Политические идеи мыслителей Беларуси

Она соответствует основным этапам ис­тории развития белорусского этноса и его государственности. К своему нынешне­му политическому бытию белорусы шли очень сложной дорогой. Их идейно-политические искания, со­держание которых предопределялось существенными аспектами исторического прошлого народа, получили отражение в литера­турных памятниках, созданных отечественными мыслителями в различные эпохи.

Напомним, что истоки белорусского этноса и его государст­венности историки связывают с существованием в IX—XIII вв. на территориях, составляющих нынешнюю Беларусь, ряда сла­вянских земель-княжеств, которые входили в состав Киевской Руси. Среди таких политических образований своим, значением выделялись Полоцкое, Витебское, Минское, Туровское и Пин­ское. Время от времени они создавали между собой, так же, как и с другими княжествами, союзы, хотя, случалось, ссорились и враждовали друг с другом. Постепенно наибольшую силу приоб­рело Полоцкое княжество. Оно смогло упрочиться настолько, что в состоянии было вести междоусобную борьбу даже с такими мощными соседями, как Новгородское и Киевское княжества. В Полоцком княжестве наиболее зрелых форм в своем развитии достигла система органов власти и управления.

Дальнейший путь белорусов к нынешней государ­ственности пролегал через вхождение упомянутых выше земель в состав Великого княжества Литовского, Русского и Жемайтского, которое обычно сокращенно называется Великим княжеством Литовским (XIII—XVI вв.), Речи Посполитой (1569—1795), Российской империи (с конца XVIII в.), а затем — через провозглашение Белорусской Народной Республики (25 марта 1918 г.), создание Совет­ской Социалистической Республики Белоруссии (1 января '919 г.), Литовско-Белорусской Советской Республики (март 1919 г.), вторичное создание ССРБ (1 августа 1920 г., с 1922 г. — БССР в составе СССР) и наконец принятие Декларации о государственном суверенитете Республики Беларусь (27 июля 1990 г.).

Географические пределы нынешней Беларуси в прошлом известны были под разными названиями. Однако уже к середине XVII в. в литературе, публицистике, письменных актах наряду с понятиями «Великая Русь» и «Малая Русь» широко употребляется понятие «Белая Русь». Закрепившись за определенной территорией, оно постепенно наполнилось этническим содержанием. Факт наличия Белой Руси — Беларуси — как национально-территориального образова­ния получил впоследствии правовое признание, будучи за­фиксированным в титуле русского царя. (Напомним, что впервые титул «Всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержец» принял в 1654 г. царь Алексей Михайлович.) С завершением процесса обретения белорусами своей эт­нической территории и самостоятельной государственности, можно сказать, состоялось становление их как единого народа, нации.

Надо заметить, что разные периоды в развитии бело­русской политической мысли изучены не в одинаковой мере. Внимание ученых чаще всего привлекали к себе мыслители периода Великого княжества Литовского. Наряду с этим исследователи нередко встречаются с трудностями при отборе тех или иных персоналий, поскольку имя одного и того же мыслителя как своего оспаривают зачастую бе­лорусы и /штовцы, русские и поляки. Это и неудивительно: их историческую судьбу действительно трудно разделить, один и тот же житель, например, Великого княжества Литовского мог назвать себя литвином, имея в виду -свою государственную принадлежность, полочанином или витеб-лянином —г с точки зрения места своего жительства, и наконец русским — из-за православного вероисповедания или языка. Так что создание более или менее цельной истории политической мысли Беларуси — пока еще только насущная научно-исследовательская задача. В данный мо­мент можно лишь указать некоторые отправные положения, необходимые для самого общего ознакомления с политиче­ской мыслью Беларуси.

