Кризис власти и гражданские войны в начале XVII в. 1 страница
За годы своего правления Генрих IV сумел привести страну к гражданскому миру и добиться консолидации политической элиты вокруг трона. Однако достигнутая стабильность была достаточно хрупкой, ибо во многом покоилась на личном авторитете монарха. Его неожиданная смерть ввергла Францию в затяжной политический кризис, активизировав те центробежные силы, которые Генриху IV в свое время удалось подавить, но не устранить. Аристократические кланы еще имели достаточно возможностей – многочисленные клиентелы, обширные земельные владения и влияние в провинциях – для возобновления борьбы за власть в случае ослабления центрального правительства. Да и гугеноты, сохранившие в соответствии с секретными статьями Нантского эдикта вооруженные силы и крепости, по-прежнему представляли собою «государство в государстве». Они признавали авторитет своего бывшего вождя Генриха Наваррского, ставшего королем Франции, но из этого отнюдь не следовало, что они проявят такую же покорность по отношению к его преемнику.
Преемником же Генриха IV стал его сын – Людовик XIII, которому тогда шел всего лишь девятый год. Готовясь отправиться на войну, Генрих за день до смерти, 13 мая 1610 г., объявил на время своего отсутствия регентшей королеву Марию Медичи. И уже на следующий день после убийства короля,
15 мая, его министры – канцлер Силлери, генеральный контролер финансов Жаннен и государственный секретарь по иностранным делам Вильруа – при поддержке герцога д'Эпернона, командующего пехотой, провели через Парижский парламент решение о регентстве Марии Медичи. Ей предстояло исполнять эти обязанности до совершеннолетия сына, которое наступало в 13 лет. Сторонники королевы так спешили, что, вопреки традиции, вопрос о регентстве был решен еще до похорон покойного монарха.
Вставшая во главе Франции 37-летняя Мария Медичи ранее не разделяла государственных забот супруга и не имела политического опыта. Недалекая и капризная, жадная до удовольствий, она рассматривала казну как собственное достояние и беззастенчиво расходовала в личных целях. Истовая католичка, она ненавидела протестантов, искренне симпатизируя контрреформации. В ближайшее окружение королевы входили папский нунций и посол Испании. Однако, опасаясь потерять власть и связанные с нею преимущества, Мария Медичи избегала рискованных шагов, способных вызвать далеко идущие, а потому непредсказуемые последствия. Отсутствие стратегической дальновидности отчасти компенсировалось у нее тонкой интуицией, которая позволяла ей нередко принимать оптимальные решения по тактическим вопросам.
Одним из таких удачных тактических ходов стало сближение с Испанией, позволившее предотвратить большую войну, которая при отсутствии сильного монарха и единства в обществе могла бы оказаться для Франции роковой. В 1611 г. испано-французский договор в Фонтенбло разрешил спорные проблемы, едва не ставшие причиной военного конфликта. В начале 1612 г. было объявлено о предстоящих браках Людовика XIII с инфантой Анной Австрийской и его сестры Елизаветы с наследником испанского престола.
Сумела Мария Медичи избежать и конфронтации с гугенотами. Хотя в 1611 г. протестант Сюлли был отправлен в отставку с поста сюринтенданта, в целом гугенотская партия сохранила привилегии, дарованные ей Нантским эдиктом.
Главная опасность королевской власти исходила от вновь поднявшей голову аристократической оппозиции. Принц крови Генрих II Конде, герцоги Буйонский, Неверский, Лонгвиль, побочные сыновья Генриха IV Цезарь и Александр герцоги Вандомские, а также другие аристократические гранды, предъявляли претензии на участие в государственном управлении. Как отмечал современник, «каждый хотел быть приобщенным к самым секретным и важным государственным делам, хотел распоряжаться в управлении, располагать должностями, назначениями, званиями и заведовать финансами». Первое время Марии Медичи удавалось откупаться от этих притязаний. Миллионы, скопленные Сюлли в подвалах Бастилии для будущей войны, пошли на подарки и пенсии лидерам оппозиции. Но к власти грандов не допускали. Политику правительства определяли старые министры Генриха IV, а также – фаворит королевы флорентиец Кончино Кончини, носивший с 1613 г. титул маршала д'Анкра, и его жена Леонора Галигаи.
