Функции, эффективность, принципы и аксиомы права

Эффективность права является одним из важнейших объектов изучения общей теории государства и права.
В связи с очевидной важностью вопроса об эффективности права как для понимания механизма действия права, так и для понимания воздействия права на состояние общества в целом, отдельных индивидуумов и их взаимоотношения, большинство теоретиков права занимались изучением этой проблемы, отстаивая различные, порой противоположные, мнения относительно существа данного вопроса.
Основные концепции теории прва (в частности нормативная, материалистическая ) исходят из чисто формального подхода к эффективности права, рассматривая ее, как соответствие правореализационной деятельности положениям закона и достижение цели закона, без учета истинных интересов и ценностей отдельных граждан, групп и классов, а также общественных затрат необходимых для достижения этой цели.
Для того чтобы максимально точно определить значение термина «эффективность права» необходимо рассмотреть, как трактовали это понятие различные ученые. Для этого, в свою очередь, необходимо сравнить различные дефиниции и содержание данного термина с точки зрения разных авторов.
Большинство российских исследователей, говоря о дефиниции эффективность права, ссылаются на определение, данное в работе В.Н. Кудрявцева, указывая, что под указанным термином чаще всего понимается «соотношение между фактическим результатом их действия и теми социальными целями, для достижения которых эти нормы были приняты» [26].
Подобное этому, дано определение в работе А. А. Зелепукина «Эффективность российского законодательства»: «Понимая правовое регулирование как воздействие на общественные отношения, осуществляемое при помощи права и других юридических средств, мы говорим о его эффективности, имея в виду степень достижения цели, которая ставилась при разработке конкретных нормативных актов»[27].
.]28[В учебнике В. В. Лапаевой представлено определение эффективности права, исходящее из основной (по мнению автора учебника) функции права – как «средства объективного, общесправедливого для конфликтующих сторон разрешения социальных конфликтов». По мнению автора под эффективностью закона следует понимать степень соответствия реального уровня конфликтности в урегулированной законом сфере отношений оптимальному для данной сферы уровню конфликтности
Юрист Александр Добровольский в своей работе «Критерии эффективности хозяйственного законодательства», подходит к определению данного термина с другой стороны. Он пишет: «Можно определить понятие эффективности правового регулирования экономических отношений как величину, обратно пропорциональную той доле совокупных общественных издержек, которая связана с правовым регулированием»[29].
По моему мнению, ни одно из данных выше определений не раскрывает в полном объеме значение термина «эффективность права». Рассмотрим те неточности, которые, на мой взгляд, присутствуют в этих определениях по порядку.
Одним из существенных недостатков двух первых (схожих между собой) определений является то, что основной акцент в данных дефинициях делается на достижение цели (социальной цели). Отметим, что такой подход в понимании эффективности права через достижение социальной цели, для достижения которых эти нормы были приняты, характерен для научных работ советских ученых 70-80-х годов. Такая позиция основана на нормативистском понимании права, бывшей «единственно правильной» в то время. Для того чтобы соединить данную концепцию с пониманием права как социального регулятора, было принято подразделять цели на материальные (собственно социальные) и юридические [30, с. 43]. Утверждается, что материальные (социальные) цели могут иметь экономический, политический, идеологический и другой характер и являются глобальными, «дальними» целями [30, с. 48]. Юридические цели –цели, ближайшим объектом которых будет само право, его исполнение и соблюдение. И «важность выделения юридических целей для решения проблемы изучения эффективности действующего законодательства состоит в том, что эффективность норм права, служащих таким целям, должна определяться прежде всего из юридических, а не более отдаленных материальных целей» [26, с. 27].
Исходя из такого деления выделяется два вида эффективности права: юридическая эффективность и социальная эффективность. Юридическая эффективность характеризируется соответствием поведения адресатов правовой нормы с требуемым поведением, указанным в норме; а социальная эффективность, эталоном которой является более отдаленная социальная цель, находящаяся вне сферы правового регулирования [26, с. 30].
