ИЗМЕНЕНИЯ ОБЩЕСТВЕННОГО СТРОЯ РОССИИ В 60—70-х гг.

Политика правительства 60—70-х гг. испытывала заметное влия­ние либерализма, смысл которого хорошо выразил историк и об­щественный деятель Б. Н. Чичерин: «Новый порядок устанавли­вают не иначе, как мудрыми сделками с старым». В. И. Ленин строго разграничивал либеральные и либерально-демократические течения, подчеркивая, что либеральные течения выражают интересы наименее прогрессивных буржуазных слоев общества. В 60-е гг. ряд правительственных деятелей испытывали влияние либерально-мо­нархических взглядов. Правительственный либерализм развивался как компромиссное течение. Отсутствие у его представителей твер­дых принципов вызывало постоянные политические колебания в зависимости от степени остроты классовой борьбы в стране. Либе­ральные деятели администрации восприняли спад революционной ситуации как показатель жизнеспособности либерального курса, поскольку основная его задача — предотвращение революционного взрыва — была достигнута.

Теория постепенности реформ и мирного разрешения общест­венных проблем, которая широко пропагандировалась известным историком К. Д- Кавелиным и другими представителями либераль­ной публицистики, предполагала проведение только давно назрев­ших преобразований, избегая ускоренного развития событий. Но и их практическая реализация происходила в острых столкновениях с реакционной, охранительной идеологией. В результате реформы

растягивались по времени, а их содержание претерпевало консерва­тивные изменения в виде уступок дворянско-помещичьему лагерю.

В. И. Ленин подчеркивал, что реформы 60-х гг. происходили в обстановке «общественного возбуждения и революционного на­тиска». В этих условиях царизм особенно болезненно переживал конфликт с большей частью дворянства, которое было недовольно отменой крепостного права. Реакционная критика реформ сопровож­далась многочисленными высказываниями о необходимости усиле­ния роли дворянства в политической жизни страны и о создании общероссийского представительного органа. Требование дворянско­го представительства приобретало характер сделки, компенсации* дворянству за утрату личной власти над крепостными. В начале 1862 г. петербургское дворянство поддержало губернского предво­дителя А. П. Платонова, высказавшегося за введение «народного представительства», подобного земским соборам XVI—XVII вв. Это требование дворянской аристократии носило олигархический ха­рактер.

Одновременно происходило развитие дворянского либерализма, своеобразным центром которого было тверское дворянство. Его бывший предводитель А. М. Унковский выступал за созыв предста­вительства «от всего народа без различия сословий». За введение представительства выступали и влиятельные дворянские публицис­ты М. Н. Катков и Н. А. Безобразов. Обеспокоенное настроением дворянства, правительство приступило к проведению земской ре­формы.

Необходимость введения местного самоуправления была также обусловлена рядом экономических и социальных причин. Упадок промышленности и торговли в первые пореформенные годы, сла­бость путей сообщения, плохая организация продовольственного дела, фактическое отсутствие медицинской помощи населению, на­родная неграмотность, отсутствие рациональной системы налогооб­ложения требовали серьезной реорганизации управления. В новых условиях царизм уже не мог взять на себя полную ответственность за состояние и развитие всех этих сфер.

Земская реформа.«Положение о губернских и уездных зем­ских учреждениях» вводилось указом от 1 января 1864 г. Земства учреждались как всесословные органы местного самоуправления в уездах и губерниях. Избирательная система земств строилась по буржуазному принципу имущественного ценза, по куриям. Первая курия — землевладельческая. Она составлялась из землевладельцев уезда, независимо от их сословной принадлежности, владевших минимумом земли в пределах от 200 до 800 дес. (в зависимости от местных особенностей), и крупных владельцев, имевших в сельской местности различную недвижимую собственность стоимостью свыше 15 тыс. руб. Вторая курия — городская. В нее непосредственно входили собственники городских промышленных и торговых заве­дений с оборотом не ниже 6000 руб. в год, а также представители вла­дельцев, располагавших имуществом меньших размеров, в преде-

лах до 1/20 части ценза. Третья курия — сельских крестьянских об­ществ. Выборы по крестьянской курии были многостепенными; сельские общества выбирали представителей на волостные сходы, которые избирали выборщиков, а те в свою очередь участвовали в уездном съезде. Выборы гласных в уездное земское собрание производилось на уездных съездах трех перечисленных курий. Гу­бернские гласные избирались на уездных земских собраниях.

