Общерегулятивные правоотношения и их специфика
Как отмечено в предисловии, особенности данной книги в том, что
она сочетает в себе традиционные каноны учебника и элементы монографического исследования, содержит некоторые дискуссионные моменты. Студентам полезно знать, над чем думают, о чем спорят ученые-правоведы, какие новые концепции выдвигают и обсуждают. Ниже излагается одна из таких новелл, отражающая происходящие в современной науке процессы и тенденции. Оценки ее неоднозначны.
Выше была представлена классическая, научно устоявшаяся теория правоотношений, разработанная в своих основах еще римскими юрис
тами и с тех пор не претерпевшая сколько-нибудь существенных изменений. Она базируется главным образом на гражданско-правовых, имущественных, договорных отношениях с четко выраженными сторонами и жесткими взаимными обязательствами.
В свое время Энгельс отмечал, что вся континентальная Западная Европа взяла за эталон «всемирное право общества товаропроизводителей, т.е. римское право, с его непревзойденной по точности разработкой всех существенных правовых отношений товаровладельцев». Это отношения типа должник – кредитор, продавец – покупатель, заказчик – подрядчик, истец – ответчик и т.д.
Они возникают по поводу конкретных фактов, случаев, споров, притязаний, почему и называются конкретными. Их задача – обслуживать повседневные нужды, запросы, интересы людей: гражданский оборот, рынок, быт, труд, семью, производство. Подобные правоотношения непрерывно возникают, прекращаются, изменяются, вновь возникают. Некоторые из них скоротечны (купил, продал, обменял, заключил сделку, воспользовался той или иной услугой, видом транспорта). Они наглядны, очевидны, строго индивидуализированы, хороши всем известны по собственному опыту. Это, так сказать, «проза жизни» (С.С. Алексеев).
Естественно, что наибольший вклад в развитие учения о правоотношениях внесла цивилистическая наука. В этом ее несомненная заслуга. На ее выводах и положениях в значительной мере основывается и общая теория государства и права. Однако, когда последняя начинает с этими готовыми мерками вторгаться в иные социальные сферы и анализировать механизм правового опосредования общественных отношений более общего и более высокого уровня, у нее возникают «узкие места», затруднения.
Отработанный за тысячелетия четкий и безотказный юридический инструментарий, успешно применяемый в своей области, не всегда без всяких оговорок может быть использован в другой. Отсюда потребность как-то дополнить этот механизм, расширить, унифицировать, сделать более гибким – с тем чтобы с его помощью можно было упорядочивать, регулировать и другие отношения. Какие же?
Например, отношения типа государство – государство, государство – гражданин, федерация – субъект федерации, президент – парламент, депутат – избиратель. Сюда же можно отнести все формы взаимодействия различных структур, институтов и ветвей власти, реализацию ими своих функций, статусов, полномочий, работу системы сдер-жек и противовесов. Или, скажем, отношения, связанные с соблюдени-
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 311.
ем членами общества законов, правопорядка, уголовных, административных и иных запретов, конституционных норм, прав человека.
Все эти отношения выступают как правовые, поскольку регулируются правом, возникают на основе соответствующих юридических ус- ;! тановлений. Но это особые, необычные правоотношения, к ним не подходит или не совсем подходит модель гражданско-правовой взаимосвязи субъектов («должен – отдай», «исполни в срок», «плати неустойку»). У них своя специфика. И подобные правовые отношения требуют такого же пристального внимания и осмысления, как и традиционные, если не большего. Ведь они недостаточно изучены.
Так возникла идея общих, или общерегулятивных, правоотношений. Она была выдвинута потребностями жизни, практики. Наука лишь обобщила то, что существовало и существует в реальности. Трудно поэтому согласиться с мнениями, что якобы данная конструкция не работает.
Прямое действие российской Конституции, закрепление в ней естественных прав человека, изменение корреляционных взаимосвязей личности и государства, другие реалии и приоритеты наших дней по-новому высвечивают значение обсуждаемой разновидности правовых отношений.
Происходящие в стране перемены не только не колеблют сути указанной концепции, а напротив, придают ей новые важные грани, черты, аргументы. Она как бы обретает еще ббльшую легитимность, правомерность. Расширяются границы и возможности ее осмысления.
