византийского императора Василия II о помощи в подавлении мятежа Варды Фоки, который пытал­ся захватить императорский трон. За эту помощь император обещал отдать в жены киевскому князю свою сестру Анну, но при условии обращения его в православную веру. Однако после подавления мятежа император не спешил выполнять

свое обещание. Владимир захватил принадлежавший Византии Корсунь, крестился там и добился от императора выполнения своего обещания. Затем князь окрестил свою дружину, а по возвращении из похода в 988 г. — киевлян.