В уездах и губерниях земские органы делились на распоряди­тельные и исполнительные. Распорядительные органы — собрания гласных, заседавшие раз в год. Они решали хозяйственные вопросы, утверждали сметы, земские налоги, а также выбирали исполни­тельные органы — земские управы, состоявшие из председателя и нескольких членов. Выборы в земства производились каждые три года.

В компетенцию земств входили местное хозяйство, распределе­ние государственных податей и назначение местных сборов, уст­ройство благотворительных заведений, здравоохранение и народное образование. При этом в области народного образования земст­вам предоставлялось право заниматься только хозяйственными и организационными вопросами, но не содержанием обучения.

Введение земств способствовало развитию хозяйственной ак­тивности в стране, дальнейшему развитию общественно-полити­ческой жизни, вовлечению в нее более широких слоев населения, включая крестьянство. Вместе с тем земская реформа содержала значительные ограничения, которые серьезно сдерживали общест­венные силы в стремлении к прогрессивной деятельности. Прежде всего, создание земств не было завершено учреждением централь­ного представительного органа. В правительственных кругах разда­вались голоса в пользу реформы Государственного совета и созда­ния в нем «нижней палаты» — «Съезда государственных гласных» с законосовещательными правами, но они были категорически от­вергнуты царизмом. Более того, вводились запрещения на любые контакты между земствами разных губерний из-за опасения скла­дывания единой оппозиции.

Введение земств означало развитие политической системы, в которой дворянам-землевладельцам отводилась ведущая роль. Закон о земствах первоначально распространялся на 33 губернии, где традиционно было сильно влияние дворянства, но даже в них царизм проявлял осторожность. К 1 января 1866 г. земства были открыты только в 19 губерниях, к 1867 г.— в 28 губерниях, и только к концу 70-х гг. земства были открыты в 35 губерниях (из 59 гу­берний и 16 областей). Там, где влияние дворянства было незна­чительным, например в Архангельской и Астраханской губерниях, или где позиция дворянства серьезно расходилась с официальными установками царизма (Правобережная Украина, Белоруссия, При­балтика), земства не вводились. В 1865—1867 гг. среди гласных земств было 46,7% дворян, 34,3% крестьян, 10,2% купцов, 6,1% ду­ховенства и 2,7% представителей других сословий. Между тем в этих

губерниях крестьяне составляли 83,3%, а дворяне —0,9% населения. Подчеркивая эту особенность земского представительства, В. И. Ле­нин писал; «Почти полвека существует земство дворянское, обеспе­чивающее безусловное преобладание помещика феодального (по-русски: крепостнического) типа. И лишь в некоторых губерниях, например, Вятской, где почти нет дворянского землевладения, земство носит более мужицкий характер; но зато здесь оно еще больше оплетено сетью всевозможных чиновничьих запретов, пре­пон, ограничений и разъяснений» (Т. 22.— С. 295). Помещики не за­няли в земствах еще большего числа мест лишь потому, что самодер­жавие надеялось на царистские иллюзии крестьянства, его аполи­тичность. Помещичий состав земских учреждений В. И. Ленин рассматривал как один из пережитков крепостничества, так как это позволяло распоряжаться трудом крестьян в виде натуральных земских повинностей (например, дорожной) в своих интересах {см.: Т. 23.—С. 327—328).

Успех деятельности земств в значительной мере зависел от их материальных возможностей. Развитие образования, здравоохра­нения, хозяйственного освоения территорий требовало весьма боль­ших затрат. Между тем финансовые возможности земств в самом начале были сильно ограничены. При их учреждении в 1864 г. было установлено, что земские сборы должны составлять 2,2 млн. руб., а все местные сборы, включая губернии, где земств не было, должны были составить 4,8 млн. руб. Местные сборы не покрывали даже минимальные потребности. Фактические местные расходы только по земским губерниям составляли 5 млн. руб., но и этого было совершенно недостаточно. Ничтожность земских бюджетов видна в сравнении с государственным бюджетом России, который в 1864 г. составил более 392 млн. руб. Отсутствие отчислений на земские нужды из государственного бюджета приводило к тому, что местные хозяйственные и социальные вопросы решались мед­ленно и по мере возрастания земских сборов вызывали дополни­тельные тяготы для народа.

