Абсолютный секс-позитивный контекст

Лори и Джонни перепробовали все что можно, но в конце концов исход дела решило то, что Лори просто выбрала удовольствие для себя.

Твердо вознамерившись обращать внимание на свои ощущения, Лори провела выходные на семинаре, посвященном осознанности, под названием «Пробуждение женственной богини» или что-то вроде того. Там она занималась йогой и спала девять часов в сутки. Она осознанно питалась. Осознанно дышала. Она делилась своими чувствами с незнакомыми людьми, находила новых друзей и с облегчением поняла, что не одинока в своих проблемах. И позвольте мне еще раз подчеркнуть (Лори просила меня об этом): она спала девять часов в сутки.

Остальные двадцать с лишним часов (когда она не спала) Лори посвятила попыткам сосредоточиться на ощущении себя как живого существа и на своем взаимодействии с миром. Она вернулась обновленной.

— Я не могу быть источником радости в жизни любимых людей, если я неспособна стать источником радости даже для самой себя, — провозгласила она. — А я больше всего на свете хочу приносить радость моим близким.

— Подожди секунду. Джонни, я и все остальные люди, которые тебя любят, давно тебе это говорили, — сказала я. — Что с тобой сделали на семинаре?

— На меня обратился божественный взгляд Лакшми, богини процветания, и я почувствовала свою силу и красоту, — серьезно ответила она. Потом улыбнулась и добавила: — Ты, наверное, скажешь, что это просто метафора, обозначающая активацию чего-то там в моем мезолимбическом чем-то там, но я плевать хотела на науку. Оно, черт возьми, подействовало.

Эта глава посвящена науке, на которую Лори плевать хотела. Но наука, черт возьми, действует.

Итак, мы подошли к финальной главе. Мы уже выяснили, что в некоторых важных аспектах женский сексуальный ответ проявляется иначе, чем мужской сексуальный ответ:

* женщины обычно имеют более чувствительный тормоз и менее чувствительный газ, хотя возможно множество вариаций;

* женский сексуальный ответ в большей степени, чем мужской, зависит от внешних обстоятельств и от внутреннего настроя — то есть от контекста;

* у женщин слабее, чем у мужчин, выражена конкордантность генитального ответа и субъективного возбуждения;

* женщины чаще, чем мужчины, испытывают ответное или контекстно зависимое влечение.

Все это может стать неожиданностью для 10–20 % женщин, чей сексуальный ответ совпадает со стандартным нарративом. Мы также выяснили, что люди заметно отличаются друг от друга и существенно меняются на протяжении жизни. В этой главе мы сведем все накопленные данные воедино и отыщем последний и самый главный фактор женского сексуального благополучия.

То, как вы относитесь к своей сексуальности, намного важнее, чем ваша сексуальность сама по себе. Не важно, во что вы верите, что вам говорили, на что похожа ваша сексуальность, каковы ваши действия и сделанный вами выбор. На все эти факторы влияет ваше отношение к своей сексуальности, и именно оно является ее ключевым аспектом. Это ваши мета-эмоции. Я проиллюстрирую свою мысль двумя противоположными примерами.

Первый взят из книги невролога Оливера Сакса «Галлюцинации»^[19], где он описывает пациентку Герти С., рассказавшую ему, что у нее иногда бывают очень яркие и детальные сексуальные галлюцинации. Опыт Герти С. далеко не типичен, но именно это делает его, на мой взгляд, отличным примером работы мета-эмоций. Сакс пишет: «Рассказав мне [о своих эротических галлюцинациях], она обеспокоенно добавила: “Вы ведь не станете запрещать бедной пожилой женщине время от времени видеть симпатичные галлюцинации?” Я ответил, что если ее галлюцинации имеют приятный и контролируемый характер, то в сложившихся обстоятельствах видеть их — не самая плохая идея. После этого галлюцинации полностью утратили свои параноидальные качества, и свидания, проходившие в воображении женщины, стали исключительно спокойными и полными нежности. Продемонстрировав чувство юмора, такт и самоконтроль, она не приступала к просмотру галлюцинаций раньше восьми вечера, и их продолжительность обычно составляла не более тридцати-сорока минут. Если навещающие ее родственники задерживались, она вежливо, но твердо объясняла им, что с минуты на минуту ожидает “джентльмена из города” и что он может неправильно понять, если его заставят ждать на улице. Теперь она принимает ухаживания, знаки внимания и невидимые подарки от невидимого джентльмена, который исправно посещает ее каждый вечер» [198].

