Дезориентация размещения трудовых ресурсов

Инфляция делает определенные виды деятельности временно привлекательными. Соответствующие рабочие места исчезнут, как только будет остановлена инфляция или даже как толькоона

перестанет нарастать так быстро. Подобный результат обусловлен тем, что инфляция: а) изменяет распределение денежных по­токов между различными секторами и стадиями производствен­ного процесса и б) порождает ожидание дальнейшего роста цен.

Сторонники денежной политики полной занятости нередко представляют дело таким образом, будто единичного увеличе­ния совокупного спроса достаточно для обеспечения полной за­нятости в течение определенного, но достаточно продолжитель­ного периода. Подобное представление не учитывает неизбеж­ного воздействия названной политики как на распределение трудовых ресурсов между производствами, так и на политику профсоюзов в области заработной платы.

Как только государство признает себя ответственным за под­держание полной занятости при тех заработках, каких удастся добиться профсоюзам, последним становится ненужным прини­мать во внимание, что их требование увеличить заработную плату может повлечь за собой безработицу. В этой ситуации любое опережающее рост производительности труда увеличение заработков, если оно не влечет за собой возникновение безра­ботицы, делает неизбежным расширение совокупного спроса. Рост денежной массы, обязательный при высвобожденном таким образом поступательном движении заработков, становит­ся непрерывным процессом, требующим постоянного притока дополнительных денежных средств.

Дополнительный приток денег должен повлечь за собой из­менения в относительной интенсивности спроса на различные виды товаров и услуг. А такие изменения должны привести к дальнейшим изменениям соотношений цен и соответствующим переменам в ориентации производства и размещении факторов производства, включая и трудовой. Я не могу рассматривать здесь все остальные причины, объясняющие, почему цены на различные товары — и объемы их выпуска — по-разному реа­гируют на изменения спроса (такие, как коэффициенты элас­тичности, показывающие скорость, с которой предложение от­вечает на изменение спроса).

Главный вывод, который я хочу подчеркнуть, таков: чем продолжительнее инфляция, чем больше число рабочих мест за­висит от того, будет ли она длиться или даже будет ли уско­ряться ее темп, — и все это не потому, что эти рабочие не нашли бы себе работу при условии отсутствия инфляции, а по­тому, что инфляция наделила их временно привлекательными рабочими местами, которые при замедлении или прекращении инфляции вновь исчезнут.

(Экономические науки. 1991. № 1. С. 57—64)

МОРИС АЛЛЭ

Значительный вклад в разработку теоретических проблем не­оконсерватизма внес французский экономист М. Аллэ.

Морис Аллэ родился в Париже в 1911 г. В годы учебы (лицей, Политехническая школа, Горный институт) он увлекался историей, затем физикой.

Творческая деятельность М. Аллэ обширна и включает работы по теоретической и прикладной экономике, физике, социологии, исто­рии цивилизации. Он принес в экономическую науку объективность физика, логическую стройность математика, гибкость мышления инженера и широту взглядов историка. Его особенно интересовало изучение путей достижения максимальной эффективности экономики и большей социальной справедливости. Применяя методы эконо­мико-теоретического и сравнительно-исторического анализа, М. Аллэ доказывает, что, во-первых, только рыночная, конкурентная органи­зация хозяйства может быть экономически эффективной и что, во-вторых, без эффективной работы экономической системы, не может быть реального социального прогресса.

В 1988 г. М. Аллэ был удостоен Нобелевской премии за разработ­ку теории взаимосвязей экономического роста, инвестиций (капи­тальных вложений) и процентных ставок. В своей нобелевской лек­ции он заявил, что попытался решить “...фундаментальную проблему любой экономики: добиться как можно большей экономической эффек­тивности, обеспечивая при этом такое распределение доходов, кото­рое было бы общественно приемлемо”.

Ниже приведены отрывки из интервью, которое в 1989 г. М. Аллэ дал журналу “Мировая экономика и международные отношения”.

Из интервью

ЕДИНСТВЕННЫЙ КРИТЕРИЙ ИСТИНЫ — СОГЛАСИЕ С ДАННЫМИ ОПЫТА

На мой взгляд, экономика начинает превращаться в подлин­ную науку лишь в послевоенный период. Я имею в виду науку, опирающуюся на статистический анализ фактов, на теории, чья логическая строгость может быть подвергнута проверке, а также на сопоставление этих теорий с данными наблюдения.