И если раньше были какие-то сомнения на этот счет, то сейчас они, на наш взгляд, полностью отпали, ибо слишком очевидными стали научные и законодательные предпосылки для выдвижения и отстаивания названной идеи.
Отрицание общерегулятивных правоотношений равносильно отрицанию действия конституционных норм, их эффективности. Отсюда – насущная необходимость разработки данного направления в исследовании многоаспектной проблемы правоотношений, особенно в политической области.
В статье 2 Конституции РФ говорится: «Признание, соблюдение и •защита прав человека и гражданина – обязанность государства». Это означает, что российские граждане как носители этих прав выступают по отношению к государству в качестве управомоченных, а государство по отношению к ним является правообязанной стороной.
Иными словами, перед нами типичное правоотношение общего характера, поскольку в нем все же не конкретизированы необходимые детали взаимных обязательств его участников. Да и не могут быть конкретизированы, так как конституционные нормы по своей природе
являются в основном учредительно-закрепительными, фиксирующими. Но это именно правоотношения, а не фактические отношения, никак не опосредуемые правом, законами.
В рамках подобных правоотношений граждане могут предъявлять и уже предъявляют к государству судебные иски*. Они предъявляли их и раньше2, но тогда государство не несло прямой конституционной обязанности перед своими гражданами и рассматриваемые дела чаще всего заканчивались ничем. При этом важно, что иски адресуются непосредственно к государству как таковому, а не к тем или иным его органам или учреждениям. Государство выступает здесь главным ответчиком и контрагентом.
Многие из такого рода требований граждан разрешаются теперь Конституционным Судом, который создает в данной области весьма ценные прецеденты. Были, как это широко известно, коллективные иски к государству разорившихся вкладчиков, чьи сбережения «сгорели» в 1992 г., когда начались шоковые экономические ре4юрмы. Правда, иски эти до сих пор не удовлетворены, но власть признает за собой этот долг и обещает вернуть его.
Нередко исковые заявления направляются лично Президенту как высшему должностному лицу, олицетворяющему государство и осуществляющему его властные функции3. Бывает, что требования предъявляются одновременно Президенту, Правительству и Государственной Думе4.
В одном из постановлений Конституционного Суда (по жалобе В.А. Смирнова) отмечается, что «гражданин и государство связаны между собой взаимными правами, ответственностью и обязанностями». Иными словами, они находятся в определенных правовых отношениях.
В президентском Послании Федеральному Собранию 1995 г. в духе названных положений подчеркивается: «Граждане вправе требовать от государства обеспечения личной безопасности, защиты жизни, здоровья, чести, достоинства и имущества»5. Обратим внимание – от государства как корреспондирующей стороны.
Именно на этом, верхнем, уровне складываются правоотношения общего типа как результат действия конституционных норм (право-
См., например: Судебный процесс казака против России//Известия. 1992.12авг.;
Гражданин и государстчо – рапные партнеры // Известия. 1993.30 июня.
2 См.: Как Роман Котык подал в суд на СССР // Известия. 1990.13 окт.
3 См.: Иск пенсионерок к Президенту// Известия. 1995.22 нояб.; В Верховном Суде слушается дело против Президента России // Известия. 1996.21 февр.
4 См.: Адашкевич II. Иск к власти // Хозяйство и право. 1993. № 12; Бойцова Л.В. Гражданин против государства? // Общественные науки и современность. 1994. № 4.
5 Российская газета. 1995. 17 февр.
отношений первого порядка). Когда же обращение гражданина по поводу защиты своих прав и законных интересов принимается к «производству» соответствующей компетентной инстанцией, то на основе общерегулятивного возникает конкретное правоотношение между этой структурой и обратившимся лицом, связанное с восстановлением нарушенного права. После разрешения конфликта конкретное правоотношение прекращается, а общее остается и продолжает функционировать дальше.
Таким образом, конституционные нормы при их прямом действии могут порождать как общие, так и конкретные правоотношения. Первые возникают с момента вступления в силу указанных норм и существуют постоянно (как правоотношения-состояния), вторые появляются в ходе устранения конфликтной ситуации между гражданином и Основным Законом страны, официальной властью.