Когда государственная казна оскудела и поток пожалований иссяк, гранды покинули Париж и в феврале 1614 г. подняли мятеж в провинциях. Возглавивший их принц Конде издал манифест, потребовав созвать Генеральные штаты и отложить испанские браки. После продолжительных дипломатических и военных маневров в мае было заключено мирное соглашение в Сент-Мену, по которому королева обязалась созвать Генеральные штаты и уступила грандам ряд крепостей.
Однако правительству удалось оттянуть созыв Штатов до совершеннолетия короля, чтобы не допустить обсуждения на них вопроса о регентстве. 2 октября Людовик XIII на заседании Парижского парламента официально вступил в должность и тут же объявил о назначении своей матери главой Королевского совета. Регентство закончилось. Фактическое правление Марии Медичи продолжалось.
На состоявшихся летом 1614 г. выборах депутатов Генеральных штатов развернулась острая борьба между «королевской партией» и «партией Конде». Правительству удалось взять избирательную кампанию под свой контроль и не допустить избрания прямых ставленников грандов. Вместе с тем, представители каждого из трех сословий имели и собственные, весьма серьезные претензии к центральной власти и готовились предъявить их в ходе работы Штатов. Правительству надо было максимально ослабить это недовольство и не позволить, чтобы им воспользовалась аристократическая оппозиция для расширения своей опоры в обществе. Впрочем, эта задача существенно облегчалась тем, что разные сословия часто выдвигали прямо противоположные требования.
Генеральные штаты открылись 27 октября. Формально их функция заключалась в подготовке и представлении королю от каждого из трех сословий сводных наказов, составленных на основе соответствующих наказов провинций. По ходу работы депутаты внимательно следили за действиями других палат и в случае необходимости активно реагировали, пытаясь нейтрализовать их враждебные поползновения. Реакция эта проявлялась в обращениях к королю и в памфлетных выступлениях.
Первое сословие, представленное верхушкой церковной иерархии, рекомендовало правительству для возрождения былого могущества церкви принять постановления Тридентского собора. Это, помимо активизации борьбы с протестантизмом, привело бы к усилению влияния папского престола на внутренние дела Франции. Напротив, депутаты третьего сословия, преимущественно оффисье, выступив в духе воинствующего галликанства, заявили о полной независимости французского короля от любой власти, в том числе духовной. Дебаты между первым и третьим сословием по этому пункту достигли такой остроты, что королю пришлось положить конец дискуссии, взяв вопрос на рассмотрение в своем Совете. В конечном счете, правительство не поддержало ни одну из взаимоисключающих друг друга точек зрения.
Наибольшие противоречия возникли между вторым и третьим сословиями. Депутаты второго сословия, представленные в основном провинциальным родовым дворянством, предложили ряд мер, направленных на прекращение практики приобретения дворянского звания через покупку земли или должности. Более того, запрет на продажу должностей и отмена полетты стали их главным требованием. Дворяне также добивались для себя новых привилегий.
Напротив, депутаты третьего сословия заявили о недопустимости предоставления дворянству новых прав и осудили бесчинства аристократической вольницы в ходе ее недавнего конфликта с правительством. Дабы ограничить возможности дворян сопротивляться власти, было предложено разрушить внутри страны принадлежавшие им замки и крепости. Не решаясь открыто отстаивать сохранение полетты, оффисье добивались увязывания этой меры со снижением налогов и с сокращением пенсий дворянству.
Взаимоисключающие требования второго и третьего сословий стали причиной острого конфликта между ними. С большим трудом духовенству удалось примирить противоборствующие стороны. Правительство же попыталось учесть мнение обоих и одновременно с отменой полетты сократило пенсии на 25 %. Остальные требования наказов король обещал рассмотреть позднее.
23 февраля 1615 г. состоялось последнее заседание Генеральных штатов. Аристократической оппозиции так и не удалось использовать их в своих целях. Однако последствия принятых в ходе их работы решений оказались для правительства негативными. Отмена полетты вызвала бурное возмущение парламентов и верховных судов. Отстаивая право распоряжаться своими должностями как собственностью, судейские пошли на сближение с «партией Конде». Парижский парламент выступил с ремонстрацией, потребовав ввести принцев в Королевский совет. Стремясь воспрепятствовать подобному союзу, правительство отменило прежнее решение и продлило срок действия полетты до 1618 г. Слабость власти стала очевидной для всех.