При опубликовании положения о земствах общественность от­неслась к нему очень настороженно. Характерно, что отрицатель­ные высказывания раздавались не только из демократического лаге­ря, но и со стороны как реакционного дворянства, так и либера­лов. Например, известный славянофил И. С. Аксаков отзывался о земстве как об одной из форм призыва выборных людей на государ­ственную службу.

Засилье помещиков в земствах приводило к ограничению пред­ставительства русской буржуазии, экономическое влияние которой в пореформенный период возрастало. В этих условиях буржуазное влияние на земства сказывалось косвенным путем, за счет служащей земской интеллигенции, численность и роль которой возрастали по мере развития земств. На этой основе складывалось одно из важ­ных политических течений капиталистической России — земско-ли-

3 Заказ 475 33

беральное движение. Его участники требовали конституционного представительства.

Незавершенность системы самоуправления продолжала вызы­вать оппозиционные настроения и у части дворянства. Несмотря на широкое представительство в земствах, дворянство ряда губерний рассматривало отсутствие центральной земской трибуны как невни­мание правительства к местным нуждам, поэтому с момента созда­ния земств стал выдвигаться вопрос о создании центрального зем­ского учреждения. Опасаясь дальнейшего развития оппозиции земств, правительство приняло специальный закон от 13 июня 1867 г. «О порядке производства дел в сословиях и общественных собра­ниях», в котором запрещалось обсуждать вопросы, не относящиеся непосредственно к делам земств, ограничивалась публичность их деятельности. Земские доклады и журналы должны были прохо­дить через цензуру губернатора. Это один из первых актов наступле­ния правительства на земства, которое со временем превратилось в одно из традиционных направлений внутренней политики царизма.

Городская реформа.К началу 60-х гг. в России насчитывалось около 700 городов. Многие из них по числу жителей и по характе­ру хозяйства не соответствовали понятию «город». Подавляющее число городов имело население менее 5 тыс. жителей. Наряду с этим было значительное число населенных пунктов, которые отлича­лись развитой промышленностью и торговлей, но причислялись к разряду сел. Некоторые из них развивались очень быстро.

В пореформенный период царизм не мог не считаться с про­цессом глубоких социальных перемен, происходивших в городской жизни. До 70-х гг. XIX в. основным законодательным документом, регулирующим городскую жизнь, была Жалованная грамота горо­дам 1785 г., которая сильно устарела. Вскоре после реформы 1861 г. началась подготовка изменений в системе городского управления. Прежде всего правительство стремилось переложить на плечи го­родского самоуправления дела по ведению хозяйства.

Для подготовки реформы было образовано по городам 509 ко­миссий, которые должны были внести предложения по преобразо­ванию управления. Все комиссии высказались за всесословное го­родское общественное самоуправление, предоставление самостоя­тельности общественным учреждениям и устранение административ­ной опеки. Многие комиссии высказались против имущественного ценза для участия в выборах. В ряде случаев высказывалось сооб­ражение, чтобы избирательное право было установлено в зависи­мости от образовательного ценза, а не имущественного. Некоторые комиссии предлагали передать органам самоуправления и админист­ративные функции, заменив, например, правительственную полицию общественной.

Первый проект городской реформы был подготовлен в 1864 г. Он был близок к реформам начала 60-х гг.— земской и судебной. Однако правительство, сталкиваясь с требованиями центрального представительства при подготовке земской реформы, предложения-

ми широкой системы самоуправления городов со стороны местных городских комиссий, активизацией деятельности революционеров, выразившейся в покушении Д. В. Каракозова на царя было основа­тельно встревожено возможностью использования городских дум в качестве трибуны для предъявления политических требований. Пе­риод с 1865 по 1870 г. характеризуется стремлением затянуть приня­тие проекта, попытками выхолостить его прогрессивные черты, вне­сением дополнительных ограничений в систему самоуправления.