Мои работы по максимальной эффективности экономики и основам экономического расчета прошли две последовательные стадии: с 1941 по 1966 г. и с 1967 г. по настоящее время. В книге “В поисках экономической дисциплины” я дал доказа­тельство двух фундаментальных положений: всякая равновес­ная ситуация рыночной экономики является ситуацией макси-

мальной эффективности, и наоборот, всякая ситуация макси­мальной эффективности является равновесной ситуацией рыночной экономики (теоремы эквивалентности).

Еще один пример касается моих исследований в области денежной динамики. Опыт показывает, что в неустойчивой в денежном плане экономике не может быть ни эффективности, ни справедливости в распределении доходов.

...По сути дела перед нами всеми, на Западе и Востоке, стоит общая задача. Если мы хотим как можно лучше использовать наши ограниченные ресурсы для удовлетворения наших прак­тически неограниченных потребностей, мы обречены быть эф­фективными. Каковы же условия эффективности?

Что касается меня, то я вижу два таких условия. Надо прежде всего децентрализовать управление экономикой по той простой причине, что миллионы глаз видят больше и лучше, чем несколько, и что способы достижения большей эффектив­ности найти и реализовать намного легче, когда выгоды, свя­занные с реализацией излишков, ищут миллионы людей, а не горстка людей, какими бы умными они ни были и какими бы техническими средствами они ни располагали. Но одних реше­ний здесь недостаточно.

Необходимо также, чтобы экономические агенты хотели реализовать возможности, которые открывает и делает техничес­ки доступными децентрализация экономики. Если бы люди были бескорыстными святыми, то достаточно было бы и одной децентрализации. Но поскольку люди таковы, каковы они есть, то второе условие столь же обязательно. Это заинтересованность людей в поиске и реализации более эффективных решений.

Как мне представляется, данный анализ объясняет те труд­ности, с которыми постоянно сталкиваются в Восточной Европе. Собственно, коренной вопрос, встающий перед странами с коллективистской экономикой, состоит в том, возможно ли осуществить децентрализацию решений и добиться достаточной заинтересованности в рамках обобществленной экономики.

Если многие верят в эффективность контроля, это значит, что они не знают, что это такое на деле. Надо самому порабо­тать контролером, чтобы знать, что в лучшем случае кон­троль — это малодейственный инструмент. Единственный объ­ективный и эффективный контролер — это рынок.

В явлении бюрократии есть универсальные аспекты. И если мы намерены понять, почему экономика стран Восточной Европы

малоэффективна, нам достаточно посмотреть на нашу собст­венную бюрократию и ее деятельность. Бюрократия характери­зуется прежде всего хорошо известным законом Паркинсона — количественным размножением административных служб. Но есть и другие законы, не менее поразительные, хотя, может быть, и менее известные. Я бы упомянул прежде всего закон дви­жения “дел” вверх. Когда возникает какая-либо локальная про­блема, местная администрация, как правило, не имеет смелости или даже политической возможности решить ее самостоятельно. В результате “дело” проходит по всем иерархическим ступень­кам и оказывается в конце концов на столе министра.

Во время этого “движения вверх” проявляет себя второй закон — закон убывающей компетенции. И не потому, что люди, возглавляющие администрацию, обязательно менее спо­собны, чем те, кто работает внизу. Но они намного хуже знают то, что касается местных вопросов, поступающих наих рас­смотрение, так как они дальше отстоят от них.

Третий закон, характерный для этого процесса, — это, на мой взгляд, слишком частое принятие решений в рамках про­цедуры, в которой большую роль играет случайность. Если ми­нистр должен рассмотреть массу вопросов, то, каким бы рабо­тоспособным и сознательным он ни был, он располагает лишь ограниченным временем на каждый вопрос. Следовательно, фактически центральная администрация стоит перед невозмож­ностью принятия рациональных решений в том случае, когда речь идет о местных вопросах.

Поэтому нет нужды искать за тридевять земель объяснение тому, что может происходить в СССР и что описывается как результат злоупотреблений бюрократии. То же самое мы часто наблюдаем еще и сегодня во многих французских службах.

Западная экономика не является “чистой” экономикой, в ко­торой полностью соблюдаются честные правила игры. В после­военной истории Франции постоянно наблюдались тенденции к коррупции в самой различной форме. Вы, видимо, слышали о недавних “делах”, связанных, например, с незаконной прода­жей оружия или с финансовыми преступлениями, в которых замешаны осведомленные лица. Анализ большого числа приме­ров коррупции дан мною в сносках к книге “Налог на капитал и денежная реформа”. Так происходит всякий раз, когда кон­троль рынка заменяется контролем со стороны политической власти. Неподкупен только рынок.