Летом 1615 г. принц Конде, герцоги Буйонский и Лонгвиль вместе со своими сторонниками подняли новый мятеж. Они осудили происпанскую внешнюю политику министров, потребовали их отставки, особенно Кончини, и включения принцев в состав Королевского совета. Многие родовитые дворяне, недовольные восстановлением полетты, примкнули к армии мятежников, обеспечив ей перевес в кавалерии.
Королевские войска, состоявшие в основном из пехоты, не только уступали противнику в маневренности, но и вынуждены были разделить свои силы. Основная их часть преследовала Конде, тщетно пытаясь навязать ему сражение. Остальные сопровождали двор и правительство в их поездке в Бордо, где должен был состояться обмен принцессами с испанской стороной. Несмотря на вспыхнувшую гражданскую войну, далее откладывать испанские браки было невозможно.
Конные отряды Конде, успешно уклоняясь от генерального сражения, совершили стремительный марш из Пикардии в Пуату, сумев по пути практически без потерь форсировать крупнейшие реки Франции. С продвижением Конде на юг его поддержали гугенотские гранды Сюлли и герцог Роган. Но хотя мятежники и приблизились к Бордо на расстояние 30 лье, сорвать обмен принцессами им не удалось. 25 ноября брак Людовика XIII с Анной Австрийской состоялся.
Впрочем, для ведения затяжной войны у правительства не было ни войск, ни денег. Тем более что к мятежникам примкнул губернатор Бретани герцог Цезарь Вандомский, после чего их силы удвоились. В январе 1616 г. начались мирные переговоры, завершившиеся в мае подписанием Луденского договора, согласно которому Конде вставал во главе Королевского совета. Кроме того, принц и его союзники получили большие территориальные и денежные пожалования.
Судьба старых министров Генриха IV – Силлери, Жаннена и Вильруа, чьей отставки давно добивался Конде, была решена. Им пришлось покинуть правительство. Однако на освободившиеся места верных себе людей провел маршал д'Анкр. Одним из них был Ришелье, в то время – епископ Люсонский.
1 сентября 1616 г. гвардейцы королевы арестовали Конде и препроводили в Венсенский замок. Прочие гранды бежали в Суассон и начали готовиться к войне. Ришелье, занимавший с ноября пост государственного секретаря по иностранным и военным делам, за короткий срок сумел собрать и вооружить три армии, которые зимой – весной 1617 г. повели успешное наступление на мятежников.
Однако конец войне был положен не событиями на поле боя, а государственным переворотом в Париже. В окружении Людовика XIII, фактически отстраненного от власти королевой-матерью и маршалом д'Анкром, созрел заговор под руководством фаворита короля Люиня. 24 апреля королевские мушкетеры убили д'Анкра. Его жену арестовали, позднее осудили как ведьму и сожгли. Мария Медичи была сослана в Блуа. Верные ей министры, в том числе Ришелье, отправлены в отставку, а на их место возвращены Силлери, Жаннен и Вильруа. Мятежные принцы, которые больше не могли оправдывать свои действия борьбой против непопулярного иностранца – «узурпатора», сложили оружие и выразили покорность.
Усобица привела финансы королевства в плачевное состояние. Для их восстановления правительству пришлось пойти на меры, затрагивающие интересы элит. Пытаясь разделить ответственность за непопулярные шаги, оно созвало в декабре 1618 г. собрание нотаблей и представило ему свою программу действий. Нотабли, больше чем наполовину представленные судейскими, одобрили сокращение пенсий дворянству на 50 %, но не поддержали вновь объявленную отмену полетты. В результате, недовольными остались и дворяне, и оффисье.
В начале 1619 г. Мария Медичи бежала в Ангулем, где вместе с герцогом д'Эперноном подняла анти-правительственный мятеж, поддержанный герцогом Буйонским и некоторыми другими грандами. Не получив, однако, помощи от гугенотов, на которую рассчитывали, мятежники пошли на мировую. Ришелье, представлявший интересы королевы на переговорах с правительством, добился предоставления ей губернаторства Анжу и возмещения военных расходов. Подписанный в Ангулеме мирный договор показал слабость власти и воодушевил аристократическую оппозицию. К тому же правительство, возглавлявшееся Люинем, за два года своего существования лишилось той поддержки в обществе, которую получило после свержения д'Анкра. Люинь, присвоивший себе собственность и часть титулов предшественника, вскоре стал столь же непопулярен в среде дворянства. Поэтому едва ли не сразу после заключения мира гранды принялись готовить новое выступление. Их не останавливало даже то, что король приказал освободить и ввести в свой Совет принца Конде.
