Большая кавказская война
Историки затрудняются ответить на вопрос, сколько было Кавказский войн между Россией и горскими племенами. Большую Кавказскую войну традиционно рассматривают как время постоянных боевых действий с 1817 по 1864 гг. В конце XVIII века Кавказская пограничная линия России проходила вдоль Кубани и Терека. На Кавказе на рубеже цивилизаций сложился геополитический узел, затрагивающий интересы Российский и Османской империй и Персии. Здесь столкнулись народы, конфессии и разные представления о международном (европейском и мусульманском) праве. Кроме того, например, в Чечне и Дагестане существовал неписаный закон (адаты), основанный на обычае (обычное право).
Агрессивную российскую политику на Кавказе связывают с именем генерала А.П. Ермолова, разрешившего преследовать совершавших набеги горцев за пограничную линию, где на реке Сунже была основана крепость Грозный. «Умиротворение» горцев осуществлялось на основе экономической блокады и активных действий по установлению жесткого контроля над местным населением. Жесткая политика вызвала противодействие и подъем мюридизма. Это религиозное движение призывало горцев к вооруженной борьбе против неверных и за установление власти шариата.
Экономическая блокада поставила горцев на грань выживания. Для сообщения с Грузией, вошедшей в состав Российской империи, требовались коммуникации. Началось строительство Военно-Грузинской дороги и сухопутного сообщения по Черноморскому побережью. Однако дороги жизни для одних народов, стали рубежом смерти для других. Горцы Западного Кавказа вели оживленную прибрежную торговлю, особенно прибыльную работорговлю с Турцией. За выход к морю разгорелась борьба, горцы начали решительные действия против русских укреплений на Черноморском побережье.
В 1840 году Шамилю удалось объединить горцев Восточного Кавказа и создать имамат — «государство справедливости», основанное на законах шариата. По приказу царя Николая I была проведена очередная «карательная экспедиция» под руководством нового кавказского наместника М.С. Воронцова. Войска отправились в поход 28 мая 1845 года из крепости Каменный Брод, где служили лермонтовские герои — Печорин и Максим Максимыч, в направлении на столицу имамата Дарго. Шамиль уступил свою ставку, но на обратном пути напал на российскую военную колонну. Даргинский поход закончился огромными потерями для русской армии. Погибло несколько генералов, десятки офицеров и свыше тысячи солдат. Это было самое крупное поражение российской армии на Кавказе. Воронцов в дальнейшем отказался от тактики эпизодических походов, и армия стала медленно продвигаться вперед, обустраивая рубеж за рубежом.
После Крымской войны на Кавказе была сосредоточена 220-тысячная российская армия, перевооруженная дальнобойными нарезными ружьями. Военное преимущество окончательно перешло на сторону империи. Наместником становится князь А.И. Барятинский, который отказался от бессмысленных карательных походов. Началось планомерное заселение земель казаками, строительство новых укреплений и дорог. На подвластной России территории сохранялись обычаи и религия горцев, щедро вознаграждались горские предводители, вступившие на службу царю. Для многих сравнение оказалось не в пользу Шамиля, осуществлявшего репрессивную политику.
В Большой Кавказской войне не было побежденных, Россия выполнила государственную задачу, а горцы сохранили свой уклад и образ жизни. Это стало возможным благодаря политике кавказских наместников, европейское образование и культура которых позволила преодолеть неудачные попытки силового решения кавказской проблемы, перейти к её политическому и экономическому решению с учетом социокультурных особенностей русский и горцев.
