Основные принципы налогового права
Под принципом права, как правило, понимают исходное нормативно-руководящее начало (императивное требование), определяющее общую направленность правового регулирования общественных отношений*(84). Ж.-Л. Бержель полагает, что любая юридическая система основывается на фундаментальном выборе принципов, - которые, впрочем, немногочисленны, - способных играть господствующую роль внутри юридической системы и определять ее идейный стержень и цель, но ни один из принципов никогда не закрепляется как исключительный и абсолютный. В лучшем случае есть принципы-доминанты*(85). По мнению Р. Алекси, принципы могут и должны быть сбалансированы. Достижение баланса между принципами является типичной формой реализации принципов*(86).
Принцип права может быть представлен, и как разновидность аксиомы, то есть утверждения, которое не требует доказательства (не может быть доказано). Principia probant, non probantur - принципы суть доказательства, они не доказываются*(87). Так, С.Н. Егоров, предлагая аксиоматические основы теории права, отмечает, что принципы ограничения внешней свободы не могут иметь непреложности законов природы. Они должны (и могут) быть установлены в зависимости от того, чего мы хотим добиться, формулируя правила поведения, нормы права, то есть от наших целей. Возможность разного целеполагания приводит к тому, что возможны и различные теории права. Одним из элементов любой теории является первоначальное утверждение, которое представляет собой обобщающий термин для аксиомы, постулата, принципа, начала и т.п. Хорошая система первоначальных утверждений (аксиоматическая система) должна удовлетворять ряду требований: содержательность, формальная непротиворечивость, дедуктивная полнота, взаимонезависимость*(88).
В пункте 3.6.1 Рекомендаций по подготовке и оформлению проектов федеральных законов (доведены письмом Минюста России от 23 февраля 2000 г. N 1187-ЭР) дано следующее определение: предписание-принцип - закрепляет исходные, руководящие нормативные положения общего характера, имеющие значение для отдельной отрасли, подотрасли, института права либо права в целом. Статья 38 Статута Международного суда, принятого в г. Сан-Франциско 26 июня 1945 г. (неотъемлемая часть Устава ООН), устанавливает, что суд, который обязан решать переданные ему споры на основании международного права, применяет общие принципы права, признанные цивилизованными нациями.
Под принципом налогового права соответственно следует понимать исходное нормативно-руководящее начало (императивное требование), определяющее общую направленность правового регулирования общественных отношений по уплате налогов и сборов и связанных с ними отношений.
Правовые принципы имеют высокую степень обобщения, устойчивости и стабильности, находятся в определенной взаимосвязи друг с другом. Они используются законодателями как "ориентир" при установлении и совершенствовании норм права, а также правоприменителями при разрешении ситуаций, четко правом не урегулированных (в частности, при толковании норм права).
Кроме того, система принципов права соответствующей отрасли практически всегда используется для "первого знакомства" заинтересованных лиц (в том числе студентов) с данной отраслью. Относительная стабильность принципов права объясняет тот факт, что учебные курсы, как правило, не подвергаются серьезной ревизии при периодических изменениях законодательства, в том числе налогового.
Исходя из постановления КС РФ от 13 марта 2008 г. N 5-П, неопределенность в понимании нормы законодательства о налогах может быть преодолена - в целях обеспечения единого, непротиворечивого правового регулирования - путем систематического толкования с учетом иерархического построения норм в правовой системе, предполагающего, что толкование норм более низкого уровня должно осуществляться в соответствии с нормами более высокого уровня, к числу которых относятся нормы, закрепляющие конституционные принципы, и с учетом общих целей принятия соответствующего закона. Кроме того, в ряде актов КС РФ (в т.ч. определения от 4 декабря 2003 г. N 441-О и N 442-О, от 4 июня 2007 г. N 320-О-П и N 366-О-П, от 16 декабря 2008 г. N 1072-О-О, от 1 октября 2009 г. N 1270-О-О) разъяснено, что поскольку нормы законодательства о налогах и сборах различны по характеру и значению, пределы детализации таких его норм, как абстрактно сформулированные нормы-принципы, определяются законодателем с учетом необходимости их эффективного применения к неограниченному числу конкретных правовых ситуаций.
