Единство свободы и необходимости в деятельности человека

Выше отмечалось, что деятельность человека имеет двойную детерминацию – от субъекта и окружающего мира. По этой причине она представляет собой единство свободы и необходимости. То в деятельности человека, что определяется его потребностями (желаниями) и нравственными нормами, относится к свободе, а то, что обусловлено закономерностями объекта и внешними условиями, относится к необходимости.

В истории философии существовали две крайние концепции – фатализм (от лат. «фатум» – судьба) и волюнтаризм (от лат. «волюнтас» – воля). Фатализм, отрицая наличие свободы и абсолютизируя необходимость, утверждал, что всё в жизни человека жёстко предопределено, человек ни на йоту не может отклониться от того пути, который ему предназначен. В идеалистических концепциях источником необходимости признавался Бог, а в материалистических – объективные законы и однозначное сцепление причин и следствий. П.Гольбах, один из представителей материалистического фатализма, писал: «Во всех своих поступках человек подчиняется необходимости…его свобода воли есть химера» (3,с.60).

Волюнтаризм, напротив, игнорирует необходимость и преувеличивает роль свободы. Действовать в духе волюнтаризма – значит не считаться с объективными условиями бытия, с законами природы и общества, не ограничивать свои желания никакими факторами. Такая позиция была характерна для атеистического экзистенциализма (Сартр, Камю). Диалектический подход чужд крайностей фатализма и волюнтаризма, он рассматривает деятельность человека как единство необходимости и свободы.

Необходимость – это то, что обязательно, неизбежно произойдёт в данных условиях (см. §7 главы 15). Применительно к человеку – это то, что он обязательно, непременно должен делать. Свобода включает в себя несколько моментов. Во-первых, она предполагает способность выбора линии поведения и отсутствие принуждения. Свобода есть там, где имеется выбор целей, средств, орудий, условий и объектов деятельности. Объективным основанием способности выбора служит существование спектра возможностей, который содержит в себе действительность.

Во-вторых, свобода связана с познанием необходимости. Необходимость существует в виде законов объекта и окружающей среды, которые определяют их свойства. Если человек эти законы не знает, то он и не сможет эффективно воздействовать на объект. Например, врач, не зная законы этиологии и патогенеза, не сможет излечить пациента, а знающий врач свободно это делает. К необходимости относятся и законы, управляющие телесным и духовным бытием самого человека. Их тоже должен учитывать человек, поскольку они определяют его способности и возможности. Эффективность деятельности человека зависит от степени познания им необходимости. Это знание необходимо для того, чтобы путём изменения условий и воздействий на объект заставить законы действовать для определённых целей. Например, узнав инфекционную причину болезни, мы вводим пациенту антибиотик и добиваемся его выздоровления.

Два отмеченных момента – возможность выбора и знание необходимости – образуют содержание лишь формальной свободы, которой ещё недостаточно для счастья. Например, туристические агентства предлагают большой выбор путёвок для отдыха на курортах мира, но человек не имеет денег, чтобы воспользоваться этим выбором. Или, скажем, множество людей занимаются спортом, но из-за недостатка воли или таланта не становятся мастерами спорта. В первом примере (отдых) цель не достигается из-за отсутствия материальных условий, во втором – из-за отсутствия нужных духовных факторов. К сожалению, огромное количество свобод в нашей стране для большинства населения являются формальными. Реальная свобода в дополнение к двум отмеченным моментам включает в себя ещё и третий компонент – наличие материальных и духовных (объективных и субъективных) условий для достижения цели. Итак, реальная свобода – это основанная на знании необходимости и отсутствии принуждения способность выбора линии поведения и достижения цели.

Кроме формальной и реальной выделяют ещё два типа свободы – негативную и позитивную. Первая из них («свобода от») предполагает отсутствие зависимости человека от различных негативных факторов – стихийных бедствий, болезней, нищеты, эксплуатации, насилия, терроризма, национального гнёта. Такая свобода предполагает реализацию целей непосредственного выживания и существования. Негативная свобода, если она достаточно полная, может даже тяготить человека. Будучи освобождённым от повседневных забот и не имея перспективных целей, человек страдает от того, что ему нечего делать. По- видимому, эту свободу имел в виду Великий инквизитор у Ф.М.Достоевского, говоря, что «ничего и никогда не было для человека и для человеческого общества невыносимее свободы» (4, с.319).

Позитивная свобода («свобода для») как более высокий тип свободы включает в себя негативную свободу, а также характеризуется наличием у человека не только сиюминутных, но и перспективных целей и программы саморазвития и самореализации. Такая свобода состоит в реальной возможности всестороннего развития человека, творческого труда, осуществления своего жизненного призвания.

