Помогать венгерскому королю Беле IV от 16 июня 1241 г.

Григорий епископ и тп. почтенным братьям архиепископам и епископам, а также любезным сыновьям аббатам, приорам, архидиаконам, препозитам и прочим церковным прелатам и клирикам, к кому попадут эти письма [шлёт своё] приветствие и тп. [Услышав стенания и плач возвышенной скорби, из-за многих горестей преисполнившись печали, мы горько рыдали из-за того что ниспосланный с небес суд уже повсеместно истребляет христианский народ, меч неверных беспрестанно губит верных, а клинок язычников жестоко безумствует среди христиан]. Ибо как, не без пролития многих слёз, мы узнали из писем нашего возлюбленного во Христе сына венгерского короля Б[елы], незнающие Бога татарские народы господним попущением частично захватили венгерское королевство и хотят не только погубить оставшуюся часть, но и всю христианскую землю стремятся превратить в пустыню. Однако чем более явно король Венгрии и его прародители следовали божественным благоволениям и чем более они были пылки в своём благочестии, тем сильнее во все времена было наше сострадание этому королю и его королевству. Если когда-либо случится так, что этот король со своими [спутниками] окажется в ваших пределах, захочет через них пройти или сделает там остановку, то всех вас мы ободряем, передавая через апостольские послания отпущение грехов, и настойчиво увещеваем со всем почтением [его] принять. Стремясь достойно, как и подобает этому государю, обращаться [с ним], не причиняйте никакого ущерба ни его людям, ни имуществу, мужественно и усердно защищайте его от притеснений других, а также охотно и доброжелательно приходите ему на помощь. Этим вы вскоре сможете заслужить божественное расположение, и мы полагаем, что [если] кто-то нам и церкви во всём [этом] проявит уважение, воздав [королю] почестями и послушанием, тому мы будем обязаны ответным благодеянием.

Дано [в Латеране в XVI июльские календы, в лето [нашего понтификата] XV].

Таким же образом [пишем] знаменитым королям, комитам, баронам, правителям городов и прочих мест, к кому попадут эти письма.

Письмо Папы римского Григория королю Венгрии IX Беле IV

От 1 июля 1241 г.

Григорий епископ и тп. любезному во Христе сыну знаменитому венгерскому королю Беле [шлёт своё] приветствие и тп. Когда мы обращаем острие ума к тайнам сердца, среди прочего, что о верных Христу в различные времена мы препоручаем памяти, непорочная вера твоих предков и их искренняя набожность кажутся нам достойными особого внимания. Наследуя им не только по своему происхождению, но и в следовании их наставлениям, ты тем чаще в нас воскрешаешь память о них, чем усерднее подражаешь их поступкам. При этом Твоя Светлость так всегда была знаменита своим искренним благоволением и непоколебимой верностью к церкви, что, являя их своим подданным, она пылко и почтительно стремилась к этой славе среди прочих государей мира, а также деятельно и неустанно старалась эту славу поддерживать своей неутомимой десницей. Поэтому, как и подобает твоим и твоих предков заслугам, римская церковь тебя, отмеченного таким благочестивым званием, с особой нежностью нося в глубине своего сердца, без всяких сомнений обвивая руками непорочности, отличает своей любовью, дабы среди прочих королей тебя выделяла особая прерогатива [нашей] благосклонности и милости. Добродетель твоих родителей в потомстве сына совершенно точно соберёт более обильный урожай доблестей, чем было рождено от отцовского корня. Во всяком случае, мы настолько ревнуем твоей королевской чести, так стараемся выгоду твоего королевства [уберечь] от потерь, что, присно увеличивая свои неусыпные старания, словно соучастники твоих успехов мы более всего радуемся росту твоего благополучия и сильнее печалимся о причинённом тебе бедствиями ущербе. Услышав же недавно, что татары, намереваясь разорить венгерское королевство, такое в нём учинили опустошение, что кровавым мечом и жестоким убийством совершенно истребили его обитателей, словно стрелой мы были поражены тяжкой болью. Такая невыразимая горечь опьянила нас, что глаза обильными слезами излили сильную печаль сердца. И тем большая туча смятения проливается над нами, чем горше мы сами оплакиваем тяжко израненную церковь, [узнав] что ты, как знатный сын церкви, был жестоко угнетён таковой гибелью верующих. Однако, какими бы пагубными не казались те злодеяния и стенания христиан от совершённого дикостью того народа разорения, обращая глаза разума к Нему и находя основание всякой надежды в Том, кто если когда и обращался к свирепости злодеяний и невыносимости помыслов, обрушивая на людей бич своего мщения, то, помня о милосердии, после строгости наставления проявлял мягкость сострадания, и после розги исправления протягивал руку утешения, [мы уповаем, что] пламенем веры ты будешь подвигнут против неверных, мужеством сердца будешь укреплён против [их] покушений, и при помощи всемогущей десницы Его божественной власти сможешь везде [им] противиться, и да сможешь ты избежать изгнания в другие страны. Кроме того, бодрствуя в усердной заботе, присно оказывая тебе как самому дорогому сыну апостольского престола милостивые благосклонности, мы по мере сил советом и поддержкой деятельно стараемся помогать пребывающему в таковой нужде Твоему Превосходительству. К этому [добавляем, что] если называемый императором Ф[ридрих], измучившись сердцем и обретя в смирении дух раскаяния, почтительно уйдёт по повелению матери церкви, [церковь] будет готова восстановить с ним мир, который к божьей славе, ради приращения католической веры и прав церкви, принесёт христианам покой, чтобы тем легче и быстрее церковь могла бы помочь и тебе.

Дано в Латеране в июльские календы в лето [нашего понтификата] XV.