Победит та армия, которая лучше
Постигнет дух современного боя.
А. Свечин
С древнейших времен полководцы стремились найти «эликсиры» победы. Прошли века, было проведено бесчисленное количество военных походов, сражений, пролито море человеческой крови, прежде чем пытливые мыслители, познавая накопленный боевой опыт, анализируя скрытые «пружины» и «рычаги», действующие в сложной, противоречивой боевой обстановке, нащупали полезные для практической деятельности путеводные нити, выработали рекомендации, как готовить и вести бой. С течением времени они обогатились, сформировались в довольно стройные поучения, которые стали находить отражение в руководящих документах. Но поскольку специфика боевых уставов такова, что не позволяла подробно показать, как шло развитие способов тактических действий, иллюстрировать их примерами, доказательствами, расчетами, то уже в древности делались попытки разрабатать руководства, некое подобие учебников по тактике. Одним их первых таких учебников было древнекитайское «семикнижье», в том числе трактат Сунь-Цзы «О военном искусстве» (VI – Vв. до н.э.).
За прошедшие тысячелетия тактика, как искусство боя, прошла большой и многосложный путь развития. Он складывался из определенных исторических ступеней - это военное искусство Древнего Востока (Индии, Китая, Египта, Вавилона), военное искусство Древней Греции и Древнего Рима; Средневековья; эпохи Возрождения; Нового времени; войн домашинного и машинного периодов; двух мировых и многочисленных локальных войн и вооруженных конфликтов второй половины двадцатого века. Поистине современная тактика олицетворяет собой мудрость веков, зиждется на стержне истории.
Военная история – великий учитель. Настоящее прочно стоит на плечах прошлого и столь же незыблемо опирается на крылья будущего. Ценность неисчерпаемой сокровищницы истоков зарождения и развития военного искусства состоит в том, что они раздвигают исторически ограниченные небольшим временем и пространством рамки опыта личности, обогащают его познанием опыта предшествующих поколений, осветляют его мысль мудрыми деяниями талантливых полководцев и военных теоретиков прошлого. Великие полководцы всегда с благоговением относились к истории. Наполеон наставлял: «Ведите наступательную войну, как Александр, Ганнибал, Цезарь, Густав - Адольф, Тюренн, принц Евгений и Фридрих: читайте и вновь перечитывайте историю их 83 походов и формируйте на них свое мышление - это единственное средство стать великим полководцем и разгадать тайны искусства; ваше сознание, просвещенное таким путем, отбросит правила, противные началам, которых держались великие люди»[1].
Познание боевого опыта прошлого всегда благотворно. Конечно, военная история не в состоянии дать ответы на насущные вопросы сегодняшнего дня. Она не может открыть завесу будущего, но исторический опыт в силах вразумить, наставить, окрылить, оплодотворить творческую мысль офицера, натолкнуть его на глубокие раздумья, расширить познания, а это само по себе уже не мало.
Выстраданный потом и кровью многих поколений боевой опыт, позволяет офицеру выбирать свои жизненные установки, вооружает ценностной ориентацией, пробуждает новаторский дух, конструктивное начало, учит видеть действительность через призму времени, помогает целеустремленно, с научных позиций решать проблемы современности.
Исторический опыт войн ценен еще и тем, что учит не только тому, что и как делать, но и тому, чего не следует делать, помогает избежать ошибок, находить правильные пути решения боевых задач в современных условиях. Пользуясь историческим методом, можно, по выражению Ф.Энгельса, получить «разъяснение процесса развития»[2], а следовательно, выявлять тенденции, прослеживать, как развивалась теория, какие этапы прошла, какие факторы оказали влияние на ее формирование.
Изучение боевого опыта не должно быть пассивно-созерцательным. Извлечь из него правильные уроки можно лишь, рассматривая события в тесной взаимосвязи с теми условиями и обстоятельствами, которые складывались в то время. При этом важно проявлять максимальную объективность, учитывать не только положительные, но и отрицательные стороны – ошибки, просчеты и недостатки в действиях командиров, штабов и войск.
Предлагаемый учебник по тактике опирается на исторические «подмостки». Это не изложение «рецептов» постижения успехов в бою (их не существует в природе), не катехезис непреложных истин (тактике чужды каноны, догматические установки) - это размышление о тактическом искусстве, попытка проникнуть в творческую «лабораторию» командира, показать, с чем он сталкивается в поисках неординарного решения в бою, какие противоречия и трудности приходится преодолевать при управлении войсками, понять насколько сложен и тернист путь, ведущий к победе.
Может возникнуть вопрос, почему учебник именуется как «Тактика – искусство боя», ведь есть альтернатива назвать его «тактика – наука о бое». И то и другое название правомерны. На страницах военной печати в прошлом неоднократно велась дискуссия по вопросу о том, что представляет собой тактика – науку или искусство. Авторы, отрицавшие тактику – науку в качестве основного довода, приводили тот аргумент, что тактика не может дать непреложных, годных на все случаи, правил ведения боя. Следовательно, утверждали они, тактика не может быть наукой, она представляет собой искусство, основывающееся лишь на одаренности военачальников.
Сторонники этой точки зрения ссылались на авторитет Клаузевица, который писал, в книге «О войне», что «… представляется абсолютно невозможным снабдить военное искусство подмостками в виде положительной научной системы, которая давала бы во всех случаях внешнюю опору военному деятелю»[3].
Непризнание наличия закономерностей в военных явлениях и, в частности, в бою неизбежно влекло за собой и отрицание науки в этой области. Но Клаузевиц здесь противоречил сам себе. Именно он явился одним из основоположников создания «положительной научной системы» в теории вооруженной борьбы.
