Стратегии повышения конкурентоспособности

Для того, чтобы выдержать конкуренцию со стороны крупных за­падных операторов, отечественным компаниям нужно, во-первых, рас­ширяться, а во-вторых, перестраивать управленческие схемы.

Расширение бизнеса. Пользуясь благоприятной конъюнктурой начала 2000-х гг., ведущие российские компании начали интенсивно вкладывать средства в развитие, производя довольно активную экспансию. Пути расширения масштабов бизнеса были следующие:

· введение новых торговых площадей,

· укрупнение магазинов,

· совершенствование логистических схем,

· расширение товарного ассортимента,

· совершенствование технологий продаж.

Как правило, к концу 2002 г. ведущие розничные сети располагали несколькими десятками магазинов и супермаркетов. Так, «М.Ви­део» насчитывала 25 магазинов, «Спортмастер» — 28, «Седьмой кон­тинент» — 31, «Перекресток» — 46, «Копейка» — 27, «Дикси» — 40, «Петровский» — 32. Исключения составляли «Пятерочка» с 135 магазинами и «Эльдорадо» с 303 магазинами (из них в Москве — 15), хотя по объему продаж они превосходили прочие сети не столь сильно, как по числу торговых точек.

Расширение торговых площадей в начале 2000-х гг. шло букваль­но взрывными темпами. Основные сетевые компании в 2002 г., например, открывали в месяц в среднем по одному новому магазину, а дальнейшие их планы были еще более экспансивны. Происходило также укрупнение магазинов и переход к новым торговым форматам, к числу которых относят:

· супермаркеты,

· гипермаркеты,

· дискаунтеры,

· мелкооптовые магазины Cash & Carry.

Развернулось строительство крупных торговых центров, в которых располагались сразу несколько крупных операторов, умножая притягательную силу для покупателей^[239].

При этом резервы концентрации бизнеса оставались далеко не исчерпанными. По данным Министерства экономического развития и торговли Российской Федерации, доля совокупных продаж супермаркетов, гипермаркетов и дискаунтеров в столичной розничной тор­говле составляла в конце 2002 г. 12%. А в регионах показатели были еще скромнее^[240]. Даже Санкт-Петербург в этом отношении отставал от Москвы на несколько лет. Однако рост крупных торговых структур шел очень быстрыми темпами. Достаточно сказать, что в 1999 г. оборот всех российских супермаркетов составлял 0,2% от суммарно­го оборота розничной торговли, а в конце 2001 г. на их долю приходилось уже 6% розничного оборота (данные компаний «McKinsey» и «ACNielsen»). Спустя еще год, как мы видим, эта доля удвоилась, и она продолжает возрастать.

Мобилизация собственных ресурсов. Расширение деятельности российских сетевых компаний наталкивалось на суровые ресурсные ограничения. Дело в том, что финансирование в начале 2000-х гг. осу­ществлялось ведущими компаниями прежде всего за счет собственного капитала, который составлял в сфере электробытовой техники в среднем около 70% пассивов. Поскольку время безумных заработков ушло в прошлое, собственных средств компаний (даже с учетом налоговой оптимизации) все равно оказывалось недостаточно.

Рассмотрим проблему ресурсных ограничений на конкретном примере. Один из собственников российской розничной сети весной 2002 г. любезно предоставил нам расчет среднестатистических месячных доходов и расходов среднего московского магазина данной сети с торговой площадью 1000 кв. м, количеством сотрудников 95 человек и месячным объемом продаж (с НДС), чуть превышающим 1 млн. долл. (1090 тыс. долл.)^[241].

Согласно расчетам, около 80% всей выручки магазина направлялось на покрытие стоимости закупленного товара (с НДС), а 20% со­ставлял его валовой доход. Нас интересовало в первую очередь, как расходовался именно этот доход. Текущие расходы составляли около половины валового дохода (49%). Если предположить, что платятся все положенные налоги, то налоговая нагрузка также едва не дотягивала до половины (48%). Наконец, прибыль магазина в этом случае достигала лишь 3% валового дохода (см. табл. 11.1). Иначе говоря, фактически она приближалась к нулю, и это означало, что если заплатить все налоги, ни о каких инвестициях речь идти уже просто не могла.

