Большие и малые группы

Класс, пол, нация — типичные примеры «Мы»-группы, но особого, не­жели семья или производственная бригада, типа. Их принято именовать боль­шими группами в противоположность первым, малым.

Большие группы отличаются от малых своей природой. Как русскому ощутить свою принадлежность к такой огромной группе, как русская нация или русский народ? Только мысленно. Ни один русский не знаком с боль­шинством русских, знает о численности своей нации только из радио и га­зет. Также только мысленно можно представить, как русские живут в Санкт-Петербурге, Орле или Верхнем Волочке.

Но принадлежать к группе мысленно и реально — совсем не одно и то же. Однако иначе войти в свою национальную группу невозможно. Это целиком и полностью воображаемые сообщества. Целостность таких групп хранится главным образом в головах тех, кто воспринимает такие группы, как «Мы».

Тем не менее это «Мы»-группа, а не «Они»-группа. Когда вы в Европе или Америке вдруг встречаете русского, вы рады ему чуть ли не как брату. Эмиг­ранты из одной страны живут в чужих странах тесными общинами. Они из­дают свои газеты, создают свои клубы по интересам, общаются и часто всту­пают в брак со своими.

Внутри больших групп, как и малых, скажем, в семье, могут происходить конфликты, раздоры, войны. Ими наполнена мировая история. Взять хотя бы гражданскую войну. В отличие от международной она происходит внут­ри одной нации, между членами одного общества, одной страны. Но если этой стране и этой нации угрожают враги, она сразу сплачивается.

Класс, скажем богатые, ведет себя то как единая и сплоченная группа, то как сборище не поладивших между собой юнцов. То же происходит внутри поли­тических партий, которые то делятся на фракции, то объединяются в блоки.

Все эти трещины, рассекающие их единство, лишь на поверхности при­крываются образом «Мы». Если я, говоря о каком-либо классе или нации, использую слово «Мы», то это значит только одно: я отдаю предпочтение тому, что нас объединяет, а не тому, что нас разъединяет. Может быть вооб­ражаемое сообщество на самом деле является иллюзорным сообществом?

Националистические лидеры в своих патриотических речах призывают за­быть наши различия, прекратить споры, вспомнить, что у нас много обще­го, сомкнуть ряды и объединиться ради достижения общей цели. В нашей стране на протяжении всех 1990-х гг. политические лидеры призывали объе-

диниться вокруг «русской идеи». Что это за идея, толком никто не знал тог­да и не знает сегодня. Одни приравнивали ее к православию, другие — к са­модержавию, третьи предлагали еще какие-то объединительные идеи. Но ни одна из них не сплотила нацию. «Русская идея» понадобилась политическим партиям, для того чтобы за них проголосовало как можно больше избирате­лей. Это внутринациональные вопросы, которые весь народ под одно знамя поставить не могут. У каждого человека свои взгляды на жизнь, предпочте­ния, интересы. О них забывают только тогда, когда под угрозу ставится жизнь нации в целом, а не отдельных ее частей.

Единство малой группы крепится реальными делами, повседневным об­щением и взаимодействием. Когда дру­зья разъезжаются в разные города, пере­стают общаться, через некоторое время они забывают друг друга, перестают быть сплоченной группой.

А как укрепляется единство большой группы, допустим, такой, как русская нация (советское общество, российское общество, русский народ)? Может быть, реальными делами? Но какими, если они должны быть общими для всех и, помимо того, жизненно важными? Общенародная стройка 1970-х гг. —стро­ительство БАМа, на которую по комсомольским путевкам съехалась молодежь со всей страны, не стала таким делом.

Нужны грандиозные события, вовлекающие и увлекающие весь народ без исключения. Может быть, это покорение космоса или освоение целины? На какое-то время они действительно сплотили нацию. Люди старшего поко­ления помнят, как в 1961 г. весь советский народ гордился Юрием Гагари­ным. Наша страна первой послала человека в космос. Это ли не повод гор­диться тем, что ты принадлежишь к такому великому народу?!

К сожалению, сегодня нет похожих событий, которые воодушевили бы всю нацию. Но есть множество других, например рост нищеты и преступ­ности, которые заставляют людей стыдиться, смущаться, расстраиваться.

Можно искусственно «подогревать» единство нации или народа — упор­но и без меры восхваляя его. В 1970-е гг., когда в обществознании появилось понятие «советский народ» как новая историческая общность людей, каких только лестных отзывов мы о нем не слышали. На улицах городов, вдоль насыпей железнодорожных перегонов, на зданиях и вокзалах висели крас­ные транспаранты, где крупными буквами, казалось, было навсегда написа­но: «Народ и партия едины», «Советский народ — новая историческая общ­ность людей», «Да здравствует непобедимый советский народ!»