Обратите внимание: когда женщине сказали, что галлюцинации «не самая плохая идея», их окраска стала более положительной, и Герти смогла наслаждаться нежностью и вниманием, которых ей не хватало в тогдашней жизни. Изменилось только ее отношение к происходящему, и эта перемена превратила ее опыт из параноидального в любовный. Я думаю, если Герти способна наслаждаться своей сексуальной жизнью, остальные на это тем более способны!

Сравните этот случай с историей миссис Б., которая открывает посвященную женской сексологии статью в New York Times. Статья начинается так: «По словам миссис Б., с тех пор как ей исполнилось сорок пять, из ее сексуальной жизни исчезли громы и молнии, остались лишь дым и зеркала. Она редко (на самом деле почти никогда) бывает заинтересована в сексе настолько, чтобы предложить его своему партнеру, с которым прожила десять лет, и во время секса обычно не достигает оргазма. Она хотела бы, чтобы все сложилось иначе» [74].

Если вы дочитали до этих строк, то вам уже понятно, что миссис Б. имеет не спонтанный, а ответный или контекстно зависимый стиль влечения, а также, похоже, не способна испытать оргазм при вагинальном сексе. Все это уверенно ставит ее в один ряд с большинством женщин. А она хотела бы, чтобы все сложилось иначе. И это легко понять. Я думаю, она усвоила (как большинство из нас), что спонтанное влечение и оргазм при вагинальном сексе — норма, и, поскольку она не испытывает ни того ни другого, это значит, что она не укладывается в норму. Что она ущербна. Если бы я верила, что я ущербна, я тоже хотела бы, чтобы все сложилось иначе.

Но она не ущербна, она нормальна — более того, ее случай совершенно типичен. И если она хочет, чтобы ее совершенно нормальная сексуальность сложилась иначе, какое воздействие это оказывает на ее сексуальное благополучие? Ускоряет это ее газ или бьет по тормозу? В итоге она сама говорит о себе как о «сексуально мертвой». Трудно придумать что-то хуже.

Теперь давайте представим себе, чисто гипотетически, что миссис Б. не просто хочет, чтобы все сложилось иначе, а пробует, например, проявить любопытство и разобраться, почему у нее отсутствует влечение. Что, если она скажет себе: «Я заметила, что в последнее время мне не очень хочется секса. Занятная загадка! Мое влечение изменяется вместе с контекстом, и это нормально. Интересно, какая же часть моего контекста изменилась и повлияла таким образом на мое влечение? Еще интересно, какой контекст мы с моим партнером могли бы создать, чтобы я снова начала бешено хотеть секса и набрасываться на партнера при первой удобной возможности?»

Иногда решить проблему бывает просто, как щелкнуть переключателем. Но не всегда. Порой, прежде чем приступить к заинтересованному доброжелательному изучению устройства собственной сексуальности, вам приходится преодолеть страх, ярость или горе, стоящие между вами. Это нелегко. Но это реально. Это случается каждый раз на моих занятиях и на моих семинарах.

Еще один пример. Студентка устроилась на кушетке в моем офисе и рассказала о том, что за два года вполне счастливых отношений она почти утратила желание заниматься сексом. Раньше, во всех своих прежних (неизменно неблагополучных) отношениях, она всегда испытывала спонтанное влечение. Постепенно мы выяснили, что именно нестабильность прежних отношений подогревала ее влечение — она использовала секс как средство выражения привязанности, о чем я рассказывала в главе 4, и теперь, в стабильных и полных доверия отношениях, ее влечение вело себя совершенно иначе.

— Что же мне делать, если мое влечение бывает только спонтанным и проявляется только в неблагополучных отношениях? — спросила она.

— Для начала ты можешь полюбить ответное влечение. Выяснить, какой контекст обеспечивает тебе прекрасные отношения и горячий секс. Не привязанное к контексту спонтанное влечение — по умолчанию мужской стандарт, и ну его к черту. Не нужно мерить качество своей сексуальной жизни чужими стандартами.

В этот момент я увидела, как у нее в голове все встало на свои места.

— Но это же все объясняет! Боже мой, я хочу рассказать об этом всему миру! — воскликнула она.