Таблица 11.1. Структура среднемесячных расходов фирменного ма-
газина (май 2002 г.)

Статьи расходов	Тыс. долл.	Доля валового дохода, %
Фонд оплаты труда	38,0	17,3
Платежи за обслуживание процесса торговли:
перевозка и доставка товара	3,0	1,4
охрана помещений	6,4	2,9
Расходы на рекламу	10,0	4,5
Эксплуатационные расходы:
аренда помещения	10,0	4,5
услуги связи	0,5	0,2
коммунальные услуги	2,0	0,9
канцелярские и прочие	0,5	0,2
Банковские услуги (обработка платежей, кредитные карты, модемное обслуживание)	14,3	6,5
Оплата процентов за кредит на товарные запасы	22,5	10,2
Налоговая нагрузка	105,4	48,0
Итого	212,6	96,7
Чистая прибыль	7,4	3,3

Теперь посмотрим, как распределялась налоговая нагрузка? Ее по­ловину составляет налог с продаж (49%)^[242]. Далее следовал НДС (30% налоговой нагрузки). Тройку замыкал единый социальный налог (35,8% фонда заработной платы), составлявший 13% положенных налоговых платежей. Доля каждого из остальных налогов не превышала 5% общей нагрузки, но в сумме они составляли 8,2% платежей (3,9 % валового дохода), что тоже не мало (см. табл. 11.2).

Таблица 11.2. Распределение среднемесячной налоговой нагрузки фирменного магазина (май 2002 г.)

Виды налогов	Тыс. долл.	Доля валового дохода, %	Доля налогов, %
Налог с продаж	51,9	23,6	49,2
Налог на добавленную стоимость	31,3	14,2	29,7
Единый социальный налог	13,6	6,2	12,9
Налог на имущество	4,4	2,0	4,2
Налог на прибыль	2,0	0,9	1,9
Налог на пользователей автодорог	1,8	0,8	1,7
Налог на рекламу	0,4	0,2	0,4
Итого	105,4	48,0

Итак, платить налоги в полном объеме российские розничные сети были не в состоянии (собственно никто этого и не делал). Если же взять другой крайний случай — не платить никаких налогов, — рентабельность составила бы около 50% валового дохода. Но этот вариант для солидного бизнеса тоже уже был невозможен. Поэтому реально достигался определенный институциональный компромисс с фискальными органами, когда платилась только часть положенных налогов. Объем реализации занижался, как минимум, на треть (за­частую и больше), НДС оставлялся на счетах исчезающих фирм, часть зарплаты выплачивалась в конвертах^[243], официальная рентабельность фиксировалась на уровне нескольких процентов. В результате удавалось выйти на реальную рентабельность примерно 15—20% валового дохода, что уже не так плохо. Однако для запланированного ускоренного развития компаний этих средств все равно было не до­статочно. Требовались дополнительные вложения.

Привлечение внешних ресурсов. Путь к преодолению внутренних ресурсных ограничений лежит через мобилизацию внешних ре­сурсов, в том числе посредством:

· акционирования компаний и продажи части пакета акций,

· более активного привлечения банковских кредитных ресурсов,

· укрупнения сетей путем объединений и слияний,

· заключения стратегических альянсов.