Новый импульс для утверждения идеи общерегулятивных правоотношений связан не столько с прямым действием Конституции (хотя это само по себе принципиально важно), сколько с четким закреплением в ней недвусмысленных обязанностей государства перед своими гражданами. Это важнее. Впервые открылась сама возможность спора, тяжбы «маленького человека» с огромным и могущественным государством – «Левиафаном».
В литературе было высказано мнение, что выделение в правовой действительности в качестве особого вида общерегулятивных правоотношений (правоотношений первого порядка) является несомненным достижением нашей юридической науки, позволяющим «преодолеть узкий горизонт гражданского права в теории правоотношений».
Р.О. Халфина, основательно занимавшаяся проблемой правоотношений, пришла к выводу, что «создание теории правоотношения требует глубокого изучения этого сложнейшего явления с более широких позиций, чем те, которые традиционно приняты в правовой науке»2.
Такова же позиция А.В. Мицкевича: «В самом широком смысле к правовым отношениям могут быть отнесены все отношения, так или иначе связанные с действием права в обществе»3.
Рассматриваемые правоотношения нередко именуют абсолютными, статусными, базовыми, исходными, первичными, давая им тем самым сущностную характеристику. Они лежат в основе всех иных (отраслевых) правоотношений. Этим хотят сказать, что перед нами
См.: КовачевД.Л. Функция, задачи, компетенция и правоспособность государственного органа// Правоведение.1985.№ 4. С.41.
2 Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. М., 1974. С. 8.
3 Мицкевич А.В. Правовые отношения в советском обществе // Общая теория советского права. М., 1966. С. 277.
феномены разных порядков. Но чаще всего первый тип правоотношений называют общими в противовес конкретным. Конкретным – в смысле отдельным, частным, текущим.
Термины «общие» и «конкретные» условны, они указывают лишь на своеобразие отражаемых ими явлений, позволяют соотносить их друг с другом, видеть различия. Вообще же, всякое правоотношение по-своему конкретно, а не абстрактно. В то же время любое правовое отношение – это некоторое обобщение, аккумулирующее в себе собирательные черты. В литературе данные определения устоялись, «прижились», и ими без особых затруднений можно пользоваться при анализе проблемы.
Наличие общих правоотношений еще в 60-х годах обосновывалось в работах С.С. Алексеева, Н.И. Матузопа, В.С. Основина, И.Ф. Рябко, И. Сабо, И.Е. Фарбсра и др. С тех пор круг сторонников этой концепции значительно расширился. В последнее время она снова получила поддержку уже применительно к новым реалиям.
Но есть и оппоненты (В.К. Бабаев, А.Б. Вснгсров, 10.И. Гревцов). В пауке это норма. Как правило, весьма настороженно к общим правоотношениям относятся цивилисты, что вполне закономерно – это не их сфера. Для них они непривычны. С подобными образованиями представители гражданского права практически не сталкиваются.
Зато их безоговорочно признают государствоведы, конституционалисты – это их область. Конструкция общих правоотношений помогает им решать многие теоретические и практические вопросы своего предмета, что и отмечалось не раз в их трудах (0.0. Миронов, В.О. Лучин, В.А. Ржевский, Н.А. Боброва, Ю.П. Еременко, Т.Д. Зражевская, Л.Д. Воеводин, В.Ф. Коток, О.Е. Кутафин, Б.С. Эбзеев и др.).
В оценке концепции общерегулятивных правоотношений важно избегать искусственной их идеологизации, ибо это неизбежно может привести к подмене объективного юридического анализа политическими пристрастиями. Такое сегодня, увы, нередко случается при истолковании аналитиками в прессе и в научных публикациях тех или иных фактов, событий, процессов, позиций. Бывает, что они подгоняются под ситуацию.
В этой связи вряд ли можно согласиться с выводом, будто конструкция общих правоотношений была в прошлом не чем иным, как своеоб-
См.: 1)раткчЛ.Г. Правоохранительная система. Вопросы теории. М., 1991, С. 196;
Обсуждение курса лекций «Общая теория нрава». 11. Новгород, 1993; Выступления П.Н. Паичснко и 13 И. .Леушина // Государство и право. 1994. № 5. С. 91, 101; Толкачев К.Б. Правовой статус личности//Теория государства и нрава: Курс лекций. Уфа, 1994. С. 186;
Ршгшчлдиев 1Т. Уголовно-нравовыс отношения и реализация ими задач уголовного права РФ. Саратов, 1995. С. 14-62.