На мой взгляд, такое деление целей является необоснованным. Во-первых, исходя из того, что право призвано регулировать общественные отношения, нельзя утверждать, что право существует для того, чтобы его соблюдали, то есть нельзя признавать исполнение и соблюдение права основной целью его существования. Точное соблюдение нормы права (при ее качественности) является лишь необходимым условием достижения социальных целей права. Во-вторых, как уже было сказано выше, нельзя признавать социальными целями только такие общегосударственные цели как «политические, экономические идеологические». Такая трактовка социальных целей в полной мере соответствует «системоцентрическому типу общественной организации и социального регулирования», при котором человек считается средством достижения так называемых общественных целей [31, с. 64]. Более правильным, по моему мнению, является определение социальных целей в соответствии с персоноцентрическим типом, в соответствии с которым смысл и цель общества – человек, его свобода [31, с. 67]. Основываясь на положениях данного типа социального регулирования «истинными» социальными целями правового регулирования являются интересы и ценности отдельных граждан и групп, их права и обязанности. Это тем более логично, поскольку право может быть реализовано только непосредственно отдельными гражданами, юридическими лицами или организациями в процессе их взаимодействия друг с другом. Социальные цели, которые преследует государство при конструировании конкретной правовой нормы, могут в значительной степени отличаться от истинных целей и интересов отдельных субъектов (граждан, организаций). Обе эти цели совпадают лишь в идеальном случае. И с другой стороны, как отмечает Корельский, «наибольшая эффективность реализации правовой нормы достигается при совпадении целей отдельной личности и общества, сочетании общечеловеческих и социально-групповых, классовых интересов в условиях стабильности общественных отношений» [32].
В соответствии с положениями общей теории права, право можно представить как совокупность норм права. Однако, как справедливо отмечено в учебнике Сырых В. М., «эффективность права или какой-либо его отрасли не равна простой совокупности эффективности отдельных правовых норм и институтов, поскольку она не сводится к их сумме» [33, с. 37]. Для максимально точного определения эффективности права, следует, на мой взгляд, учитывать, помимо эффективности каждой нормы, социальную значимость тех отношений, которые данной конкретной нормой регулируются. Таким образом, теоретически, при наличии точных данных об эффективности всех норм и их социальной значимости можно было бы определить эффективность права в целом, которая будет представлять, на мой взгляд, не сумму эффективности отдельных норм, а средневзвешенное значение от суммы произведений эффективности норм и их социального значения.
Таким образом становиться очевидным, что изучение эффективности права в целом или отдельной отрасли является весьма сложным и практически неосуществимым, поэтому при проведении конкретно-социологических исследований определяется эффективность отдельных норм права. А, говоря об изучении эффективности права, имеются в виду теоретические вопросы, такие как сущность, общие критерии оценки и элементы эффективности правовых норм. Оценить же эффективность права можно лишь качественно на основе анализа практики применения права[34, с. 163].
Исходя из всего вышесказанного, эффективность права можно представить в виде следующей схемы и формулы (см. приложение № 1)
. Однако, это отнюдь не означает, что эффективность правовой нормы (действия нормы права), должна оцениваться только на основе данных о фактическом действии нормы, после принятия закона и его реализации. На мой взгляд, такая оценка «по факту» чревата внесением изменения в практически каждый принимаемый нормативный акт (что, в принципе, и происходит в Республики Беларусь). По моему мнению, анализ эффективности нормативного акта необходимо проводить еще на стадии создания законопроекта (как институт предзаконодательной социологии) в виде оценки его социальной обусловленности и возможных правовых и социальных последствий его реализации.]35[Все вышеизложенные определения исходят из того, что эффективность – это фактический результат действия права. Следовательно, эффективность права должно изучаться как один из институтов реализации права (или механизма действия права). На такой позиции стоят практически все теоретики права
Подводя итог исследованию различных подходов к пониманию эффективности права, следует дать определение, которое в наибольшей мере отвечало бы сущности данного понятия с точки зрения права.
Эффективность права – результативность правового воздействия. Она характеризуется, прежде всего, отношением между фактическим результатом действия юридических норм и той социальной целью, для достижения которой эти нормы были изданы.
Как было отражено выше, единого подхода к определению понятия эффективности права – нет.
Также было отмечено, что эффективность права представляет собой общую эффективность всех норм права, а эффективность отрасли права – общую эффективность норм этой отрасли. При этом, эффективность, являясь показателем действия права, должна оцениваться не только по конкретным уже существующим результатам, но (обязательно) и на стадии проектирования нормативного акта.
Аксиомы в праве