В период исследования российскими компаниями еще не был задействован в полной мере резерв привлечения внешних инвестиций на основе акционирования. Одной из «первых ласточек» стало размещение компанией «Седьмой континент» на российском рынке в 2002 г. облигаций на сумму 300 млн. руб. Другой пример — продажа компанией «Фелма» контрольного пакета акций сети супермаркетов «Копейка» нефтяной компании «Юкос» (при сохранении оперативного управления в руках прежних менеджеров). Появились и примеры портфельных инвестиций. В состав акционеров сети «Пя­терочка» вошел Европейский банк реконструкции и развития. Торго­вый дом «Перекресток» продал 7,7% своих акций Международному инвестиционному фонду «Templeton». Однако чаще всего руководители российских компаний ссылались на то, что они «рассматрива­ют вопрос» о привлечении внешних инвестиций, но положительного решения пока не приняли. А некоторые прямо заявляли, что внешние ресурсы им в данный момент не требуются.

Таким образом, элемент господствующей концепции контроля в начале 2000-х гг. состоял в том, что развиваться следует преимущественно за счет собственных средств. В силу низкого уровня капитализации бизнеса возможности привлечения средств с фондового рынка и путем прямых инвестиций оценивались руководителями компаний достаточно скромно. По крайней мере, они не позволяли обеспечить те темпы развития, которые необходимы, чтобы лицом к лицу встретить крупных западных операторов^[244].

Помимо собственных средств источником развития могло стать привлечение кредитных ресурсовбанков. Однако банковские креди­ты выдавались в основном сроком на один год и вдобавок существовали инструменты для их досрочного отзыва. Развиваться на основе таких краткосрочных кредитов было довольно затруднительно. В итоге кредиты банков не составляли значительной доли пассивов ведущих компаний. Хотя дело сдвинулось с мертвой точки. И среди банков появились лидеры кредитования. Так, в сфере торговли электро­бытовой техникой таковым выступил «Альфа-банк», далее следовали «МДМ-банк», «Русский стандарт» и др.

Существует и такой инструмент, как товарные кредиты. Его применение предполагает относительную развитость рынка и достаточно высокую степень доверия между участниками. И напротив, низ­кий уровень доверия связан с требованием предоплаты^[245]. По этим па­раметрам уровень доверия на российских рынках пока был не слишком высок^[246].

Одним из наиболее распространенных путей концентрации капитала являются слияния и поглощения, ведущие к объединению разных бизнесов^[247]. Если посмотреть опыт взаимодействия обследованных компаний, то дружественных слияний между конкурирующими биз­несами, как правило, не наблюдалось^[248]. Однако время от времени происходили менее дружественные поглощения. Так, в 1998 г. после финансового кризиса группа компаний СВ («Техносила») приобрела восемь магазинов «Диал-Электроникс». В сфере компьютерного про­изводства и продаж в 2001 г. компания «Белый ветер» приобрела два магазина фирмы «Компьюлинк». Компанией «Эльдорадо» после кризиса 1998 г. были приобретены три магазина фирмы «Микродин», а в июле 2002 г. — девять магазинов компании «Электрический мир».

Подобные процессы происходили также в других сферах деятель­ности и в регионах. Упомянем два примера из практики 2002 г.: при­обретение краснодарской компанией «Тандер» (косметическая продукция) сети из 15 дискаунтеров и покупку одной из структур «Сиб­нефти» нижегородской торговой компании «Альянс», включающей сеть дискаунтеров «Пятачок» и супермаркетов «Караван».

Добровольные объединения прямых конкурентов, которые позво­ляют намного быстрее концентрировать ресурсы^[249], — дело разумеется не простое. На практике противоречия между компаниями (не­редко порождаемые амбициями их лидеров) часто возобладали над общим интересом — усилением своих позиций. И договориться друг с другом удавалось далеко не всегда^[250].

Более перспективным направлением считалось заключение стра­тегических альянсов междуроссийскими сетями разного профиля. Такие альянсы между компаниями, не являющимися прямыми конкурентами, не означают простого увеличения масштабов деятельности. Они призваны мультиплицировать эффект от разнообразия, оказывая дополнительное притягательное воздействие на покупателя.