Городовое положение было утверждено только 16 июля 1870 г. Создавались всесословные органы общественного управления, из­бираемые на основе имущественного ценза. Избирательные права предоставлялись купцам, промышленникам и владельцам недви­жимой собственности в пределах данного города. Такой порядок сильно ограничил число избирателей. В среднем по 46 наиболее крупным городам избиратели составляли 5,6% от общего числа жи­телей. В зависимости от размеров уплачиваемого налога избирате­ли делились на три курии: первую составляла небольшая группа наиболее крупных налогоплательщиков, уплачивавших треть город­ских сборов; вторую — более мелкие налогоплательщики, вносящие еще одну треть налогов; третью — все остальные, главным образом мелкие налогоплательщики. Каждая курия избирала равное число гласных в городские думы, что создавало преобладание в думах представителей крупной буржуазии и дворянства.

Первая курия была малочисленная во всех городах. Например, в Самаре в ней числилось 83 избирателя из 3643. Были даже случаи, когда первая курия включала избирателей меньше, чем следовало от нее гласных.

Распорядительным органом самоуправления была городская дума, исполнительным — городская управа под председательством городского головы. Компетенция городского самоуправления, так же как и в земствах, не выходила за рамки хозяйственных вопросов: благоустройство городов, развитие торговли, промышленности, здра­воохранения и народного образования. Городская дума устанавли­вала и налоги.

Преобладание торгово-промышленной буржуазии и незначитель­ное представительство широких городских слоев обусловили не­достатки управления: городские средства использовались главным образом в интересах имущих слоев, быстро росли расходы на со­держание должностных лиц, усиливалась несправедливость при рас­пределении городских сборов. Кроме того, на городской бюджет тяжелым бременем ложились так называемые «обязательные» рас­ходы, которые по существу являлись государственными. Напри­мер, в небольшом городе Козлове при бюджете 65 тыс. руб. расхо­ды на полицию, тюрьмы, воинский постой составляли 37 тыс. руб. Средств на развитие народного образования и здравоохранения оставалось мало.

Городская реформа проводилась постепенно. В 1871 г. обще­ственное управление было введено только в 104 городах, а к

3* 35

1892 г., когда правительство издало уже новое городовое положе­ние, самоуправление введено только в 621 городе из 707.

При проведении городской реформы обращалось большое вни­мание на централизацию управления. По городовому положению большими полномочиями наделялся городской голова. Он совмещал председательство в распорядительном органе — думе и исполни­тельном — управе. Должность городского головы имела большой вес, и поэтому предусматривалась особая процедура утверждения уже избранных городских голов. Это была отнюдь не формальная акция. Уже в 70-х гг. начала складываться практика, когда пра­вительство отказывало в утверждении выбранных кандидатов. Наи­более ярким примером административного произвола может слу­жить неутверждение в должности товарища петербургского головы известного журналиста, издателя умеренно-либерального журнала «Вестник Европы» М. М. Стасюлевича. Очень показательна сослов­ная принадлежность городских голов. В губернских городах боль­шинство их было дворянами (45,2%) и крупными купцами (44,7%). В отдельных случаях добиться избрания на должность городского головы удавалось и представителям интеллигенции. Примером мо­жет служить избрание в 1882 г. московским головой Б. Н. Чичери­на. Придерживавшийся оппозиционных взглядов Чичерин был под­вергнут сильному давлению со стороны правительства и вскоре ушел в отставку. Узость социальной базы городского самоуправ­ления и грубое вмешательство в его дела делали городскую реформу весьма ограниченной.

Судебная реформа.Новые судебные уставы вводились 20 нояб­ря 1864 г. Создавался суд присяжных. В основу суда были положены прогрессивные принципы: бессословность судопроизводства, введе­ние гласного и публичного состязательного процесса; независимость судей от администрации, выражавшаяся в том, что судьи утвержда­лись царем, а мировые судьи — Сенатом и могли быть уволены толь­ко по собственному желанию или по суду. Решение о виновности выносили присяжные заседатели из числа гражданского населения. Судам предоставлялось право толкования законов, тем самым устра­нялась прежняя волокита по причине пробелов в законодательстве.