Наместник Кавказа с 1844 по 1854 гг. светлейший князь, генерал-фельдмаршал Михаил Семенович Воронцов (1782-1856) выделялся среди российской аристократии блестящим европейским образованием, отличался гуманностью, благородством, справедливостью, здравым мышлением и настойчивостью в достижении поставленных целей. Детство и отрочество провел в Лондоне, где его отец был чрезвычайным и полномочным послом Российской империи. Принимал участие в военных компаниях на Кавказе (1803-1804), в Европе (1806-1807), в турецкой войне (1810-1811). Участвовал в сражениях Отечественной войны под Смоленском и Бородино, в битвах под Лейпцигом и Парижем. В 1815-1818 гг. был командиром оккупационного войска во Франции, где оставил о себе самые лучшие воспоминания. В 1823 году назначается новороссийским генерал-губернатором. Одесса обязана ему торговым процветанием, началом пароходства и европейским блеском, Крым — развитием виноделия и обустройством Южного Берега. В 1844 году стал кавказским наместником и главнокомандующим войск с неограниченными полномочиями.
В богатой военной биографии Воронцова числится победа в одном из сражений против самого Наполеона и трагических поход в Чечню. Даргинский поход в реляции царю был представлен как блестящий подвиг русских войск, а современники оценивали как «постыдное событие». Но, несмотря на это, граф Воронцов был возведен в княжеское Российской империи достоинство, а в 1852 году получил титул светлейшего. В расположении полка, которым командовал сын Семена Михайловича, легендарный Хаджи-Мурат вышел к русским, перешел на службу русскому царю.
Наместник Кавказа с 1856 года генерал-фельдмаршал князь Александр Иванович Барятинский (1815-1879) получил прекрасное домашнее воспитание и образование по программе, составленной его отцом князем Иваном Ивановичем, сделавшим блестящую дипломатическую карьеру под началом графа Семена Романовича Воронцова в Лондоне. Став главнокомандующим кавказской армии, Александр Иванович стремился понять обычаи горских народов. Именно его плодотворная идея противопоставить Шамилю обычное право горцев оказалась плодотворной и привела к окончанию Большой Кавказской войны. Плененный вождь горцев в дальнейшем выражал искренние чувства преданности к своему победителю.
Во время Большой Кавказской войны было два основных очага сопротивления горцев в Восточном и Западном Кавказе, тогда как между ними осетины-христиане практически не принимали участие в противостоянии.
С 1801 по 1864 гг. российская армия потеряла на Кавказе в результате боевых действий, болезней и гибели в плену 77 тысяч человек. Нет достоверной статистики о количестве погибших горцев. Но, несомненно, их потери исчисляются не только человеческими жизнями, но и исходом местных народов. По разным данным от 2 до 3 миллионов кавказских горцев вынуждено было уйти от родных очагов. Адыги, абхазцы, убыхи, абазины, чеченцы, ингуши, аварцы, лезгины, осетины, карачаевцы и балкарцы расселились на Ближнем Востоке и других землях. И если всемирная история знала крупномасштабные переселения народов, то для всегда относительно малочисленных горцев приведенные цифры свидетельствуют об этнической катастрофе. Никто не знает, сколько потомков кавказских горцев разбросано по миру. Говорят, что в Турции их проживает свыше миллиона, но точной статистики нет. Согласно турецкой конституции все граждане страны турки. А если нет этнических диаспор, то нет проблем национальной культуры и языка.
После «полицейской акции» 40-х годов двадцатого столетия, наказавшей народ за «предательство», Россия вновь в состоянии войны на Кавказе, наводит конституционный порядок — штурмует города и селения или просто «мочит бандитов». Если судить по официальной информации, в борьбе с горсткой бандитов, уничтожены тысячи горцев. Хотя реальность такова, что в горной местности больше всего погибает неадаптированных российских военнослужащих. Только Иосифу Сталину удалось временно «решить» кавказскую проблему, лишив чеченцев и других горцев самого главного — родной земли, которая всегда была у них дороже жизни.