Наиболее ярким примером в начале 2000-х гг. явился стратегический альянс компаний, каждая из которых выступила одним из лидеров в своих сегментах рынка:

· «М.Видео» (электробытовая техника),

· «Седьмой континент» (продукты питания),

· «Спортмастер» (спортивные товары),

· «Старик Хоттабыч» (ремонтные и отделочные материалы),

· «Арбат-Престиж» (парфюмерия и косметика),

· «Куда.ru» (бюро путешествий),

· МВО (автомобильные торгово-сервисные центры).

Указанный стратегический альянс (его участники называли себя «пулом») воплощался через связку проектов, посвященных разным те­мам, представляющим совместный интерес для участников, а именно:

· маркетинговый проект «Шесть семерок» (совместная реклама и единая дисконтная карта);

· инвестиционный проект «Русские торговые сети» (реализация совместных строительных проектов);

· политический проект Ассоциации компаний розничных сетей (АКОРТ)^[251].

Для каждого проекта в стратегическом альянсе создавался свой пул участников. Вход и выход осуществлялся по ассоциативному принципу — на добровольной контрактной основе^[252]. Подобные альянсы позволяют концентрировать ресурсы, но основную выгоду они приносят в результате разнородности участников^[253].

Некоторые компании не пренебрегают и использованием административного капитала, прибегая к конкуренции, осуществляемой неэкономическими методами (в данном случае посредством получения «лицензии от властей»). Так, например, получение компанией «Седьмой континент» в 2002 г. сразу нескольких участков под строительство напрямую связывалось с уходом в депутаты Московской городской думы ее бывшего лидера В. Груздева.

Совершенствование управленческих схем и технологий продаж. Простое наращивание масштабов деятельности (количества ма­газинов, объемов реализации) — необходимое, но не достаточное условие для развития сетей^[254]. Стояла задача совершенствования их организационных структур. Это означало, в том числе, построение многоуровневых дистрибьюторских сетей. По утверждениям экспер­тов, все больше конкурировали не производители и не торговцы, а технологические цепочки товародвижения^[255]. С этой целью строились специальные распределительные центры, которые позволяли усовер­шенствовать систему логистики и экономить значительные издержки (они появились, например, у сетей «Копейка», «Перекресток» и «Петровский»). Требовалось также применение более гибких подходов в области закупок. Наряду с обязательным расширением ассортимента была необходима более аккуратная политика поставок, отказ от приобретения крупных партий товара в погоне за бонусами, недопущение затоваривания, приобретения впрок^[256].

Потребность в гибких подходах реализовывалась и через перестроение организационно-правовых форм и финансовых потоков. Речь шла о создании интегрированных структур с относительно независимыми звеньями, которые обеспечивают дополнительную устойчивость бизнеса (о распределенных холдингах мы писали в предыдущей главе).

Тем, кто смотрел вперед, приходилось заботиться о кадровом по­тенциале — создавать дееспособные менеджерские команды, набирать людей под будущие проекты и обучать этих людей — в центре и в регионах. Появились примеры приглашения в российские компании дорогостоящих западных менеджеров.

Подготавливаясь к приходу западных сетей, российские компании учились у них внедрению передовых технологий продаж. Ярким примером являются практики потребительского кредитования. В 2001 г. на продажи в кредит приходилось, по публичным данным самих компаний, уже 20—30% их общего объема (по более правдоподобным оценкам независимых экспертов — вдвое меньше). Первоначальным лидером потребительского кредитования на московском рынке стал Банк «Русский стандарт» (первый экспресс-кредит был выдан 1 марта 2000 г.). Среди других банков выделились Российский национальный коммерческий банк, Первый О.В.К., Сбербанк России. Первыми среди компаний в сфере электробытовой техники к новому опыту прибегли компании «Мир» и «М.Видео». Вскоре к ним присоединились «Техносила», «Техмаркет», «Формоза», и нет сомне­ний, что этот круг будет быстро расширяться.