Первые памятники социально-полити­ческой мысли Беларуси относятся к XIIв. В этот период Древнерусское государ­ство — Киевская Русь распалось на удельные княжества. Русские князья-родственники, враждуя из-за наследства и политического влияния, не желали подчиняться единому центру, роль которого ранее выполнял Киев. Существо­вавшие на территориях, составляющих нынешнюю Беларусь, земли-княжества также отказывались подчиняться Киеву. Эти события, конечно же, не могли не волновать мыслителей того времени. Об этом свидетельствуют произведения и обществен­ная деятельность Ефросиний Полоцкой(ок. 1120—1173) и Ки­рилла Туровского(1130—1182).

Игуменья Ефросиния Полоцкая — в мирской жизни полоцкая княжна Предслава — вошла в историю как выдающаяся просве­тительница белорусского народа. Впоследствии она стала одной из первых восточнославянских женщин, причисленных к лику святых. О характере ее социально-политических взглядов гово­рит текст церковного певческого канона XII в. о Ефросиний. В нем утверждаются те же идеи, что и в «Слове о полку Игореве», — пламенный протест против братоубийственных усобиц, необходимость единения восточнославянских земель перед внешней угрозой. «Князем сродником, — возглашается в кано­не, — друг на други дерзающе подъяти мечъ, возбранила еси, яко оружием обоюдоострым, словом Божиим устрашающим» [4. С. 111].

Мы не располагаем другими сведениями, которые бы более полно характеризовали взгляды святой Ефросиний на отношения человека и окружающего его мира. Об этом основной источник ее биографических известий — «Житие Ефросиний Полоц­кой» — умалчивает. Зато известно, что должен был знать обра­зованный человек того времени. Помимо богословских трактатов обязательными для изучения являлись произведения античной и византийской научной мысли, а также имевшие широкую из­вестность среди служителей церкви тексты древнерусской пись­менности. Нет сомнений в том, что полоцкая игуменья изучала и пропагандировала идеи летописи «Повести временных лет», «Слова о Законе и Благодати» митрополита Илариона, «Поучения» киевского князя Владимира Мономаха и другие сочинения. Своей просветительской деятельностью Ефросиния способствовала воспитанию у населения патриотиче­ских чувств, развитию государственности в жизни славянских племен, укреплению княжеской власти.

Епископ Кирилл Туровский, также причисленный цер­ковью к лику святых, снискал себе славу как блестящий стилист и оратор. В его литературном наследии центральное место занимают речи («слова»), посвященные преимуще­ственно философско-богословской проблематике. Но он как гуманист, поборник нравственности и защитник обездолен­ного люда обращался и к злободневным вопросам обще­ственной жизни. В одном из «Слов» Кирилл Туровский возмущается тем, что властители «немилосердны к рабам своим и к рабыням, не дают им достаточно еды и одежды, и работами насилуют и другими бедами, и бьют ни за что» [4. С. 112]. Одновременно мыслитель осуждает раскольни­ческие действия русских князей, их стремление отмеже­ваться от Русской земли, отделиться от Киева.

Как видно, Ефросиния Полоцкая и Кирилл Туровский внесли весомый вклад в формирование одной из самых примечательных отечественных политических идей — идеи единения восточнославянских земель, или идеи общерус­ского единства. Значение этой идеи трудно переоценить. Под ее влиянием развивались политические события во все последующие периоды отечественной истории. Однажды возникнув, она уже никогда не уходила из общественного сознания восточных славян. Когда русские земли объеди­нялись, эта идея служила сохранению и укреплению обретенного народами единства; когда же единство утрачивалось, она превращалась в цель и смысл их по­литических устремлений. Ныне поиск новой формулы своего единения снова становится доминирующим компонентом общественного сознания белорусского, русского и украин­ского народов.