разным научным оправданием бездействия тогдашней Конституции, ее комуфляжного фасада, «за которым в конкретных правоотношениях творилось прямо противоположное тому, что обещали (?1) общие правоотношения». И что якобы, «несмотря на благие намерения авторов и сторонников этой идеи, она сыграла социально негативную роль».
Что творилось и творится за фасадами всех конституций – это тема особого разговора. Приведенный же выше упрек, звучащий как обвинение в адрес большой плеяды отечественных и зарубежных ученых, развивавших и развивающих указанную концепцию, думается, не имеет под собой оснований. Вообще, идеологическая «аргументация» никогда не приводила к позитивным результатам. Сам такой прием некорректен и наводит на грустные размышления. Казалось, что все это уже позади.
Сказанное вовсе не означает, что концепция общих правоотношений утратила свою дискуссионность и приобретала статус бесспорной истины. Весь вопрос и том, в каком ключе ее обсуждать. Объективные исследователи не должны поддаваться политическим соблазнам, конъюнктуре, очередным сиюминутным веяниям. Требуется спокойный, взвешенный подход, профессиональный, непредвзятый анализ.
Особый интерес к обсуждаемому вопросу проявляют, естественно, теоретики – ведь им надо выработать действительно общее, а не отраслевое понятие правоотношения. На сегодня предельно краткой и широкой можно считать следующую дефиницию: всякое общественное отношение, так или иначе подвергнутое правовому опосредованию (регулированию), является правовым. При этом речь идет именно о регуляции, а не о простом воздействии права на сознание и поведение людей (психологическом, идеологическом, моральном, превентивном).
Разумеется, степень, полнота, жесткость, уровень и цели юридической регламентации могут быть различными, что и обусловливает в конечном счете видовое многообразие правоотношений. Эти виды зависят также от предметов и методов правового регулирования. Но все они подпадают под указанное выше определение. Здесь важна универсализация признаков явления.
«Конституционно-правовые отношения, – отмечает В.О. Лучин, – выражают практическую политику в сфере функционирования национально- и территориально-государственной организации, системы органов местного самоуправления. Это особая, взятая в единстве наиболее обобщенных и социально значимых характеристик юридическая форма политических отношений.
Каперов Л Б Прямое действие Конституции; правовые, социальные и психологические аспекты // Общественные науки и современность. 1995. № 5. С. 50.
...Такое видение политических отношений, их движения, развития, возможность взаимопереходов логически приводит к выводу, что этому уровню соответствуют общие конституционные правоотношения».
Субъекты, включенные в правовую сферу, неизбежно оказываются взаимосвязаны между собой, с одной стороны, правомочиями и притязаниями, с другой – обязательствами и ответственностью. Все должны уважать права, интересы и статус друг друга, не нарушать их. Это и создает всеобщие связи каждого со всеми и всех с каждым. Прочность подобных взаимосвязей – залог нормального функционирования правовой системы общества, государства.
Однако в большинстве случаев правоотношение трактуется более узко – только как конкретная, строго индивидуализированная связь между субъектами, возникающая в результате наступления того или иного юридического факта. Такая связь, как уже говорилось, мыслится по схеме обязательственного или иного, аналогичного ему отношения:
две стороны, четко обозначенные права и обязанности, над сторонами – третья сила (государственная власть), которая в случае конфликта, неисполнения одной из сторон обращенного к ней требования, выступает «арбитром», принуждает к совершению необходимых действий.
И это в принципе верно. Но здесь речь идет не о правоотношениях вообще, а об определенном их классе (или роде), ибо далеко не все правоотношения носят именно такой характер. Повседневную практику это пока, возможно, удовлетворяет а теорию – нет. Ведь последняя призвана идти впереди практики, освещая ей путь.
