Государственный строй России периода сословно-представительной монархии.

Как форма феодального государствасословно-представительная монархия соответствовала эпохе зрелого феодализма. Она складывается в результате борьбы монархов (великих князей и царей) за дальнейшее укрепление централизованного государства. В XVI—XVII вв. феодалы постепенно объединялись в единое сословие, было завершено всеобщее закрепощение крестьян. Создание единого государства дало необходимые ресурсы для активной внешней политики, произошло значительное расширение территории России. Последовал разгром Казанского, Астраханского и Сибирского ханств. Нижнее и Среднее Поволжье, а также Сибирь вошли в состав России. На западных рубежах активная политика Ивана Грозного не дала желаемых результатов: Ливонская война закончилась вничью. Россия не сумела пробиться к морю. В Смутное время Русское государство сильно пострадало от Польши и Швеции. Однако середина XVII в. знаменовалась значительным расширением территории России и на Западе: к ней была присоединена Украина Таким образом формировался многонациональный состав Русского государства. К XVII в. Россия по своей территории и численности населения стала крупнейшие в мире государством. В середине XVI в. происходящее социально-экономические и политические процессы обусловили изменение формы правления Русского государства в сословно-представительную монархию, что выразилось прежде всего в созыве сословно-редставительных органов - земских соборов. С-ПМ существовала в России до второй половины XVII в., когда ее сменила новая форма правления - абсолютная монархия.

Важное событие - полное закрепощение крестьян. В годы разрухи, вызванной опричниной и войнами, началось массовое бегство крестьян со своих мест. Мерой борьбы с миграцией крестьян и явилось их закрепощение. В 1580 г. был издан указ о заповедных летах, отменивший Юрьев день.

Государственныйстрой: В конце XVI в. сложился порядок избрания (утверждения) царя на Земском соборе. Царь как глава государства обладал большими полномочиями в административной, законодательной и судебной сферах. В своей деятельности он опирался на Боярскую думу и земские соборы. В середине XVI в. царь Иван IV Грозный провёл судебную, земскую и военную реформы, направленные на ослабление власти Боярской думы и укрепление государства. В 1549 была учреждена Избраннаярада, членами которой являлись доверенные лица, назначаемые царем. Централизации государства способствовала опричнина - особая, террористическая внутренняя политика правительства Иван IV в 1565-1572. Ее социальной опорой было мелкое служилое дворянство, пытавшееся захватить земли княжеско-боярской аристократии и усилить свое политическое влияние. Опричники были личными слугами царя и пользовались полной безнаказанностью. Они составили отдельные от земских полки, возглавлявшиеся опричными воеводами. В опричнине действовала и своя Боярская дума. Приказы остались в земщине, но часть дьяков Иван IV тоже взял в опричнину, которая напоминала "государство в государстве".

17. Судебник Ивана IV (царский) 1550 г.

Судебник Ивана IV (царский) 1550 г.

Исправить этот недостаток Судебника 1497 г. пытался Василий III, до­полнивший законодательство своего отца. Но до нас этот исправленный Судебник не дошел. Вторую попытку предпринял Иван IV, создав новый Судебник в 1550 г., в основу которого был положен заметно переработан­ный Судебник Ивана III с поправками отца и собственными новыми уза­конениями. Они составляют примерно 1/3 Судебника (33 статьи из 100). Однако и этот Судебник является, прежде всего, памятником процессуаль­ного права, ибо гражданское право всё ещё стояло вне сферы определений закона. Тем не менее, как и первый Судебник, Судебник 1550 г. являлся законом для всего централизованного государства. Он действовал с мо­мента его издания и не имел обратного действия. «Которые дела преж сего Судебника вершены, – говорилось в нём, – быти тем делам всем как прежде вершены».