Структура суда упрощалась. Устанавливалось два вида судов: мировые и общие. Мировой суд учреждался для разбора уголовных преступлений и решения малозначительных гражданских дел, если ущерб не превышал 500 руб. Мировой суд был единоличным и осу­ществлялся мировым судьей. Его деятельность прежде всего должна была быть направлена на примирение сторон, но наряду с этим он обладал и правом вынесения приговора. Решение мирового судьи могло быть обжаловано в более высокой инстанции — съезде миро­вых судей, состоявшем из всех мировых судей данного округа (всего было создано 108 округов). Мировые судьи выбирались уездными земскими собраниями из кандидатов, обладавших определенными образовательным и имущественным цензами. Образовательный ценз был невысок — в пределах среднего образования. Имущественный

же ценз был значительным и достигал 15 тыс. руб. недвижимости или 400 дес. земли.

О'бщий суд устанавливался в трех инстанциях: окружные суды, как правило, один на губернию, судебные палаты (одна на несколь­ко судебных округов) и Сенат. Наиболее важные дела рассматри­вались в окружных судах. Гражданские дела решались без учас­тия присяжных заседателей, уголовные дела — с участием заседа­телей. Приговор, вынесенный присяжными заседателями, считался окончательным, и апелляции по нему не принимались. Судебные палаты выступали как апелляционная инстанция по делам окруж­ных судов и как суд первой инстанции по актам о государствен­ных преступлениях, по отношению к печати и др. Рассмотрение дел в судебных палатах производилось с участием сословных предста­вителей. Высшей судебной инстанцией был Сенат, который высту­пал как орган судебного управления и кассационного суда, т. е. рассмотрения правильности применения закона. В случае нарушения закона или процессуальных норм Сенат не рассматривал дело по существу, а направлял его в соответствующий суд для вторичного разбора.

Судебные уставы видоизменили прокуратуру, которая стала выступать как орган судебного надзора (до реформы прокуратура осуществляла общий надзор). Она обязывалась контролировать со­блюдение закона и в случае его нарушения поддерживать государ­ственные обвинения в суде. Учреждались должности судебных сле­дователей, занимавшихся предварительным расследованием. Про­возглашалась их независимость. Следователи могли прибегать к помощи полиции, но не имели права передавать ей свои обязанности по расследованию. Вводилась адвокатура — присяжные поверен­ные и частные поверенные.

Новая судебная система выглядела довольно стройной. Однако за этим фасадом скрывалось много особенностей, которые сильно ограничивали реализацию провозглашаемых буржуазных принци­пов. Суд присяжных являлся специфической формой выражения общественного мнения, отражавшего мораль и традиционные взгля­ды той или иной категории населения. Поэтому решение суда зависе­ло от состава присяжных заседателей. По судебным уставам для присяжных заседателей устанавливался довольно значительный имущественный ценз — в городах до 2 тыс. руб., что существенно ограничивало представительство различных слоев, практически исключая участие представителей демократической части общест­ва. Независимость судей была формальной, ибо их общественный статус соответствовал верхам бюрократии. Так же как и высоко­поставленные чиновники, они получали высокие денежные оклады, устанавливался тот же порядок чинопроизводства, в должности они утверждались лично царем или Сенатом. Большое значение придавалось вероисповеданию судей. С другой стороны, права адвокатуры с самого начала были ограничены. Подсудимым не всегда разрешалось выбирать защитника, что особенно было рас-

венное влияние на создание новых уставов, в значительной мере устранявших плац-парадные формы подготовки войск, уделявших внимание грамотности солдат, их боевой и физической подготовке.

Развитие армии во многом зависело от наличия хорошо подго­товленного офицерского корпуса. В середине 60-х гг. более половины офицеров не имели вообще никакого образования. Необходимо было решить два важных вопроса: значительно улучшить подготовку офицеров и открыть доступ к получению офицерских чинов не только для дворян и выслужившихся унтер-офицеров, но и для представи­телей других сословий. С этой целью была проведена реформа во­енно-учебных заведений. Были созданы военные и юнкерские учи­лища с непродолжительным сроком обучения —2 года, в которые принимались лица, окончившие средние учебные заведения. Начи­ная с 1876 г. в военные учебные заведения стали приниматься лица из всех сословий. Несмотря на это, подавляющее число юнкеров бы­ло из дворян, а в некоторых привилегированных училищах обуча­лись почти исключительно дворяне. Вновь введенный порядок произ­водства в офицеры предполагал обязательное окончание курса юн­керского училища или сдачу при нем установленного экзамена. Реформа коснулась и высших учебных заведений — академий. Однако улучшение подготовки высших офицеров существенного значения не имело, ибо число оканчивающих военные академии было незначительным.