Конкретные правоотношения, хотя они и являются наиболее распространенными и хорошо всем знакомыми по личному опыту, тем не менее не отражают в полной мере специфику любого или всех правоотношений, в частности, складывающихся в такой ведущей отрасли, как конституционное право, и в некоторых других примыкающих к нему отраслях. Между тем совершенно очевидно, что, скажем, правоотношения типа «грузоотправитель – грузополучатель» и «государство – гражданин» – это разные правоотношения.
К примеру, с момента подписания и вступления в силу Федеративного договора между его участниками возникли особые государственно-правовые отношения длящегося или постоянного характера. Суть их–в разделении полномочий, юрисдикции, «сфер влияния», предметов ведения, а также в координации совместной деятельности субъектов Федерации.
1 Лучин В О. Конституционные нормы и правоотношения. М., 1997. С. 113,114.
После одобрения на референдуме ныне действующей российской Конституции на ее основе сложился целый комплекс правоотношений (вертикальных и горизонтальных) между различными государственными органами, государством и гражданами, а также последних между собой. При этом Конституция имеет прямое действие и на нее можно ссылаться при разрешении соответствующих дел. В этом случае общее правоотношение перерастает в конкретное.
Типичным общерегулятивным правоотношением выступает гражданство, которое, как известно, выражает политико-юридическую связь данного лица с данным государством. Если оставить в стороне политический аспект, то перед нами окажется чисто правовое отношение между двумя «высокими сторонами», которое (стирается на два важнейших акта – Конституцию и Закон о гражданстве.
В рамках общих правоотношений существуют и реализуются основные (естественные) права человека, зафиксированные в известных международных пактах, российской Декларации прав и свобод человека и гражданина, других основополагающих документах.
По Конституции РФ па государство возложена обязанность признавать, соблюдать и защищать эти права (ст. 2), способствовать их осуществлению. В свою очередь, граждане должны строить свое поведение в соответствии с нормами и требованиями Основного Закона, блюсти общий интерес, исполнять свой долг, уважать права друг друга.
Особенность всех этих и подобных им правоотношений состоит, помимо прочего, в том, что здесь нет «третьей силы», Которая стояла бы над сторонами. «Третья сила» – сама сторона правоотношения. Нет тут и юридического факта в традиционном его понимании. Эти правоотношения возникают, как принято говорить, «непосредственно из закона», т.е. роль юридического факта в данном случае играет сам закон, его издание.
Вместе с тем это именно правоотношения, а не просто фактические отношения, поскольку налицо урегулированность последних правом, их субъекты юридически сопряжены, просматривается достаточно четкая корреляция между правами и обязанностями. Словом, они имеют правовую природу.
Необходимо сказать, что практика реализации фундаментальных естественных прав человека у нас пока небогата, поскольку сами эти права официально признаны и законодательно закреплены сравнительно недавно. Этой практике еще предстоит сложиться, а науке придется ее изучать и обобщать.
Прогресс, достигнутый в развитии прав и свобод граждан, неизбежно вызывает ломку старых представлений, ибо новые реалии не укладываются в господствовавшие до сих пор понятия. Чтобы отразить
изменившиеся условия, теоретическая мысль ищет новые конструкции, построения либо наполняет старые термины новым содержанием.
Однако уже сейчас ясно, что такие прирожденные права индивида, как право на жизнь, честь, достоинство, свободу, безопасность, семью, собственность, место жительства и др., находятся, как уже говорилось, в составе общих правоотношений между носителями этих прав и государством, призванным уважать и защищать их. Когда же указанные права кем-либо умышленно либо по неосторожности нарушаются, возникают конкретные правоотношения, направленные на их восстановление. В этом случае конкретные правоотношения выступают как восстановительные.
Но этот общий механизм осуществления прав (стадии, методы) необходимо совершенствовать, укреплять, оснащать массой дополнительных условий и гарантий, чтобы интересы личности, гражданина в любое время могли быть беспрепятственно удовлетворены и надежно защищены как от произвольных действий самих властей, так и от третьих лиц. Таково требование и международных пактов о правах человека.
Различия между конкретными и общими правоотношениями заключаются также в том, что если первые связаны в основном с такой формой реализации юридических норм, как применение, то вторые – с тремя остальными: соблюдением, исполнением и использованием. Соответственно конкретные правоотношения носят правоприменительный характер, а общие – правоохранительный и правообеспечительный.