В мае 1620 г. аристократическая оппозиция с Марией Медичи во главе подняла новый мятеж. В нем приняли участие юный принц крови граф Суассон (кузен Конде), оба герцога Вандомских, герцоги д'Эпернон, Лонгвиль, а также Роган со всеми гугенотскими грандами. Ришелье руководил Советом королевы. Движение охватило Нормандию, Пикардию, Лангедок, Гиень, Ангумуа, центр его находился в Анжу. На помощь правительству пришли города. Уставшие от междоусобиц горожане изгоняли гарнизоны принцев, не дожидаясь подхода королевских войск. Поддержка правительства со стороны оффисье была обеспечена восстановлением полетты. Генеральное сражение состоялось 7 августа у Понде-Се, на подступах к Анжеру. Отряды принцев бились храбро, но разрозненно, и потерпели сокрушительное поражение. Король, чтобы не затягивать гражданскую распрю, не стал преследовать побежденных и заключил с королевой-матерью почетный мир, разрешив ей вернуться ко двору и даровав ее союзникам прощение.
После разгрома аристократической оппозиции власть повернула оружие против гугенотской вольницы. Королевская армия, пополнив свои ряды дворянами, ранее сражавшимися на стороне принцев, продолжила поход на юг и вторглась в Беарн. Решение о присоединении к Франции этого бывшего домена Генриха Наваррского было принято еще в 1617 г., но местные гугеноты отказывались принять королевских уполномоченных. Теперь их силой заставили подчиниться. События в Беарне встревожили протестантов по всей стране. В конце 1620 г. в Ла-Рошели собралась общегугенотская конференция, разработавшая программу мер по подготовке к войне. Гугенотские отряды возглавил герцог Роган.
Кампания 1621 г. началась успешно для королевских войск. После осады пала гугенотская крепость Сен-Жан-д'Анжели, штурмом был взят Клерак. А вот осада Монтобана затянулась. Правительственные войска, понеся большие потери от неприятеля и болезней, ушли на зимние квартиры, так и не взяв крепость. Во время отступления заболел и умер Люин. И хотя в следующем году королевская армия сумела взять один из главных гугенотских городов Монпелье, активизация испанских и австрийских Габсбургов в Северной Италии, наносившая ущерб французским интересам, вынудила правительство заключить с гугенотами мир, чтобы развязать себе руки для внешней политики.
После смерти Люина король попытался сам руководить правительством, но без успеха. Упорный в достижении поставленных целей, храбрый на поле боя, Людовик XIII не обладал способностями ни государственного деятеля, ни полководца и нуждался в мудром, дальновидном советчике. Таковым для него стал кардинал Ришелье.
Правление кардинала Ришелье (1624–1642)
Арман Жан дю Плесси, будущий кардинал и герцог Ришелье, родился в 1585 г. Его отец сделал успешную государственную карьеру при Генрихе III и Генрихе IV, заслужив высокий пост главного прево Франции. Хотя Арман Жан получил блестящее гуманитарное и военное образование, ему пришлось в 1607 г. принять духовный сан, чтобы сохранить за своей семьей принадлежавшее ей место епископа Люсона. На Генеральных штатах 1614–1615 гг. он, возглавляя депутацию духовенства Пуату, своей активностью обратил на себя внимание Марии Медичи. В 1615 г. его назначили духовником Анны Австрийской, а год спустя – членом Королевского совета и государственным секретарем. После переворота 1617 г. он лишился этих постов и вслед за опальной королевой-матерью отправился в ссылку.
Проведя больше года в Авиньоне, епископ Люсонский был возвращен в 1619 г. ко двору опальной Марии Медичи и возглавил ее Совет. В 1620 г. участвовал в мятеже принцев, а после примирения короля с матерью вернулся в Париж. Благодаря поддержке Марии Медичи, Ришелье в 1622 г. получил шляпу кардинала, а в апреле 1624 г. – место в Королевском совете. В августе того же года король назначил Ришелье первым министром.