Generalia sunt praepondenda singularibus - общее должно предшествовать отдельному*(89). Правовые принципы могут быть прямо закреплены в нормах права (нормы-принципы) либо выводиться из содержания норм права путем их толкования. Но не следует абсолютизировать роль правовых принципов - высокая степень обобщения одновременно означает пониженную степень конкретизации прав и обязанностей субъектов права. Р. Кабрияк приводит формулу, выведенную в конце XIX века судьей Холмсом (США) - "общие положения не позволяют разрешать конкретные случаи"*(90). In generalibus versatur error - общие выражения плодят ошибки*(91).
Кроме того, по справедливому замечанию А.В. Демина, каждое лицо вправе толковать общие принципы налогообложения согласно своему правопониманию, юридическому опыту и правовой культуре*(92). Можно обнаружить сходный подход и в ином источнике: что касается принципов налогообложения, то предлагаемый в различных работах их перечень является отображением субъективных усмотрений авторов по поводу того, каким они желают видеть налогообложение*(93).
В силу ч. 3 ст. 75 Конституции РФ общие принципы налогообложения и сборов в Российской Федерации устанавливаются федеральным законом. Соответственно, иными нормативными актами (в том числе принятыми на уровне субъектов РФ или муниципальных образований) общие принципы налогообложения и сборов не устанавливаются. Следует отметить, что п. "и" ч. 1 ст. 72 Конституции РФ предусматривает, что установление общих принципов налогообложения и сборов в РФ находится в совместном ведении Российской Федерации и субъектов РФ. Однако, как справедливо полагают Н.М. Чепурнова и Т.Н. Затулина, анализируя правовые позиции КС РФ, данный институт следовало бы отнести к исключительному ведению Российской Федерации (ст. 71 Конституции РФ)*(94). На практике происходит именно так - общие принципы налогообложения и сборов обозначены только на федеральном уровне.
В постановлении КС РФ от 21 марта 1997 г. N 5-П отмечается, что общие принципы налогообложения и сборов относятся к основным гарантиям, установление которых федеральным законом обеспечивает реализацию и соблюдение основ конституционного строя, основных прав и свобод человека и гражданина, принципов федерализма в Российской Федерации.
Термин "общие принципы налогообложения и сборов в Российской Федерации" фактически равнозначен термину "принципы налогового права". В НК РФ также используется эквивалентный термин "основные начала законодательства о налогах и сборах". Большинство основных принципов (начал) налогового права регламентируются в ст. 3 НК РФ. По сходной модели организован и ГК РФ, в ст. 1 которого урегулированы основные начала гражданского законодательства.
Следует отметить определенную проблему, отмеченную Р. Кабрияком. Он считает, что при кодификации сложно обеспечить соблюдение иерархии правовых норм, выражающих принципы права, которые должны иметь надзаконную силу*(95). Соответственно, применительно к принципам права не может использоваться традиционное правило разрешения юридических коллизий: lex specialis derogat generali - специальная норма имеет приоритет над общей нормой. Принцип права, несмотря на свой предельно общий характер, всегда имеет приоритет над иными нормами права (правовой системы, отрасли, института).
Подход к данной проблеме предлагает Ж-Л. Бержель, рассматривая общие принципы, как положения (правила) объективного права, которые могут выражаться, а могут и не выражаться в текстах, но обязательно применяются в судебной практике и обладают достаточно общим характером*(96). Фактически тот же подход предлагает Г.А. Гаджиев: устранение пробелов с помощью судов предполагает признание высокого статуса основных начал (принципов) налогового права. Характеристика принципов, содержащихся в ст. 3 НК РФ, как конституционно-значимых, имеет принципиальное значение, поскольку Конституционный Суд РФ с их помощью расширяет свой инструментарий, включая их в перечень критериев конституционности норм налогового законодательства. По сути, повышением правового статуса основных начал налогового законодательства снимается необходимость устранения пробелов только усилиями законодателя*(97).