— Я тоже! Поэтому я пишу книгу!

И я прислала ей по электронной почте черновик этой главы. Потому что в этой главе для начала я расскажу, каким образом чувства о чувствах — мета-эмоции — влияют на вашу сексуальную функциональность (здесь опять появится маленькая наблюдательница, живущая в вашем мозге). Затем я расскажу о сексуальной «карте» вашего мозга, с которой маленькая наблюдательница сверяет свои мнения. И о том, что эта карта составлена на основе культурных посланий, разобранных в главе 5, и поэтому часто недостоверна. Я опишу препятствия, не дающие маленькой наблюдательнице изменить мнение, а затем проведу вас шаг за шагом через непростой (но щедро вознаграждающий все усилия) процесс изменения мета-эмоций для создания нового, наполненного щедростью и радостью сексуального контакта с собой и партнером.

Я надеюсь, что все мы сможем стать такими же, как та маленькая пожилая леди, мирно наслаждающаяся своими сексуальными галлюцинациями. Если Герти научилась принимать свою эротическую жизнь с воображаемым джентльменом, то и мы, конечно, сумеем принять свою сексуальность такой, как есть, а значит, сделаем с ней лучшее из возможного, не важно, насколько она отличается от того, что нам преподносили как должное.

Ничего не понимаю…

Мета-эмоции — это чувства о чувствах, и они восходят к маленькой наблюдательнице в вашем мозге, которая имеет собственное мнение о том, насколько быстро вы должны продвигаться к намеченной цели. Ее мнение и есть мета-компонент. Это то, как вы относитесь к тому, что испытываете.

Когда наблюдательницу устраивает то, как вы ощущаете свою сексуальность, она довольна и чувствует себя хорошо. Когда между тем, как вы ощущаете свою сексуальность, и ожиданиями наблюдательницы возникает несоответствие, она начинает испытывать фрустрацию. Затем — сердиться. И наконец, она сталкивает вас с эмоционального утеса в пропасть отчаяния, сдается и делает вывод: вы не можете достигнуть целевого состояния.

Представьте, что вы не способны испытать оргазм при вагинальном сексе. Это нормально. Вы уже читали главу 8 и много знаете о том, какими еще способами реально получить оргазм, особенно при клиторальной стимуляции. И если вы положительно относитесь к своему телу и принимаете его таким, как есть, вам будет нетрудно пробовать новые варианты. Но что если вы чувствуете фрустрацию из-за отсутствия оргазма при вагинальном сексе? Или стыд? Или грусть? Или осуждаете себя? Вам будет сложнее или легче искать новые выходы из положения?

Умение спокойно принимать свои чувства, даже если вы их совсем не ожидали, и есть ключ к необыкновенному сексу.

В главе 7 вы выяснили, что существует три способа переключиться на более позитивные мета-эмоции. Вы можете спросить себя о следующем.

* Эта цель мне подходит?

* Прикладываю ли я для ее достижения нужные усилия, достаточно ли этих усилий?

* Реалистично ли я оцениваю количество усилий, необходимых для достижения этой цели?

На страницах книги мы не раз видели данные стратегии в действии. В этой главе, когда доктор Сакс сказал Герти, что ее галлюцинации кажутся ему не самой плохой идеей, ее целевое состояние изменилось, и разрыв между нынешним и целевым состоянием закрылся. Она уже была там, где хотела быть, в том качестве, в котором хотела. Вместе с несоответствием исчезли и негативные мета-эмоции, остались только удовлетворение и радость. Ее маленькая наблюдательница полностью удовлетворилась. В главе 5, когда Лори решила больше не заниматься сексом с Джонни и позволила себе этого не делать, она тоже закрыла разрыв между тогдашним и желаемым состоянием, и это открыло дверь для нежности, не требующей перехода к делу.

В главе 8, когда Оливия в результате медитации достигла продолжительного оргазма, она пыталась закрепиться в настоящем, быть здесь и сейчас, а не бежать вперед, преследуя какую-то цель. Цель осталась прежней — экстаз, — но Оливия изменила качество усилий, прикладываемых для ее достижения. В главе 7, когда Меррит не стала примерять на себя вдохновляющий образ женщины, любящей секс, и вместо этого выбрала образ женщины, не желающей секса, она изменила свою оценку эффективности усилий, необходимых для достижения цели (умения доверять себе). В результате она не потеряла интереса к сексу навсегда — наоборот! Позволив себе закрепиться в настоящем, она открыла дверь туда, где хотела оказаться.