Немалые резервы скрывались и в сфере улучшения обслуживания и привлечения покупателей. Разрабатывались разные системы дисконтных карт, привязанных к определенным видам товаров, времени или объемам покупок. Менеджеры учились проводить гибкую це­новую политику, устраивая «магазины в магазинах», активно демонст­рируя свои сильные стороны^[257]. Осваивались передовые методы мерчандайзинга, связанного с расположением товаров на полках и их представлением покупателю.

Любопытно, что на организационных полях сталкивались не только разные интересы, но и конкурирующие деловые стратегии. Так, в сфере электробытовой техники московские розничные сети ориентировались прежде всего на средние ценовые сегменты, предлагая покупателям гибкую систему скидок и дисконтных карт, дополнительные услуги и более комфортные условия при совершении покупки. Они также стремились к созданию все более крупных торговых центров (1500—2000 кв. м). Появившаяся из регионов компания «Эльдорадо», напротив, развивала сеть небольших дискаунтеров (500—600 кв. м; хотя и она тоже открыла в 2002 г. свой первый крупный гипермаркет), отказывалась от дисконтных карт и скидок и делала упор на низкие цены и широту ассортимента. Приведем другой пример из той же сферы. Компания «М.Видео» объявила о стрем­лении к единому магазинному формату и начала закрывать более мелкие магазины в центре Москвы. А скажем, входящий в один пул с «М.Видео» «Седьмой континент», напротив, сделал ставку на сосуществование разных форматов — «магазинов возле дома», универсамов и магазинов de luxe. Чьи линии окажутся наиболее выигрышными, покажет время.

Наконец, наиболее крупные участники рынка старались включиться в процесс символической борьбы. В первую очередь речь шла пока о продвижении брэнда своей компании для более успешной продажи чужих товарных брэндов. Но некоторые торговые компании (например сеть «Спортмастер») уже заявили о производстве товаров под собственной торговой маркой.

Инвестирование в отечественное производство. Финансовый кризис 1998 г. позволил оживиться отечественным производителям, которые уже были готовы «сойти на нет». Заметно возросла рентабельность «красной сборки». Возникли условия для перетекания в промышленность капитала, заработанного в торговле. И важную роль в процессе оживления отечественного производства сыграли торговые компании, которые начали инвестировать в него, почувствовав выгоду такой вертикальной интеграции. Зачастую этому предшествовала и смена собственника на предприятии^[258].

В результате в начале 2000-х гг. отмечался серьезный рост выпуска отечественных телевизоров («Рубин», «Сокол», «Rolsen» и др.), хотя отчасти это было вызвано переносом в Россию корейского производства. Более умеренно, но рос выпуск холодильников («Стинол», «Ат­лант»), стиральных машин и мелкой электробытовой техники. И хо­тя доля российских товаров по многим позициям составляла к 2002 г. в среднем около 5—10%, но определенную нишу все же удалось занять, а по телевизорам она оценивалась уже на уровне 30%, посрамляя скептиков, считавших, что отечественная промышленность в этих сферах уже никогда не возродится. По другим товарным группам в сфере деятельности компаний АКОРТ (продукты питания и другие потребительские товары) отечественные товары составляли куда более значительную долю — 50—80%. Повышению этой доли несомненно способствовал процесс импортозамещения в результате кризиса 1998 г. Ожидалось также, что в перспективе все большую роль будут играть совместные российские производства с международными компаниями.

Резюме

Что объединяет многие из перечисленных элементов новых дело­вых стратегий повышения конкурентоспособности? Российские сетевые компании в ускоренном порядке осваивали достижения крупных западных операторов, которые начали активно претендовать на место ведущих участников рынка. Подобная имитация действий ведущих игроков или вынужденное их освоение являются обычными практиками для участников рынка, обозначаемыми понятием структурного и институционального изоморфизма^[259]. Любопытный момент в изложенной нами истории заключается в том, что новые правила игры устанавливались (навязывались) еще до выхода на сцену новых господствующих игроков. Российские сетевые структуры пытались играть на опережение, копируя транснациональных операторов в структурном и институциональном отношениях, чтобы подготовиться к новой конкурентной ситуации («стать как они, до того как они пришли»).

