INSTITUTE FOR POLICY STUDIES (IPS) (“Институт политических исследований” (ИПИ))
Входящий в состав “Большой Тройки”, ИПИ с самого начала своей деятельности занимается формировнием и изменением внешней и внутренней политики Соединенных Штатов. Он был основан организациями, находившимися под контролем Джеймса П. Варбурга и Ротшильда в Соединенных Штатах, поддержан Бертраном Расселом и британскими социалистами через их сети агентов в Америке, которые включают в себя “Лигу индустриальной демократии”, в которой Леонард Вудкок (Leonard Woodcock) играл ведущую закулисную роль. Среди местных ведущих деятелей “Лиги индустриальной демократии” мы находим “консерватора” Джин Киркпатрик, Ирвина Суала (из АДЛ), Юджина Ростоу (участник переговоров по контролю за вооружениями), Лейн Керкланд (профсоюзный лидер) и Альберт Шэнкер.
Для сугубо формальных целей ИПИ был официально зарегистрирован в 1963 году Маркусом Раскиным и Ричардом Барнеттом, прошедшими полный курс подготовки в “Тавистокском институте”. Большая часть финансирования поступила от компаньонов Ротшильда в Америке, в частности от компаний семьи Джеймса Варбурга, “Фонда семьи Штерн” (Stern Family Foundation) и “Фонда Самуила Рубина” (Samuel Rubin Foundation). Самуил Рубин официально состоял в Коммунистической партии. Он присвоил себе торговую марку “Фаберже” (Faberge) (Фаберже был “ювелиром Российского Императорского Двора”) и сколотил богатство на имени Фаберже.
Цели ИПИ определялись программой, изложенной для него британским “Круглым столом”. Программа эта, в свою очередь, исходила из “Тавистокского института”, причем одним из ее центральных пунктов было создание низовых организаций “новых левых” в США. ИПИ должен был породить борьбу, раздоры и беспорядки; он должен был привести к распространению хаоса, подобно бушующему лесному пожару. В его задачу входило насаждение “идеалов” радикально-левого нигилистического социализма, поддержка безудержного употребления наркотиков всех видов. Институт должен был действовать в качестве “большой палки” для битья политического истеблишмента Соединенных Штатов.
Под контролем Барнета и Раскина были самые разные общественные элементы и личности, такие как “Черные пантеры”, Даниел Эллсберг, член Совета по национальной безопасности Гальперин, подпольное движение “The Weathermen Underground”, движение Venceramos, а также избирательный штаб кандидата Джорджа Макговерна. Не было задачи, которая была бы слишком большой для ИИП и его контролеров. Они брались за все и добивались успехов.
Возьмите, например, заговор “похищения” Киссинджера, которым руководил Экбал Ахмед (Eqbal Ahmed), агент британской службы МИ-6 пакистанского происхождения, прошедший через “ TROTS” (троцкистская террористическая организация, базирующаяся в Лондоне). “Заговор” был “раскрыт” ФБР, так что он не смог зайти слишком далеко. Ахмед же стал директором “Транснационального института” (The Transnational Institute), одного из самых влиятельных агентств ИПИ, который, подобно хамелеону, изменил свое название — ранее он назывался “Институт расовых отношений” — когда оперативные агенты южноафриканской спецслужбы BOSS (Bureau of State Security — “Бюро государственной безопасности”) раскрыли то, что он был напрямую связан со “Стипендиатами Родса”, Гарри Оппенгеймером и англо-американо-британскими интересами в горнодобывающей промышленности Южной Африки. В то же самое время BOSS также дискредитировала “Фонд Южной Африки” (South Africa Foundation).
Посредством своих многочисленных влиятельных лоббистских групп на Капитолийском холме ИПИ упорно и безжалостно использовал свою “большую палку” для оказания давления на Конгресс. ИПИ имеет сеть лоббистов, действующих якобы независимо, а на самом деле монолитно сплоченных, так что конгрессмены обрабатываются со всех сторон будто бы разными и отличающимися друг от друга лоббистами. Таким способом ИПИ может легко заставить отдельных членов палаты представителей и сенаторов голосовать за “текущую тенденцию”, за “естественный ход событий”. Используя людей, занимающих ключевые посты на Капитолийском холме, ИПИ смог взломать саму инфраструктуру нашей законодательной системы, нарушить ход ее движения и принцип действия.
Вот один конкретный пример того, о чем я говорю: в 1975 году один из специалистов ИПИ убедил члена Палаты представителей Джона Коньерса (Мичиган) и 47 членов палаты просить ИПИ подготовить исследование по бюджету, противостоящее проекту бюджета, кторый готовил президент Джеральд Форд. И хотя просьба не была принята в палате, она была вновь вынесена на голосование в 1976, 1977 и 1978 годах и поддержана сторонниками ИПИ.
Затем в 1978 году 57 конгрессменов все-таки подписали разрешение ИПИ разработать проект бюджета. Он был подготовлен Маркусом Раскиным. Бюджет Раскина предусматривал 50% сокращение расходов на оборону, предлагал социалистическую программу обеспечения жильем, “которая конкурировала бы с частным домовладением и постепенно заменила его и ликвидировала ипотечный рынок”, национальную службу здравоохранения, “радикальные изменения в системе образования, которые подорвут капиталистический контроль над распределением знаний”, и некоторые другие радикальные идеи.
Влияние ИПИ на переговоры по ограничению стратегических вооружений было главным фактором, заставившим Никсона подписать предательский договор по ограничению систем противоракетной обороны в 1972 году, который сделал Соединенные Штаты фактически беззащитными в течение почти 10 лет в случае атаки межконтинентальных баллистических ракет. ИПИ стал и остается до сегодняшнего дня одним из самых престижных “мозговых трестов”, контролирующим принятие решений по внешней политике, которую мы, народ, полагаем делом наших законодателей.
Поддерживая воинствующие силы внутри страны, имея связи с революционерами за рубежом, организуя такие победы, как “документы Пентагона”, осаждая корпоративные структуры, стирая различия между подпольными движениями и нормальной политической деятельностью, проникая в религиозные организации и используя их, чтобы сеять разногласия в Америке, например, распространяя радикальную расовую политику под маской религии, используя государственные средства информации для распространения своих идей, а затем поддерживая их, “Институт политических исследований” полностью оправдывает то предназначение, ради которого он был основан.