Национальной русской культуры.

Российская Федерация - государство многонациональное. Оно включает в себя свыше 100 этнических общностей, которые в настоящее время находятся на разных ступенях своего исторического развития. Приведем еще раз этнообразующие факторы:

1. кровное родство - единство происхождения от общего предка;

2. устойчивая межпоколенная преемственность;

3. единство территории;

4. единство языка;

5. общность исторической судьбы;

6. общая культура и традиции;

7. общее самосознание (этническая идентификация). Народонаселение той или иной территории редко бывает гомогенным.

Чаще наблюдается гетерогенность, т.е. совместно, рядом проживают различные этносы, обладающие различной этнической культурой. В силу конкретных социально-исторических причин один из этносов становится доминирующим, а значит его культура также становится доминирующей.. Доминирующий этнос в определенных ситуациях образует государство. Он преобразуется в нацию. Остальные этносы приобретают статус национальных меньшинств со своими этническими культурами. Доминирующий этнос приобретший статус титульной нации, доминирует в функционировании культурных процессов. Тем самым складывается национальная культура. В неё в качестве субкультур входят этнические культуры национальных меньшинств. Пример образования России в этом плане достаточно показателен.

По мнению И. Яковенко, великорусы возникли в результате ассимиляции славянами угрофинских племен и народностей, живших в зоне расселения славян. И если обратить внимание на важное обстоятельство, во

многом определившее слияние славян и угрофиннов: и те и другие были народами лесной зоны. Лес окружал и сопутствовал славянину с первого дня его исторического существования. Раскорчевка лесной зоны под земледелие - одна из фундаментальных стратегий исторического бытия славян. Эта стратегия структурирует весь этнокультурный универсум, включающий в себя и вид связи с кормящим ландшафтом, и антропологический тип, и определенную ментальность.

Исторически с земледельцем северной лесной зоны соседствовал и противостоял ему кочевник южнорусских степей. Во взаимоотношениях Севера и Юга можно выделить два больших этапа. Если Киевская Русь, (конец IX - XII вв.), опираясь на военное и хозяйственное превосходство, в своих контактах со Степью искала скорее политического доминирования, то Московия (XIV-XVII вв.) избрала стратегию единого, целостного государства, то есть стремилась к поглощению Степи. Последовательно, шаг за шагом Москва выдвигала границы вглубь Дикого поля, строила города засечной черты, колонизовала огромные степные пространства. С населением Степи произошла следующая, растянувшаяся метаморфоза (XVI-XX вв.): оно сохранило этнический субстрат, но меняло конфессию. Последнее было неизбежно. В зоне постоянных контактов с миром монотеистических цивилизаций тенгерианство должно было уступить мировой религии. Кочевники, принявшие ислам, уходили в Крым или Казань. Те же, кто избрал христианство, оказывались в сфере русского влияния.

Смена религии привела к смене языка. Однако не все из обрусевших кочевников смогли выносить власть Москвы — некоторая их часть в знак протеста уходила в отдаленные места. Так с течением времени из потомков хазар, печенегов, половцев и татар рождается казачество. Разумеется, в этом синтезе участвовали и выходцы из Московии и Литовско-Польского государства. Но этническое ядро казачества - природные степняки (19,с.68), а

не «беглые люди» из Московии и Литовско-Польского государства. Этой точки зрения придерживаемся и мы.

Не всякий этнос достигает стадии доминирующего и становится нацией. Он ассимилируется доминирующим и когда образуется государство доминирующего этноса, то в этом государстве он обретает статус социального сословия либо национального меньшинства. В государстве национальное меньшинство в своей жизни реализует первый, второй, третий, четвертый (двуязычие), пятый фактор. Сословия же, имеющие иное, чем доминирующий этнос этническое ядро реализует с первого по шестой фактор. Седьмой является средством его самоидентификации.

В этом плане по отношению к казачеству можно отметить следующее. Исторически зародившись как этнос казачество, после принятия на российскую военную службу и, сохранив некоторые, собственно этнические черты своего онтогенеза стало приобретать социальные характеристики, превращаясь, все в большей степени в социальную группу, сословие.

Диалектика этнического и социального в становлении и функционировании некоей социальной общности - проблема

самостоятельная. Она выходит за рамки темы настоящего диссертационного исследования. Но её преломление и осмысление на материалах казачества важно потому, что это во многом помогает осмыслить феномен казачества в культурологическом плане.

