Обман á la дрессировка

Укрощения горячим раскаленным железом или электрическим током я за всю долгую жизнь в цирках никогда не видал. Это ни на чем не основанное предположение публики. Да этого и не требуется. Правда, некий X и еще У когда-то устраивали нечто подобное, даже, пожалуй, и хуже, но эти два субъекта остались за всю мою жизнь, к счастью, без подражателей. Но иногда под видом особенно изумительных результатов дрессировки публике показываются фокусы, ничего общего с дрессировкой не имеющие.

Вот два примера:

Клоун X афишировал свой номер так: «Дрессированная лягушка, которая по приказанию под музыку будет канканировать». При этом X распустил слухи косвенно через прессу, что за слишком вульгарные позы лягушки, одно время был* запрещен этот номер. Номер состоял в следующем: на арене помещался экран, на котором посредством волшебного фонаря отражалась живая лягушка в увеличенном виде. По команде X оркестр играл какой-то танец и лягушка начинала отчаянно дрыгать своими лапами. Музыка останавливалась и лягушка одновременно приходила в неподвижное состояние.

Номер этот исполнялся так: в волшебный фонарь вставлялся маленький узкий стеклянный аквариум с крохотной лягушкой. В аквариум был пропущен электрический ток. По желанию X замыкал и размыкал его, и лягушка, страдая, дрыгала ногами.

Клоун У несколько лет тому назад в Петербурге показывал кошачий концерт. На столе, закрытом со всех сторон, был посажен ряд котов, тоже закрытых сверху особым футляром. Стол вносился на арену, футляр поднимался и по приказанию У каждая кошка поочередно издавала душу раздирающие звуки. Затем, как бы по мановению палочки клоуна, все коты сразу вместе кричали. Закулисная сторона этого номера следующая: в столе под каждым сидящим котом (самок среди них не было) были сделаны незаметные отверстия, в которые продевались жильные струны. Каждый кот был заранее привязан струной к тестикулам, другой конец струны прикреплялся под столом к перекладине, на которой была изображена нумерация. Человек, сидящий под столом и скрытый от глаз публики скатертью, дергал по очереди за струны, производя тем страшную, неописуемую боль котам, которые, не будучи в состоянии оторваться, издавали душу раздирающие звуки, прежде поодиночно, а потом и все вместе, согласно желанию истязателей. Все вышесказанное на цирковом жаргоне тоже называется дрессировкой.

Если поглубже посмотреть, то все эти механические способы одинаковы, разница между ними в более или менее сильном или слабом причинении страданий и разного рода неприятных ощущений животным. Это все, между прочим, считается профессиональной тайной дрессировщиков.

Не могу не отметить, что эти тайны фактически причиняют громадный вред, вводя в заблуждение иногда даже серьезных ученых. Вот пример: в своей книге «Социальная жизнь животных», опыт сравнительной психологии с прибавлением краткой истории социологии А. Эспинаса (пер. с франц.), на стр. 158, «Случайные общества», ученый пишет в примечании:

«Мы не говорим о слишком случайных обществах, устанавливающихся между жвачными животными и человеком, и которые, не переживая первого поколения сообщников, по большей части исключают возможность воспроизведения или уничтожают его плоды. Нет ни одного животного, которое страхом, лаской, настойчивостью или уходом за ним нельзя было бы покорить и довести до того, что оно будет нам оказывать какие-либо услуги. Типом этих животных может быть слон. Известно, каких результатов достигают некоторые укротители свирепых животных, «заклинатели» змей, обучатели птиц, и всякий из нас еще помнит дрессированных блох, выделывающих разные штуки. Лебок показывал осу, которую ему удалось приучить, а Руже приучил к себе целое гнездо шершней. Эти единичные или, по меньшей мере, отрывочные факты, конечно, не заслуживают изучения в качестве социальных явлений, но на них можно указать, как на добавочные штрихи, служащие к уяснению первых шагов по пути приучения. Нет ни одного умственно одаренного вида, который бы не подвергался подобным опытам, производившимся с большей или меньшей настойчивостью, смотря по ожидаемой выгоде и полученным результатам».

Не буду вдаваться в критическую оценку сущности проводимых идей маститого ученого, но не могу не остановиться с горькой улыбкой на факте введения в заблуждение ученых Профессиональными тайнами дрессировщиков.