Перед правительством Ришелье стояли те же самые стратегические задачи, которые пытался решить еще Генрих IV. Позднее Ришелье так определил их в своем «Политическом завещании»: 1) ликвидация гугенотского «государства в государстве», 2) подавление аристократической оппозиции, 3) активная внешняя политика против гегемонии Габсбургов.
Однако французская монархия не могла вступить в борьбу с Габсбургами, пока не была упрочена централизованная власть внутри страны и сохранялась угроза новой гражданской смуты. Поэтому первое время внешняя политика Ришелье носила оборонительный характер: Франция дипломатическими и военными средствами боролась за сохранение своих позиций в Северной Италии, откуда ее старались вытеснить испанцы и австрийцы, но большой войны избегала. Основные усилия правительства были направлены против внутренних врагов. В борьбе против гугенотов и грандов Ришелье пользовался активной поддержкой Марии Медичи и ее окружения – «партии святош» (кардинал Берюль, братья Марильяки).
Гранды, потерпев в 1620 г. поражение на поле боя, не осмеливались на новое открытое выступление и плели тайные заговоры. Первым из таких заговоров, направленных против Ришелье, стало «дело Шале» 1626 г. В нем приняли участие брат короля, дофин Гастон, королева Анна Австрийская, оба герцога Вандомских, принц Конде, граф Суассон, воспитатель дофина маршал Орнано, вдова Люиня герцогиня де Шеврез. Они планировали убить первого министра (на это вызвался маркиз Шале) и заменить Людовика XIII на троне его братом Гастоном. Узнав о существовании заговора, Ришелье надавил на дофина и тот выдал сообщников. Всеобщий любимец, обаятельный и элегантный Гастон был человеком слабовольным и вероломным. Мечтая о троне, он в дальнейшем примет участие еще во многих заговорах, но каждый раз, как и в «деле Шале», при малейшей опасности для себя будет не задумываясь отрекаться от единомышленников. Впрочем, ему как дофину серьезное наказание не грозило, чего не скажешь о тех, кто ему доверился. Шале был казнен, Орнано брошен в тюрьму, где вскоре умер, герцоги Вандомские арестованы, герцогиня Шеврез выслана из страны. Гастон же в знак примирения с королем получил титул герцога Орлеанского.
В 1625 г. вновь напомнили о себе и гугеноты, захватившие стратегически важные острова у Ла-Рошели. Правительственные войска острова отбили, но на длительную войну не было денег в казне. Прежде чем начинать решительные действия Ришелье требовалось восстановить подорванные его предшественниками финансы. Для этого он разработал программу реформ.
В декабре 1626 – феврале 1627 г. в Париже состоялось собрание нотаблей, на обсуждение которого Ришелье вынес ряд проектов. Он заявил, что видит два основных пути повышения государственных доходов без увеличения налогового бремени: 1) выкуп королевского домена, 2) развитие торговли и мореплавания. Для осуществления первой меры привилегированные сословия должны были создать экстраординарный фонд и передать его королю в качестве ссуды под относительно небольшой процент. Монарх и первый министр своим словом гарантировали, что все эти средства пойдут исключительно на выкуп заложенных коронных земель. После продолжительных размышлений нотабли фактически ответили отказом, посоветовав правительству выкупить домен без создания экстраординарного фонда, выплачивая его держателям ренту в течение 16 лет.
Предложения о создании флота и торговых компаний нотабли поддержали, но не указали, из каких средств должны финансироваться подобные меры. В целом итог собрания нотаблей оказался для правительства скорее негативным. Руководствуясь корпоративными соображениями, и духовенство, и родовитое дворянство, и оффисье сопротивлялись любым нововведениям, затрагивающим их частные интересы. Вот почему в дальнейшем монархи более не созывали подобные собрания вплоть до конца XVIII в.
Потерпев неудачу в проведении финансовой реформы, Ришелье, однако, сумел достаточно успешно реализовать свои планы по строительству флота и созданию торговых компаний. В 1626 г., когда король назначил его Начальником и сюринтендантом торговли и мореплавания, Франция не имела военного флота в Атлантике и обладала лишь 10 галерами в Средиземном море, портовые сооружения находились в полуразрушенном состоянии. По инициативе Ришелье была произведена реконструкция портов Бреста, Гавра и Тулона, являющихся с тех пор главными военно-морскими базами Франции. Развернулось широкое строительство новых кораблей. К 1635 г. Франция имела уже 3 эскадры в Атлантике, а также эскадру и 20 галер в Средиземном море. При непосредственной поддержке кардинала, в том числе финансовой, создавались кампании для освоения Квебека и островов Вест-Индии.