Проблема генезиса казачества всегда была и на современном з«тапе находится в поле зрения многих ученых. Составной частью этой проблемы, очень важной на наш взгляд, является выяснение понятия этнонима «казак». Так, известный ученый А.А. Гордеев писал: « Происхождение слова «казак» и его значение составляет один из неразрешенных историками вопросов. Основная трудность при решении вопроса сводится к тому: имеет ли слово «казак» расовое происхождение или оно возникло под влиянием бытовых исторически сложившихся условий. Большое количество существующих определений этого слова, наличие народов, носящих название «казак» или

близкое к нему по созвучию, давало основание для разного рода предположений. Слово «казак» существовало в языках всех народов Востока, Средней и Малой Азии и других народов» (20,с. 14-15). Кроме того, автор цитирует императора Константина Багрянородного, писавшего в своих записках в конце X века о том, что среди кавказских народов живет народ, носящий название «казаки». Однако существует много племенных названий, по звучанию близких к слову «казак». Под этим названием у разных народов существовали самые разнообразные по форме и содержанию понятия. У персов под словом «казак» подразумевались люди, стоявшие на службе, оплачиваемые казной (по персидски «газа», и отсюда «казак»). У арабов слово «казак» означало всадника, сражавшегося за веру и закон пророка. По-монгольски «кзых», или «казак», означало «свободный воин, живущий обособленно в палатке», или, по другому понятию - «броня, щит и крепкий оплот по охране границ или военный страж». Кроме того, словом «казак» у многих народов назывались различные предметы домашнего обихода, а также птицы и звери. Различные понятия, связанные со словом «казак», приводили историков, ученых, этнографов к заключению, что слово это было перенесено с того или другого предмета на народ, живший в особых условиях, отличавшийся от других не расовым происхождением, а характерными особенностями (Там же).

По данным Ю. Галушко, происхождение слова «казак в разные эпохи трактовалось по-разному. Когда-то считалось, что оно образовано от названия одной из многочисленных кавказских народностей - косогов или от одного из скифских племен - казар, или хозар. Кроме этого, полагали, что загадочное слово «казак» образовано от тюркского «каз», что значит -«гусь», или что оно произошло от двух монгольских слов: «ко», что означало «броня, латы, защита» и «зах» - «межа, граница, рубеж», т.е. можно было перевести этот термин как «порубежник, «защитник границы». Существует мнение, что название «казак» имело корни в татарском языке. Именно так в IX веке татары именовали бездомных, бессемейных воинов бродяг, которые

шли в авангарде войск и которых не было, жаль посылать для выполнения наиболее опасных, рискованных заданий (21, с.4).

Историк Е.П. Савельев этот непростой вопрос о происхождении слова «казак» затрагивает в своем трехтомнике « Древняя история казачества»(22,с.4), где приводит мнения многих ученых, которые отстаивают свою точку зрения на происхождение данного понятия. Вл. Броневский высказался о казаках так: «Царь Иван Васильевич, видя размножение по Руси бродяг и разбойников, приказал отворить южные заставы государства и «турнуть» их вон из отечества на Дон» (Там же). Кроме того, ученый приводит мнение В.Д. Сухорукова об этнониме «казак»: «Слово казак известно было в России гораздо раньше. На монгольском языке это слово означало пограничного стража и вообще военного человека. Однако, рассматривая летописи того времени, видно, что казаками назывались и такие люди, которые не только вовсе не составляли стражи, но даже разоряли Украину» (22, с.5). По смыслу слов, встречающихся в летописях: «На поле ходят баловни казаки, живут свои казачьим обычаем» (23, с.37). Нельзя не согласиться, что имя «казак» применялось однозначно к разбойнику, но оно не было столько ругательным как разбойник. Следовательно, надо думать, что слово «казак» означало отважного наездника, живущего набегами и войною, не привязанного к земле и дому. Автор приводит еще несколько мнений, так известный журналист, критик, беллетрист и историк XIX в. Н.А. Полевой говорил: «Кажется, нет уже сомнения, что имя казаков есть азиатское название легкого конного воина. Татары и русские принимали в XV веке имя казака как бездомного, странствующего удальца воина». Автор трехтомника привел мнение Барона Брамбеуса (О.И.Сенковского), знатока восточных языков, который читал слово «казак» как собственное имя народа, который мы сейчас называем киргизами (22,с.5). Этот народ, по мнению О.И. Сенковского, издревле известный в Азии отвагою, хищничеством и ловкостью всадников, с давнего времени дал имя свое отрядам легкой конницы, употребляемой восточными