Проведение военных реформ встретило противодействие со сто­роны реакционного генералитета. Особенно усердствовали фельд­маршал А. И. Барятинский и шеф жандармов П. А. Шувалов. Наиболее сильным нападкам подвергалось стремление ликвидиро­вать устаревшую рекрутскую систему комплектования армии и ввести всесословную воинскую повинность. Реакционные деятели и публицисты, ссылаясь на манифест о вольности дворянства, от­стаивали свою сословную неприкосновенность. Лишь в начале 70-х гг., под впечатлением результатов франко-прусской войны, ца­ризм пошел на введение всеобщей воинской повинности.

1 января 1874 г. был утвержден устав о воинской повинности. Призыву на службу подлежало все мужское население, достиг­шее 21-летнего возраста. Для армии в основном устанавливался 6-летний срок действительной службы и 9-летнее пребывание в запасе (для флота—7 и 3). Были установлены многочисленные льготы. От действительной службы освобождались единственный сын у родителей, единственный кормилец в семье, некоторые нацио­нальные меньшинства и т. д. В мирное время потребность в солдатах была значительно меньше числа призывников, поэтому все годные к службе, за исключением лиц, получивших льготы, тянули жребий.

Такой порядок был одинаков для всех сословий, но в ряде слу­чаев допускались отсрочки от призыва. Продолжительность служ­бы сокращалась для окончивших начальную школу до 3 лет, гим­назию — до полутора лет, высшие учебные заведения — до несколь­ких месяцев. Новая система позволяла иметь сравнительно неболь-

шую армию мирного времени и значительные резервы на случаи войны. Действенность вновь созданной организации вскоре после реформы прошла проверку во время русско-турецкой войны 1877—1878 гг.

Вместе с тем русская армия по-прежнему сохраняла отпечат­ки сословного неравноправия и пережитков. В армию призыва­лись главным образом лица, исповедовавшие христианство. Воин­ская повинность коснулась в основном податных сословий, получив­ших значительно меньше льгот. В самой армии, вопреки провозгла­шенным принципам, сохранялось рукоприкладство и приниженное положение солдат. Все это позволило В. И. Ленину прийти к выво­ду, что «...у нас не было и нет всеобщей воинской повинности, пото­му что привилегии знатного происхождения и богатства создают массу исключений» (Т. 4.— С. 393).

Финансовая политика царизма. Финансовые реформы.Развитие капитализма требовало улучшения финансового положения России. Промышленность и транспорт особенно остро нуждались в кредитах, которые имели крайне слабое развитие до отмены крепостного пра­ва. Проведение реформы 1861 г, на основе выкупной операции тре­бовало тоже огромных кредитов. Государственный бюджет России испытывал хронический дефицит. В 1861 г. сметные расходы госу­дарства составляли 355,4 млн. руб., а доходы только 334,1 млн. руб. Таким образом, изначально закладывался дефицит в 21,3 млн. руб. Фактически же в 1861 г. было израсходовано 416,7 млн. руб. Такой огромный дефицит покрывался с помощью различных финансовых ухищрений, иностранных займов и выпуска дополнительных казна­чейских билетов, что приводило к постоянным колебаниям курса рубля.

С финансовой точки зрения царизм оказался неподготовленным к проведению выкупной операции, предусматривавшейся крестьянской реформой. Денег на реформу не было, и на ближайшие годы не предвиделось нового источника их поступления. Поэтому выкупные суммы было решено выплачивать не наличными деньгами, а про­центными бумагами по типу государственного займа. Чтобы избе­жать наплыва этих бумаг на фондовые биржи и их обесценивания, были введены ограничения на передачу их из рук в руки и установлен порядок погашения в течение 49 лет. Фактически это означало, что выплата наличных денег помещикам откладывалась на неопреде­ленный срок. Такая мера имела политические последствия, посколь­ку вызывала недовольство дворянско-помещичьих кругов и даже не­которую их оппозиционность царизму. С другой стороны, она вызы­вала недоверие к государственным финансам, на которые ложился огромный внутренний долг. Перед правительством вставали задачи срочно преодолеть эти негативные последствия политическими и финансовыми реформами.