А вот маленькая наблюдательница миссис Б. осталась глубоко несчастной. Она считала, что между текущей ситуацией и желаемой лежит пропасть. Более того, она чувствовала беспомощность и неспособность что-либо изменить. Она сорвалась в пропасть отчаяния. Она провалилась в безнадежное горе, возникающее, когда маленькая наблюдательница убеждена, что эта конкретная цель недостижима. Пыталась ли она что-то изменить и терпела неудачу, снова пыталась и снова терпела неудачу или, когда оказалось, что ее сексуальность не удовлетворяет требованиям (заданным культурными стандартами, не имеющими ничего общего с реальностью), ее тело поступило правильно, перестав интересоваться сексом? Я не знаю. Но я знаю, что маленькая наблюдательница способна к обучению и что миссис Б. способна научить ее — если сделает такой выбор. Она может изменить свою цель, свои усилия или свой критерий скорости. Однако прежде чем начать, она должна признать, что держит в руках неверную «карту».

Карта и местность

Для многих целевое состояние, существующее в мозгу, — например, спонтанное влечение или обязательный оргазм при вагинальном сексе — это результат неосознанного выбора. Мы впитали данные цели из культуры в форме сексуального сценария. Из этих сценариев складывается структура убеждений, сквозь призму которых мы интерпретируем сексуальный мир. Осознать свои сценарии — первый шаг к изменению мета-эмоций.

Исследования последних нескольких десятилетий показывают, как сексуальные сценарии изменили западную культуру. К сравнительно новым культурным сценариям относятся следующие:

* с мужской сексуальностью все просто, с женской сексуальностью все сложно;

* сексуальный драйв у женщин намного слабее, чем у мужчин;

* оргазм — центральный элемент позитивного сексуального контакта;

* женщины больше связывают секс с эмоциями, чем мужчины [199].

Старания семьи и культуры вписывают эти сценарии в ваш мозг с самого детства — помните моральную, медицинскую и медийную установки из главы 5?

Но сценарии не имеют отношения к тому, что мы понимаем рассудком и считаем правильным. Они служат образцом для эмоционального «кольца всевластия», шаблоном, согласно которому наша маленькая наблюдательница фильтрует и сортирует информацию. Вы можете не соглашаться со сценарием и все же действовать так, как он велит, и интерпретировать свои ощущения в его категориях.

Технически процесс организации своего опыта согласно изначально существующему шаблону называется «вероятностной порождающей моделью». Это значит, что информация — все, что вы видите, слышите, обоняете, осязаете или чувствуете на вкус, — сначала отправляется в ваш эмоциональный мозг, где ранее полученные сведения (может быть, о лимонах, или о шлейках для крыс, об образе тела или о сексуальном отвращении) соединяются с вашим нынешним состоянием ума (стресс, любовь, самокритика и так далее), в результате чего ваш мозг формирует первичное решение: приблизиться к этой информации или удалиться от нее. Первичное решение запускает серию ожиданий о том, что еще верно для данной ситуации и чего еще от нее ожидать.

Проще всего разобраться с этим, представив себе некую местность и карту местности. Ваши знания о сексе — это карта местности (или сада!), где вы приобретаете сексуальный опыт. К сожалению, данные, обозначенные на сексуальных картах у большинства людей, ненадежны. Мы похожи на персонажа Брендана Фрейзера в фильме «Взрыв из прошлого». Родители вырастили его героя в бомбоубежище, ошибочно полагая, что в 1962 году мир пережил ядерный удар, и когда тридцать пять лет спустя он наконец вышел наружу, то оказался в обстановке, не имеющей почти ничего общего с тем, чему его учили. Точно так же у нас в голове есть карта, и мы выходим на местность, начинаем искать дорогу там, где она указана, но немедленно теряемся в чаще. Как мы убедились в главе 5, на нашей карте могут находиться объекты, устаревшие более тридцати пяти лет назад.

Но пожалуй, самая большая трудность заключается в том, что, когда карта не совпадает с местностью, наш мозг больше верит карте, подгоняя под нее реальные ощущения. «Нет-нет, где-то здесь есть дорога, — говорим мы, продираясь через заросли. — Она обозначена на карте».