властелинами для разных воинских назначений. У монголов, завладевших Россией, оно означало, кроме киргизов, еще вооруженных всадников, не приписанных ни к какому улусу, не составлявших собственности никакого ни хана, ни бека, всадников бежавших от своих кочевых владельцев. Это были «вольные воины» из разных поколений, соединявшихся в летучие отряды. Слова «казак» и «вольный» были как бы однозначащие, и поэтому первое из них, включающее в себя и понятие о воине, так нравилось беглецам из России и Литвы, поселившимся на Днепре и Дону. Слово «казак» есть собственное имя огромного народа, оно очень давно сделалось нарицательным и ведет происхождение от неизвестного корня. Как нарицательное, в восточнотурецких языках оно означает: бесприютный, скитающийся, никому неподвластный, вольный. Как производное, оно происходит от «каз» - гусь, и, значит «гусак» - "свободный, как дикий гусь». Еще до нашествия монголов новгородцы славились своею « вольницей». Если соотнести с ним венгеро-славянское: «гуса, гусар» — « свободный всадник, бродяга, разбойник», тогда, произошедшее от слова «гусь», с его производными «гусарити», означает «разбойничья лодка». Приведенные доказательства ученых о происхождении слова «казак» проясняют тот факт, почему донские и малороссийские казаки назывались попеременно то черкасами, то казаками, то вольницей, то даже гусарами ( 22, с.6).

Есть и другие теории ученых о происхождении этнонима «казак». Так например, Д.И. Иловайский в «Истории Рязанского княжества» писал следующее « в придонских степях собирается вольница из русских беглецов - разбойников» (24, с. 156). И. Э. Фишер в «Сибирской Истории» слово «казак» относит к языку татарскому. По его мнению, оно означает человека, у которого нет семьи или постоянного жилища. Название это первоначально приписывалось собственно казачьей орде, т.е. ордынским казакам, жившим в начале XVI века по Нижней Волге (ныне киргиз - кайсаки), славившимся своими набегами и наездами (25, с.8).

В настоящее время появилась иная точка зрения на толкование слова «казак». Современный ученый Ю.Г. Недбай в книге «История казачества Западной Сибири» пишет, что в толковании слова «казак» всегда присутствовало, а главное преобладало понятие «вольный, свободный независимый человек». Именно состояние несвободы, беззакония, ущемления прав личности было основной питательной средой, из которого вырастало казачество на Руси» (26,с.7О). Иркутский историк А.В. Ануфриев объясняет слово «казак» так: «Слово это происходит из тюркского языка и означает «удалец», «вольный человек» (27, с.З).

Приведенные этимологические изыскания говорят о том, что термин казак имеет различные толкования. Внимательное изучение поля его обозначений позволяет согласиться с тем, что необходимо отбросить расхожую версию, согласно которой казачество будто бы создали выходцы из русских княжеств, бежавшие в Степь и осваивавшие Дикое поле по своей инициативе. В лице казачества мы имеем этнических номадов, принявших русскую культуру и институционализовавшихся в особый феномен -сословие. При такой трактовке многое становится понятно: и в высшей степени осторожная политика постоянной ассимиляции казачества в государство, имеющая свои цели и задачи, и широчайшие права внутренней автономии, которыми царское правительство наделяло только инородцев и очень редко - природных русских. Наконец, важно подчеркнуть, что все привилегии казачества обусловлены профессиональной ориентацией казаков на военную службу (28, с.11).

Первые исконные казачьи области сформировались в низовьях Днепра и Дона. Славянское население Приазовья и Дона, оставшееся на своих старых местах, стало терпеть притеснения и испытывать все усиливающееся давление со стороны этих татаро-монголов, носителей культуры Золотой Орды. Меньшая часть его, не выдержав борьбы и лишений, приняла мусульманство и смешалась с монголами. Все же остальное свободолюбивое и сильное духом население славянства, оставшееся верным православию и

заветам предков, переселилось к своим родичам на Днепр, в степные окраинные украинские села (28, с. 19).