А. А. ФЕРЕНС-СОРОЦКИЙ*

Аксиома как философская категория известна со времен антич ности. Она была введена в научный оборот Аристотелем, через труды комментаторов и последователей Евклида прочно вошла в геометрию, а в средние века благодаря господству философии Аристотеля про никла в другие области науки и обыденное сознание. Аксиомами на зываются такие общие положения, служащие основой дедуктивного построения, которые в силу своей простоты и ясности принимаются без доказательств. Природу их самоочевидности усматривали, следуя традиции Платона, в прирожденности человеческих знаний. Трак товка аксиом Кантом как априорных, т. е. не зависящих от предше ствующего опыта знаний, является своеобразной кульминацией чисто идеалистического их понимания. Марксистско-ленинская философия связала очевидность аксиом с человеческой практикой. Практическая деятельность человека, писал В. И. Ленин, миллиарды раз должна была приводить к повторению разных логических фигур, дабы эти фигуры могли получить значение аксиом.1

В современном языке термин «аксиома» многозначен. В точных науках так называют отправные положения дедуктивно построенной теории, которые в рамках этого построения принимаются без доказательств и из которых на основании заданных правил выводятся иные 'положения данной теории (теоремы). Обычно под аксиомами пони мается какое-либо научное суждение, многократно проверенное на практике и потому не нуждающееся в особых доказательствах своей истинности.

Хотя категория «аксиома» — одна из самых старых в науке, в обо рот советской юриспруденции она введена сравнительно недавно.

B. Н. Кудрявцев, анализируя проблемы программирования процесса применения нормы права, высказал мысль о наличии в праве аксиом. Для программирования процесса применения нормы права, рассуж дает автор, мы должны расшифровать содержащиеся в ней правовые понятия. Совершая данную операцию, мы можем столкнуться с необ ходимостью определить новые правовые категории. Но рано или позд но мы придем к каким-то исходным понятиям — правовым аксиомам. Это основные положения и определения правовой науки. Они не вы зывают сомнений и не допускают иных толкований. Из них логически выводятся, на их основе определяются, разрабатываются все осталь ные категории правовой науки, которые затем вводятся в нормы права.2

Более широко, чем В. Н. Кудрявцев, проблему аксиом в праве поставил С. С. Алексеев. Характер аксиом, как он отмечает, очевид но, свойствен не только отдельным положениям правовой науки, но и ряду правовых принципов. «Объективная основа правовых аксиом ко ренится в закономерностях, свойствах специально-юридических прин ципов права», «отход от них (от аксиом. А. Ф.-С.), их несоблюде ние, может привести к тому, что право теряет свои черты воли, воз веденной в закон, т. е. перестает быть правом». Существенный инте рес представляет исследование аксиом, имеющих значение не только для права в целом, но и для отдельных отраслей. Соглашаясь с тем, что к их числу можно отнести основополагающие определения той или иной отрасли права (правовой науки), С. С. Алексеев считает, что аксиомы выражают определенные черты самого права, прежде всего, специфические отраслевые принципы.3

В. Н. Кудрявцев употребляет термин «аксиома» в значении, близ ком к принятому в точных науках, а С. С. Алексеев — в отношении тех или иных правовых принципов. В логике категории «аксиома» и «принцип» не тождественны. Принцип есть центральное понятие, осно вание системы, представляющие обобщение и распространение како го-либо положения на все явления той области, из которой данный принцип абстрагирован. Отдельные правовые истины, подчеркивает

C. С. Алексеев, подтверждены практикой и настолько неотделимы от права, его основ, что без них право начинает терять свои социально значимые качества. Постановку проблемы поддержали другие теоре тики права. Например, А. М. Васильев пишет: поставленный С. С. Алексеевым вопрос о так называемых «правовых аксиомах» как моменте последующей конкретизации специально юридических прин ципов является, безусловно, интересным.4 «В принципах права любого типа, — отмечает Л. С. Явич, — должны быть заложены идеи, которые отражают несомненную специфику правового регулирования, то, что подчас именуют правовыми аксиомами (элементарными истинами, не требующими доказательств)... Классово направленные идеи права и правовые аксиомы служат идеологической предпосылкой принципов права, но самими принципами права они становятся лишь тогда, когда находят в нем свое закрепление».5