Оказалось, что тогдашнему руководству страны очень хотелось предста­вить ситуацию лучше, чем было в действительности. Конечно, до единства народа, в составе которого находилось 120 национальностей, было очень далеко. Единство распалось на удивление быстро — через 15 лет после появ­ления «новой исторической общности».

Большой группе всегда не хватает для сплочения того, что есть у малой — реального дела, человеческих отношений. Их заменяют идеологические ло­зунги, религиозные верования, мистические учения, вымышленные герои. Группа, поглощенная серьезным делом, не ищет себе внешних врагов, что­бы сплотиться. Но классу, нации, стране они нужны, как воздух. В большой

группе солидарность достигается гораздо труднее, чем в малой. За неимением врага его придумывают. Так случалось в истории всех стран. И Англия, и Гер­мания, и Америка, и Россия в разные периоды занимались проблемами, как теперь модно выражаться, «нациестроительства». Гитлер сплотил обнищавший немецкий народ идеологическими мифами о превосходстве нордической расы, великом походе на восток, всеобщей занятостью для всех немцев. Советская Россия 70 лет придумывала себе врага — то троцкистов, то империалистов, то космополитов. В 1990-е гг. СССР не стало, мы стали вроде бы переходить к демократическому обществу. Прежние иллюзии исчезли. Но появились новые. И вскоре США из потенциального союзника превратилась в реального про­тивника. Общий враг понадобился новому правительству для того, чтобы еще раз попытаться сплотить народ вокруг себя — правящей верхушки. Призыв сомкнуть ряды всегда является призывом ополчиться на врага.

Образ врага выглядит столь же мрачным и пугающим, сколь приятным рисуется образ собственной группы. Враги — это сборище коварных недо­брожелателей, даже если маскируются под дружественно настроенных сосе­дей. Происки врагов всегда замаскированы под добрые намерения. Следо­вательно, нужно оставаться бдительными, вооружаться и модернизировать армию, укреплять военно-промышленный комплекс, создавать новые виды военной техники. Именно такую стратегию избрало российское правитель­ство в конце 1990-х гг. после того, как на протяжении предшествующего десятилетия оно упорно сокращало затраты на армию и ослабляло обороно­способность страны.

РЕФЕРЕНТНАЯ ГРУППА

Референтной называется группа, чем-то привлекающая человека, ценно­стей которой он придерживается или стремится к ним приспособиться, чле­ном которой он охотно бы стал, либо группа, с которой он себя сравнивает, которая служит ему точкой отсчета для оценки самого себя и других.

Мы не всегда довольны той группой, к которой принадлежим, т.е. груп­пой членства: кто-то живет в деревне, но хотел бы переехать в город; другой попал в класс, где его не любят (так сложились обстоятельства), и ему хоте­лось бы перейти в соседний; кто-то мечтает попасть в профессиональную футбольную команду, а пока что играет в любительской. «Группа нашей меч­ты» — так еще можно назвать референтную группу.

В качестве референтной может выступать малая группа, которую вы хоро­шо знаете и цените, а может — многочисленная социальная категория, с пред­ставителями которой вы почти не знакомы. Попасть из дублеров в основной состав «Спартака» — значит перейти из одной малой группы в другую. Но по­ступить в университет и приобщиться к студентам, пройдя экзаменационное сито, означает попасть в новую социальную категорию. Мастера «Спартака» и студенты университета до того, как вы попали в их число, служат для вас ре­ферентной группой. Вы хотите быть похожими на них, разделяете или готовы разделить их ценности, отношение к миру, стиль жизни и т.п.

Человек выбирает других людей потому, что хочет с ними быть: учиться, работать, отдыхать, общаться, дружить. К мнению референтной группы он прислушивается с большой охотой и ценит его выше, чем мнение представи-

телей других групп. Индивид заинтересован в том, чтобы получить оценку сво­ей референтной группы или «значимых других», и чем она выше, тем выше его оценка самого себя, или самооценка, и наоборот. Часто средняя оценка референтной группы ставится нами выше, нежели высокая опенка нереферент­ной: одно дело, когда ваши способности в футболе хвалят друзья или родствен­ники, совсем другое — когда это делают футболисты «Спартака».

Итак, референтная группа играет очень важную роль в нашей жизни. У каждого из нас есть референтная группа, часто их бывает не одна, а несколь­ко. Мы можем не осознавать этого, действовать интуитивно, но с оглядкой на «значимых других».

Рис. 48. Группа членства и референтная группа:

а — совпадение (можно говорить о благополучии и гармонии);

6 — несовпадение (напряжение и конфликт)

Когда референтная группа не совпадает с группой членства, человек ис­пытывает дискомфорт, неудовлетворенность (рис. 48). В какой-то момент он начинает остро ощущать, что «попал не туда». Таких ситуаций в нашей жиз­ни великое множество: не в той семье или стране родился, не в тот вуз по­ступил, не на том заводе работал и т.д.