Более отдаленные по времени параллели казачеству встречаются и в мировой истории. К их числу относятся многочисленные племена и роды поздних варваров, расселявшихся в пограничных областях великих империй и в какой то мере выполнявших буферные функции. К примеру, германские и готские племена получали статус союзников Рима и расселялись за пределами самой Римской империи, но рядом с границей. Что же касается казачества, то несомненно, оно преодолела ту грань, которая отделяло их от позднего варвара. Это сила деятельная, ориентированная на приумножение мощи государства. Для казачества характерны деловитость, аккуратность, стремление к обеспеченной жизни, самоуважение, чувство собственного достоинства и культ крепкого хозяина — все это свидетельствует о приобщении их к устойчивому быту, что ценилось государством. Казачество представляло собой одновременно один из примеров бытового закрепления архаики. Прежде всего, казачество сохранило основной институт военной демократии в форме войскового круга. Эта структура в русских регионах исчезла еще во времена Киевской Руси либо трансформировалась, в монархические и политические институты государственной власти. В Великой Московии вечевая форма самоорганизации как механизм общинного самоуправления не сохранилась. Войсковой же круг, по сути, стал общеказачьим политическим институтом, который решал вопросы войны и мира.

К стержневым идеям, определяющим суть казачества, как культурного феномена, относится архаическое отождествление мужчины и воина. В понятие казачьей культуры входило ношение оружия, служившего характерным атрибутом полноценного, свободного человека. «Настоящей» праздничной одеждой казака была военная форма, включавшая все военные атрибуты, как знак казачьего достоинства (19, с. 71).

В истории любого общества война рассматривалась прежде всего, как несчастье, но для казачьей ментальности она имела совершенно иной смысл. Война для казака не только неустранимый момент бытия, но и обычное состояние, праздничное испытание и инициация (лат. первый шаг в каком либо деле). Война была необходима этим людям для устойчивой половой самоидентификации. Кроме того, казачество сохранило общинную собственность на землю и поэтому традиции казачьего быта носили патриархальный, глубоко антиличностный характер (Там же).

Процесс формирования казачества в особое военно-служилое сословие завершился в XIX веке. Главной обязанностью казачества была военная служба. Казаки являлись участниками всех войн России. Особенности происхождения и сословное положение отразились на самосознании казачества. Для их исторической памяти характерны представления об общей судьбе, о родстве казачьих войск, о едином образе жизни всех казаков. Важным компонентом самосознания казаков является понятие о их личной свободе, независимости всего войска, традиционная организация которого считалась гарантом свободы и всеобщего равенства. Особое место в менталитете казаков занимают представления о казачьих традициях, среди которых выделяются свободолюбие, преданность воинскому долгу, коллективизм, взаимопомощь, физическое и нравственное здоровье, веротерпимость и др. Казачество, превратившись в военно-служилое сословие, правами и привилегиями обязанное монарху, видело себя в числе первых защитников царской власти. Привилегированное положение казачества по сравнению с другими группами населения также связывалось с его близостью к главе государства, специфическими функциями и образом жизни. В то же время казачеству было присуще двойственное отношение к правительству и монарху. Оппозиция к центру базировалась в первую очередь на длительном отстаивании своей независимости, что, несомненно, повлияло на его самосознание казаков. Этим объясняется, в частности^

противопоставление интересов казачества государству, а также другим группам населения, прежде всего крестьянству (20, с. 170-171).

Итак, подводя итоги первой части параграфа, следует сказать, что прежде всего проблема генезиса казачества всегда находилась в поле зрения многих ученых, историков, этнографов. Анализируя материалы исследований, можно сделать вывод, что с течением времени выходцы из Руси, участвовавшие в ассимиляции с татаро-монголами явились источником зарождения раннего казачества, которое возникло в результате слияния немногочисленных русских переселенцев с населением татарских станиц в степях. Для этого сословия в высшей степени показательно то, что казачество по сей день устойчиво сохраняет национальную самоидентификацию и культурно-бытовое своеобразие, осознавая себя особым народом.