В указанных взглядах есть отличие, поскольку С. С. Алексеев, с одной стороны, и А. М. Васильев и Л. С. Явич, с другой, исходят из различного понятия принципов права. С. С. Алексеев трактует прин ципы как выраженные в праве исходные нормативно-руководящие на чала, характеризующие его содержание, основы, закрепленные в нем закономерности общественной жизни.6 Иными словами, принципы пра ва — это не просто идеи правосознания, а нормы права, правила пове дения, хотя и более общего характера, чем другие нормы права. А. М. Васильев и Л. С. Явич понимают принципы права именно как идеи, т. е. категории только правосознания, лежащие в основе и пра ва, и правового регулирования в целом.7 Итак, если С. С. Алексеев считает, что в праве аксиомами являются отдельные нормы-принципы, то у Л. С. Явича правовые аксиомы — это идеи правосознания, истин ность которых не требует особых доказательств, служащие идеологи ческими предпосылками принципов права.

В 80-е годы проблема аксиом в праве продолжает привлекать внимание ученых. Аксиомам в теории права посвящена статья Г. И. Манова. Под аксиомами он понимает аксиоматические положе ния юридической науки, складывающиеся в результате обобщения многовекового опыта общественных отношений. Г. И. Манов выделяет две группы правовых аксиом. Одна из них имеет дело с правом в це лом и соответственно фиксируется его общей теорией, другая отно сится к отдельным отраслям права и находит отражение в тех или иных юридических науках. Он рассматривает три аксиомы общей тео рии права, которые, по его мнению, имеют особое значение. К ним относятся следующие положения:

В процессе правотворчества право реализуется в нормативных актах, правоотношениях и правосознании. Право реализуется только
в отмеченных трех формах, четвертой не дано.

Не запрещенное нормами права и не противоречащее его прин ципам поведение разрешается.

Никто не может быть судьей в собственном деле.

К последнему положению примыкают иные юридические аксиомы: «пусть будет выслушана другая сторона», «личная выгода отступает перед общественной», «никто не обязан себя обвинять» и т. п.8

Г. И. Маноз пишет об аксиомах в теории права, но правовые ак сиомы можно рассматривать не только в качестве постулатов право вой науки, но и как определенные нормы права, закрепленные в за конодательстве. Правовые аксиомы проходят путь своего формулиро вания от идеи правосознания, практической проверки в качестве нор мы права, фиксирования в правосознании как аксиомы.

Иной подход к пониманию аксиом в праве предложен А. И. Экимовым. Во многом аналогичные положения применительно к аксио мам в гражданско-процессуальном праве высказаны Н. А. Чечиной. Аксиомы, по мнению А. И. Экимова, «общепризнанные требования справедливости, которые с точки зрения морали непременно должны стать частью действующего права... Аксиомы выступают как пра вила нравственности, справедливости». Н. А. Чечина под аксиомами понимает также нормы права, выражающие содержание общечелове ческой морали. Это аксиомы права, потому, что, во-первых, необходи мость соблюдения содержащихся в них правил поведения очевидна с точки зрения здравого смысла, принципов морали и справедливости и поэтому не нуждается в особых доказательствах; во-вторых, дан ные нормы играют роль основных положений, на содержании кото рых базируются, большинство других правил системы, коль скоро право признано отвечать принятому в обществе понятию справедли вости.

Аксиомы выражают общечеловеческое содержание права. Вот по чему возможна преемственность между правовыми аксиомами самых разных исторических эпох. В этом их отличие от принципов права, воплощающих, прежде всего классовые интересы в праве и потому различных в разных типах правовых систем. Но принципы права строятся с учетом правовых аксиом, ибо они отражают не только экономические, политические, но и нравственные основы общества.