Западную экономику часто обвиняют в растрате имеющихся

(ресурсов на избыточные мощности и капиталовложения, забы­вая, что именно этот избыток мощностей является условием бы­строго роста и эволюции экономических структур. В то же время развитие коллективистской экономики постоянно тормо­зится наличием узких мест, которые блокируют весь хозяйст­венный механизм.

Государства Запада в меньшей, а государства Востока в большей степени пытаются плохо выполнять то, что гораздо лучше сделала бы децентрализованная экономика. И напротив, те же самые государства плохо или же совсем не выполняют того, что может быть сделано только государством и что по самой своей, природе относится к области его деятельности.

Главный вопрос для стран Востока и Запада один и тот же: обеспечить децентрализацию решений, обеспечить заинтересованность каждого в поиске и реализации наилучших решений. С точки зрения выполнения этих условий труднозаменимым институтом является, на мой взгляд, частная собственность. Го­сударство сможет действительно выполнять свои собственные задачи, лишь отказавшись от выполнения того, что гораздо лучше делает рынок.

Опыт показывает, что частная собственность является услови­ем осуществления политических свобод. Я констатирую, в частнос­ти, что в истории существует весьма сильная корреляция между масштабами частной собственности и масштабами свобод...

В стране, где я живу, я вижу, что частная собственность дает богатым большую степень свободы. Тот, у кого нет денег, кто нуждается в работе, не является свободным. Или же у него есть работа, но он может ее потерять, что сокращает его свободу выражения мнений. В конечном счете в наших западных, так назы­ваемых “либеральных обществах”, очень мало свободных людей. Изучение истории, наблюдение за современными обществами показывают, что эффективность экономики не только обусловливает реализацию всевозможных социальных целей, но и одновременно составляет необходимое условие расцвета культуры и цивилизации. Они также показывают, что эффективность сама обусловлена наличием экономики рынков, основанной на децентрализации решений, и что такая экономика может ре­ально функционировать лишь тогда, когда она в большей своей части опирается на частную собственность, с присущей ей свободой хозяйственного управления.

(Мировая экономика и международные отношения. 1989. № 11. С. 24—40)

VIII. ЭКОНОМИКС

В начале 20-х годов XX в. в англо-американской литературе вместо традиционного названия экономической теории — политическая эко­номия — стал использоваться термин “экономике”[1] (в смысле: основы экономических наук). В новой научной дисциплине был осуществлен синтез неоклассических и кейнсианских теорий, которые были объ­единены общим представлением о предмете экономической науки.

В 30-е годы профессор Лондонского университета Л.Роббинс, буду­чи сторонником маржинализма, дал определение предмета “эконо­мике”. По его мнению, центральной проблемой экономической науки является распределение редко встречающихся ресурсов (которых не хватает для удовлетворения потребностей) между альтернативными це­лями. Л. Роббинс рассматривал “экономике” вне всякого конкретного социального содержания. Эта теория, на его взгляд, является одним из разделов некой всеобщей науки о рациональной деятельности. Пос­ледняя исследует человеческие поступки как отношение между целя­ми и ограниченными средствами, которые могут иметь альтернативное использование.

В 40—50-х годах подобное понимание предмета экономике стано­вится общепринятым. Например, П. Самуэльсон так определил “эко­номике”: это наука о редких производственных ресурсах, избираемых с течением времени людьми и обществом с помощью денег или без их участия, в целях производства различных товаров для последующего их распределения в настоящем и будущем между людьми и группами общества[2]. В связи с этим во главу угла в “экономике” поставлены универсальные проблемы экономической организации, составляющие основу любого общества. Выделяются три ключевых проблемы:

“I. Что необходимо производить, т.е. в каком количестве и какие из взаимно исключающих друг друга товаров и услуг?

2. Как они будут произведены, т.е. посредством каких ресурсов и с применением какой технологии?

3. Для кого они предназначаются, т.е. кто будетих владельцем и извлечет пользу из произведенных товаров и услуг?”[3]

Первоначально “экономикс” решительно отличался от политичес­кой экономии, которая, как известно, сложилась как наука, которая в центр внимания поставила изучение социально-экономических отно-

шений между классами и группами общества. В противовес политэко­номии “Экономикс” исключил из своего содержания изучение соци­альных отношений и их исторического развития. Поэтому он так же, как и политическая экономия, являлся асимметричной теорией в части трактовки предмета науки, поскольку имел уклон в сторону тех­нологии и организации производства.