Существующие различные точки зрения и разнообразные определения понятия «казак» позволяют нам сделать следующее заключение. Наиболее часто слово «казак» соотносили с «вольным человеком». Слово «казак» возникло в Средние века и относится к эпохе создания киевского героического народного эпоса. Человечество никогда не покидали мечты о «вольной и счастливой» жизни, и стремление к осуществлению этой цели у людей было всегда сильнее, чем беспросветней была сама действительность. Мечта эта осуществлялась отдельными лицами, порывавшими со своей средой, племенем, уходившими на «волю», где они устраивали жизнь независимо от других, по собственному разумению. Вокруг отдельных смельчаков собирались группы таких же искателей вольной и счастливой жизни, которые затем превращались в боевые дружины, организованные по законам дружбы, равенства и свободных бытовых отношений. Такие дружинники получили название «казаки» или «свободные люди». Стихийное, спонтанное возникновение отдельных групп, а затем и дружин казаков позволило некоторым историкам называть их различными далеко не безобидными прозвищами, что в общепринятом

РОССИЙСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ

БИБЛИОТЕКА

смысле означало: бесприютный, скитающийся, никому не подвластный, бунтующий, бродяга, разбойник, воровской, гуляющий.

Однако существует иная точка зрения на происхождение этнонима казак: вольный, отважный наездник, независимый человек, вольный воин. И эта точка зрения, на наш взгляд, самая справедливая, т.к. значение этого слова состоит в том, что он был и остается, прежде всего, воином. Вероятно, это явилось главной причиной возникновения казачества как сословия, так как . русское государство во все времена нуждалось в защите границ, а значит, оно нуждалось в охранном сословии. Следовательно, основное предназначение казаков - охрана, защита границ и рубежей России.

Возникновение казачества первоначально как этнической группы, а затем его трансформация в сословие в структуре российской государственности, несомненно, повлекло за собой изменение и традиционной этнической культуры через ассимиляцию доминирующей культуры доминирующего этноса. Осознавая, что генезис казачества, история его самобытной культуры задача особого самостоятельного исследования, то в данном случае обратимся к теме более конкретной: выявление общих черт культуры сибирского казачества, которые в своей специфике представляют • субкультуру казачества, т.е. как элемент русской национальной культуры.

Исследование указанной темы будет неполным, если не обратимся к историческим корням сибирского казачества. Они весьма существенно отличаются от исторических корней российского казачества.

От Уральских гор до мыса Дежнева нет места, где бы в свое время не побывали казаки, в роли не только завоевателей, но прежде всего первых заселыциков. Поэтому справедливо будет сказать, что Сибирь освоена при активнейшем участии русского казачества (29, с.46).

В старину Сибирь подразделялась на русскую сторону Урала и на «немшоную» (так дразнили сибиряков, намекая на то, что они не конопатили мхом избы), которая простиралась на восток за Каменным поясом.

Известно, что еще при Иване III русские стали укрепляться на Уральских горах, строя на них острожки, чтобы защитить русские пограничные земли от вторжения из Азии вогуличей (нынче манси). По данным «Сибирских летописей» (кон. XVI-XVIII века), в городах и реках Сибирской земли жили разные племена: на Оби - племена остяцкие, «Пегой орды»*, в Кондинской земле - племена под управлением кондинских князей (их крепость называлась Кондой). В великую реку Обь с одной стороны текут Иртыш с другой стороны - Томь. Крупный приток реки Томи был заселен немногочисленными тюрко-язычными племенами полукочевников: эуштинцев, тюльберов, абинцев, бирюсинцев. Эти земли постоянно подвергались набегам со стороны кочевников киргизов и телеутов (30, с. 9). На реке Енисее жили племена имбатские, земшанские, сымские, тунгусские. В Енисей впадает река Кемь, а по ней были расселены племена арийские, моторские, точинские. На Лене - реке, жили якуты. Всего в Сибири насчитывалось 17 народностей. Они говорили на разных языках, а своей письменности не имели, кроме татар, которые имели свою письменность и придерживались магометанской веры (31, с.47-49). В середине XVI века Русь значительно окрепла, так как к этому времени русские покорили два татарских ханства - Казанское (1552) и Астраханское (1554) (28, с. 161).

Активно начатая российская колонизация Сибири к началу XVII века продвинулась от Урала до среднего течения реки Оби и её крупного притока реки Томь. Начало освоения русскими Притомья ознаменовалось строительством Томского острога.