МАЛАЯ ГРУППА

Почти столетие малая группа остается предметом живого интереса соци­ологических и психологических школ и направлений, огромного числа тео­ретиков, исследователей и практиков в Америке, Европе и России. Множе­ство подходов, определений, постановок проблемы, еще больше — критики в адрес оппонентов. Сегодня невозможно представить систему социологи­ческого знания без раздела о структуре, динамике и культуре малой группы. Но было время, когда социологи обходились без него. В XIX в. доминирова­ла проблематика общества, понятого в глобальном масштабе, и индивида, которым по традиции занималась психология.

Правда, немецкий социолог М. Веберпытался вернуть индивида социо­логии, рассматривая его как социального актора. Французский социолог Г. Тард,считающийся основателем социальной психологии, не обращал вни­мания на группу, объясняя общественные процессы действием психологи-

ческого механизма подражания, а элементарным фактом социальной жиз­ни считал отношения между нашим Я и другим Я. Другой лидер европей­ской социологии француз Э. Дюркгеймписал не столько об индивиде, сколько о коллективном сознании общества и также обошел вниманием группу. И хотя о группе писал немецкий социолог Г. Зиммель,она осталась скорее на периферии его обширного философско-культурного знания.

Настоящее открытие социальной группы произвели американцы (Ч. Кули и Дж. Мид) в начале XX в. Они сконцентрировали внимание на межличност­ном взаимодействии — интеракции. Поэтому направление, в рамках кото­рого изучалась группа, называется символическим интеракционизмом.

Открытие группового феномена стало в мировой социологии подлинной революцией. Наука обогатилась множеством новых понятий, теорий, моде­лей и экспериментов. В них описывались такие явления, как межличност­ная коммуникация, лидерство, играние роли, групповая солидарность и сплоченность, первичные отношения, социальная дистанция, символичес­кое значение, конфликт ролей, идентификация, персонификация и др.

МАЛОЙ ГРУППОЙ называют небольшое число людей, которые хо­рошо знают друг друга и постоянно взаимодействуют между собой.

Малая группа послужила между индивидом, большими группами и обще­ством соединительным мостиком, которого науке не хватало и без которого она не могла быть единым целым. Роль соединительного звена в научном знании выполняла также социальная психология — пограничная дисциплина, вобрав­шая в себя все лучшее от психологии и социологии. В социальной психологии место анкеты занял тест (особый измерительный инструмент), место полевого исследования —лабораторный эксперимент. За последние десятилетия соци­альным психологам удалось выполнить немало интереснейших экспериментов, в которых изучалось оказываемое на индивида давление малой группы.

Первичную группу называют контактной, неформальной, малой группой. Термин «малая группа» более распространен, чем «первичная группа». Наи­большую известность получили следующие определения малой группы:

♦ Дж. Хоманс: малая группа — некоторое число лиц, взаимодействующих между собой в течение определенного времени и достаточно небольшое, чтобы иметь возможность контактировать друг с другом без посредников.

♦ Г.М. Андреева: малая группа — немногочисленная по составу, члены которой объединены общей деятельностью и находятся в непосред­ственном личном контакте, что служит основой для возникновения групповых норм, процессов и межличностных отношений.

♦ Р. Мертон: малой группой называется совокупность людей, которые опреде­ленным образом взаимодействуют друг с другом, осознают свою принадлеж­ность к ней и считаются членами данной группы с точки зрения других.

♦ Р. Бейлз: малая группа — некоторое число людей, активно взаимодей­ствующих между собой в течение более чем одной встречи лицом к лицу, так что каждый получает определенное представление обо всех остальных, достаточное, чтобы различать каждого персонально, реаги­ровать на него либо во время встречи, либо позже, вспомнив его.

Количество определений малой группы в литературе приближается к сотне. При знакомстве с ними обращает на себя внимание их составной характер: как правило, в каждом из них соединяется несколько признаков изучаемого явления.

Примеры малой группы: спортивная команда, школьный класс, нукле-арная семья, производственная бригада.

Список признаков и требований, которым должна отвечать совокупность людей для того, чтобы именоваться малой группой, сегодня весьма немалень­кий. Так, А. И. Донцов выделяет восемь признаков, характеризующих поведе­ние людей в малой группе: 1) регулярно и продолжительно контактируют ли­цом к лицу, без посредников; 2) стремятся к обшей цели, реализация которой позволяет удовлетворить их значимые потребности и интересы; 3) участвуют в общей системе распределения функций и ролей во внутригрупповом взаимо­действии; 4) разделяют общие нормы и правила взаимодействия внутри груп­пы и в межгрупповых ситуациях; 5) удовлетворены членством в группе и по­этому испытывают чувства солидарности друг с другом и благодарности груп­пе; 6) обладают ясным и дифференцированным представлением друг о друге; 7) связаны стабильными эмоциональными отношениями; 8) представляют себя как членов одной группы и аналогично воспринимаются со стороны.