С учетом того, что восприятие некоторого положения, как принципа права, осуществляется не только судьями, а мнение судей не может принципиально отличаться от мнения профессионального (научного) юридического сообщества, можно уточнить данный вывод: принцип права существует, если он применяется в этом качестве в судебной практике и относительно единообразно признается профессиональным (научным) сообществом юристов. Сходную позицию занимают И.Е. Милова и Е.А. Милова: этап формирования принципа права завершается его объективацией, которая возможна в следующих формах: 1) прямая фиксация понятия в официально признаваемых источниками права текстах; 2) массовое использование соответствующей идеи в правоприменительной практике*(98). Исходя из п. 6 ст. 13 АПК РФ и п. 3 ст. 11 ГПК РФ в определенных случаях суд может разрешить дело, исходя из общих начал и смысла законодательства (аналогия права).
В связи с этим следует учесть, что практически все принципы налогового права, предусмотренные сейчас в ст. 3 НК РФ, ранее были закреплены на уровне правовых позиций Конституционного Суда РФ*(99). Это одно из обстоятельств, придающих нормативный приоритет принципам налогового права в России, поскольку преодоление правовой позиции КС РФ запрещено ст. 29, 79 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации". По мнению Г.А. Гаджиева и С.Г. Пепеляева, в качестве специальной разновидности правовой позиции КС РФ можно рассматривать интерпретацию судом общих принципов права*(100). Как отмечает Аарон Барак, судья Верховного суда Израиля, судебное правотворчество, проистекающее из толкования Конституции, имеет то же нормативное положение, что и сама Конституция*(101).
Но нельзя не отметить, что практика КС РФ, а также значительный объем современной литературы по налоговому (финансовому) праву фактически предполагают наличие в налоговом праве "особого" перечня принципов, отличающихся от общепринятых, по меньшей мере, наименованием. По всей видимости, здесь подтверждается позиция С.В. Запольского: наука финансового права до сих пор слабо опирается на достижения общей теории права и недостаточно согласована с теорией гражданского, административного и других отраслей права*(102).
Правовые принципы в науке обычно подразделяются на общеправовые (применимые в любой отрасли права), межотраслевые (применимые в ряде отраслей права) и отраслевые (применимые только в конкретной отрасли права).
Большинство принципов налогового права являются отражением общеправовых принципов. Это либо прямо следует из текста актов налогового законодательства, либо выявляется путем его толкования, в том числе в актах Конституционного Суда РФ. А.В. Демин обоснованно полагает, что один и тот же конституционно-правовой принцип имеет различные оттенки, реализуясь в отраслевом законодательстве. Общие принципы налогообложения развивают и конкретизируют общеправовые принципы, закрепленные конституционно*(103).
Основываясь на перечне общепризнанных (всеобщих) принципов права, предложенном В.Н. Карташовым*(104), возможно предложить соответствующие принципы налогового права.
Принцип законности - в обобщенном виде требование соблюдения субъектами права законов и иных нормативных правовых актов, основанных на законах. Е.В. Скурко предлагает краткую, но точную формулировку данного принципа: законы должны соблюдаться*(105). Legalitas regnorum fundamentum - законность - основа государства*(106). В качестве примера отражения данного принципа в налогообложении можно привести ст. 57 Конституции РФ: каждый обязан платить законно установленные налоги и сборы. Пункт 5 ст. 3 НК РФ в развитие данного положения устанавливает, что ни на кого не может быть возложена обязанность уплачивать налоги и сборы, а также иные взносы и платежи, обладающие установленными НК РФ признаками налогов или сборов, не предусмотренные НК РФ либо установленные в ином порядке, чем это определено НК РФ. В постановлении КС РФ от 17 марта 2009 г. N 5-П разъяснено, что по смыслу ст. 57 Конституции РФ, закрепленной в ней обязанности каждого платить законно установленные налоги и сборы корреспондирует право каждого не быть принужденным к уплате налогов и сборов, не отвечающих указанному критерию. Это право, как следует из данной статьи во взаимосвязи со ст. 18 Конституции РФ, определяет смысл, содержание и применение налогового законодательства, соответствующую деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечивается правосудием.