Острог Томский (Томск) построен на правом берегу реки Томи, в 60 км от места её впадения в Обь. С первых дней своего существования Томск стал важным военно-административным центром. С основанием острога русским

* Русское название объединения племен Нарымских селькупов в конце XVI в

отрядам было облегчено продвижение вверх по реке Томи и присоединение томским владениям новых земель (33, с.11).

Следующим народом, которого в Томске решили присоединить к Русскому государству, были кузнецкие татары. Русские их называли кузнецами, так как в этой местности находилось очень много железной руды, из которой татары плавили железо и делали всякую домашнюю посуду и охотничьи принадлежности. Именно этими предметами кузнецкие татары откупались: котлами, таганами, стрелами и т.п. (34, с.318). Покорение кузнецких татар оказалось для служилых людей нелегким делом. Первые попытки «объясачить» это население были предприняты в 1607 году, когда несколько томских казаков были посланы в кузнецкие земли для сбора ясака. Однако кузнецкие татары стали платить ясак без сопротивления в российскую казну лишь к 1615 году (34, с.321). Ввиду отдаленности и разбросанности кузнецких земель настоятельно требовалась постройка нового острога для защиты данной территории от кочевников и для управления местными инородцами. В 1617 году томские служилые люди при содействии своих собратьев из Тобольска, Тюмени и Верхотурья построили при впадении реки Кондомы в Томь Кузнецкий острог (Кузнецк, потом Новокузнецк) (34, с. 322). Кузнецкий острог был основан отрядом служилых людей во главе с татарским головой Осипом Кокаревым, казачьим головой Молчаном Лавровым и сыном боярским Остафием Харламовым-Михалевским. Острог располагался на правом берегу Томи напротив устья реки Кондомы (31, с.48). Впоследствии, в связи с увеличением населения в притомском районе, для его защиты томскими и кузнецкими служилыми людьми были поставлены Сосновский (1657 г.) и Верхотомский (1665 г.) остроги. Последним острогом, построенным на Томи, стал Мунгатский, основанный в 1715 году при устье реки Мунгат (30, с. 12). Продвигаясь все дальше на восток, казаки строили остроги, т.е. города-крепости, облагая туземное население посильной данью. Вместе с тем они несли с собой для диких народов Сибири развитую культуру и чистейшую в мире религию (30, с. 16).

Постепенно между сибирскими инородцами, после их покорения, стало распространяться христианство. Уже в концеXVII века практически во всех городах появляются новокрещенцы из татар, вогулов и остяков. Конечно, не сама христианская религия побуждала их оставлять идолопоклонство или магометанство. Людей привлекали, прежде всего, материальные выгоды, сопряженные с принятием христианства. Несмотря на то, что они были христианами только по имени (не будучи подготовлены к христианству, они и после крещения оставались почти такими же язычниками, какими и были прежде), тем не менее сам факт принятия инородцами той веры, которую исповедовали их завоеватели, имел очень важное значение: единоверие должно было сближать покоренных и победителей. И это сближение вело к усвоению инородцами русского языка, русских нравов и обычаев (35, с.106).

Остроги строились казаками и в других районах Сибири. Ими в 1628 г. была заложена на реке Енисее крепость Красноярск, а в 1631 г атаман Порфирьев строит братский острог на Ангаре. В 1632 г. казак Бекетов отправляется вниз по Лене и вскоре закладывает Якутский острог (Якутск). В 1653 году Василий Поярков вместе со своими товарищами - казаками проникает на Амур и основывает там Нерчинский острог (Нерчинск). Амур на какое-то время был оставлен, однако казаки сумели закрепиться в Забайкалье. Огромные пространства с непроходимыми лесами, суровый климат и многочисленные лишения не смогли остановить их неудержимого движения на восток, пока они не достигли Великого океана.

Политика освоения Сибири проводилась достаточно мудро, с дальним " прицелом на будущее. Чтобы прочнее привязать Сибирь к Москве, города её заселялись, насколько это было возможным, выходцами из европейской части России. Кроме казаков, составлявших ядро русского населения Сибири, туда направлялись пашенные крестьяне, которые набирались из охотников и вольных людей (32, с.45).

Однако кочевники часто нападали на поселенцев, истребляли огнем целые округа, уводили в плен мужчин и женщин. Обеспечить безопасность русских

жителей должны были линии острожков, в которых несли охранную службу казачьи гарнизоны во главе с царскими воеводами. Казаки, служившие в крепостях, получили название крепостных, при пушках — пушкарей, в городах — городовых, конные — стремянных и т. д. За свою доблестную службу России сибирские томские казаки в 1690 году получили первое знамя стрелецкого типа (33,с.10).