Через год после отмены крепостного права правительство при­ступило к проведению финансовых реформ, которые растянулись на весь пореформенный период и только к концу XIX в. дали замет-

ные результаты. Под давлением общественности и международных финансовых организаций царизм пошел на политическую уступку, объявив о публикации государственного бюджета и отчетов го­сударственного контроля. Тем самым открывались статьи госу­дарственных доходов и расходов, что в какой-то степени позволило избавиться от прогрессирующего казнокрадства и злоупотреблений. Одновременно был установлен новый порядок расходования средств. Закон 1862 г. устанавливал единую государственную кас­су, т. е. единственным распорядителем государственных средств ста­новилось Министерство финансов. Вводился особый ревизионный орган, независимый от администрации,— государственный конт­роль; в губерниях создавались его отделения — контрольные па­латы. Государственный контроль должен был следить не только за размерами расходуемых сумм, но и за их правильным использо­ванием именно на те цели, на которые они были ассигнованы.

В том же 1862 г. правительство приступило к проведению денеж­ной реформы. Получив крупный иностранный заем в размере 85 млн. руб., оно открыло свободный обмен кредитных билетов на золото и серебро по установленному курсу. Но правительство руководство­валось отсталыми экономическими взглядами и не видело прямой связи между денежным обращением и финансово-экономическим положением страны. В результате неблагоприятное состояние эко­номики, связанное с временным снижением деловой активности в первые пореформенные годы, дефицит государственного бюджета, пассивность внешнеторгового баланса привели к значительной утеч­ке золота за границу. Истратив большую часть металлического запаса, правительство не смогло повысить курс рубля. Курс кредит­ного рубля продолжал падать. Реформа была прекращена, потер­пев полный крах. Последующие годы знаменовались возраставшим выпуском кредитных билетов, а это вело к инфляции. В условиях пореформенного развития инфляция имела серьезные социальные последствия: снижалась покупательная способность городских ни­зов, особенно рабочих, сдерживалась деловая активность промыш­ленников. Но инфляция была выгодна спекулянтам и помещикам-экспортерам.

Капиталистическое развитие и связанное с этим резкое возрас­тание роли кредитования потребовали перестройки банковской сис­темы. В 1860 г. был образован Государственный банк, который заменил убыточные Заемный и Коммерческий банки. Фонды Госу­дарственного банка формировались преимущественно из казенных вкладов. Частные вклады и депозиты промышленности концентри­ровались в акционерных банках. В 60-х — начале 70-х гг. шла так называемая учредительная банковская горячка. Это нашло отра­жение в следующих показателях: в 1861 г. был 1 акционерный банк, в 1864—4, а в 1873— уже 39 банков. Этот период сменился полосой банковских крахов в 1875—1880 гг.

Крестьянство, нуждаясь, как правило, в мелком краткосрочном кредите для покупки семян, скота, инвентаря, часто обращалось

'к ростовщическому капиталу, где был очень высок процент на ссу­ды. Например, в 1866—1876 гг. в сельской местности, прилегающей к Москве, средний процент ростовщических операций составил 35,5 годовых.