А.А. Пилипенко справедливо отмечает, что понятия "законно установленные" и "установленные законом" не являются равнозначными. Понятие "законно установленный" означает, что налог должен быть установлен юридически надлежащим образом в соответствии с законодательством, а "установленный законом" налог предполагает его юридическое провозглашение законодательным органом*(107).
В налоговом праве отражение данного принципа обычно рассматривается как принцип законности налогообложения*(108).
Кроме того, из принципа законности следует требование правовой определенности. Leges intellegi ab omnibus debent - законы должны быть понятны каждому*(109). Ubi jus incertum, ibi nullum - когда закон неопределенен, закона нет*(110). С.Н. Егоров отмечает, что всякая норма должна быть сформулирована так, чтобы минимизировать возможность ее неверного понимания*(111). Шотландский ученый Адам Смит формулировал указанное требование так: налог, который обязывается уплачивать каждое отдельное лицо, должен быть точно определен, а не произволен*(112). По мнению К.Т.ф.- Эеберга, как дальнейшее следствие принципа закономерности выступает требование того, чтобы налог был точно определен в отношении его субъекта, объекта и высоты, чтобы ясно были обозначены методы раскладки и взимания, правила контроля, штрафы за уклонение от уплаты налога и способы обжалования*(113). А.И. Худяков обоснованно заключил, что налоговый закон должен установить все основания возникновения, исполнения и прекращения обязательства, не допуская при этом двоякого толкования, неясностей и разночтений*(114).
Как разъяснено в постановлении КС РФ от 27 мая 2008 г. N 8-П, необходимость соблюдения принципа правовой определенности подчеркивает и Европейский Суд по правам человека (ЕСПЧ) при применении содержащихся или вытекающих из Конвенции о защите прав человека и основных свобод общих принципов, лежащих в том числе в основе оценки соответствия ее положениям внутригосударственного права. Согласно позициям ЕСПЧ, закон, во всяком случае, должен отвечать установленному Конвенцией стандарту, требующему, чтобы законодательные нормы были сформулированы с достаточной четкостью и позволяли лицу предвидеть, прибегая в случае необходимости к юридической помощи, с какими последствиями могут быть связаны те или иные его действия. В постановлении КС РФ от 8 октября 1997 г. N 13-П отмечается, что законодательные органы в целях реализации конституционной обязанности граждан платить законно установленные налоги и сборы должны обеспечивать, чтобы законы о налогах были конкретными и понятными. Как следует из п. 6 ст. 3 НК РФ, при установлении налогов должны быть определены все элементы налогообложения. Акты законодательства о налогах и сборах должны быть сформулированы таким образом, чтобы каждый точно знал, какие налоги (сборы), когда и в каком порядке он должен платить. В п. 4 постановления Пленума ВАС РФ от 28 февраля 2001 г. N 5 разъяснено, что при рассмотрении налоговых споров, основанных на различном толковании налоговыми органами и налогоплательщиками норм законодательства о налогах и сборах, судам необходимо оценивать определенность соответствующей нормы.
Требование правовой определенности в учебной (научной) литературе по налоговому праву может быть обозначено как принцип определенности*(115), принцип определенности налогообложения*(116), принцип определенности налогов и сборов*(117), принцип определенности налоговой обязанности*(118).
Указанное требование является существенным, исходя из наличия позиции, в соответствии с которой применение налогового законодательства по аналогии невозможно (п. 7 информационного письма Президиума ВАС РФ от 31 мая 1999 г. N 41 "Обзор практики применения арбитражными судами законодательства, регулирующего особенности налогообложения банков", решение ВАС РФ от 26 января 2005 г. N 16141/04, постановление Президиума ВАС РФ от 26 апреля 2005 г. N 14324/04). Г.А. Гаджиев приводит существующее мнение: поскольку налоговое право является отраслью публичного права, то в нем, в отличие от отраслей частного права, правоприменителям не должны предоставляться полномочия по восполнению пробелов в законе с использованием аналогии закона или права. Такая теоретическая модель заложена в НК РФ, в котором нет статьи, аналогичной ст. 6 ГК РФ "Применение гражданского законодательства по аналогии"*(119).