Начало XVIII века ознаменовалось усилением колонизации русскими Западной Сибири. В 1701 году последовало царское указание «в Нерчинске в казачью службу верстать детей и родственников казачьих и ссыльных невольников».

Осложнившиеся в пятидесятых годах XVII века отношения с Китаем заставили русское правительство еще больше увеличить заботу об охране западной сибирской границы (30,с.47) для чего в этом регионе, начиная с

1716 года, началось строительство довольно сильных линий укреплений, тогда как в других местах ограничились постройкой отдельных острогов. Так для защиты от киргизов в Тобольской губернии с 1716 года приступили к возведению Ишимской кордонной линии длиной свыше тысячи километров: расположенной на 50 верст ниже впадения реки Омь в Иртыш, до крепости Змеиногорской, по направлению к Оренбургской губернии. До крепости Змеиногорской. (36, ф. 81, оп 1, д. 61, л.1).

Инициатива распространить военную границу России вверх по Иртышу далее Чернолуцкой слободы принадлежит первому сибирскому губернатору князю М. П. Гагарину. Посланные им экспедиционные армейские отряды, в которые входили и казаки, основали в 1716 году Омскую крепость (Омск), в

1717 году — Железинскую и Ямышевскую, в 1718 году — Семипалатинскую (Семипалатинск), а в 1720 году — Усть-Каменную (Усть-Каменогорск) крепости. В результате новая граница приблизилась к Средней Азии. Для связи с крепостями были устроены семь промежуточных форпостов — Агирский, Черлаковский, Осморыжский, Чернорецкий, Коряковский, Семиярский и Убинский, образовавшие Иртышскую кордонную линию,

состав казаков при которой к 1725 году достиг 2000 человек. В 1725 году новый сибирский губернатор князь Долгоруков составил штат для сибирских крепостей и набрал гарнизоны по 785 казаков для каждой крепости при общем числе около восьми тысяч человек. Этот комплект пополнялся городовыми казаками, приходившими на годичную службу из сибирских городов Тары, Тобольска, Тюмени.

В 1745 году на Иртыше были дополнительно построены 24 укрепления, из них самые сильные форпосты — Урлютюп, Черноярский и одиннадцать редутов; остальные укрепления назывались маяками, защитами, почтовыми дворами и позднее превратились в станицы и поселения казаков. В связи с возникшей необходимостью усиления пограничной службы казаков в 1745 году на Иртышскую линию была переведена часть сибирских городовых казаков, а также служилых татар. При этом выписные из крестьян казаки были освобождены от всяческих повинностей, кроме подушного сбора, а служилым казакам Иртышской линии было увеличено жалованье (30,с.48). Одновременно в 1745 году на Иртышскую кордонную линию был командирован Киндерман с пятью драгунскими полками.

В целях ограждения Колыванских заводов от набегов джунгар была построена цепь укреплений от форпоста Шульбинского на Иртыше через Алтай до Кузнецка. Вскоре была устроена новая линия через Алтай от форпоста Шульбинского до города Кузнецка (33, с.12-13). Эта так называемая Колывано-Кузнецкая укрепленная линия состояла из девяти крепостей и 53 редутов (упразднена позже в 1848 году) (36, ф.81,оп, 1,д.61, л.2).

В 1752 году началось создание Пресногорьковской линии (на территории нынешней Курганской области). Были поэтапно заложены крепости Пресногорьковская, Полуденная, Лебяжья, Николаевская, Покровская и другие. Для её строительства с Иртышской и Ишимской линий привезли до 3500 казаков и служилых людей. К тому же сюда на временную службу