18. Стоглав. Кроме Судебника при Иване Грозном был принят в 1551 г. Стоглав, регулировавший нормы церковно-религиозной жизни Москов­ской Руси. Его история такова. В феврале 1551 г. на церковном соборе в Москве Иван IV выступил с речью, в которой изложил 69 вопросов к церкви и просил дать ответы на них «по правилам Святых Отцов». Ответы деятелей церкви и составили книгу из 100 глав (Стоглав), посвященную вопросам канонической жизни. Для практического руководства Стоглав был разослан по монастырям и церквам. Но Земский собор 1667 г. отменил постановления Стоглава, и этот сборник в основном является памятником старообрядчества. В 1550-е годы в окружении Ивана IV возник До­мострой – сборник бытовых, нравственно-моральных и юридических правил поведения.

Церковь, которой в тот период (митрополиту, епископам и монастырям) принадлежала треть всего негосударственного земельного фонда. Защищая устои православия как символа общегосударственного единства, Церковь старалась занять ведущее место в процессе объединения страны, а вместе с тем - укрепить и расширить свое материальное благосостояние за счет новых земельных приобретений, а политический и идеологический вес – за счет своего влияния на новый государственный и общественный порядок. О том, что Церковь играла не только духовную роль в строительстве русского централизованного государства, говорит в частности тот факт, что еще с начала XVI века широко практиковались расширенные заседания боярской думы с церковными соборами.

Одна из попыток урегулировать взаимоотношения между Церковью и государством в середине XVI века была предпринята на Стоглавом соборе 1551 г., на котором воинствующим церковникам - “иосифлянам” - удалось отстоять свои огромные земельные богатства от секуляризационных устремлений царя Ивана IV. Монарх хотел получить санкцию церкви на государственные преобразования и в то же время принять меры к подчинению Церкви и ограничению ее привилегий. Работа собора протекала главным образом так: царь задавал вопросы, заранее составленные его приближенными, собор, возглавляемый митрополитом Макарием, давал на них ответы. Вопросы Ивана IV относились к чисто церковной области. Собору предстояло в целом обсудить меры по укреплению дисциплины среди духовенства, унификацию обрядов, моральное состояние служителей церкви, положение низшего духовенства.

В результате все же был достигнут некий компромисс: ограничивался рост церковных землевладений, положения царского Судебника распространялось и на “святительский” суд, монастыри лишались пожалования из царской казны - “руги”, однако основные позиции русского духовенства остались непоколебимыми.

Утверждение о силе и влиянии Церкви в Русском государстве XVI века сомнений не вызывает, но приведенное выше обоснование этого вывода представляется весьма спорным. Во-первых, вряд ли возможно говорить о реальном существовании “русской буржуазии” в XVI веке, когда даже феодальные отношения в России еще не были окончательно оформлены. Во- вторых, и в более поздний период уже сложившихся буржуазных отношений российская общественная мысль не допускала сколько-нибудь значительных выпадов в сторону православия.

19. Опрично-земское государство Ивана Грозного. Репрессивный абсолютизм как явление

Безудержное стремление, которое испытывал Иван Грозный к усилению личной власти и его методы борьбы с политическими противниками накладывали на все мероприятия опричных лет отпечаток деспотизма. При этом роль, которую играла опричнина, определял тот факт, что опричники были личными слугами царя и пользовались полной безнаказанностью. Тем самым усиливались и само самодержавие, и его деспотичные черты, пример которому - опричный террор. Свою слабость, обусловленную неразвитостью государственного аппарата, власть пыталась компенсировать жестокостью [1].

Для опричников была введена особая форма: к шеям своих лошадей они должны были привязывать собачьи, головы, а у колчана со стрелами — нечто вроде кисти или метлы в знак того, что опричники обязаны грызть, как собаки, «государевых изменников» и выметать «измену» из страны.