А. И. Экимов и Н. А. Чечина выделили следующие аспекты в про блеме аксиом, нуждающиеся в углубленном изучении: сопоставление аналогичных правовых аксиом в различных исторических типах пра ва; особенности реализации конкретной аксиомы на тех или иных этапах развития права данного исторического типа; специфику за крепления аксиом в праве. Они рассмотрели их применительно к гражданско-процессуальному праву.9 Однако взгляды А. И. Экимова и Н. А. Чечиной на правовые аксиомы отличаются. Н. А. Чечина подчеркивает, что они составляют отдельную группу норм права. У А. И. Экимова аксиомы — общепризнанные нормы морали, требо вания справедливости, находящие свое отражение в праве.

Если аксиомы права отражают требования морали, как полагает Н. А. Чечина, то они должны иметь тех или иных нравственных «дублеров», иными словами, закреплять нравственные нормы. Но про цессуальные правила, приводимые Н. А. Чечиной в качестве приме ров аксиом гражданско-процессуального права («истец должен дока зывать обстоятельства, на которые он ссылается»; «каждый иск огра ничен пределами определенного времени»; «решение суда не должно затрагивать тех, кто не участвовал в деле» и др.),10 не имеют анало гичных нравственных норм, не закрепляют соответствующих норм мо рали. Мы согласны с предположением, что данные нормы могут рас сматриваться как аксиомы гражданско-процессуального права, но оче видность правильности этих правил поведения в процессе объясняется не их связью с моралью, а проверкой в ходе правоприменительной практики.

Некоторые правовые нормы складывались постепенно в ходе раз вития общества. Люди в своей практической деятельности миллионы раз сталкивались с необходимостью повторения определенных моде лей поведения, после чего правовые нормы, их закрепляющие, полу чили значение аксиом. Очевидно, так сложились приведенные выше нормы-аксиомы гражданского процесса. Впервые выработанные еще в римском праве, нормы-аксиомы воспроизводились без особых изме нений в других правовых системах, как основы гражданско-процес суального права. Многовековая практика их применения доказала, что это наиболее оптимальные формы регулирования, наилучшие правила поведения людей в подобных ситуациях.

Правовые аксиомы, на наш взгляд, — такие правовые нормы, которые в результате многовековой практики их применения стали при вычными и самоочевидными. Формулируя новые правила поведения,

любой законодатель всегда, так или иначе, исходит из наиболее общих, давно всем известных норм, выработанных его предшественниками. Но, будучи введенными, в принципиально иное право, правовые аксио мы, порою мало изменяясь внешне, в своем словесном выражении приобретали другое качество. Например, основы римского права, вос произведенные в кодексе Наполеона, стали основами буржуазного права Франции.

В аксиомах права находят выражение преемственность в диалек тическом развитии права от одного исторического типа к другому и в рамках данного исторического типа. Правовые аксиомы составляют своего рода «золотой фонд» правовых норм, сложившихся в ходе раз вития человечества. Отказ от него, несоблюдение этих норм могут при вести к тому, что право потеряет свою социальную ценность, не смо жет обеспечить в должной мере устойчивость, порядок и организо ванность в общественных отношениях, противостоять анархии и произ волу, а значит, перестанет быть правом.

В литературе высказано и резко негативное отношение к поста новке проблемы правовых аксиом. Так, А. Ф. Черданцев считает, что поскольку право — это нормативная система, а не научная теория, а нормы права — не суждения, которые логически выводятся и доказываются одни на основе других, говорить о нормах-аксиомах вообще неверно.11 Он исходит из строго научного понимания аксиом как положений дедуктивно построенной теории, принимаемых без доказа тельств, и из которых на основании заданных правил выводятся иные положения данной теории.

Однако термин «аксиома» многозначен. Он зачастую используется в языке для обозначения чего-то многократно проверенного на прак тике и поэтому простого, ясного, очевидного. Именно в таком плане понимают его ученые, ставившие вопрос об аксиомах права. Пробле ма аксиом права имеет не логический, а скорее аксиологический ха рактер. Суть ее в выяснении значения простых норм права, воплощен ных в них элементарных юридических истин эмпирического уровня, как аккумулятора общечеловеческих достижений в правовом позна нии действительности. Проблема, поставленная в этой плоскости, нуж дается в дальнейшей разработке, и употребление термина «аксиома права» для обозначения указанных явлений вполне допустимо.