Поскольку необходимость проявляется в форме законов, а последние объективны, то почему же необходимость не исключает свободу людей? Дело в том, что необходимость по отношению к человеку выступает в виде совокупности внешних и внутренних требований, в форме некоей программы. Но эта программа имеет общий характер и в её рамках имеется много вариантов поведения и деятельности. Например, все взрослые люди должны трудиться или иметь другой законный источник существования. Это – социальная необходимость. Но государство не устанавливает, кто, где и как должен трудиться. Вид, место и время работы относятся к свободному выбору человека. Ещё пример: питание – биологическая необходимость, но характер и режим питания определяются самим человеком. Человек должен реализовывать социальную и биологическую необходимость (без этого он просто не сможет существовать), но он это делает в формах, отвечающих его желаниям. Поэтому деятельность необходима по содержанию и свободна по форме.

Свобода – одна из основных ценностей общества и обязательное условие счастья. Поэтому люди всегда боролись за свою свободу. Ф.М.Достоевский писал: «Человеку надо – одного только самостоятельного хотения, чего бы эта самостоятельность не стоила и к чему бы не привела». Абсолютной, полной свободы нигде, никогда и ни для кого не было и не будет. Свобода всегда конкретна и относительна. В зависимости от объективных условий, собственных способностей и силы воли люди могут обладать большей и меньшей свободой, они могут обладать большей свободой в одних сферах деятельности и меньшей – в других. Чтобы свобода одного человека не ущемляла интересы других людей, существуют правовые и моральные нормы. Эти нормы должны быть такими, чтобы все граждане обладали одинаковой степенью свободы.

Степень свободы личности – один из критериев социального прогресса. По мере развития общества степень свободы его членов возрастает. Это выражается в расширении спектра возможностей для деятельности людей в экономической, политической и духовной сферах, а также в создании условий для реализации этих возможностей.

Счастье и смысл жизни

Проблемы счастья и смысла жизни испокон веков привлекали внимание людей. Существует огромное количество подходов к их решению. Буддизм, немецкие философы А.Шопенгауэр и Э.Гартман (1842-1906) вообще отрицали возможность счастья. В христианстве возможность достижения счастья, по крайней мере подлинного, признаётся только в загробном мире, а земная жизнь рассматривается лишь как приготовление к вечной загробной жизни. Большинство же людей, даже религиозных, желают достижения счастья в своей земной жизни. Поскольку способом существования человека служит деятельность, то научный подход к проблеме счастья должен основываться на анализе структуры деятельности.

Чтобы существовать и нормально развиваться человек должен удовлетворять свои потребности – телесные, межличностные, познавательно-эстетические. Потребности вызывают отрицательные эмоции, которые и стимулируют человека к действиям (см.§4). В их процессе отрицательные эмоции исчезают, а возникают положительные. Эмоции (неудовольствие и удовольствие) – это единственный непосредственный стимул к действию и единственная награда за совершённое действие. Эмоции – единственный эквивалент стоимости, признаваемый нервной системой. Поэтому всё живое ориентировано к минимуму отрицательных эмоций и к максимуму положительных. Это один из законов деятельности и поведения.

Человек может совершать и такие действия, которые доставляют ему отрицательные эмоции, т.е. неудовольствие. Но это всегда делается ради удовлетворения какой-либо другой, более важной для данного человека, потребности. Например, молодой человек хочет получить образование и приобрести специальность, но ему не нравится утром вставать и приходить на лекции к 8 часам. Однако потребность получить образование заставляет его, преодолевая отрицательную эмоцию, рано вставать ради будущего удовлетворения этой более важной потребности. Поэтому отмеченное обстоятельство не отменяет общего положения о том, что деятельность человека направлена к максимуму положительных эмоций и минимуму отрицательных.

Потребности бывают разумными и неразумными. Последние либо тормозят развитие человека, либо даже разрушают его организм и личность (например, потребности в алкоголе и наркотиках у соответствующих лиц). Очевидно, что человек будет находиться в оптимальном состоянии тогда, когда его основные разумные потребности будут удовлетворяться, что станет сопровождаться максимумом положительных эмоций. Это оптимальное состояние и можно принять за счастье. Итак, счастье – это состояние радости, полноты жизни, возникающее в процессе удовлетворения основных разумных потребностей человека.

