Эксперимент 10: институциональный контекст

В психофизике, обучении животных и других областях психологии для интерпретации результатов несущественно, в каком учреждении проводились опыты. Главное, чтобы было надлежащее оборудование, а все операции совершались компетентно.

Однако в нашем случае все не так однозначно. Возможно, действенность указаний экспериментатора зависит от институционального контекста, в котором они даются? Ведь вышеописанные опыты проводились в Йельском университете. Это организация, которую большинство участников уважало, а подчас и побаивалось. В интервью после экспериментов некоторые отмечали, что уверенности в нравственности, компетентности и благих целях наших сотрудников им придавало то, что все происходило официально и в столь солидном месте. Многие говорили, что не стали бы наносить удары током «ученику», если бы опыты ставились где-то еще.

При толковании результатов нам надо было понять, какую роль играет то, кто именно выступает в качестве авторитета; более того, это имеет значение для любой теории человеческого подчинения. Ведь наша готовность выполнять чьи-либо указания в повседневной жизни зависит от того, кто и где их дает. Скажем, приблизиться к нашему горлу с бритвой мы позволим парикмахеру, но не сапожнику. А в сапожной мастерской мы выполним просьбу снять туфли, чего не станем делать по требованию клерка в банке. В лаборатории серьезного университета испытуемые могут подчиниться целому ряду требований, которым не подчинятся в иной ситуации. Всегда необходимо рассматривать взаимосвязь между повиновением и тем, как человек воспринимает контекст, в котором находится.

Чтобы изучить эту проблему, мы перенесли оборудование в офисное здание, расположенное в соседнем индустриальном городе, Бриджпорте, и воспроизвели экспериментальные условия, не упоминая о какой-либо связи с университетом.

Жителей Бриджпорта приглашали к участию с помощью почтовых рассылок, аналогичных тем, которые мы делали при йельских штудиях, но с соответствующими изменениями в шапке бланка и т. д. Как и в предыдущих случаях, испытуемым платили $4,5 за приход в лабораторию. Возраст и профессии участников подбирались так, как и в йельской лаборатории. Идентичным был и персонал.

Перемещение в Бриджпорт было обусловлено желанием полностью дистанцироваться от Йельского университета. И в этом мы преуспели. Все выглядело так, будто опыт проводится Исследовательской группой Бриджпорта, то есть никому не ведомой организацией. (Название было придумано исключительно для данного опыта.)

Эксперименты проходили в трехкомнатном офисе захудалого коммерческого здания, расположенного в деловой части города. Лаборатория была скромно обставленной, но чистой и имела умеренно респектабельный вид. Когда участники эксперимента спрашивали, откуда мы взялись, мы отвечали, что представляем частную фирму, которая проводит исследования в интересах своего бизнеса.

Некоторые испытуемые выказывали скептицизм относительно мотивов бриджпортского экспериментатора. Один человек оставил нам письменный отчет о мыслях, которые посещали его в ходе опыта:

…А может, отказаться от этого проклятого эксперимента? Вдруг человеку в соседней комнате плохо? Каким же идиотом нужно быть, чтобы не проверить заранее, что это за люди. Откуда известно, что все это законно? Мебели нет, телефона нет, голые стены. Надо бы позвонить в полицию или, лучше всего, в Бюро по улучшению деловой практики. Да, хороший урок я получил сегодня вечером. Откуда известно, что мистер Уильямс [экспериментатор] не лжет?.. И хотелось бы знать, какой удар током человек может выдержать, не потеряв сознание…

Еще один участник рассказывал:

По приходе у меня возникли сомнения. Я подумал, насколько это все законно и чем может закончиться. Было чувство, что бессердечно изучать подобным образом на людях память и обучаемость. И уж конечно, опасно, когда рядом нет врача.

Заметного уменьшения напряженности участников во время эксперимента в Бриджпорте не наблюдалось. Степень боли, ощущаемой жертвой, по оценкам испытуемых была несколько (но несущественно) выше, чем при исследовании в Йельском университете.

Если бы в Бриджпорте не удалось добиться полного подчинения, это означало бы, что высокая подчиняемость у нью-хейвенцев во многом обусловлена авторитетом Йельского университета. Но если бы значительная часть испытуемых по-прежнему полностью повиновалась, потребовались бы совсем иные выводы.

Результаты были такими. Уровень повинуемости в Бриджпорте оказался ненамного ниже, чем в Йельском университете. Как показывает таблица 3, существенная часть испытуемых покорно выполняла указания экспериментатора (48 % довели разряды до максимума, в сравнении 65 % в Йельском университете).

Какой вывод можно сделать из этих результатов? Возможно, потенциально опасные и вредные приказы воспринимаются как легитимные, если их отдают в рамках институциональной структуры. Однако мы видим, что это необязательно должна быть солидная и известная организация. Эксперименты в Бриджпорте проводились никому не ведомой фирмой. Лаборатория находилась в респектабельном офисном здании, ее название было указано на табличке в подъезде. В противном случае ничто не указывало бы на ее добропорядочность и компетенцию. Возможно, нашу податливость стимулирует сама категория учреждений, которую мы оцениваем по их заявленной функции, а не по положению среди организаций подобного рода. Ведь деньги люди кладут как в фешенебельные банки, так и в те, что имеют весьма обшарпанный вид, не задумываясь при этом о различиях в степени их безопасности. Так и здесь: возможно, испытуемые считали любую лабораторию заведомо компетентной, коль скоро она называется научной.

Было бы интересно провести подобное исследование в еще более сомнительной обстановке, чтобы за экспериментатором ощущалось еще меньше институциональной поддержки. Возможно, в какой-то момент люди вообще перестали бы подчиняться. Однако в Бриджпорте мы этого не наблюдали: почти половина участников слушались экспериментатора до самого конца.