Здесь налицо один из этих фактов. Обращаю ваше внимание на приводимые примеры А. Эспинасом приручения и дрессировки блох, осы и шмелей. Если считать, что приручение есть дрессировка (нач. стадия), то глубоко ошибается ученый, прочитав афишу «Цирк дрессированных блох».

Позволю осветить сущность процесса «дрессировки блох». Предприимчивый немец, а он, как говорят, выдумал обезьяну, предварительно берет осторожно блоху, благодаря случайному обществу, установившемуся между насекомым – блохой и предпринимателем-человеком, осторожно, с помощью увеличительного стекла, пинцетиком придерживает ее за талию, а затем тонким металлическим волоском привязывает блоху к бумажной карете. Пущенное на стеклянной поверхности насекомое, не имея возможности прыгать, старается освободиться от навязанной ей ноши и продвигается своими лапками, – номер готов, блоха приручена и выдрессирована. Волею судеб сделалась артисткой.

Номер второй: надо заставить танцевать госпожу «блоху». Опять применяются инструменты часовых дел мастера, и на блоху надевается бумажная юбочка. Шевелится «счастливая» блоха по стеклу, крутится на одном месте в бурном вальсе, и не падает, благодаря устанавливающей баланс бумажной конусообразной юбочке. Второй экстраординарный номер цирковой программы готов.

Перейдем к третьему: немец с теми же материалами привязывает за талию «мадемуазель» блоху спиной к шляпной булавке, за острый конец булавки держится немец, на другом конце ее вертикально висит «мадемуазель» блоха. Своими длинными и цепкими ножками перебирает она по воздуху, как ученик пальцами в первом упражнении на рояле. Тут немец подносит к цепким ножкам «счастливой» блохи заранее приготовленную бумажную мельницу, и блоха с радостью, почуяв опору, начинает вертеть крылья в бумажной ветряной мельнице.

Третий номер воздушной гимнастики готов. Пора открывать цирк. И вот на вывеске магазина красуются саженные слова: «Цирк блох». Первый раз в России «дрессированные» блохи. Цена такая-то. И идет весь мир людской и ученые сего мира в магазин, становясь в очередь, а потом в своих уважаемых и ценных в высшей степени трудах уделяют место в миг испеченным черным артистам, приписывая им смышленость и разумность, обеспечивающие за человеком их добровольное сотрудничество, и не могут никогда забыть, благодарные профессора «дрессированных» блох, выделывающих разные штуки, для удовольствия и науки.

Не могу не вспомнить имевший место в одном из таких магазинов «дрессированных» блох случай с одним из недавно вымерших типов, замоскворецким купцом. Протиснув себя поближе к стеклянному столу, к арене блох, купец в длиннополом засаленном сюртуке, с отвисшим пузом и с трехэтажными складками на жирной шее, сопя, перегнувшись, с любопытством следит за медленно двигающимися по стеклу усталыми артистами. На губах у купца показалась слюна, с трудом разогнувши спину, купец спрашивает предпринимателя: «Немец, почем блоха»? Антрепренер сначала уверяет, что блохи ученые и он ими не торгует, а затем, видя оттопыренный лежащий в боковом кармане толстый бумажник купца, съезжает тоном ниже и на настойчивое требование продать, отвечает: я их кормлю собственной своей кровью, а потому менее ста рублей за штуку взять не могу. Оценивая свою кровь в сто рублей, немец упорно стоял на своем. Поторговавшись по привычке, купец вытащил свой бумажник и, отсчитав сто новеньких рублевок, бросил их на стеклянную арену. Окружающие посетители с возрастающим интересом следили за оригинальной торговлей, ожидая с нетерпением разрешения вопроса: для чего нужна купцу блоха? Купец Тит Титыч осторожно пухлыми пальцами правой руки взял блоху и положил ее на ноготь большого пальца левой руки. Прихлопнув другим ногтем большого пальца блоху, сказал: «умри, окаянная», и, подобрав обратно повисшие слюни в рот, удовлетворенный и облегченный вышел из магазина, мимоходом стерев о задний карман сюртука немецкую кровь.

Так погибла одна из знаменитых артисток.

И с тех пор, блохи всего мира носят по ней траур. Вот почему все блохи черные. – Извиняюсь за мою шутку.