Классовое содержание политики царизма хорошо прослежива­ется на налоговой системе. Под давлением народных выступлений была отменена архаичная система откупов. Вместо нее открывалась свободная продажа вина, табака, сахара, которая облагалась осо­бым акцизным сбором. Основные налоги не только не были отменены, но постоянно возрастали. Подушная подать была отменена для мещан, но для всех остальных сословий стала еще более тягостной. В 1861 г. подушная подать была увеличена и составила 1 руб.; в 1863 г. она поднялась еще на 25%, а в 1867 г. вновь возросла в сред­нем на 50 коп. К концу 60-х гг. подушная подать в среднем состав­ляла 1 руб. 75 коп. С созданием земств в 3 раза возросли местные сборы. Налоговое бремя ложилось прежде всего на плечи крестьян­ства. В начале 70-х гг. бывшие помещичьи крестьяне платили с каждой десятины податей и выкупных платежей от 2 руб. 21 коп. до 3 руб. 33 коп., тогда как помещик с десятины платил от 7 до 23 коп. В ряде мест крестьянские платежи вообще превышали реальную доходность земли, что приводило к деградации крестьянского хозяй­ства. Обращая внимание на неравномерность обложения дворян­ских и крестьянских земель, В. И. Ленин характеризовал это явление, как «громадные следы средневековья» (Т. 17.— С. 97).

В 60-х — начале 70-х гг. остро обсуждалась в прессе проблема налоговой политики. Всеобщий характер приобрело требование все­сословного налогообложения на основе подоходного налога. Это мыслилось как шаг к созданию народного представительства! Имен­но политические мотивы удерживали царизм, вопреки экономической целесообразности, от введения подоходного налога. Подобным же образом в городах ставилась проблема введения квартирного на­лога. Однако, отдавая себе отчет в том, что введение этого налога повлечет за собой необходимость расширения избирательных прав в городах, царизм категорически воспротивился этому нововведению. Таким образом, финансовая политика царизма в 60—70-х гг. носила ярко выраженный сословный характер, сохраняя экономические привилегии для дворянства, хотя и при некоторой перестройке всей финансовой системы.

Реформы в области просвещения.Экономический прогресс и дальнейшее развитие общественной жизни России серьезно сдержи­вались низким образовательным уровнем населения и отсутствием системы массовой подготовки специалистов. Такое ненормальное положение не только являлось препятствием на пути демократи­ческого развития страны, но и наносило ущерб экономике и полити­ческим институтам. Поэтому голоса о необходимости введения всеобщего бесплатного обязательного начального образования раз­давались не только из демократического лагеря, но и из прави­тельственных кругов.

Реформа школы в основном была осуществлена двумя актами: 14 июня 1864 г. было утверждено «Положение о начальных народ­ных училищах» и 19 ноября 1864 г.— «Устав гимназий и прогим­назий». Утверждение двух отдельных документов имело принци­пиальное значение. Между начальным звеном образования и сред­ними учебными заведениями не устанавливалось преемственности. Начальные школы были различных типов — государственные, зем­ские, церковноприходские, воскресные и т. д. Срок обучения, как правило, не превышал трех лет. Уровень знаний они давали невысо­кий— элементарная грамотность и арифметика. Среднее образова­ние давали гимназии, которые делились на классические и реальные, с семилетним сроком обучения. В классических гимназиях отда­валось преимущество гуманитарной подготовке, большое место за­нимали древние языки. Реальные гимназии имели практическую направленность, и заметное место в них занимали предметы естест­венного цикла. Кроме того, создавались и прогимназии, имевшие более сокращенный курс обучения, равный первым четырем клас­сам гимназии. В начале 60-х гг. получает развитие и женское об­разование.

Реформа народного образования провозглашала принцип обще­человеческого образования и всесословной школы. Предусматрива­лось применение важнейших достижений прогрессивной педагогики: учет возрастных особенностей учащихся, наглядность обучения, гуманное обращение с детьми, запрещение телесных наказаний. Перестройка школы не привела к полной демократизации об­разования. С участием правительства вокруг школы складывался определенный общественный стереотип, который соответствовал сос­ловной иерархии. Считалось, что классическое образование имеет превосходство над реальным. Сословная политика и сложившиеся общественные ориентиры превращали классическую школу в удел дворянства. Для низших слоев, как правило, она была недоступна из-за высокой платы за обучение. Начальное образование имело весьма ограниченный уровень, а самое главное — оно так и не полу­чило статуса бесплатного и обязательного.

Общественное развитие диктовало необходимость подготовки интеллигенции. Функционирование государственной системы требо­вало образованных чиновников, юристов. Земская, городская и судебная реформы, перестройка народного образования открыли широкое поле деятельности для лиц с высшим образованием. Рас­тущая экономика предъявляла спрос на специалистов разнообраз­ных н<