Кавказская пленница
В великой русской литературе Х1Х века тема Кавказа звучит в произведениях Пушкина, Лермонтова и Льва Толстого. Если пушкинский «Кавказский пленник» написан в духе романтизма, а «Герой нашего времени» показан в нескольких срезах, то «Хаджи-Мурат» Льва Толстого явился завещанием писателя, в котором отсутствуют даже капли романтизма. Великий писатель, создавший эпопею «Война и мир», в совершенстве владел представлениями о ментальности народов, представляющих два полюса расколотого христианского мира. Но оказалось, что и с таким опытом возникли трудности при написании повести «Хаджи-Мурат», когда противоборствующие стороны живут в неоднородном социальном времени и являются представителями разных цивилизаций и конфессий. Технология пронзительного сопоставления (русский царь — Шамиль и др.), соотнесенная с различными социокультурными пространствами, не всегда в пользу европейской культуры разума, когда она оторвана от «почвы» природной целесообразности. Русская аристократия с европейским воспитанием и культурой служит царю и отечеству. Как человек европейской культуры, аристократ понимает бессмысленность войны, а как солдат он выполняет приказы, зачастую лишенные здравого смысла. Война рождает ложь, смерть, чины и награды и бесконечную цепь невидимых утрат. Но на чьей стороне Толстой? Горцы близки писателю «своей страшной, почти не задетой цивилизацией гармонией природы и человека». Шамиль и Хаджи-Мурат геройские, умные и тонкие люди. Но на фоне обманчивой близости и красоты снежных гор эта идиллия обманчива. Шамиль и Хаджи-Мурат, в отличие от европейцев ближе к природе, они — звери, но их зверство оправдано. Зверь убивает другого зверя, чтобы выжить или добыть пропитание себе или зверенышам. Цивилизованный неукорененный человек это делает иногда бессмысленно и бесцельно, убивает или разрушает просто так.
Набег на чеченский аул — типичный пример отсутствия здравого смысла и крупицы человечности. Толстой передает реакцию горцев: «О ненависти к русским никто не говорил. Чувство, которое испытали все чеченцы от мала до велика, было сильнее ненависти. Это была не ненависть, а непризнание этих русских собак людьми и такое отвращение, гадливость и недоумение перед нелепой жестокостью этих существ, что желание истребления их, как желание истребления крыс, ядовитых пауков и волков, было таким же естественным чувством, как чувство самосохранения». Как ответить на эти пронзительные строки? Изъять, запретить, что и было сделано царской цензурой? Объяснить высокой миссией России по спасению христианских народов Закавказья, над которыми нависла тень чужестранного геноцида? И горцы всего лишь помеха на этом благородном пути?
Известный российский историк Михаил Гефтер написал в дневнике: «...Только что кончил «Хаджи-Мурата» — с неожиданно сильным чувством прикосновения к какой-то особой правде, которая не принадлежит никому в отдельности, никому вообще, а всем людям независимо для них самих. Это правда жизни, концом которой является смерть». И в многочисленных редакциях Толстой открывал снова и снова тайну правды жизни. И силой этого вечного открывания является человек, не утративший смысл собственного существования.
Внутри человека идет вечная борьба между религиозной парадигмой духа и парадигмой «крови и почвы». Реальная война разрушает тонкую скорлупу «европейской цивилизованности» и он может стать по природе более бессмысленным, чем самые дикие звери. В этом, возможно, состоит тайна правды жизни, оставленная великим писателем потомкам. Казалось бы, как просто, прочитать повесть-завещание Льва Толстого и проблема многовекового противостояния будет решена. Возможно, и прочитали верховнокомандующие, генералы и рядовые. Но ничего не изменилось через столетие. Значит, не нужна правда жизни, принадлежащая всем людям, независимая от национальности и вероисповедования. Когда душа пронизана радиацией воинствующего атеизма, а «почва» утрачена, каждая из сторон продолжает искать только свою, удобную правду, оправдывающую свои успехи и подлости, героизм и насилие, подвиги и месть.
Сколько написано и сказано в России о евразийстве — особом рубежном государстве - цивилизации на рубежах Европы и Азии. Однако события на Кавказе еще раз показывают, какое большое расстояние между словом и реальностью. Увы, заснеженные горные вершины Кавказа оказались доступнее, чем восхождение к взаимному пониманию горцев и русских. И Россия постепенно из покорителя пространства превратилась в кавказскую пленницу.