Укрепляя королевскую власть, Ришелье предпринимал решительные меры против дворянской вольницы. По его совету, в феврале 1626 г. Людовик XIII издал эдикт о запрете дуэлей под страхом смертной казни, а в июле предписал разрушить укрепленные замки по всей стране, кроме приграничных областей.
Первый министр, считавший, что жизнь дворянина принадлежит только королю, строго следил за соблюдением запрета на поединки. В 1627 г. нарушение этого закона стоило жизни известному бретеру графу Бутвилю и его секунданту.
Хотя ликвидация гугенотского «государства в государстве» рассматривалась Ришелье как одна из важнейших стратегических задач, инициатива по развязыванию новой войны с протестантами принадлежала не ему. В июле 1627 г. английский флот под командованием лорда Бэкингема высадил десант на французский остров Ре, прикрывавший с моря подступы к Ла-Рошели. Но осада англичанами расположенного на острове французского форта Сен-Мартен затянулась, что дало Ришелье время для формирования армии. Казна была пуста: меры по наведению порядка в финансовой сфере еще не успели дать результатов. Пришлось для набора войск прибегнуть к экстренным займам у финансистов. Воспользовавшись трудностями правительства, гугеноты Ла-Рошели потребовали за свой нейтралитет ряд стратегически важных укрепленных пунктов в окрестностях города. Получив отказ, ларошельцы в сентябре открыли боевые действия против королевской армии. Началась знаменитая осада Ла-Рошели.
Англичане понесли большие потери при неудачных штурмах форта Сен-Мартен и в ноябре покинули остров Ре, обещав ларошельцам придти на помощь следующей весной. Всю зиму французская армия под руководством Людовика XIII и Ришелье строила гигантскую плотину, чтобы перекрыть подход к крепости с моря. В апреле 1628 г. Ла-Рошель оказалась полностью блокирована. Осажденные отчаянно сражались, надеясь на помощь Англии и своих единоверцев с юга Франции. Но тщетно. Гугенотские отряды герцога Рогана были скованы в Лангедоке армией принца Конде, а флот англичан потерпел в мае неудачу при попытке прорваться к Ла-Рошели. В городе начался жестокий голод, население вымирало. В сентябре – октябре английский флот опять попытался разрушить дамбу и оказать помощь ларошельцам, но после новой неудачи английский адмирал посоветовал им помириться с королем и увел свои корабли. 28 октября Ла-Рошель сдалась. К этому времени из 28 тыс. населения в живых оставалось лишь 5 тыс. Король, по совету Ришелье, простил побежденных и даровал им свободу вероисповедания. В город были направлены обозы с продовольствием. Однако Ла-Рошель отныне лишалась своих привилегий и автономии, ее укрепления подлежали сносу.
Мантуанский кризис в Италии (см. ниже), отвлекший основные французской армии, позволил Рогану продержаться еще 8 месяцев. Впрочем, в июне 1629 г. гугеноты были разгромлены и в Лангедоке. 28 июня король издал в Але «эдикт милости», в котором подтвердил основные статьи Нантского эдикта, даровавшие свободу вероисповедания протестантам. Дополнительные же статьи, гарантировавшие им политическую и военную самостоятельность, были отменены. Гугенотское «государство в государстве» прекратило свое существование.
Убедив короля проявить милость по отношению к побежденным гугенотам, Ришелье вызвал недовольство ранее поддерживавшей его «партии святош», которая требовала сурово покарать мятежных «еретиков». Еще больше усугубила противоречия между первым министром и окружением королевы-матери Мантуанская война.
Избавление от гугенотской опасности внутри государства развязало Ришелье руки для более активной внешней политики, направленной против гегемонии Габсбургов. В 1629 г. он лично возглавил французскую армию, вторгшуюся в Италию, чтобы поддержать претензии герцога Неверского на наследование Мантуи и Монферрата, оспоренные Испанией и Пьемонтом. В результате кампаний 1629–1630 гг. Франция отстояла права герцога Неверского и приобрела стратегически важную крепость Пиньероль. Однако на долгую войну сил и средств она пока не имела и пошла на мир, заключенный в 1631 г. при посредничестве папского легата Мазарини.