Напомним, что под потребностями следует понимать все имеющиеся у человека потребности: телесные, межличностные, познавательно-эстетические. Конкретные представления человека о счастье зависят от иерархии его потребностей, от того, какие из них являются для него главными в это время. Поэтому иногда, упрощая проблему счастья, говорят, например, что для одного счастье в труде, для другого – в детях, для третьего – в любви, для четвёртого – в спорте, для пятого – в искусстве и т.п. Потребности людей меняются в процессе индивидуальной жизни и исторического развития, поэтому изменяются содержание счастья и представление о нём. У одних людей эти изменения носят прогрессивный характер: происходит увеличение удельного веса высших потребностей, и личность развивается. В других случаях, наоборот, личность может деградировать. Счастье – это такое психологическое состояние, которое представляет собой положительную в целом оценку человеком своей жизни. В этом состоянии производится бессознательная оценка всех проявлений собственной жизни (учёбы, дружбы, работы, отношений с родителями, любви, спорта, здоровья, занятий искусством и др.), всё синтезируется в одном комплексном ощущении – удовлетворённости или же неудовлетворённости человеком своей жизнью.

Счастье – не статическое состояние, а динамическое. Положительные эмоции, характеризующие счастье, существуют в основном в процессе удовлетворения потребностей, т.е. в процессе успешной борьбы с препятствиями, стоящими на пути достижения цели. После удовлетворения потребности эмоции угасают: человек испытывает наибольшую радость в момент достижения цели. Поэтому устойчивое счастье невозможно в результате достижения какой-то одной, даже очень высокой и важной, цели, а предполагает развитие разумных потребностей, постановку всё новых и новых жизненных целей и их достижение.

Счастье можно охарактеризовать такими показателями, как полнота и глубина. Полнота счастья зависит от широты круга потребностей (интересов) и от их характера, качества. Говоря словами А.П.Чехова, «чем выше человек по умственному и нравственному развитию, тем он свободнее, тем большее удовольствие доставляет ему жизнь». Глубина счастья определяется степенью удовлетворения потребностей: чем больше они удовлетворяются, тем более сильные эмоции вызывает это удовлетворение и тем более глубокое счастье испытывает человек.

Сказанное позволяет выделить два типа несчастья – бессилие и бесцельность. При первом из них в наличии неразрешимое противоречие между желаемым и действительным; у человека имеются потребности, притом они могут быть очень выраженными, но нет реальных возможностей для их удовлетворения. Бесцельность – это такой тип несчастья, когда у человека нет больших, поглощающих его интересов, когда они или не сложились или исчезли в результате каких-то обстоятельств. Это такое состояние, когда человеку ничего не нужно, ни что его не интересует и не волнует, ни что не приносит ему искренней радости. Впечатляющим примером такого несчастного человека, находящегося в состоянии депрессии, может служить Мартин Иден (герой одноимённого романа Д.Лондона) в конце своей жизни накануне самоубийства. В поэтической форме такой вид несчастья хорошо выражен А.С.Пушкиным:

Цели нет передо мною:

Сердце пусто, празден ум,

И томит меня тоскою

Однозвучный жизни шум.

И при счастливой и при несчастной жизни человек испытывает и положительные и отрицательные эмоции. При счастливой жизни совокупность удовольствий и наслаждений перевешивает страдания и горечи, а при несчастной жизни – наоборот.

В недемократических обществах удовлетворение многих потребностей, особенно высших, большинства людей оказывается невозможным. В связи с этим Э.Гартман сделал вывод, что наименее страдающими являются народы, состоящие из дикарей, а в цивилизованном обществе таковыми являются наименее образованные и наименее развитые люди. Действительно, чем выше уровень притязаний, тем труднее человеку удовлетворить свои потребности и тем выше вероятность несчастья. Вместе с тем, если он всё же реализует свои цели, то он достигнет и более полного счастья. Поэтому для большого счастья человеку нужно иметь и высокий (но разумный) уровень притязаний, и бороться за удовлетворение своих потребностей.

Однако Гартман не сделал такого вывода. Полагая счастье невозможным, он считал возможным только состояние «безболезненности», которое отождествлялось им с нирваной буддистов и для достижения которого, по его мнению, необходим отказ от основных потребностей. Такую позицию принять нельзя: по существу Гартман предлагал один вид несчастья – бессилие – заменить другим – бесцельностью и пустотой существования.

В чём же на самом деле заключается смысл жизни? Отметим, что смысл любой деятельности состоит в её цели – в том, ради чего она осуществляется. В своей жизни человек ставит разные цели и при успешной деятельности достигает их. Например, он ставит цели окончить школу, приобрести профессию, трудоустроиться, создать хорошую семью и т.п. Такие цели имеют место на конкретных ограниченных этапах жизни, и их можно назвать частными. Наряду с этим можно выделить общую, интегральную цель человеческой активности. Такую цель и можно именовать смыслом жизни. В чём же он заключается?

