И будет там боль-шая дорога, и путь по ней назовется путем святым: нечистый не будет ходить по нему; но он будет для них одних; идущие этим путем, даже и неопыт-ные, не заблудятся

Ис.35:8

22.07.98. День шестой.
Второй день на воде.

Пишу на стоянке в 22⁰⁰ по Москве. Слава только что поблеснил, но пока в Хольцюгане не было еще ни одной поклевки!

Почти совсем не использую диктофон. Далее записи на кассетах.

Шестой день пути. 22 по Москве – 24 местного. Лежу в энцефалитке и наговариваю на диктофон дневные события.[11]

Итак, начинаю день по порядку.

Палатку по предложению Сявы поставили без тента. Жара стоит для Заполярья немалая, а тент набросить – минутное дело. И вот ночью (спал в одних часах, и времени было 2²⁰) [12] по палатке застучал дождь. Мы с Валерой, как были голые, выскочили набрасывать тент. Львович даже не проснулся. Быстренько его набросили (не Львовича, а тент, конечно!). Сделать это легко, посадить люверсы и натянуть растяжки, но мошки было столько, что она нас мгновенно облепила начерно! Начерно!!! Я столько этой мерзости вообще не видел никогда! Тент пришлось накидывать в два приёма. Накинули половину – побегали по лагерю (очень быстро!), стряхивая с себя нечисть, а затем набросили и вторую половину. Затем со страшной скоростью забрались назад в палатку. Я целый час чесался: жрут они со страшной силой и ощущение такое, что валялся в крапивных зарослях.

Утром встали как обычно. Собирались, паковались, окунь был копчёный, похлебали вчерашней ушицы. Валера с Аликом сняли сетку. Урожай – мешок (картофельный!) окуней. Почти всё оставили, лишь немного засолили на будущий коптец. (Сява, кстати, их только что закоптил). На спиннинг рыба не берёт, а ловить сетью – занятие бессмысленное. Сохранить в свежем виде при такой жаре рыбу проблематично, а Альберт заявил, что тратить соль на сорную рыбу – преступно![13]

Отшвартовались в 9²⁰. Порядок следования: Алик с Сергеем, затем Валера с Тихоновым и мы с Сявой. Валера исполняет роль капитана, т.к. Тихонов исполняет роль адмирала в законе.[14] На входе в Хольцюган в разливах из воды торчит здоровенная башка с ушами. Лось сидит по горло в воде: спасается от мошки. Решили со Славой подъехать и поснимать «Зенитом». Однако он нас углядел достаточно рано, и, резко развернувшись, с фонтанами брызг почёпал в лес. После этого решили распаковать камеру и держать наготове: увеличение всё-таки пятнадцатикратное. Решил попробовать поснимать, однако кнопка «Запись» работать отказалась! Видимо, Сергей при съёмке снятия сетки своей лапищей (гандбольной! – померили, больше Славиной) так надавил на клавишу, что бедная не выдержала. Забегая вперёд: Алик с Сергеем починили. Пришлось отвинтить много винтов. Оказалось, что вывалилась какая-то пластмассовая деталь. Пришлось достаточно тонко поработать.

По прохождению. Около трёх часов шли исключительно на веслах – течение совсем не ощущалось. Пупок при этом не рвали, иногда бросали – ни поклёвочки, сплошная тишина! Идём все в мыле (во всяком случае, я) – жарища. Встали на перекус (не грех повториться – мошки до черта!). Сварили ушицу из сырка и щёкура (если можно так назвать: соль, перец и рыба в наваре), попили кофейку и порулили дальше. Начались перекатики. Река заметно идёт вверх, Алик говорит, что воды на 20 см. больше, чем обычно. Перекатики проходимы как на вёслах, так и на верёвочке. У меня неприятность – при прохождении переката забыл застегнуть карман-кенгуру на анораке, и уронил в воду нож. Поискал, но не нашёл, с концами. Что делать, не судьба! Пару раз купались – хоть и небольшое, а облегчение. Чаги много по берегам: Мы с Сявой пару раз вылезли и срезали её предостаточно. Грибов нет, стоят только старые. Голубики много, но ещё зелёная. Морошки не видели. По берегам много маральего корня и растут красивые жёлтые цветы на кустарнике. Ярко-жёлтые, в Ярославле девушки ходят в таких блузках.