В какой мере успешными окажутся стратегии российских компаний, мы увидим еще до конца первого десятилетия нового века. В любом случае этот успех в конечном счете будет зависеть от того, в какой степени специфическими будут институты российских рынков — чем специфичнее правила, тем сложнее вход на рынок и тяжелее ус­ловия развития для зарубежных компаний. Известно, что на протяжении последнего десятилетия российское хозяйство было сильно де­формализовано и, следовательно, относительно закрыто. В этих усло­виях одним из ключевых становится вопрос о перспективах и глубине легализации бизнеса, к подробному обсуждению которого мы переходим в следующем разделе.

Раздел VI

ЛЕГАЛИЗАЦИЯ
БИЗНЕСА

В течение реформенного десятилетия институциональные экономисты и экономсоциологи достаточно успешно изучали российскую неформальную экономику. И активное вовлечение участников рынка в теневые операции давно перестало быть новостью. Однако в начале 2000-х гг. появилось нечто действительно новое. Возникло своего рода «соци­альное движение», суть которого заключалась в стремлении ведущих участников рынка к легализации собственной деятельности. Причем, видимо, дело не сводится к дежурным риторическим заявлениям предпринимателей об их намерении вести «честный бизнес». Повысился спрос на формальные институты.

Как водится в постсоветской России, тон задают так называемые олигархи, которые вовсю заговорили об открытости, переходе на международные стандарты финансовой отчетности, листинге на мировых фондовых биржах. Начали разрабатывать новые этические кодексы (та­кой кодекс был создан, например, Российским союзом промышленников и предпринимателей в 2002 г.). Но на сей раз лозунг был живо подхвачен также представителями компаний, которые прежде были далеки от политики. Начал заявлять свою позицию и средний бизнес, о слабости и неприметности которого в прежние годы говорилось так много.

В связи с этим важно ответить на воп­росы: по каким причинам происходит процесс легализации, что меняется в деловых стратегиях участников рынка, и как формируются новые институты? Этим вопросам и будет посвящен данный раздел.

Глава 12

ИЗДЕРЖКИ ДЕЛОВЫХ СХЕМ
И ПРИЧИНЫ ЛЕГАЛИЗАЦИИ БИЗНЕСА

Анализ институциональной динамики, связанной с повышением спроса на формальные правила, мы начнем с рассмотрения спектра деловых схем, применяемых участниками рынка. Под деловой схемой нами понимается элемент деловой стратегии, связанный с выбором правил обмена разной степени легальности. Наши респонденты не раз подтверждали наличие у них определенной свободы в выборе таких схем (например в решении вопроса, сколько налогов перечислить в бюджет государства).

Поскольку объект слишком широкий, мы ограничимся анализом одной сферы — таможенного оформления. Эта сфера выбрана нами не случайно. Во-первых, в этой сфере с начала 2001 г. происходили весьма серьезные и динамичные изменения. А во-вторых, именно здесь предпринимателем делается стратегический выбор, который за­частую приводит к эффекту замыкания на определенных деловых схемах. Если ты скрыл значительную часть объема ввозимых товаров, вряд ли в дальнейшем будешь платить прочие налоги в сколь-либо полном объеме. Одно нарушение тянет за собой другие. В итоге от таможенных рубежей по цепочке товародвижения тянутся разномастные следы — белые, серые или черные^[260].

В изложении эмпирического материала мы в большей степени будем опираться на результаты проектов 2001 и 2002 гг., чаще всего будем ссылаться на материалы интервью с руководителями компаний РАТЭК, ибо в сфере электробытовой и компьютерной техники таможенные трудности проявились наиболее остро, став по существу проблемой номер один.