При этом определенное исключение установлено в процессуальном законодательстве: ч. 6 ст. 13 АПК РФ, ч. 3 ст. 11 ГПК РФ предусматривают право суда на применение аналогии закона и аналогии права; исключений для налогового права не предусмотрено. Право на применение аналогии продиктовано безусловной обязанностью суда вынести решение по существу спора вне зависимости от сложности дела и степени урегулированности правом соответствующих правоотношений: lex non deficit in justitia exhibenda - закон не имеет пробелов, когда речь идет о предоставлении правосудия*(120). Следует учитывать, что полномочие суда на применение аналогии права (закона) в некоторых отраслях права может быть и специально ограничено, как это сделано, например, в ч. 2 ст. 3 УК РФ.
Примерами судебных актов, в которых ВАС РФ применил аналогию закона, являются: п. 12 постановления Пленума ВАС РФ от 28 февраля 2001 г. N 5, постановления Президиума ВАС РФ от 29 июня 2004 г. N 2046/04, от 23 августа 2005 г. N 5735/05, от 25 февраля 2010 г. N 13640/09 и от 1 марта 2011 г. N 13018/10. Указанное обстоятельство дает основания полагать, что субъекты налоговых правоотношений, сделавшие выводы о своих правах и обязанностях с применением аналогии закона (аналогии права), должны быть готовы к тому, чтобы убедить суд в верности своей позиции и возможности применения данной аналогии. В постановлении КС РФ от 17 марта 2009 г. N 5-П отмечается, что именно суду принадлежит исключительное полномочие принимать окончательные решения в споре о праве, в том числе по делам, возникающим из налоговых правоотношений.
Тем не менее, с учетом современного нормативного регулирования и судебной практики в налоговом праве однозначно невозможно применение аналогии права (закона) публичными субъектами (если оно ухудшает положение частных субъектов) в таких сферах, как налоговая ответственность (п. 21 информационного письма Президиума ВАС РФ от 17 марта 2003 г. N 71); субъект и элементы налогового обязательства (решение ВАС РФ от 14 мая 2003 г. N 2742/03).
При решении вопросов о применении некоторой нормы в конкретной ситуации следует учесть правовую позицию, изложенную в постановлении Президиума ВАС РФ от 10 марта 2009 г. N 9024/08: распространение действия положения закона на отношения, которые не обозначены в гипотезе правовой нормы, изменяло бы режим налогообложения в условиях, когда налогоплательщик не мог разумно ожидать такого расширительного истолкования данной нормы. Соответственно, в некоторых случаях налогоплательщик вполне может разумно истолковывать норму налогового права расширительно, то есть с учетом п. 7 ст. 3 НК РФ - в свою пользу.
Не следует, однако, абсолютизировать требование правовой определенности и полагать, что неясность конкретной нормы всегда является основанием для ее игнорирования (либо толкования в пользу частного субъекта). В ряде актов КС РФ (в т.ч. постановление от 28 марта 2000 г. N 5-П, определение от 25 января 2007 г. N 48-О-О) разъяснено, что некоторая неточность юридико-технического характера, допущенная законодателем при формулировании законоположения, хотя и затрудняет уяснение его действительного смысла, однако не дает оснований для вывода о том, что оно является неопределенным, расплывчатым, не содержащим четких стандартов и, следовательно, не отвечающим принципам налогового законодательства в правовом государстве, как они закреплены в Конституции РФ. Подобные неясности, выявляемые в процессе применения налоговых норм в конкретных правовых ситуациях, устраняются путем толкования этих норм правоприменительными органами, в том числе арбитражными судами, причем именно судебная власть, действующая на основе принципов самостоятельности, справедливого, независимого, объективного и беспристрастного правосудия (ст. 10 и 120 Конституции РФ), в наибольшей мере предназначена для решения названной задачи.
Таким образом, именно судебная оценка определенности конкретной нормы в силу особых полномочий судов может "поставить точку" в данном вопросе.