Но жизнь заставила внести серьезные поправки в первоначальные представления о предмете “экономике?”. С середины 60-х годов запад­ные экономисты все больше критикуют неоклассицизм за отрицание важности социальных и политических проблем. В “экономике” сейчас фактически расширяются рамки социологизации предмета науки: теоретически освещается политика доходов, проводимая государством и предпринимателями; определяются пути борьбы с безработицей и бед­ностью значительной части населения; рассматриваются злободневные проблемы расовой дискриминации и ограничения прав женщин при найме на работу и увольнении. Модными стали темы о качестве жизни и экологической безопасности. “Экономикс” все больше обращается политико-экономическим проблемам, в частности к сравнительному анализу современных экономических систем, трудовым отношениям, к проблемам развивающейся экономики, антикризисного регулирова­ния, экономического роста.

Особенно сблизило “экономике” с политической экономией то, что во всех западных учебниках по экономической теории возобладала школа “неоклассического синтеза”, которая доказала необходимость одновременного и взаимоувязанного использования и рыночного, и го­сударственного регуляторов национальной экономики. Новая модель смешанного типа народнохозяйственного регулирования соединила ус­тойчивость государственного управления, позволяющую лучше удовле­творять общенациональные потребности, с гибкостью рыночного само­регулирования, без чего нельзя более полно удовлетворять многообраз­ные личные потребности людей. Эта модель позволяет наилучшим об­разом уравнять совокупный спрос и совокупное предложение, а также успешно сочетать высокую эффективность производства, социальную справедливость и стабильность хозяйственного развития.

Ниже приводятся важнейшие разделы из нескольких “экономике”, получивших широкое распространение во многих странах.

ПОЛ САМУЭЛЬСОН

Пол Антони Самуэльсон (род. в 1915 г.) получил образование в Гайдпаркской высшей школе в Чикаго, Чикагском и Гарвардском уни­верситетах. С 1940 г. преподавал в Массачусетском технологическом институте, где основал экономический факультет. С 1941 г. со­вмещал преподавательскую деятельность с работой консультанта Конгресса, правительственных и частных учреждений. Был экономи­ческим консультантом президента Кеннеди.

В своей научной и преподавательской работе П. Самуэльсон пред­принял попытку систематизировать и объединить различные совре­менные школы экономической теории. Он выступил за широкое при­менение математических методов в экономических исследованиях. П. Самуэльсон внес крупный вклад в научное обоснование смешанного типа макроэкономического регулятора.

П. Самуэльсон — первый американец, ставший в 1970 г. лауреа­том Нобелевской премии за вклад в повышение уровня научного ана­лиза в экономических науках.

П. Самуэлъсон — автор широко распространенного на Западе учебника “Экономикс. Вводный курс” (переведенного более чем на два десятка языков). По этому учебнику с 1948 г. студенты высших учебных заведений многих стран изучают экономическую теорию.

Ниже приводятся фрагменты из данного учебника, пятое издание которого (выпущенное в 1961 г. в Нью-Йорке, Торонто и Лондоне) опубликовано на русском языке в 1964 и 1993 гг. под названием “Эко­номика”.

Глава 1

Введение

По словам доктора Ватсона, он с изумлением встретил новость, что великий Шерлок Холмс даже и не слыхивал о солнечной системе. Од­нако самым поразительным было его явное нежелание что-либо узнать об этой системе, поскольку, согласно эксцентричной психологической теории Холмса, мозг человека уподоблен хранилищу с ограниченной вместимостью и данные о солнечной системе просто бы вытеснили его осведомленность об анатомии мочки уха воровок, промышляющих в магазинах.

Я с уверенностью утверждаю, что познания в области экономичес­кой теории не сотрут в вашей памяти информацию из физики, латин­ского языка или, скажем, точечной сварки. В то же время вполне справедливо стремление каждого к экономии личного времени, столь ограниченного в действительности. Вот почему, если бы экономичес­кий анализ не был столь важен, то все время, затрачиваемое на его изучение, было бы лучше и целесообразнее использовать для множе­ства иных дел.

По ком звонит колокол

Прежде всего к изучению экономической теории побуждают повседневные и касающиеся каждого из нас проблемы, которы­ми и занимается экономическая теория.

Какие виды работ требуется выполнять? Как они будут оплаче­ны? Какова реальная цена одного доллара при покупке товара сейчас

или в период галопирующей инфляции? Может ли наступить такое время, когда в пределах устанавливаемых сроков вы не бу­дете в состоянии найти подходящую для вас работу?

Но в то же время экономическая теория рассматривает не только личные и семейные проблемы, но и вопросы, связанные с политикой, что затрагивает каждого человека.