Заметим, что противопоставление науки и искусства, кстати, не только в военном деле, но и в других областях человеческой практики, происходит до сих пор. В принципе это неверно. Всякая наука имеет свое приложение к жизни, то есть свое искусство, и наоборот, всякое искусство имеет свою науку, свою теорию, представляющую собой обобщенный опыт, обобщенную практику. Поэтому на вопрос, что представляет собой тактика – науку или искусство – следует ответить: и то и другое. Тактика, как и стратегия и оперативное искусство, имеет свою научную теорию и свое искусство – приложение этой теории к жизни.
Поскольку в данном учебнике главным предметом рассмотрения является интеллектуальная деятельность командира, офицера штаба, как организаторов боя, то предпочтение отдано именно искусству тактики.
В энциклопедических источниках термин «искусство» определяется как высокая степень умения, мастерства в какой-либо сфере деятельности[4]. К числу особо сложных видов искусства относится военное. Оно резко отличается по своему содержанию от других видов искусств. В военном искусстве воля человека направлена не против мертвой материи и не против
объектов одухотворенных, но пассивных, инертных, а против активно действующего противника. В операции, бою сталкиваются две воли, два решения. Достижение поставленных целей, выполнение боевых задач осуществляются в ожесточенном противоборстве сторон. В силу этого военному искусству присуща особая специфика. Ему, как никакому другому виду искусства, противопоказаны схематизм, шаблон, догматическое мышление, рутина. В его основе лежат неустанные творческие поиски, смелое новаторство, дерзание и риск военачальника. За ошибки и просчеты, допущенные в бою, неизбежна жестокая расплата.
В учебнике красной нитью проходит мысль, что искусство тактики озарено светом общего исторического движения жизни. В различные периоды оно включало в себя и медленную эволюцию, и быстрые скачки. Познать тактику, как искусство, можно только через призму диалектических законов. Все ее элементы и составные части постоянно находились и находятся в развитии.
В историческом аспекте тактика предстает как цельная живая, динамичная система, чутко реагирующая на изменения средств вооруженной борьбы и как всякий живой организм отзывающаяся всем своим содержанием на технические нововведения, научные открытия, изменения характера боевой обстановки, взглядов на войну. Именно из жизни, боевой практики берут свое начало истоки зарождения искусства боя. Методологические аспекты познания глубинных основ тактики предполагают использование философских категорий: законов, закономерностей и принципов в качестве специфического инструментария интеллектуальной деятельности, направленной на познание природы боя, раскрытие его характерных черт.
Основными диалектическими противоречиями, на основе разрешения которых шло и идет совершенствование способов тактических действий, являются: извечное противоборство между средствами нападения и защиты; постоянные нарушения равновесия между имеющимися боевыми возможностями войск и новыми, возростающими требованиями боевой действительности; противоречия между целями боя и хроническим недостатком наличных средств между реальностью боевой обстановки и недостаточными представлениями о ней; противоречия между старыми и новыми способами ведения боя между внезапностью и контрвнезапностью, маневром и контрманевром, ударом и контрударом.
В субъективной сфере, в сфере искусства в ходе войн шло постоянное противоборство интеллектуальных качеств командиров противодействующих сторон, состязания боевого мастерства войск, соперничество не только оружия, но и способов его применения, систем боевого управления, взаимодействия и обеспечения. Именно осмыслению этих явлений и посвящена настоящая работа.
Своим острием учебник направлен на формирование у офицера нестандартного тактического мышления, на неприятие схематизма, шаблонных подходов, на борьбу с рутиной и казенщиной, на возрождение тактики как подлинного искусства ведения боя.
Отличительная черта учебника состоит еще в том, что в нем отражается опыт не только русской (советской) военной школы, но и боевой опыт зарубежных армий. Мы долгое время кичились тем, что только советская военная наука обладает монополией на истину, затушевывая собственные промахи. Конечно, разработка теории глубокого боя и операции в Красной Армии в 30-х годах – важное достижение отечественной военной мысли, но она оставалась только теорией. Практика же свидетельствует о том, что на глубокую стратегию немецкой армии с началом Великой Отечественной войны советские Вооруженные силы ответили линейной, кордонной, приграничной стратегией, а на глубокое, двухмерное, «перпендикулярное» оперативное искусство немцев наша армия ответила недостаточно совершенным оперативным искусством в наступлении и отсутствием разработанной теории оперативной обороны. На глубокую, отчасти воздушно-наземную, трехмерную тактику немцев наша армия ответила в начале войны линейной тактикой в обороне, и лишь в ходе войны нам удалось научиться по-настоящему воевать, но досталось это большой кровью.
В труде нам хотелось бы избежать крайностей, не допускать противопоставления отечественной и зарубежной военной мысли. Корни и истоки их зарождения в конечном счете едины.
Учебник создан не на пустом месте. Его прямым предшественником является военно-теоретический труд «Тактика» из серии «Библиотека офицера» (1966, 1984, 1987 гг.), в разработке которого автор принимал непосредственное участие, а также единоличный труд автора «Принципы общевойскового боя», изданный в 1992 году, и военно-теоретический труд "Военная футурология (1999г.).
Принципиально новым в данном учебнике являются его композиция, живой образный стиль изложения, объемная историческая фабула, отражение опыта локальных войн и вооруженных конфликтов 50-х – 90-х годов. В нем нет прямого утилитарного назначения. Познать теоретические основы тактики не значит стать мастером вождения войск. Хотя труд претендует на статус учебника, но ему не присущ назидательный, менторско-поучительный тон. Учебник учит размышлять и в этом его главное отличие. Он не имеет аналогов в отечественном и зарубежном книгоиздательстве. В нем содержатся вопросы, относящиеся не только к тактике, но и военному искусству в широком его значении, так что можно считать, что это своего рода энциклопедия военного искусства.
Глава первая.