Кроме того, следует учесть, что в налоговом праве всегда будет иметь место некоторое количество оценочных норм, поскольку число значимых для налогообложения современных общественных отношений весьма существенно и нестабильно. Ю.В. Старых полагает, что в налоговой сфере порой возникают настолько индивидуальные ситуации, что заранее подробно регламентировать их невозможно*(121). Ad ea quae frequentius accidunt jura adaptandur - законы формулируются применительно к тем делам, которые чаще встречаются*(122).
Как считает А.В. Демин, оценочное налогово-правовое понятие - это закрепленное в норме налогового права относительно определенное понятие с открытой структурой, сознательно не конкретизированное законодателем с целью предоставления такой возможности субъектам, которым адресована соответствующая норма, с учетом фактических обстоятельств дела. Главное в этом определении то, что содержание понятия требует дальнейшей конкретизации. Оценочные понятия можно назвать нечеткими в том смысле, что нормами права их содержание фиксируется лишь относительно. Однако эту неопределенность нельзя считать "неустранимой" в смысле п. 7 ст. 3 НК РФ, поскольку при этом предусматривается вполне четкий метод преодоления сложившейся неопределенности - конкретизация понятия в процессе правоприменительной деятельности*(123).
Примером оценочной нормы является ст. 252 НК РФ, общими выражениями устанавливающая критерии определения расходов, которые налогоплательщик налога на прибыль организаций может учесть при исчислении данного налога (и, соответственно, уменьшить облагаемую прибыль). При этом гл. 25 НК РФ "Налог на прибыль организаций" прямо предусматривает ряд таких расходов, но исчерпывающего их перечня не дает. Конституционный Суд РФ в определениях от 4 июня 2007 г. N 320-О-П и N 366-О-П, рассматривая данную статью, указал, что наличие в законе общих оценочных понятий само по себе не свидетельствует об их неопределенности, поскольку нормы законодательства о налогах и сборах различны по характеру и значению, пределы детализации таких его норм, как абстрактно сформулированные нормы-принципы, определяются законодателем с учетом необходимости их эффективного применения к неограниченному числу конкретных правовых ситуаций. Так, в постановлении Президиума ВАС РФ от 22 декабря 2009 г. N 11175/09 в качестве возможных к учету при налогообложении прибыли были расценены расходы налогоплательщика по оплате мерчандайзинговых услуг (прямо в НК РФ не упомянутые).
В силу того, что наличие оценочных норм в налоговом законодательстве - объективная реальность, следует учитывать и отрицательные стороны данного явления. Поскольку позиция суда относительно применения оценочной нормы будет конечной (по отношению к позициям налогоплательщика и налогового органа), справедливо замечание А. Барака. По мнению данного ученого, то, что суду предоставляется право усмотрения для осуществления конкретизации закона, порождает недостатки, которые проистекают главным образом из невозможности предсказать последствия применения усмотрения, а в результате страдает юридическая определенность и способность планировать на длительный срок*(124).
Говоря о требовании правовой определенности, нельзя не отметить, что оно предполагает не только конкретность и понятность нормативных правовых актов, стабильность судебной практики, но и, вообще говоря, официальное обнародование и запрет обратной силы правовых актов. В противном случае точное понимание частным субъектом правовых последствий своих деяний было бы невозможным, поскольку субъект не может предвидеть, как именно законодатель изменит эти правовые последствия нормативным актом "с обратной силой". А. Шайо отмечает, что закон не может иметь обратной силы, в противном случае правовые нормы вообще не имели бы никакой обязательной силы (всегда и все можно было бы задним числом изменить)*(125). В определении КС РФ от 12 мая 2005 г. N 163-О упомянут принцип поддержания доверия граждан к закону и действиям государства, который предполагает сохранение стабильности правового регулирования и недопустимость внесения произвольных изменений в действующую систему норм.