При обсуждении этой проблемы нередко приходят к такой альтернативе: либо признаётся, что жизнь возникает сама и тогда она не имеет цели и смысла, либо считается, что она дана Богом с определённой целью и тогда в ней есть смысл. В какой-то мере эта альтернатива представлена в известных строках А.С.Пушкина

«Дар напрасный, дар случайный,

Жизнь, зачем ты мне дана?»

и ответе на них митрополита Московского Филарета

«Не напрасно, не случайно

Жизнь от Господа дана»,

с которым Пушкин согласился. Но можно обосновать и третью позицию: жизнь возникает сама и имеет особый субъективный смысл.

Поскольку жизнь, согласно научным данным синергетики и биологии о глобальной эволюции, возникает естественным путём в результате закономерного повышения уровня организации материальных систем, то никакого объективного, внешнего по отношению к организмам смысла в ней нет, как нет его в явлениях неодушевленной природы. Нет смысла в течении реки, выпадении дождя, образовании гор, росте деревьев и т.п. Биология также показывает, что возникновение каждого конкретного организма, в том числе и человеческого, - результат случайно возникшей комбинации генов. Но всё это не значит, что смысла человеческой жизни нет. Когда у организмов появляется психика (внутренние переживания, душа), то вместе с ней возникает и смысл существования, но это не объективный, а субъективный, внутренний смысл, и состоит он в переживании счастья как максимума положительных эмоций, что будет соответствовать наиболее полному развитию живого существа. Смысл жизни всех одушевлённых существ (человека, кошки, собаки, птицы и т.д.) един – достижение счастья, и человек здесь совсем не уникален.

Принцип, согласно которому смысл жизни человека, его интегральная цель состоит в достижении счастья, называется эвдемонизмом (от греч. «эвдемониа» – счастье, блаженство). Он обосновывался Демокритом, Сократом, Аристотелем, Гельвецием, Дидро и другими мыслителями. Счастье же, как было показано выше, определяется широтой круга потребностей и степенью их удовлетворения. Следовательно, смысл жизни человека заключается в расширении им круга своих разумных потребностей и в борьбе за их удовлетворение, т.е. смысл жизни состоит в саморазвитии и самореализации деятельной сущности человека. Таким образом, смысл жизни не привносится в неё извне (Богом или ещё кем-то), а заключён в ней самой и состоит в её максимальном развитии, но без ущерба для жизни других людей. И этот смысл жизни сохраняется и при условии смертности человека.

Смысл жизни может быть как неосознанным, так и осознанным. Если некоторых деревенских жителей спросить, в чём смысл их жизни, то они могут и не сформулировать свой ответ. Но всё же смысл их жизни имеется. Его легко выявить, если конкретизировать вопросы, например, в таком плане: «Чего вы хотите добиться в жизни?», «Ради чего вы так усердно работаете?», «Что бы вам хотелось осуществить?», «В чём вы видите своё счастье – высшее из желаемых состояний?».

Выработанное выше определение счастья относится к любому человеку, в том числе и к альтруисту и к эгоисту. Но счастье может быть разным. Опыт показывает, что наибольшую радость и набольшее счастье человеку приносит удовлетворение высших межличностных потребностей (при условии, конечно, что они у данного индивида сформированы воспитанием). К ним относятся потребности приносить благо своим детям, родственникам, друзьям и, наконец, всем людям.

Наличие указанных потребностей и соответствующих им чувств делает человека частью целого, интересы которого становятся для этого человека его личными интересами. В этом случае все горести, беды его индивидуального существования не являются для него непоправимой трагедией. Ему не страшна даже и его личная смерть, поскольку целое (его социум – дорогие ему люди и дела) продолжают существовать. Он способен на самопожертвование, которое доставит ему радость. Проявляя любовь к людям, человек испытывает и ответную любовь. Поэтому альтруист чувствует психологическую защищённость и не страшится будущего, каким бы оно ни было. Он сам добр, и мир добр к нему.

Общество будет по-настоящему гуманным тогда, когда каждого человека удастся воспитать так, что эти потребности будут доминирующими среди его мотивов. Главный момент смысла жизни такого человека будет заключаться в удовлетворении этих альтруистических потребностей, т.е. в служении своим близким и всему обществу. Такие люди встречались во все исторических эпохи. По мере социального прогресса их будет всё больше и больше.