Интерес общины к биографии Иисуса
Предположение о том, что ранняя христианская община была "изобретательна", не только не придаёт значения свидетельствам очевидцев, которые могли проверять точность формирующегося предания, но также пренебрегает и тем фактом, что ранняя церковь конечно бы захотела охранять точность этого предания. Другими словами, у ранней церкви всё-таки был биографический интерес к жизни Иисуса. Критика формы, утверждая противоположное, заявляет, что ранние христиане были настолько поглощены возможностью возвращения Господа, что даже не интересовались фактической жизнью Иисуса. Однако, невозможно, чтобы память об Иисусе не сохранялась аккуратно и точно. Нет ни одного веского доказательства, которое бы показывало, что ранняя церковь была занята другими интересами. На самом деле все факторы указывают на противоположный вывод.
Если никакого биографического интереса к Иисусу в ранней церкви не существовало, тогда почему же Павел проводил различие между своими словами и словами Господа (1 Кор. 7:10,12,25)? Почему же многие взялись за составление повествований о событиях жизни Иисуса, и почему они использовали материал очевидцев (Лука 1:1-2)? Почему Лука, по тщательном исследовании, добавил к этому собранию свой собственный отзыв о служении Господа (Лука 1:3-4)? Почему же ранние христиане постоянно взывали к тому факту, что они были очевидцами тех событий, о которых говорили? Критикам формы нужно тщательно подумать, чтобы подорвать авторитет пролога Луки и его повествование книги Деяний, если они хотят исключить факт существования биографического интереса ранней церкви.
Кроме свидетельства очевидцев, на которые мы находим ссылки в Деяниях, эта книга также прямо доказывает, что раннюю церковь интересовали биографические вопросы не только относительно истории о страданиях Христа. Это видно в избрании Матфия апостолом на место Иуды (Деян. 1:23-26), в проповеди Петра к народу в день Пятидесятницы (Деян. 2:12-24), в словах Петра в доме Корнилия (Деян. 10:36-43) и в словах Павла в Антиохии Писидийской (Деян. 13:23-31).
В противоположность тому, что говорят критики формы, можно с полной уверенностью заявить, что у ранних христиан было огромное желание знать все об Иисусе. Критик формы забывает, что личность Иисуса является центральной в христианской вере. Эта вера не имела бы никакого смысла, если бы точное представление о Христе было изъято. Вера во Христа является центральной - а это не возможно без знания о том, кем и каким Он был. Следовательно, Иисус, как историческая личность, будучи идентичным со Христом в христианстве, был центром христианской вести, независимо от того, кто проповедовал (см. Деян. 2:32; 3:12-26; 4:10-20; 5:30-32; 8:35).
Невозможность существования "творческой общины"
Основополагающее предположение критики формы также включает идею об изобретательной, творческой общине, т.е., первичная христианская церковь, предположительно, пользовалась возможностью создания и изменения предания об Иисусе таким образом, чтобы оно соответствовало ее нуждам.
Для критика формы Иисус - это какой-то неотчетливый, отдаленный образ. Община, предположительно, была готова к любой возможности искажения или выдумки. Но могло ли так быть? Такие замечательные и целенаправленные высказывания, которые мы находим в Евангелиях, были созданы не общинами, а отдельными личностями. В этом случае такой личностью мог быть только Иисус. Эти высказывания не обязательно были взяты из греческих или раввинских источников и вложены в уста Иисуса. Даже великие учителя могли говорить обычные вещи.
Однако, если уже существует такое предположение, давайте представим, что община всё-таки имела склонность создавать предания об Иисусе, включая высказывания и истории о Нём. Если было так, откуда же у этой общины бралась мудрость, чтобы выбрать наилучшее? То, что такой выбор должен был производиться, очевидно из согласованности синоптического предания. Нет ни одного противоречия между доктринами Иисуса и Его делами. Логическая и хронологическая последовательность характеризует Евангелие от начала до конца. Признана и точность в описаниях географии средней Палестины. Но если ранняя церковь была "изобретательной", она не имела бы никаких стандартов, по которым бы определяла свой выбор и, следовательно, могла сформировать такое гармоничное предание.
Невозможность существования такой "творческой общины" можно показать, указав, что Евангельская история создала общину, а не наоборот. Выражаясь по-другому, если вера ранних христиан создала Евангельские записи, что же тогда создало христианскую веру? Идея о "творческой общине", которая отвечала за создание синоптического предания предполагает почти спонтанное появление организованной религиозной жизни, основанной на крепкой вере в божество распятого еврея - всё это без доминирующего влияния Иисуса или любого другого человека. Такое предположение противоречит фактам.