Правда ли, что изменения предполагают риск?

Изменения – это поток. Мы можем измерить поток тепла или скорость молекул. Все вокруг постоянно находится в движении.

Риск предполагает как выигрыш, так и проигрыш. Мы делаем на что-то ставку и можем получить (а можем и не получить) за это вознаграждение.

Когда вы опускаете кубик льда в чашку с горячим чаем, риска нет. Тепло передается от воды ко льду, происходит изменение… движение.

Для некоторых риск – это плохо, поскольку он подразумевает возможность поражения. Оно может быть лишь временным, но это уже не имеет большого значения, если сама мысль о провале заставляет вас опустить руки. Поэтому для некоторых риск оказывается равен поражению (рискуйте, и рано или поздно вы потерпите неудачу). Мы избегаем риска, поскольку нас учили избегать поражения. Я определяю тревожность как преждевременное чувство поражения… и если вы испытываете его, приступая к проекту, то тогда, конечно, вы будете ассоциировать риск с поражением.

Кроме того, со временем люди стали путать риск с изменениями. Мы пришли к заключению, что если вещи меняются и присутствует движение, то, разумеется, возникает и риск.

Те, кто его опасается, начали бояться движения любого рода. Люди ведут себя так, словно изменения в их поведении, во взглядах или в чем-либо еще, что непредсказуемо, подвергают нас риску, а он, в свою очередь, приводит к поражению. Таким образом, те, кто боится риска, пытаются уклоняться от конфликтных ситуаций, чтобы избежать любого движения.

Такие люди совершают две ошибки. Во-первых, предполагают, что риск – это плохо, а во-вторых, путают риск и изменения и приходят к выводу, что движение – тоже плохо.

Для меня неудивительно, что многих из этих людей «заклинило». Заклинило на их статус-кво, на защите собственного положения на рынке, на том уровне образования, который у них есть, и на нежелании получить лучшее. Их заклинило потому, что они боятся посмотреть что-то новое по телевизору, боятся прочитать что-то новое на своем Kindle[4], боятся задать «трудный» вопрос.

Все это не имело бы никакого значения, если бы не одно «но»: сейчас весь мир находится в процессе изменения. Если ваш проект не продвигается вперед, то по отношению ко всему остальному миру он на самом деле двигается назад. Подобно камню в речном потоке, вы можете стоять на месте, но, учитывая движение вокруг вас, столкновения неизбежны .

Для того, кто предпочитает отсутствие движения, ирония ситуации состоит в том, что вокруг палки, текущей по течению той же реки, гораздо меньше турбулентности. Вокруг нее что-то движется, меняется, но по сравнению с тем, что происходит с рекой, ситуация довольно спокойная.

Экономика требует изменений. Изменения не связаны с риском. Изменения – это та среда, в которой мы живем. К счастью, изменения – это и то, ради чего мы были рождены.

Дорога неудач

«Это закончится слезами», – предупреждала моя мама, когда обнаруживала между мной и моими сестрами ситуацию, которая была явно связана с плохим поведением.

Именно так некоторые думают про карьеру, построенную на проявлении инициативы.

Большинство вещей рано или поздно ломаются. Большинство идей проваливаются. Большинство инициатив оканчиваются неудачей. И если вы один из тех, кто за ними стоит, если вы тот, кто все время начинает какое-либо дело, которое заканчивается неудачей, то, кажется, вы обречены.

Как ни крути, наше общество любит пляски на костях неудачников. (В отличие от победных танцев. Они выглядят как бахвальство. А вот злорадство во время пляски на костях – самое то.) Посмотрите футбольный матч, или послушайте анализ политической кампании, или прочитайте список провалившихся бизнес-проектов в журнале – очень легко показывать пальцем, найти виноватого, радостно критиковать то, что пошло не так.

Я должен продать вам идею, почему избегать поражений контрпродуктивно.

Во-первых, давайте составим список из людей, которые сделали свою карьеру, начиная что-то (и поэтому часто терпя поражение): Харлан Эллисон, Стив Кэрелл, Опра Уинфри, Ричард Райт, Марк Кьюбан, Мехмет Оз, Джордж Оруэлл, Майкл Блумберг, Нан Талез, Глория Стайнем и т. д. На самом деле, чтобы составить этот список, мне совсем не надо было проводить никаких исследований. Я просто написал имена известных, уважаемых и успешных людей.

У Опры были провальные шоу, неудачные проекты, несбывшиеся прогнозы. Она начинает что-то новое каждый день, иногда несколько раз в день, и у нее есть длинный, длинный список дел, которые не получились. Однако, поскольку рынок (и наше общество) весьма уважает работу, которую сделала и в которой преуспела Опра, за этим списком никто не следит. Мехмет Оз терял пациентов, Марк Кубан поддерживал провалившиеся бизнесы. Чем больше вы делаете, тем больше у вас и поражений.

Во-вторых, давайте подумаем, о каком именно типе неудач идет речь. Мы говорим не о проявлении неуважения, не о срезании углов, которое не следовало предпринимать, не о халтурной работе кого-то, кому все равно. Нет, мы говорим о неудачах людей с хорошими намерениями, людей, которые ищут клиентов, хотят доставлять им радость и изменить мир к лучшему.

Я не предполагаю, что вы сделаете ошибку, работая на атомной станции, или будете лихорадочно перепрыгивать от одного задания к другому вместо подготовки к предстоящему тесту SAT[5]. Усердная работа необходима в любом случае. Разновидность инициативы, о которой я говорю, сопряжена со сложностями, поскольку она важна, пугающа и нова.

Если вы встанете на путь инициативы и пойдете по нему, в то время как остальные будут беспокоиться о «качестве» и «предсказуемости», рано или поздно вы достигнете цели. Толпа не перестанет беспокоиться, поскольку она любит это делать. Не обращайте на нее внимания, потому что вы будете создавать изменения и использовать новый рычаг воздействия, чтобы делать все больше и больше работы, которая очень важна.

Эпидемия

Вокруг так много людей, которые впадают в ступор, столкнувшись с неопределенностью, и которых парализует сама мысль о том, чтобы представить на всеобщее обозрение свои достижения, что можно подумать, что этот страх врожденный.

Так и есть.

Ученые могут точно указать, где расположен ваш «ящеричный мозг». Это участок мозга доисторического человека, такой же, как у ящерицы или у оленя. Наполненный страхом, сосредоточенный на воспроизводстве.

Стивен Прессфилд называет ящеричный мозг «сопротивлением»[6]. Это оно вам что-то говорит, когда вы читаете эти строки, это оно вынуждает вас идти на компромисс, не создавать проблем, избегать резких движений. Многих из нас «сопротивление» постоянно забалтывает, часто саботируя благоприятнейшие возможности и разрушая наши лучшие шансы сделать хорошую работу. Если вы присвоите своему внутреннему сопротивлению какое-то имя, это поможет вам подружиться с ним, а подружившись – игнорировать его.