Уже в феврале 1565 г., сразу же по возвращении Ивана Грозного из Александровской слободы, несколько виднейших представителей княжеской аристократии (в том числе боярин А. Б. Горбатый-Шуйский и др.) были казнены, другие насильственно пострижены в монахи. Некоторые из бояр, плохо руководившие военными действиями против крымцев и Литвы, осенью 1564 г. были арестованы и выпущены только после новой присяги на верность Ивану IV и денежного поручительства на огромные суммы. Многие из князей Ярославских и Ростовских также подверглись опале, имущество их было конфисковано; некоторые из них с женами и детьми были сосланы «на житье» в Казань и Свияжск, т. е. должны были стать помещиками Казанского края. Первые репрессии после учреждения опричнины были направлены и против представителей боярской группировки, выступившей еще в 1553 г. против Ивана Грозного во время его болезни [2].

Весной 1566 г. один за другим стали проявляться очевидные признаки политической оттепели. В апреле амнистированы казанскиу ссыльнопереселенцы. Некоторым из них даже возвратили отобранные вотчины. По ходатайству земских бояр и дворян во главе с Иваном Федоровым царь снял опалу с талантливого полководца Михаила Воротынского, вернул воеводу ко двору и возвратил значительную часть родовых вотчин. Князь Владимир Старицкий также получил назад свой кремлевский двор, прежде переведенный в опричнину, Грозный выказывал двоюродному брату прочие знаки своего расположения [3].

В. Б. Кобрин, рассматривая передышку в политике террора 1566 года, отмечает, что «происходит нечто до конца непонятное», расценивая странные зигзаги царской политики как попытку усыпить общественное мнение [4]. Наметившийся отход от репрессивной опричной политики был бы невозможен без широкой оппозиции начинаниям Ивана Грозного среди бояр, значительной части дворян и духовенства. Иван вовремя заметил растущее недовольство опричниной и оценил потенциальную угрозу. К тому же за год существования нового порядка царь, возможно, несколько охладел к своему детищу — такая реакция вполне естественна для пылких увлекающихся натур, подобных Грозному. Долго вынашиваемый план воплотился в реальность и перестал с прежней силой волновать своего создателя. Царь решил отступить от некоторых крайностей опричной политики и даже дезавуировать некоторые свои наиболее одиозные действия.

В годы опричнины остро встал вопрос о взаимоотношении государства и церкви. Среди духовенства продолжали соперничать между собой две группировки, это нестяжатели (заволжские старцы) [5] и осифляне [6]. Если первые, объективно отражая интересы боярской оппозиции, резко выступали против опричнины, то вторые в целом поддерживали централизаторскую политику Ивана Грозного. Впрочем, поддержка духовенством мероприятий правительства, направленных к укреплению централизованного государства, не была безоговорочна: осифляне оставались противниками всяких попыток ограничения роста монастырских земельных богатств [7].

В мае 1566 г. «за немощью велию» оставил свою первосвятительскую кафедру и удалился в Чудов монастырь митрополит Афанасий. Каковы бы ни были истинные причины отставки митрополита, его уход выглядел как демонстративный шаг. Известно, что бывший митрополит умер в 70-е годы, то есть, по крайней мере, спустя четыре года после своей отставки, что дает основание сомневаться в серьезности болезни, его постигшей. Р. Г. Скрынников полагает, что Афанасий покинул первосвятительский пост, добиваясь упразднения опричных порядков [8]. Возможно, митрополиту не хватало здоровья и сил не для руководства Русской церковью, а для противодействия губительным деяниям государя с той твердостью, которую он продемонстрировал в дни утверждения опричнины.

Выдвинутый первоначально кандидатом на его место архиепископ казанский Герман Полев очень резко поставил вопрос о дальнейшем существовании опричнины и был вскоре сослан с митрополичьего двора. На его место царь вызвал из Соловецкого монастыря игумена Филиппа Колычова. При первых же свиданиях с Грозным Филипп, как и Герман, поставил решающим условием для принятия митрополичьего сана уничтожение опричнины. Лишь посредничество высшего духовенства привело к временному соглашению с царем, в результате которого 25 июля 1566 г. Филипп стал митрополитом.