Эмоциональная дрессировка[7]

Мой способ дрессировки).

Основание его. Мой способ дрессировки, который я называю эмоциональным, т.-е., воздействующим непосредственно на разум, сознание животного, построен на другом принципе. Принцип этот, наталкивание животного на определенное движение, – творчество, то активное, светлое творчество, которым жизнь идет вперед по пути своего развития. Но творчество задерживается страданием. Оно возбуждается радостью. Поэтому мой способ не допускает болевых ощущений, ибо боль заставляет тупеть сознание, что ни в коем случае не допустимо. Малейшее отступление в сторону меняет мое эмоциональное поощрительное на механическое и желаемый результат не достигается.

Вся суть в том, чтобы сознание, ум животного был свободен от чувства подавленности, проистекающего часто от внешнего давления. Старое человеческое бурсачье воспитание говорит за это: учеников били по темени линейкой, пороли и т. п. Они задалбливали непонятное и, не перерабатывая затем в мозгу, отвечали несуразное, а сами впоследствии тупели.

Наоборот, следует создавать бодрящую, светлую обстановку, вызывающую чувство подъема[8]. Мои ученики, почти каждый раз за исполнение задания, в виде поощрения, получают лакомство, что и заставляет их охотно, несколько раз подряд, исполнять заданное. Назовем это действие вкусовым поощрением или сокращенно: вкусопоощрением.

Некоторые наблюдатели, интересующиеся моим способом, ложно предполагают, что можно воздействовать на животное голодом, видя, как я, за каждый сделанный трюк,, угощаю чем-то животное.

Голод, как и боль, одинаково отрицательно действуют на психику животного. Внимание голодного животного будет направлено исключительно на еду, что опять-таки, как и чувство боли, громадный минус для моего способа.

Я не допускаю, чтобы переполнение желудка тоже содействовало развитию внимания. Голод вреден не только животному, но и человеку, трудящемуся и работающему мозгами. Голод или жажда, например, у крыс, совсем недопустимы. Один мой подражатель, поверхностно узнав мой прием дрессировки крыс, вздумал завести себе таких крыс и их не кормил и не поил несколько часов и получилось следующее: крысы бросились на слабейших, загрызли их и выпили кровь у товарищей, утолив свою жажду. Попробуйте не кормить собаку, предположим, двое суток и начинайте дрессировать. Возьмем хотя бы несложную задачу, задачу первоначально азбучную. Нужно выучить, чтобы собака по слову «садись» опустила бы зад и села у ваших ног.

На столе стоит тарелка с мясом, вы ее берете. Собака охотно бегает за вами. Тогда вы ставите тарелку на стол, и приказываете: «Трезор, садись!» Собака с жадностью смотрит не на вас, а на тарелку с мясом и как бы не слышит, что вы ей говорите. Вы возвышаете голос, поднимаете руку, топаете ногой, собака не спускает глаз с тарелки, внимание ее направлено на мясо, слюнки текут и она как бы глуха и слепа. Вы для нее – ничто. Напрасно вы сердитесь на нее, наконец, пробуете спрятать мясо и ставите его на шкаф. Собака следит за вашим малейшим движением и начинает прыгать на шкаф, жалобно визжа. Вы пробуете прятать мясо в карман. Собака не спускает глаз с вашего кармана. Ваш возглас: «Трезор, садись!»— напрасен. Вы делаете шаг назад, собака за вами, вы начинаете приближаться к ней, она пятится задом от вас, не спуская ни на секунду глаз с вашего кармана. Тогда вам приходит в голову насильно, посредством нажима рукой на спину, заставить Трезора сесть. Трезор, как только вы прикоснулись к его, спине, считает ваше движение за ласку, моментально бросается к вашему карману и тычет мордой или рвет когтями ваш карман. Вы толкаете его ногой и насильно кладете на пол. Тут уже конец вашему терпению, и начался болевой, механической способ дрессировки. Вот вам голод не помог, а наоборот.

Итак, основным условием моего метода является бодрое, творческое настроение животного. Ни боль, ни голод, ни переутомление не допустимы.

Таков основной тон. Но что же дальше?

Животное находится в требуемом творческом настроении. Но как же теперь заставить его слушаться, т.-е. творить в нужном для нас направлении?