Ненасильственное поведение

«Сила» как одно из главных средств решения конфликтов все чаще подвергается обоснованной критике за неконституционность и разрушение, которые она может причинить.

Насилие проявляется в различных формах, оно может быть позитивным в случае защиты общества и индивида, но, как правило, оно негативно по определению. Люди реагируют на насилие по-разному, применяют три

основных вида поведения: ответное насилие, пассивность и активное ненасилие. Очевидно, что первые два вида оказываются непродуктивными. Ответное насилие приводит к эскалации конфликта, а пассивность – к покорности, уступкам, страху и поощрению несправедливости. Осознание невозможности решить спорные проблемы только путем насилия издавна подвигало людей к поиску путей его ограничения.

Выдающиеся представители индуизма, буддизма, даосизма, христианства учили, как внутренне освободиться от насилия. В западном мире христианские установки на внутреннее освобождение от насилия сочеталось с внешней, направленной не только на пропаганду ненасилия, но и активную деятельность в его пользу. Наследие Г. Торо, Л. Тостого, М. Ганди, М.Л. Кинга послужило основой движения за достижение целей путем активного ненасилия. Оно довольно массово, т.к. опирается на известную двойственность ( амбивалентность) человека, в котором уживаются как стремление к силовому, так и не силовому поведению.

Мировой опыт ненасильственного разрешения, разумеется менее богат по сравнению с опытом войн, революций, кровавых переворотов, межнациональных столкновений. Специалисты в этой области ведут отсчет ненасильственных революций с 1832 г., когда английский король под давлением реформаторов, поддерживаемых населением, сделал важные уступки, что и привело в дальнейшим к отказу от силовых решений. Примерно такая же ситуация случилась в Японии (1867- 1868 гг.), когда эта страна открылась миру и бескровно осуществила коренные реформы. («революция Мейдзи»). Во Франции 1934-1968 гг., в Испании в 1975 г., в России 1991 г. активное ненасильственное сопротивление парализовало угрозы со стороны реакционных сил и практически обезоружило последних.

Современные исследователи (Д. Шарп, А. А. Гусейнов, Р.Г. Апресян и др.) считают, что проблема ненасильственного поведения в столкновениях моногрупп становится особенно актуальной ввиду наступления техногенной цивилизации, несовместимой с культом силы как по моральным принципам, так по соображениям всеобщей безопасности. В связи с этим явно недостаточно рассматривать ненасилие как простой принцип непричинения человеку зла. Если пацифизм сводит ненасилие к личной позиции и смыслу жизни человека, то современный подход рассматривает ненасилие как массовое активное сопротивление, разумеется, с одним ограничением – обязательным отсутствием физического насилия.

Технологически ненасилие должно осуществляться гражданским, а не вооруженным населением с использованием цивилизованных методов борьбы. Цель ненасилия, или, как его называет Д. Шарп, «гражданской защитой», является принуждение агрессора к отказу от своих замыслов.

Ненасилие может осуществляться населением как против внешнего врага, так и против властей, нарушающих в массовом порядке права человека, в том числе право на жизнь.

По Д. Шарпу, гражданская защита от нападения из вне, даже в том случае, если в стране присутствуют войска противника, может осуществляться несколькими путями.

- Полное и быстрое ее принятие в качестве основной оборонной стратегии при условии отсутствия сильных союзников и слабой вооруженности совей армии.

- Гражданская защита как дополнительная стратегия к преимущественно вооруженной оборонительной борьбы населения.

- Постепенное введение и расширение ее отдельных элементов, имея в виду полный переход к ней.

- Постепенный переход на договорной основе к ней нескольких соседних стран.

В любом случае необходимо достаточная международная поддержка, для достижения которой рекомендуется сохранять открытыми информационные каналы, обращаться с просьбами о снабжении медикаментами и продовольствием. Конечно, нельзя быть уверенным, что защищающаяся сторона достигнет своих целей. Многое зависит от силы и цели противника, а также от воли и способностей населения ненасильственно сопротивляться нападению.

Ненасилие гарантирует успеха в достижении цели,
но важно помнить, что его не гарантирует и война.
Человеческие потери при ненасильственном

сопротивлении обычно меньше, чем при вооруженном.

При ненасильственном сопротивлении врагу особое значение приобретают строжайшая дисциплина, наличие конкретных и проверяемых на практике целей борьбы и, наконец, реальная самооценка. Защищающаяся сторона должна также знать о возможных жертвах со своей стороны.

Что касается ненасильственного сопротивления внутреннему противнику, то здесь стратегия несколько иная. В частности, она неприменима (Р.Г. Апресян) при возникновении межнациональных конфликтов, поскольку может существенно затруднить поиск путей к взаимопониманию.

Ненасильственная борьба предполагает в других случаях несколько форм:

• ненасильственный протест в формах публичной критики, деклараций, митингов, расклеивания плакатов и листовок, отказа от наград и т.д.;

• отказ от сотрудничества с применением бойкота, забастовок, невыполнения распоряжений;

• ненасильственная экспансия, предусматривающая

явное неудобство и страдание для членов параллельного («теневого») правительства: голодовка, сидячая забастовка, перекрытие дорог и т.д. В подобных обстоятельствах противник может принять цели, точку зрения населения (группы) либо приспособиться к ним. При энергичном продолжении ненасильственных действий он может лишиться власти.

Исследователи предостерегают от попыток упрощенного понимания ненасилия. Для восприятия самой идеи ненасилия необходима глубокая внутренняя работа и убежденность в правоте своего дела. Иначе не преодолеть неуверенность и страх. Заблуждаются те, кто полагает, что ненасилие легко осуществимо, поскольку не предполагает использование вооруженных средств.

«Ненасильственная борьба – многократно сложнее, ибо ненасилие требует дисциплины и творческой организованности в процессе самой борьбы. В вооруженной борьбе организованность и слаженность действий выражается в первую очередь в подчиненности единой внешней воле и эффективном взаимодействии индивидов как частиц единого целого. Психологическая же трудность ненасильственных акций обусловлена тем, что в них, по определению, каждый участник акции сохраняет свою автономию. Он самостоятельно принял решение включиться в борьбу ради высоких целей справедливости, но он также волен покинуть движение тогда, когда сочтет свое участие в нем неуместным либо противоречащим своим убеждениям. Это делает саму организацию групп ненасильственного действия довольно аморфной, однако гибкость и целеустремленность таких групп обеспечиваются именно тем, что в их деятельности проявляется синергетический эффект сложения различных, но объединенных высокой идеей общественного блага

индивидуальных воль». (См.: Социальные конфликты. – М., 1995. – С.220-246)

Сейчас, на наш взгляд, важно понять, что всякого рода глобальные опасности (экологические, ядерные, демографические, ресурсные и др.) поставили народы перед выбором: либо сменить парадигму вражды с применением насилия, либо погибнуть. Именно поэтому в перспективе этика и стратегия ненасильственного поведения безальтернативны.