Принцип справедливости. Justitia in suo cuique tribuendo cernitur - справедливость проявляется в воздании каждому по его заслугам*(126). Справедливость в общем виде определяется как понятие о должном, содержащее требование соответствия между реальной значимостью различных индивидов (социальных групп) и их социальным положением, между их правами и обязанностями, между деянием и воздаянием, трудом и вознаграждением, преступлением и наказанием и т.п. Несоответствие в этих соотношениях оценивается как несправедливость*(127). Нельзя не отметить, что каждый индивид, вообще говоря, может иметь собственное представление относительно того, что справедливо, а что - нет, т.е. когда именно имеет место такое соответствие.
При рассмотрении принципа справедливости четко проявляется особенность, отмеченная А.В. Деминым: в этой сфере, как ни в одном ином разделе науки налогового права, отраслевой анализ немыслим без привлечения данных иных гуманитарных наук - философии, социологии, этики. И это не случайно. Принцип - фундаментальная категория междисциплинарного характера с высокой степенью научной абстракции*(128).
Как полагает А.Ф. Черданцев, рассматривая двучленную теорию норм права, реальные нормы складываются из двух содержательных элементов, каждый из которых есть не что иное, как определенная информация. Одна часть нормы представляет собой информацию о фактах, с которыми норма права связывает наступление юридических последствий, или, как обычно пишется, указывает на юридические факты. Вторая часть нормы представляет собой информацию о юридических последствиях, наступающих при наличии юридических фактов, очерченных нормой, т.е. указывает на права и обязанности адресатов нормы. Никаких других юридических последствий нормы права не предусматривают*(129). Соответственно, справедливость права в целом, по меньшей мере, предполагает справедливость отдельных норм права, поскольку именно в них должно реализовываться требование соответствия между юридическими фактами и их правовыми последствиями.
По мнению русского правоведа С.А. Муромцева, право есть порядок действительный, справедливость - порядок желательный; право все знают и его действие испытывают на себе, как реальный факт, к справедливости стремятся, как к идеалу*(130). В другом произведении С.А. Муромцев отметил, что под справедливостью следует разуметь присущую в данное время данной общественной среде совокупность субъективных представлений о наиболее совершенном правовом порядке. Субъективное воззрение, о котором здесь идет речь, может принадлежать одному или немногим лицам; но обыкновенно индивидуальные различия в воззрениях на справедливость не бывают особенно велики и поэтому под справедливостью разумеют совокупность воззрений по крайней мере целого круга людей, иногда же - воззрений всего общества*(131).
Ж.-Л. Бержель приводит сведения о том, что существует много интерпретаций понятия справедливости, но анализ, проделанный некогда Аристотелем и Фомой Аквинским, еще и сегодня может оказаться наиболее удачным. В то время выделялись три вида справедливости - коммутативная (в рамках отношений между независимыми друг от друга субъектами), дистрибутивная (в отношении обязанностей сообщества, в том числе государства, к его членам), а также легальная (в плане обязанностей членов сообщества по отношению к самому сообществу). Коммутативная справедливость предполагает арифметическое равенство в обменах между субъектами. Дистрибутивная справедливость имеет целью наилучшее распределение имущества (прав) между людьми, что определяется потребностями каждого члена общества, а не долей внесенных им средств. Легальная справедливость может быть понята как обязанность всех членов общества содействовать общему благу, что имеет место в долге по несению военной службы, содействии жизнедеятельности государства путем выплаты налогов или участия в общественных работах*(132). Соответственно, с этой точки зрения коммутативная справедливость характерна, например, для гражданского права. Дистрибутивная справедливость реализуется в праве социального обеспечения. Легальная справедливость актуальна в налоговом праве.
Современник А.С. Пушкина, русский юрист А.П. Куницын пришел к выводу, что граждане государства обязаны вспомоществовать цели общества, следовательно, все обязываются к несению податей. Но сия обязанность подает на каждого соответственно его достатку, ибо, во-первых, граждане государства обязываются содействовать цели общества по мере возможности; во-вторых, равное разделение податей было бы противно самой цели общества, поколику оно навлекало бы опасность частным гражданам, лишившись достатка, погибнуть от голода; в-третьих, неравное имущество требует неравных средств к сохранению оного*(133). Русский ученый А.А. Исаев считал, что учение о справедливости в политике налогов содержит в себе ответы на два вопроса: 1) кто должен платить налоги? и 2) как достигнуть уравнительности при распределении налогов между плательщиками?*(134).
