Истина как вымирающий вид

В наше время модно все ставить под сомнение или широко смотреть на большинство вопросов. К сожалению, широкие взгляды зачастую обнару­живают главным образом существование вакуума. Нередко мы слышим раз­говор о двух сторонах вопроса, но за этим, как правило, не следует никаких заключений! Слишком многие ученые в своих поисках довольствуются лишь изложением нескольких возможных мнений, чаще всего в рамках одной об­ширной парадигмы, не приходя ни к каким окончательным выводам. Слиш­ком часто наши исследования заканчиваются совокупностью возможных вариантов. Вот почему в шутке о том, что типичная докторская диссертация заканчивается традиционным «может быть», есть большая доля правды. Осоз­нание временной природы парадигм способно побудить нас воздержаться от необходимого анализа и опуститься до почти тотального неверия. Мы про­сто можем опустить руки в поиске истины. Но это будет лишь свидетель­ствовать о нашей лени, бесплодности, упрощенчестве и скуке.

Знаменитый французский драматург Мольер сочинил комедию под назва­нием «Брак поневоле»²⁹. Пьеса, написанная по заказу короля Людовика XIV, сразу же приобрела успех, и время от времени даже сам блистательный фран­цузский король принимал участие в ее постановках. В ней были изображены некоторые человеческие слабости в юмористическом, но поучительном све­те. По ходу сюжета главный герой пьесы, пожилой богач, мучается сомнени­ями, стоит ли ему жениться на молодой девушке, которую интересует только его состояние. Он ищет совета у нескольких человек, включая двух филосо­фов. Первый философ оказался последователем Аристотеля и был настоль­ко поглощен своими собственными взглядами, своей философией и опреде­лением терминов, что бедный дворянин так и не сумел донести до него реаль­ность своей практической проблемы. Он удаляется восвояси и ищет совета у философа-скептика. Представившись, он сообщает философу, что пришел за советом, а тот в свою очередь отвечает: «Милейший, вы подобрали не те слова. Наша философия предписывает нам избегать утвердительных пред­ложений, но говорить обо всем с сомнением и неизменно воздерживаться от твердых суждений. Посему будет правильнее, если вы скажете: "Я, кажется, пришел", а не "Я пришел"». Далее идет развернутая дискуссия о том, действительно ли этот человек пришел или это только видимость! Философ по-прежнему отвечает состоятельному господину такими репликами, как «мо­жет быть и так», «в этом нет ничего невозможного» или «вполне вероятно». Он отказывается касаться того, что так волнует богача. Напряжение растет, и ничем не приукрашенная реальность наконец врывается в их разговор, когда разъяренный главный герой начинает пинать философа, отвечающего воп­лями и сердитыми возгласами. Заявив дворянину, что бить философа — это дерзость и насилие, он грозит обратиться к магистрату. Богач же, в свою оче­редь, отвечает: «Милейший, что я слышу! Ведь нам положено все ставить под сомнение. Вы говорите, я ударил вас? Вовсе нет — вам кажется, что я ударил вас». Состоятельный господин отвечает философу теми же неопределенны­ми словами, которые прежде были адресованы ему самому. Философ, буду­чи твердо уверен, что его побили, слышит в ответ замечания типа «может быть и так» и «вполне возможно». Подобным образом богач дает философу урок о слабостях скептицизма.

Современная интеллектуальная среда страдает теми же слабостями, что и эпоха Мольера. Слишком часто относительность, агностицизм и скепти­цизм пользуются уважением, а определенность и истина, похоже, нахо­дятся на грани вымирания. Сомневаться почти во всем стало модно. Со­мнения поощряются даже тогда, когда они не могут принести ничего, кро­ме еще больших сомнений.

Относительность, агностицизм и скептицизм, низводящие истину до уров­ня неопределенности, не могут претендовать на какую-либо уверенность в собственной правоте. Их догматы предписывают нам быть неуверенными относительно почти всего значительного, включая, по сути, и сами эти утвер­ждения. Если вы ни во что не верите, то где же ваша последовательность, коль скоро вы по-прежнему верите, что ни во что не верите? Как сказал Пас­каль: «Нельзя сказать с определенностью, что все вокруг неопределенно»³⁰.

Очевидно, мы можем и должны отвергать многие идеи, и осторожность весьма полезна при рассмотрении многих концепций. Да и воздерживать­ся от конкретного суждения тоже вполне правомочно, если мы не владеем достаточной информацией, чтобы прийти к какому-то решению. В поиске истины мы должны поступать разумно и тщательно взвешивать идеи. Со­мнения имеют право на существование, но не нужно ставить под сомне­ние все и навсегда, и чрезвычайно важная задача по отделению истины от заблуждения не должна пасть жертвой бесплодного скептицизма. Благо­разумные ученые могут позволить себе оставить место и для истины. Нам нет необходимости погружаться в «мир неопределенности», где все «мо­жет быть», но нет ничего точного.

Иногда наши игры в сомнения лицом к лицу сталкиваются с реальнос­тью простых и суровых фактов вроде крушения Титаника, наскочившего на айсберг. Если кто-то крадет наши деньги, то их существование и поня­тие собственности становятся для нас совершенно реальными. Или, если мы опаздываем на самолет и он улетает без нас, время тоже открывается нам во всей своей реальности. Развод или помилование преступника мо­гут напомнить нам о том, что моральные ценности, честность и прощение тоже составляют часть реальности. Большинство из нас признают суще­ствование лжи, но это признание подразумевает также и реальность ис­тины. Время от времени нам, погрязшим в сомнениях, приходится сталки­ваться с реальностью, которая внушает нам уважение. Если есть реаль­ность, то есть и истина, но мы не найдем ее, если будем ставить под сомне­ние все без исключения. Тому, кто во всем сомневается, нечего предло­жить в отличие от человека, ищущего истину.

У нас есть доминирующие парадигмы, которые время от времени изме­няются, и данный факт не должен удерживать нас от поиска истины, ос­нованной на надежной информации. Реальность и истина существуют, по­тому о них можно говорить со значительной долей уверенности. Истина настолько важна, что нам необходимо усердно искать ее и активно отста­ивать ее право на существование.