В случае забастовки шахтеров будет ли государство решать во­прос об оказании им помощи путем увеличения моих налогов, либо будут найдены иные решения для смягчения ситуации? Должен ли я сегодня отдать мой голос за строительство новой школы или шоссе или, может, было бы лучше выждать время со строительст­вом до наступления спада деловой активности и снижения цен на цемент, что заставит изыскивать дополнительные возможности в поисках работы? Допустимо ли лишить замужних женщин в итоге голосования права работать в государственных учреждениях и тем самым помочь мужчинам сохранить уровень занятости? Не снизит­ся ли размер заработной платы из-за автоматизации до полугодо­вого уровня и не возникнет ли в результате избыток рабочей силы? Как отнестись к антитрестовскому законодательству в борьбе про­тив монопольных цен?

Экономическая теория занимается также и вопросами пред­принимательства в промышленности и торговле.

Чем вызвано катастрофическое падение акций с 1929 по 1932 гг. и столь драматическое их резкое повышение в послевоен­ные годы? В чем взаимосвязь одновременного повышения курса облигаций и понижения курса акций? Как должен поступить фер­мер в вопросе изменений соотношения между затратами земли и затратами труда, если по сравнению с земельной рентой относи­тельно возрастает заработная плата?

Экономическая теория призвана дать ответ и на ключевые проблемы общества и нации в целом.

В чем проблематичность для Индии роста ее народонаселения? И какова подобная проблема в Соединенных Штатах? Принося в жертву производство потребительских товаров на алтарь производ­ства машин и прочего машинного оборудования, способствуем ли тем самым в значительной степени темпу нашего роста в будущем, либо будущий рост стимулируется скорее переменной активизацией изобретательности ученых университетов, инженеров-исследовате­лей и фабричных мастеров?

Передовые западные цивилизации да и развивающиеся страны озабочены таким важным вопросом, каковы реальные возможности Советского Союза догнать в ближайшие два десятилетия Соединен­ные Штаты, представляющие общество наибольшего изобилия на Земле? Как эволюционирует существующий между этими различ-

ными типами экономических систем разрыв? Каковы возможности каждого из нас, чтобы изменитьих относительное положение? Какие же методы могут стать образцом для подражания населения Индии или Конго для ускорения экономического развития этих стран?

Изучение экономической теории и дает возможность отве­тить на подобные вопросы. Хотя, несомненно, не следует ду­мать, что, изучив ее или проштудировав дюжину учебных по­собий, вы сможете найти исчерпывающий и окончательный ответ. Экономическая теория взаимосвязана с человеческим бы­тием, которое, как это будет видно из дальнейшего изложения, невозможно уложить в рамки простых и категоричных истин.

В то же время для того, кто даже не знаком с экономичес­кой теорией, чрезвычайно затруднительно не только находить какие-либо ответы на такие вопросы, но и продумывать их. Он словно глухой, который пытается рассуждать о достоинствах музыкального произведения. Хотя, обрети он слух, и, пусть в нем нет таланта и способностей восполнить его отсутствие жиз­ненным опытом, пусть ему не дано насладиться мелодией и ритмом, понять гармонию и структуру музыки, — все ж таки в нем она, по меньшей мере, породит связанные с ней чувства.

Вышеперечисленные да и постоянно возникающие в нашей жизни экономические вопросы являются для людей и средств массовой информации предметом дискуссий. Для того чтобы принять полезное и приятное участие в этом “Великом разго­воре”, и необходимо изучать экономическую теорию.

Плоды просвещения

Существует и другая причина, побуждающая нас изучать экономическую теорию. Она может увлечь вас. Дело в том, что действительно более двух столетий экономическая теория слу­жила для образованных людей источником ответов на все во­просы, возникавшие перед ними в жизни. И в то же время экономические принципы обладают логическим изяществом, которое мы находим, например, в геометрии Эвклида. Бесспор­ны прелести квантовой физики, но они доступны лишь тому, кто в совершенстве владеет всеми секретами математической техники. В то же время эстетика построения экономического анализа требует только формирования логического мышления и способности испытывать изумление каждый раз, когда эко­номические умозаключения приобретают действительную зна­чимость для миллиардов жителей всех континентов.

Впрочем, не только об изяществе идет речь. Если бы эконо­мист в конце своего долгого жизненного пути пришел к выводу, что в итоге его трудов остаются лишь его изыски в области красивых форм, то, несомненно, он не испытал бы чувства удовлетворения, связанного с констатацией серьезного влияния на жизнь людей плодов его труда. Именно поэтому изучение экономической теории важно с точки зрения его результатив­ности, а любое другое связанное с этим чувство удовлетворе­ния — это лишь только нежданное и во многом случайное вознаграждение.