Добрались благополучно до места стоянки. Стоянка нормальная: высокий берег, река делает поворот в камнях. Поставили палатки, энцефалитку. Мы с Львовичем байдарку разгружать не стали, только привязали покрепче к кустам за парашютные стропы, которые используются для проводки корабликом. Валера потихоньку приноравливается. Правда, ему досталось: кроме всего прочего (две канистры с бензином и мотор), у них лопнул трос усиления и байда прогнулась. Мотор торчит сзади и прогибает судно дальше некуда. Тихонову дан приказ мотор снять и упаковать![15] Тихонов, однако, этого делать не стал, и с устатку (а может, с бодуна!) завалился спать. Сварили гречневую кашу с двумя банками тушёнки и заварили чагу. Москвичи идут перед нами. Мы пришли на стоянку, где они накануне стояли, костёр ещё тлел – Альберт развёл костёр из старого огня без спичек.[16] На стоянке с прошлого года (от Алика команды) остался тросик для котелка и лопатка для переворачивания рыбы – забрали, пригодится! Вечером в энцефалитке Алик и Сергей починили камеру.

Салихов рассказал, как в былые времена, одна из групп проскочила вход в ручей Альбертюган (название уже почти узаконенное!) и пошла дальше по Хольцюгану вверх. Они вошли в тупиковую систему озёр, проплутали там несколько дней и вынуждены были вернуться в Шурышкары.

У Алика, кстати, был ещё один интересный случай. С ним на кругосветку пошла команда крутых горников, но в водный поход они пошли впервые. Альберт их предупреждал о необходимости взять «бродни», но они не вняли и захватили с собой лишь короткие резиновые боты. С такой «снарягой» пришлось просидеть две недели на Шурышкарском соре, половить рыбу, «уговорить» всю водку и вернуться назад.

Для истории привожу полностью мой и Альберта диалог о прохождении системы озёр на водоразделе. Алик мне объясняет по карте, диктофон включён. Я рассматриваю карту и внимаю.

Алик (отмечая на карте карандашом точку): Вот отсюда начинается Сезымюган. Из Сюрприза здесь вытекает Сезым, а здесь Хольцюган. Вот две реки: одна сюда пошла, другая сюда. Мы доходим до Сюрприза и должны встать вот в этой точке, на этом мысу.

Я: А где то место, где можно не найти вход в протоку и спутать?

Алик: Можно спутать? Дошли вот до этой точки, этот ручей – он метровый по ширине!

Я: Всего лишь!?

Алик: И можно ухайдакать вот сюда. Там основная река. (Хольцюган). Отсюда очень даже просто улететь в другие озёра. Можно вот здесь войти и здесь. (Показывает на карте). Все эти озёра соединяются с разными мелкими, которые не отмечены на карте, и будешь ты там плутать.

Вот Пеунов из Зенитно-Ракетного училища... Они дотащились вот сюда. Они вообще чуть не погибли. Стали затёсы ставить. А ведь и описание и карта у них были! Юрка потом мне рассказывал, что на этих озёрах лебедей море. И чего только там нет! И сырка ловили. И думали, что это Сюрприз! Ну кто откуда знает, какое озеро? По описаниям вроде, похоже. И потом стали затёсы ставить, что в этом озере были, в этом. Так потихоньку и вышли».

Сергей: И сколько они выходили?

Алик: Месяц! Вышли назад на Хольцюган и через Шурышкары вернулись. И тому парню, который их вёл, чуть морду не набили. Когда они проходили мимо развилки ручьёв, он с бодуна выскочил на берег. А я там записки оставлял. В тот раз Кудре оставил записку, мол, Володя, встречаемся на Сюрпризе (у нас в неделю была разница). Будем играть в футбол: мяч брали с собой! Эти из Зенитно-Ракетного и прочитали эту записку. А в ней ещё было сказано – Володя, желаю тебе большой воды. Прочитали и кричат, что какой-то мужик желает нам большой воды! Ну, по большой воде и пошли.

Кстати о коллегах-москвичах. Вот мы подойдём к ручью (Альбертюгану), и если, трава по берегам примята, значит, они пошли верно. Если нет, то промахнулись. Правда, у них хорошая карта, двухкилометровка. С ней трудно промахнуться.[17]

Вожди слепые, оце-живающие комара, а верблюда поглощающие!