Пару лет назад я разговаривала с молодой женщиной, черпавшей большую часть своих знаний о сексе — или того, что она считала знаниями о сексе, — из порнофильмов. Она искренне удивилась, когда ее первый сексуальный опыт оказался совсем не таким, как она ожидала. Она думала, что оргазм можно испытывать легко и часто. Она думала, что прямая стимуляция клитора гарантированно позволит ей увидеть звезды. Она ошибалась. Но она упорно пыталась подогнать свои ощущения к карте. Она продолжала действовать так же, как герои фильмов, убеждая себя, что, если она делает то, что, предположительно, должна делать, значит, испытанное при этом чувство должно быть удовольствием. Прошло несколько месяцев, прежде чем она окончательно почувствовала диссонанс между ее ожиданиями и тем, что на самом деле испытывала. Тогда она пришла ко мне, убежденная, будто с ней что-то не так.

Когда я сказала ей, что женщинам намного легче испытывать оргазм в уже сложившихся отношениях, чем в первый раз с новым партнером, она мне не поверила. До такой степени она была убеждена, что в карте все написано правильно, а местность — ее тело — ошибается.

Кроме того, я сказала ей, что удовольствие зависит от контекста и даже клиторальная стимуляция в неправильном контексте нередко кажется неприятной. «Как щекотка, — объяснила я. — Если она не вызывает приятных ощущений, значит, контекст пока еще неподходящий. Когда клиторальная стимуляция не вызывает приятных ощущений, это не значит, что твой клитор не работает, это значит, что ты еще недостаточно возбуждена».

И это приводит нас к первому шагу на пути создания позитивных мета-эмоций.

В том, что касается секса, Оливия — одно большое жизнерадостное «да», а значит, она вполне может испытывать бесконечный экстаз… или бесконечные сомнения в себе и беспокойство, не говоря уже о динамике преследования. Все зависит от того, как она относится к этой своей способности.

Еще в начале первой главы Оливия выяснила, что ее карта неточна, — история, которую она рассказывала себе (что постоянно хотеть секса ее заставляют гормоны), была метафорой, защищавшей ее от культурных посланий, сообщавших, что ее поведение недопустимо.

Но она нарисовала новую карту, в основу которой легли научные данные и безоценочное внимание к собственным внутренним ощущениям. Она осознала, что ее чувствительная педаль газа, объединившись с маленькой наблюдательницей, порождают чувство бесконтрольности происходящего, но они же способны подарить ей радость и удовольствие. Чувство бесконтрольности возникало у нее, когда спираль из стресса, самокритики и нового стресса закручивалась слишком туго. Радостное удовольствие возникало, когда она научилась ослаблять это напряжение, позволяя стрессу рассеиваться своим путем и не трогая тормоз и газ.

«Сбросьте скорость. Сохраняйте спокойствие, — это совет Оливии для всех партнеров с более высоким влечением. — Не преследуйте, не тяните и не толкайте. Будьте как игрок со щеткой в керлинговой команде. Подготовьте дорогу для секса».

Патрик, когда на него не давят и он не чувствует, будто обязан что-то делать, становится изобретательным, любопытным и веселым и готов экспериментировать без тени смущения. Он знает, каким подарком может стать чувствительная педаль газа Оливии, и знает, какие трудности она может вызвать.

Итак. Когда Оливия получила магистерский диплом, Патрик устроил для нее что-то вроде чувственной охоты за сокровищами, в которой участвовали почти вся ее коллекция игрушек, два вида лубрикантов, как минимум один момент, когда ее несли, обнаженную, в наручниках и с завязанными глазами, по коридору в другую комнату дома, а также несколько очень хороших друзей. (И это, пожалуй, лучшая история на тему «как наука сделала мою сексуальную жизнь лучше» из тех, что я слышала.)

В конце за праздничным столом Оливия, переполненная эндорфинами и окситоцином, полушутя предложила Патрику выйти за нее. Предложение было шутливым только наполовину.

Оливия — одно большое «да». Это подарок. Это вызов. Она доводит до максимума свой сексуальный потенциал, когда ее сексуальный ответ перерастает в способность неспешно наслаждаться происходящим, не забегая вперед.

Сбросьте скорость. Сохраняйте спокойствие. Не тяните и не толкайте. Позвольте ощущениям нарастать.