Адам Смит отмечал, что подданные государства должны по возможности соответственно своей способности и силам участвовать в содержании правительства, т.е. соответственно доходу, каким они пользуются под покровительством и защитой государства*(135). К.Т.ф.- Эеберг, в свою очередь, полагал, что плательщики должны быть обложены налогом в соответствии с их экономической платежеспособностью, то есть так, чтобы жертва, заключающаяся в налоге, для всех была одинаково чувствительна*(136). В ст. 13 Декларации прав человека и гражданина 1789 года указано, что на содержание вооруженной силы и на расходы по управлению необходимы общие взносы; они должны быть равномерно распределены между всеми гражданами сообразно их возможностям.
Соответственно, справедливость в налоговом праве упрощенно можно определить как обобщенное требование соответствия между деянием и его налогово-правовыми последствиями.
В учебной (научной) литературе по налоговому праву отражения рассматриваемого принципа обычно обозначаются как принцип справедливости*(137); принципы справедливости и экономической обоснованности налогообложения*(138), принцип соразмерности налогообложения*(139), принципы равного налогового бремени, экономической обоснованности установления налогов и сборов*(140) и т.п.
Рассматривая принцип справедливости в налоговом праве, следует отметить верное замечание Е.В. Порохова относительно того, что позиция различных субъектов относительно налогового обременения существенно отличается. Если государство в целом и государственные служащие более всего заинтересованы в том, чтобы взимать налогов как можно больше, то отношение общества к данным платежам иное: не просто взимать налогов как можно больше, но и направлять денежные средства, полученных от уплаты налогов, на социальные программы. Граждане с небольшим доходом обычно полагают, что следует взимать как можно больше налогов с тех, у кого есть деньги, имущество и кто в своем имущественном статусе значится в списке богатых. Состоятельные же граждане, как правило, желают платить налогов как можно меньше или при возможности не платить их вообще*(141). Справедлива и позиция А. Бланкенагеля: экономически обоснованные налоги - это довольно неопределенное понятие, которое не разъясняется в российском налоговом законодательстве и которое не получило необходимого истолкования в судебной практике КС РФ и арбитражных судов. Кроме того, А. Бланкенагель обоснованно отмечает, что размер и тяжесть налогового бремени едва ли подлежат судебному контролю, потому что принцип соразмерности - единственный рычаг судебного контроля размера налогового бремени - работает вхолостую. Это связано не только с природой этого принципа, но и фактом, что под судебный контроль всегда попадает один конкретный налог, в то время как налоговое бремя образуется от всех налогов плательщика*(142).
В пунктах 1 и 3 ст. 3 НК РФ установлено, что при установлении налогов учитывается фактическая способность налогоплательщика к уплате налога; налоги и сборы должны иметь экономическое основание, и не могут быть произвольными; недопустимы налоги и сборы, препятствующие реализации гражданами своих конституционных прав. В постановлении КС РФ от 4 апреля 1996 г. N 9-П разъяснено, что основные права граждан Российской Федерации гарантируются Конституцией РФ без каких-либо условий фискального характера.
Современное правовое регулирование предполагает, что обязанность по уплате любого налога - установленное законом последствие деятельности самого налогоплательщика. Но в качестве налогооблагаемой законодателем должна рассматриваться только такая деятельность, которая является правомерной, осуществляться налогоплательщиком по собственной воле, имеет экономическое содержание и результат (действительный или обоснованно презюмируемый). Должно соблюдаться правило: ad impossibilia lex non cogit - закон не требует невозможного*(143). Ultra posse nemo tenetur - никто не может быть обязан выше своих возможностей*(144). В постановлении Президиума ВАС РФ от 25 ноября 2008 г. N 7841/08 отмечается, что устанавливаемые налоговым законодательством требования должны быть выполнимы. По справедливому замечанию Е.В. Кудряшовой, принцип учета фактической способности платить налог должен воплотиться в конкретных общеобязательных нормах, обобщенно учитывающих платежеспособность субъектов данного налога*(145).