Матф.23:24.

23.07.98.

Идём вверх по Хольцюгану второй день.[18] Утром встали, не спеша, запаковались. Доели кашку, добавили копчёным окушком. Шли в основном на вёслах. Сергей на прохождении стрелял три раза по уткам: две уронил, одну поднял, да и тех забыли на стоянке.

По этому поводу в энцефалитке состоялся разговор, который привожу ниже.

Алик: Одна утка стоит 1 р. 95 к.

Сергей: Утка весит 200 грамм. Получается как сырокопчёная колбаса!

Я:- Навар не хуже сырокопчёной колбасы.

Сергей: Ну разве что навар, а остальное можно выкинуть.

Алик: Нагрузка была приличная, и мужики решили с устатку выпить полбутылочки. Полкегли 2 литра. Развели целую, и её охороводили.

Я: Причина простая – зачем было целую в энцефалитку тащить. Была бы половина, и никто бы не полез из палатки! Мошка по-прежнему достаёт! Это главная особенность нынешнего путешествия. Альберт Николаевич, прокомментируйте, пожалуйста, сей факт.

А: Все члены экипажей имеют накомарники, у них всё в порядке. Кроме егеря и меня. Они без накомарников, а у меня рожа побитая. (Смех). Все опухли. Комар кусает так, что синяк становится сантиметр на сантиметр.

Я: Я просил рассказать немножко о другом: как было в прошлые походы. У тебя статистики больше – я, например, был здесь четыре раза, но такое впервые!

Алик: Изобилие комаров, конечно. Мошки – как обычно, но комара не в пример больше.

Я: Должен сказать, что не оцененная мною в прошлом году палатка-энцефалитка очень и очень нам пригодилась. Без неё поесть было бы весьма проблематично! Не знаю, как наши конкуренты выкручиваются с приёмом пищи, а тем более с отправлением естественных надобностей! [19] Мы-то больше в воде! (Общий смех!).

[Дополнение к 23.07.98. Купались много раз, благо вода очень тёплая – жара поспособствовала. Кстати: в воде справляется нужда малая и, особенно, большая.]

Алик (смеясь): Владимир Петрович предложил новый вариант: использовать не бумагу, а осоку... [20]

Я: Ну, тут ты не прав – мох в войну использовали для повязок, он стерилен.

На обед сварили корейскую лапшу и кофейку откушали. И доедали копчёную рыбу.

Алик: И после этого у Владимира Петровича понос был.

Я: Самое главное – утопил нож с ножнами «Золлинген». Не застегнул на перетаскивании байдарки через перекат карман-кенгуру, и мой нож (клапанная сталь) упал в перекат и утонул. И ножны «Золлинген» трофейные. А за ним, в тот же день Сергей обнаружил отсутствие и своего ножа.

Сергей: Да, потерял я нож. С 1979 года был при мне на всех охотах...

Алик: И нашёл могилу на Полярном Урале.

Я: Думаю, что это дань местному царю природы. Будем надеяться, что всё это скомпенсируется в дальнейшем.

Сергей: самое моё главное вчерашнее наблюдение – здесь совсем нет птиц! В байде еду и Алику говорю: ну чувствую что-то не то... А потом стукнуло: здесь же птицы не поют, их нет! Впечатления тяжелые! По сравнению с нашим лесом гробовая тишина. И вот сейчас птицы начали появляться, прямо удовольствие, когда птичка запела.

В энцефалитке горит спираль-фумитокс Сергея. Вроде живность потихоньку дохнет. С обилием комаров и непрерывным потением идёт бешеный расход репеллентов. Валера свой уже выпрыскал.

Сергей: Он уже вторую взял.

Я: И 60 пачек сигарет!

Вчера шли довольно тяжело и вечером решили сделать в некотором смысле праздничный обед. (Алик об этом уже упоминал). Укушали эту кеглю...

Сергей: и укушались хорошо...

Я: Но и спали все хорошо. Правда, Алик на другой день страдал головой.

Сергей: Не головой, а головной болью. Головой он пока не страдает – рановато (смех).

Так что 23.07 всё прошло без особых приключений. Тепло: купаемся – потеем, купаемся – потеем.

Алик: особенно я: потому что климакс. В пот бросает.

Шли в основном на вёслах, на берег выходили редко: когда нужно было перебраться через сильную перекатную струю.