Летом 1566 г. часть служилых людей, участников земского собора этого года, демонстративно обратилась к Грозному с просьбой прекратить «насилия» опричников. Более трехсот представителей земщины, в том числе и придворные царя, явились во дворец с протестом против бесчинств и злоупотреблений. «Все мы верно тебе служим, проливаем кровь нашу за тебя. Ты же... приставил к шеям нашим своих телохранителей, которые из среды нашей вырывают братьев и кровных наших, чинят обиды, бьют, режут, давят, под конец и убивают». За устным выступлением последовала подача челобитной, скрепленной подписями ходатаев [9].

Ответом явились разные кары — от смертной казни до наказания кнутом.

Антиправительственное выступление дворян в Москве произвело столь внушительное впечатление, что царские дипломаты вынуждены были выступить со специальными разъяснениями за рубежом. По поводу казни членов Земского собора они заявили следующее: про тех лихих людей «государь сыскал, что они мыслили над государем и над государскою землею лихо, и государь, сыскав по их вине, потому и казнити их велел» [10]. Такова была официальная версия: требование земских служилых людей об отмене опричнины власти квалифицировали как покушение на безопасность царя и его «земли».

В 1567 г. были перехвачены «листы», отправленные польским королем Сигизмундом II Августом и «панами-радою» к знатнейшим московским боярам, возглавлявшим Боярскую думу — кн. И. Д. Вельскому, кн. И. Ф. Мстиславскому, кн. М. И. Воротынскому и И. П.Федорову. Последним предлагалось «поддаться» королю со всеми своими вотчинами и уговорить сделать то же самое других московских бояр. Для полного успеха Сигизмунд обещал помочь московским боярам и военными силами. Заговорщики решили использовать предстоящей осенью поход Ивана IV против Литвы и известили Сигизмунда, что, как только русские войска войдут в соприкосновение с литовскими, царь Иван будет схвачен и выдан королю. Главой заговора был виднейший боярин земщины И. П. Федоров, пользовавшийся большим влиянием [11].

В начале октября 1567 г. Иван Грозный вместе с царевичем Иваном и князем Владимиром Андреевичем выступил во главе опричного отряда к Новгороду, являвшемуся базой для дальнейших военных действий во время Ливонской войны. Отсюда первоначально предполагалось идти с «земскими» полками к литовскому рубежу. Однако 12 ноября под Великими Луками Иван IV спешно созвал воевод на военный совет, на котором было решено поход отложить, а главное войско оставить в Великих Луках и Торопце.

21 ноября Иван Грозный, минуя Москву, прибыл в Александрову слободу. Причиной такого поспешного возвращения было то, что князь Владимир Андреевич, испугавшись очевидного провала заговора, в котором сам был участником, спасая себя, вместе с И. Ф. Мстиславским и И. Д. Вельским, передали Ивану Грозному список заговорщиков.

По возвращении из похода Иван IV энергично принялся за искоренение измены. Был казнен, прежде всего, глава заговора И. П. Федоров. На публичное обличение со стороны митрополита Филиппа (в начале 1568 г.) в связи с этой казнью царь ответил репрессиями в отношении митрополичьих бояр и слуг. Резкими нападками Филипп возбудил против себя многих опричников. Произошел раскол и среди высшего духовенства. В конечном итоге подавляющее большинство высших иерархов, спасая свои вотчины, власть и жизнь, встало на сторону царя. Филипп был осужден «собором» и Боярской думой, сослан в заточение в тверской Отрочь монастырь, а позднее умерщвлен. Через два дня после заседания собора, осудившего Филиппа Колычева, был казнен и Герман Полев, единственный из церковных иерархов, осмелившийся выступить в защиту низложенного митрополита.

В начале 1569 г. в Москву пришли вести о готовившейся сдаче врагам ряда городов в Ливонии, занятых русскими. Все это заставляло Ивана Грозного очень подозрительно относиться к тому, что происходило на новгородско-псковском рубеже. Уже в марте 1569 г. из Новгорода было «сведено» к Москве 150, а из Пскова — 500 боярских семей. Очевидно, это были семьи наиболее влиятельных и внушавших опасения верхов новгородского населения