посылались сибирские крестьяне, их называли выписанными казаками. К 1755 году были сооружены две шестиугольные крепости, девять четырехугольных, 33 редута, 42 маяка. Скоро обнаружилось, что для охраны Пресногорьковской линии недостаточно трехтысячного войска, и с 1758 года туда стали командировать по тысяче человек из Донского и Яицкого (Уральского) казачьих войск на двухгодичную службу; впоследствии вместо них посылались башкиро-мещеряцкие команды, сменявшиеся каждый год. В 1760 году донские казаки, башкиры и мещеряки, служившие на Пресногорьковской линии и пожелавшие остаться здесь навсегда, были зачислены в линейное войско. Строились и другие кордонные линии -Бийская, Бухтарминская и т.п. Казакам иртышских крепостей было предоставлено право выбирать общего атамана, чем было положено начало «особому войску Сибирскому». В 1761 году казаки сибирских городов и крепостей по довольствию были сравнены с регулярными солдатами, а еще через два года Тобольска, Ишимская, Иртышская, Колывано-Кузнецкая линии стали называться Сибирской линией. Сибирские казаки не составляли единой организованной общины, а были рассеяны небольшими командами по многочисленным острожкам и укреплениям, находились в подчинении воевод, управляющих городами, и состояли под началом казацких голов, сотников, пятидесятников и десятников, назначавшихся из казачьей среды. В обязанности казаков входили дальняя разведка, охрана границы (караулы и разъезды), курьерская, почтовая и конвойная повинности, обеспечение безопасности посольств, крепостные и строительные работы, заготовка леса, угля, сена, казенное земледелие, таможенная служба и многое другое.

Во второй половине XVIII века положение на границе резко обострилось. Вторгшиеся в верховья Иртыша китайцы сожгли и разграбили стойбища кочевников, истребили до миллиона калмыков. Для предотвращения нападения китайцев на Сибирскую кордонную линию в степи была установлена 11-километровая нейтральная полоса вдоль Иртыша, нарушение которой означало переход к военным действиям. С 1764-го по 1771 год на

Алтае возвели новую линию укреплений, получившую название Бийской казачьей линии, из пяти населенных пунктов, которая просуществовала долго, а с построением выше Усть-Каменогорска крепости Бухтарминской (1781) была проведена новая Бухтарминская казачья линия, а также южнее была перенесена старая Ишимская линия, выправлена от Омска до Оренбурга.

Население вновь обустраиваемых оборонительных линий было самым разнообразным, ядро составляли драгунские полки Киндермана: из Сибирских городов прислано было более 2000 казаков; на временную службу посылались крестьяне под именем казаков и башкиро-мещерские команды (37, с. 105-106), на постоянное жительство были направлены запорожские казаки, захваченные после уманской резни (1770), военнопленные и ссыльные (1775), солдатские дети, жившие в Тобольской и Томской губерниях (1797—1799), которые затем записывались в сибирские казаки (33, с. 23-26).

Все это смешанное и разноязычное население выделило из себя представителей для колонизации пограничных линий. Многие временно командированные водворялись на месте на постоянное жительство с обязательным несением казацкой повинности. В казаки записывались многие инородцы, происходившие из Северной России, переселенцы и высылаемые в Сибирь малороссийские казаки, а также опасные преступники, пленные из польских конфедератов (36, ф.81, оп. 1, д. 61, л.3).

В 1802 году на службе в Зауралье состояло 22 русско-казачьи команды, две инородческие и три пограничные забайкальские команды (Харацайская, Тункинская, Цурухайтуйская). Кроме того, статус казачьих отрядов имели четыре бурятских полка и один тунгусский полк (27, с.4). Линейным казакам Сибирской линии было дано право самостоятельного управления: они выбирали одного общего войскового атамана ( резиденция - в городе Омске); была уничтожена подчиненность их гражданским властям. Вскоре пришло высочайшее повеление о наделении их землею, по десятине на

мужскую душу; им были даны права на бухтарминскую рыбную ловлю и на беспошлинный ввоз из киргизской степи рыбы и хмеля. Сроков службы не было установлено. Существенное значение для казаков имело точное определение разного рода довольствия, получаемого ими от казны в значительно большем размере, чем в других войсках (38, с.51). Основное назначение линейных казаков - несение внутренней стражи во внешних округах, куда они по приказу ежегодно командировались на службу (из числа строевых и резервных урядников и казаков). Переселение казачьих семей осуществлялось с их согласия, где они обзаводились домами (жильем), а низшие чины даже строили мукомольные мельницы (39, оп.1, ед. хр. 267, св.109, с.428).

С 19 августа 1808 года на основании «Положения о Сибирском казачьем войске» оно было официально названо Сибирским Линейным войском в мироне время имеющий 10 отделов с общим количеством 611