В рамках последних соблюдаются правовые запреты, исполняются обязанности, используются естественные права. Таким образом, первая всеохватывающая (универсальная) форма реализации права – соблюдение – осуществляется не помимо, как нередко считают, а в рамках правоотношений, только общего, статусного характера.
Идеи общих правоотношений хорошо согласуются с идеями и принципами правового государства. И эта созвучность легко объяснима – было бы странным противоположное утверждение. Ведь правбвое государство потому и называется правовым, что весь процесс его функционирования основывается на твердой почве права и законов, протекает в более или менее четких юридических формах, процедурах. Это уже само по себе исключает или, по крайней мере, затрудняет произвол, своеволие, выходы субъектов на неправовое поле деятельности.
Общерегулятивные правоотношения лишний раз подчеркивают связанность власти правом, показывают, что само государство находится в рамках правоотношений и в качестве их участника несет перед своими контрагентами (обществом, гражданами) соответствующие обязанности и ответственность. Общие правоотношения – это состав-
ная часть той юридической ткани, среды, без которой правовое государство немыслимо. И если мы постоянно говорим о примате права над властью, то это не должно быть пустым звуком.
Граждане имеют право требовать, отмечается в литературе, чтобы государство принимало необходимые меры по укреплению законности и правопорядка, усилению охраны прав и законных интересов личности, чтобы правоохранительная система функционировала должным образом и в соответствии с теми целями, которые провозглашены в Конституции. Такие цели следует закрепить более четко, чтобы они получили большую формально-юридическую определенность. Тогда права граждан в этих общих охранительных отношениях наполнятся реальным юридическим содержанием. Тем самым будет создана нормативная основа для эффективного действия всего правоохранительного механизма, а правоотношения, о которых идет речь, из теоретической конструкции (в общем-то реальной и сегодня, но недостаточной на практике) превратятся в неоспоримый составной (а по сути – в главный) элемент правоохранительной системы.
При этом взаимная связанность и ответственность существуют как между государством и гражданами, так и последних между собой, т.е. по вертикали и по горизонтали. А это и порождает общерегулятивныс правоотношения, вытекающие уже из юридического статуса всех субъектов социального общения.
Индивиды как члены единого цивилизованного сообщества должны уважать права друг друга, не чинить никаких препятствий к их осуществлению. Подобного рода связи и отношения обусловлены как юридическими, так и нравственными законами, но в данном случае речь идет о правовой их форме.
Конечно, право опосредствует далеко не все виды взаимоотношений между людьми, есть сферы, куда оно не вторгается. Но там, где действует право со всеми его многочисленными нормами и институтами, подавляющая часть отношений так или иначе подвергается правовой регламентации и, следовательно, выступает в форме правовых. Более того, многие фактические отношения, такие, например, как государственные, административные, уголовные, процессуальные и некоторые другие, существуют только как правовые и в другом качестве немыслимы.
«Целая сеть юридических норм, отмечалось в русской дореволюционной литературе, раскинута над социальной жизнью, пересекаемой то и дело линиями прав и обязанностей»2. «Государство, – писал Ге-
) См : Кратко А.Г. Правоохранительная система. М., 1991 С. 198. 2 Виноградов П.Г. Очерки по теории права. М., 1915. С. 54.
гель, – скрепляет общество правовыми отношениями... в которых люди имеют значение друг для друга не в силу каких-либо индивидуальных естественных свойств, а как лица, и эта личность каждого косвенно утверждается». Не случайно еще римляне сравнивали правоотношения с «кандалами», «путами», «веревками» права – в том смысле, что они юридически связывают людей, вынуждают, обязывают, заставляют их считаться с интересами друг друга. «Субъекты, как носители и адресаты всех правовых предписаний, связанные требованиями, обращенными друг к другу, – основная юридическая ткань, отвечающая экономической ткани. Само общество представляется бесконечной цепью юридических отношений»2.
Люди порой даже не подозревают и не ощущают, что являются субъектами правоотношений общего типа – настолько они естественны, незаметны, привычны, – подобно воздуху, которым дышим. Такие правоотношения выступают постоянной и непременной «средой обитания» граждан цивилизованного общества. Если жизненный процесс течет нормально, они просто забывают, что находятся под защитой закона, который незримо присутствует и сопровождает их в повседневных заботах.