Антииспанская политика окончательно поссорила первого министра с Марией Медичи, которая стала настойчиво добиваться его устранения. 10 ноября 1630 г. ей, казалось, удалось склонить Людовика XIII к отставке Ришелье, о чем она тут же объявила, потребовав от кардинала передать руководство Королевским советом канцлеру Марильяку. Однако король несколько часов спустя дезавуировал ее действия и подтвердил полномочия Ришелье. Результатом этого политического кризиса, известного в литературе как «день одураченных», стали высылка королевы-матери в Компьен и арест наиболее видных фигур «партии святош» – канцлера Мишеля Марильяка и его брата Луи, командовавшего Итальянской армией. Первый два года спустя умер в тюрьме, второй был обвинен в измене и казнен. В июле 1631 г. Мария Медичи бежала заграницу, лишив себя тем самым возможности реально влиять на политическую ситуацию во Франции. В 1642 г. она умерла в Кельне забытая всеми.
Гораздо более серьезные последствия имело бегство из страны в январе 1631 г. Гастона Орлеанского, являвшегося наследником тогда еще бездетного Людовика XIII. В июне 1632 г. дофин во главе отряда своих сторонников и наемников вторгся во Францию из Лотарингии. В его поддержку выступил губернатор Лангедока, талантливый военачальник герцог Монморанси. 1 сентября королевские войска разбили армию мятежников при Кастельнодари. За попавшего в плен Монморанси ходатайствовали многие аристократы. Крестник Генриха IV и зять Конде, Монморанси принадлежал к одному из древнейших дворянских родов Франции. Тем не менее, его, по настоянию Ришелье, осудили и казнили. Гастон Орлеанский вновь эмигрировал, но в 1634 г. в очередной раз покаялся и был прощен.
Дабы упрочить влияние центральной власти на местах и поставить под контроль губернаторов, Ришелье в 30-е годы стал широко использовать институт интендантов – королевских уполномоченных в провинции, подчинявшихся непосредственно первому министру. Это не было его собственным изобретением: подобные уполномоченные назначались королями для выполнения разовых поручений еще в XVI в., но только при Ришелье их деятельность приобрела постоянный характер.
Тщательно готовясь к открытой борьбе против гегемонии Габсбургов, Ришелье, тем не менее, старался как можно дольше отсрочить вступление Франции в Тридцатилетнюю войну, продолжавшуюся с 1618 г. Пока была возможность, он предпочитал воевать чужими руками, оказывая с 1630 г. финансовую помощь анти-габсбургской коалиции (Швеция и протестантские княжества Германии). Однако гибель в 1632 г. шведского короля Густава Адольфа и поражение в 1634 г. шведских войск под Нердлингеном поставили коалицию на грань гибели. Помешать окончательному триумфу австрийских и испанских Габсбургов могло лишь вступление в войну Франции. 1 апреля 1635 г. на Королевском совете было принято решение объявить войну Испании. В мае французская армия вошла в Испанские Нидерланды.
Но после кратковременных успехов наступила длительная полоса неудач. В первую же кампанию испанцы вытеснили французскую армию из своих владений, а в 1636 г., вошедшем в историю как «год Корби», испанские и австрийская армии вторглись на территорию Франции. Когда испанцы в августе взяли крепость Корби, прикрывавшую с севера подступы к французской столице, в Париже началась паника, многие жители бежали на юг. Даже Ришелье предложил королю отступить за Луару. Но Людовик XIII, проявив мужество и хладнокровие, остался в Париже и объявил набор добровольцев в ополчение. Собранная в короткое время 30-тысячная армия остановила наступление неприятеля и в ноябре отбила Корби. Армия же австрийского императора, встретив ожесточенное сопротивление французов, завязла в Бургундии.
После этого война приняла затяжной, изнурительный характер. Боевые действия, состоявшие преимущественно в осаде крепостей, велись с переменным успехом на нескольких фронтах: в Нидерландах, на Рейне, в Италии и Руссильоне. Лишь к 1640 г. наметился перелом в пользу анти-габсбургской коалиции. Но за него Франция заплатила невиданным обнищанием населения и тяжелейшим кризисом экономики.