Чаще всего ученые указывают на следующие признаки малой группы:

♦ ограниченное число членов. Верхний предел составляет 20 человек, ниж­ний — два. Если численность группы превышает «критическую массу», она распадается на подгруппы, клики, фракции. Согласно статистичес­ким расчетам, большинство малых групп включает не более семи че­ловек;

♦ стабильность состава. Малая группа в отличие от большой держится на индивидуальной неповторимости и незаменимости участников;

♦ внутренняя структура включает систему неформальных ролей и стату­сов, механизм социального контроля, санкции, нормы и правила по­ведения;

♦ число связей увеличивается в геометрической прогрессии, если число чле­нов группы возрастает в арифметической. В группе из трех человек воз­можны всего четыре отношения, в группе из четырех человек — 11, а в группе из 7— 120 связей;

♦ чем меньше размеры группы, тем интенсивнее в ней взаимодействие. Чем крупнее группа, тем чаще отношения теряют личностный характер, формализуются и перестают удовлетворять членов группы. В группе из пяти человек ее члены получают больше личного удовлетворения, чем в группе из семи. Группа из пяти-семи человек считается оптимальной;

♦ размер группы зависит от характера ее деятельности. Финансовые ко­митеты крупных банков, отвечающие за конкретные действия, обыч­но состоят из шести-семи человек, а парламентские комитеты, занятые теоретическим обсуждением вопросов, включают 14—15 человек;

♦ принадлежность к группе побуждается надеждой найти в ней удовлет­ворение личных запросов. Малая группа в отличие от большой удов­летворяет наибольшее число жизненно важных потребностей челове­ка. Если уровень удовлетворения потребностей, получаемый в группе, падает ниже определенного уровня, индивид покидает ее;

♦ взаимодействие в группе лишь тогда устойчиво, когда оно сопровожда­ется взаимным подкреплением участвующих в нем людей. Чем значи­тельнее индивидуальный вклад в успех группы, тем сильнее стимул других поступать так же. Если кто-то перестает вносить необходимый вклад в удовлетворение потребностей других, он изгоняется из группы;

♦ группа предоставляет каждому максимум доступных преимуществ, по­скольку являет собой объединение равно полезных друг другу индиви­дов. Каждый из них находит от пребывания в данной группе больше пользы, чем в любой другой. Со свойствами малой группы тесно связаны элементы ее структуры. К ним относят: предмет, цели, задачи совместной деятельности; характер и содер­жание деятельности, систему статусов и ролей, формирующих межличност­ные отношения.

Структура малой группы определяет характер ее динамики и, в свою оче­редь, определяется ею. Исследование динамических процессов, протекаю­щих в данный отрезок времени и знаменующих собой движение группы от одной стадии развития к другой, получило название групповой динамики. Как самостоятельное, по преимуществу прикладное, направление она сложилась в середине 1940-х гг. под влиянием работ К. Левина, Дж. Хоманса, Р. Бейл-за и др. Сегодня в поле зрения ученых находятся вопросы изменения груп­повой структуры, проблемы лидерства, принятия групповых решений, дос­тижения консенсуса и решения конфликтов, модификации поведения, груп­повых норм, ценностей и целей.

Групповая структура— своеобразная иерархия престижей и статусов чле­нов группы. В социометрической практике она определяется по количеству взаимных выборов в малой группе.

Групповой эффект— влияние неформальной группы на поведение отдель­ных индивидов. Он был открыт психологической наукой в 1920-е гг. (Дж. Эй-зенк, М. Смит и Дж. Струп) и заключался в том положительном, что при­вносит группа в работу индивида, в частности достижение таких результа­тов, которые не под силу сумме разрозненных индивидов. Важной составляющей группового эффекта является психологический настрой кол­лектива, радость от совместного творчества.

Групповые нормы— совокупность правил и требований, вырабатываемых каждой группой (коллективом, организацией) и играющих важную роль в ре­гулировании поведения членов этой группы, формировании характера их вза­имоотношений. Подобные нормы — специфический вид и своеобразная при­зма преломления социальных норм, регулирующих жизнедеятельность боль­ших групп и общества в целом. Групповые нормы позволяют группе соотносить поведение каждого отдельного члена группы с выработанными эталонами и осуществлять достаточно эффективное воздействие на отдельную личность в случае отклонения ее поведения от принятого в группе эталона. Они выпол­няют функции социального контроля за деятельностью члена группы, способ­ствуют устойчивости и стабильности ее существования. Вместе с тем группо­вые нормы могут блокировать восприятие группой нового и препятствовать перестройке всей деятельности в изменившихся социальных условиях.