И лишь когда возникают конфликты, споры, претензии друг к другу, участники общественных отношений вспоминают о праве, просят «рассудить», разрешить коллизию, восстановить справедливость. Ни один индивид не может оставаться вне правоотношений, миновать, избежать их в своей практической деятельности, ибо без этого он не смог бы реализовать многие свои права, возможности, удовлетворить интересы, потребности. «Человеку, как существу духовному, невозможно жить на земле вне права»3.
Деление правоотношений на общие и конкретные имеет в известной мере методологическое значение, так как позволяет более глубоко уяснить роль права в жизни общества и многообразные пути его воздействия на поведение людей. Особенно это касается института прав и обязанностей личности, прежде всего естественных, абсолютных, которые не есть нечто, принадлежащее ей вне отношений с другими субъектами, в том числе коллективными образованиями. Они всегда выражают связь «кого-то» с «кем-то» – в противном случае не имели бы смысла. «Изолированный индивид совершенно так же не мог бы иметь собственность на землю, как и говорить»4.
Гегель. Работы разных лет. М., 1973. Т. 2. С. 69,49-50.
2 См.: Пашуктис Е.1. Общая теория права и марксизм. М., 1926. С. 53,41.
3 Ильин И.Л. О сущности правосознания. М., 1993. С. 168.
4 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 46. Ч. 1. С. 473.
Идеи общих правоотношений восприняты многими представителями уголовного права (С.Г. Келина, Н.А. Огурцов, В.А. Елеонский, Б.Т. Разгильдиев, В.Г. Смирнов и др.), так как они помогают им обосновать наличие первичных, исходных (базовых) общерегулятивных правоотношений, постоянно существующих между государством и гражданами по поводу соблюдения последними уголовно-правовых норм-запретов. После совершения незакоиопослушиым субъектом преступления возникает конкретное правоотношение между ним и соответствующим госорганом или должностным лицом. Такой вывод представляется верным.
Если подытожить все сказанное, специфика общерегулятивных правоотношений заключается в следующем: 1) они возникают главным образом на основе норм Конституции и других правовых акгов такого же уровня и значения; 2) носят общий, а не строго индивидуализированный и детализированный характер; 3) являются постоянными или продолжительными, их длительность равна длительности действия самого закона; 4) опосредуют наиболее важные, основополагающие, относительно стабильные отношения; 5) выражают общее правовое положение (статус) субъектов, их взаимные Ирана и обязанности, свободу и ответственность друг перед другом и перед государством; в этом смысле их можно назвать статусными; 6) возникают не из тех ил" иных юридических фактов, а, как правило, непосредственно из закош, точнее, тех обстоятельств, которые привели к его изданию; 7) будучи исходными, первичными (базовыми), служат предпосылкой для появления и функционирования разнообразных конкретных, частноотрасле-вых правоотношений.
Общими они именуются еще и потому, что их участниками являются все граждане как носители общих для всех основных прав и обязанностей, тогда как субъектами конкретных правоотношений выступают далеко не все и не одновременно.
Конечно, проблема общерегулятивных правоотношений нуждается в обсуждении, но вряд ли можно сомневаться в правомерности и необходимости самой ее постановки. Ибо ясно, что нельзя общее учение о правовых отношениях ориентировать только на обязательственные модели в гражданском праве.
Как известно, права человека интернациональны, их реализация, защита – тоже. Поэтому вполне можно и нужно говорить об общерегулятивных правоотношениях международного порядка, складывающихся на основе норм как внутригосударственных, так и международных законов о правах и свободах личности. Всеобщим правам соответствуют всеобщие обязанности человека, а это и порождает такие же общие правовые связи и отношения глобального характера.
По международному праву любой гражданин любого государства, в том числе российского, может обратиться в соответствующие международные организации за защитой своих прав, если на месте он исчерпал все возможности такой защиты. Это, естественно, влечет юридическую обязанность у «другой стороны» принять такое обращение и рассмотреть его по существу. В этом случае общее международное правоотношение перерастает в аналогичное конкретное.
Тема 24. ЗАКОННОСТЬ И ЕЕ ПРИНЦИПЫ (А. Б. Лисюткин)