Период Великого княжества Литовского

Он, вне всякого сомнения, занимает осо­бое место в историческом развитии на­рода Беларуси и, соответственно, его политической мысли. Белорусские историки М.В. Довнар-Запольский (1867—1934) и В. М, Игнатовский(1881—1931) полагали, что это го­сударственное образование правильнее было бы называть Великим княжеством Литовско-Белорусским, поскольку бе­лорусы в структуре его населения имели численное пре­восходство. Однако это мнение оспаривается другими учеными. С их точки зрения, неправомерно называть го­сударство белорусским, если к тому времени этнически еще не сложилась сама белорусская народность. Тем не менее, именно в период Великого княжества Литовского и наби­рает силу процесс формирования этнического самосознания белорусов. Он проявляется главным образом в развитии родного языка, письменности, философской, политической и правовой мысли, бытовой культуры, устного народного творчества, приверженности православному вероисповеда­нию.

На развитии политической мысли и всей отечественной культуры в рассматриваемый период благотворно сказывал­ся общий духовный подъем, охвативший европейские страны в эпоху Возрождения. Это время дало нам Франциска Скорину(ок. 1490 — не позднее 1552) — белорусского и восточнославянского первопечатника и просветителя; Миколу Гусовского(ок. 1470—1533) — европейски известного поэта-гуманиста. Книги Библии, на перевод и издание ко­торых ушла основная часть творческой энергии Ф. Скорины, стали заметным явлением не только восточнославянской, но и европейской культуры в целом. Поэма же М. Гусов­ского «Песнь о зубре» — это замечательный памятник отечественной литературы, философской и политической мысли, своеобразная энциклопедия жизни белорусов того времени. Можно уверенно утверждать, что Микола Гусовский и Франциск Скорина заложили гуманистическую и свободолюбивую традицию в истории духовных исканий белорусского народа.

Поэму «Песнь о зубре» Микола Гусовский написал в Риме на латинском языке в 1521—1522 гг. Произведение отличается глубоким социальным звучанием, в нем отчет­ливо проявляются гуманистическое мировоззрение автора, его вера в человека деятельного, гармонически развитого, Духовно и физически совершенного. Не вызывает сомнений демократическая направленность идейно-политических взглядов поэта. Он предстает перед читателями как горячий сторонник мира, дружбы и единения народов. Войны — как захватнические, так и междоусобные — он считает презренным делом. Призывая европейские народы объеди­ниться перед лицом золотоордынской и турецкой угрозы, Гусовский с горечью пишет о том, что его народ вынужден в одиночестве противостоять завоевателям [25. С. 80]:

Войны! Злачынная справа — вайна выклiкае Гнеу мой, i слезы, i боль. Без падтрымкi, бясконца Войны вядзем мы адзiн на адзiн за свяшчэнны Братнi саюз хрысщянства з навалай з усходу.

Особое место в творчестве Гусовского занимает идея национального патриотизма. «Песнь о зубре» написана как гимн своему отечеству, его стойкому и мужественному народу. Гражданским долгом писателя поэт считает про­свещение и пробуждение национального сознания своего народа. С возмущением пишет Гусовский о страданиях и бесправии простых людей, о произволе и безнаказанности
их угнетателей. Будучи страстным патриотом, автор с лю­бовью описывает родную природу, охоту на зубра, ратные и трудовые дела белорусов, восславляет их героическое прошлое. Созданный в поэме монументальный образ зуб­ра — это символ Родины, любовь к которой была главным источником творческого вдохновения поэта.

Франциск Скорина свои социально-политические взгля­ды изложил в предисловиях, послесловиях и комментариях к напечатанным им религиозным книгам. Аналитики спра­ведливо отмечают, что Скорина явился первым мыслителем Беларуси, который поставил и рассмотрел проблему соот­ношения права и закона. Объясняя возникновение законов, он делил их на «неписаные» и «писаные». По его убеждению, люди сначала жили по «неписаным» или «прирожденным» законам справедливости и взаимного уважения. «Писаные» же законы, считает Скорина, создаются людьми на основе «прирожденных». Вот как он сам об этом пишет: «Закон прироженый в том наболей соблюдаем бываеть: то чинити иным всем, что самому любо есть от иных всех, и того не чинити иным, чего сам не хочешь от иных имети. А на том, яко на уднении, вси законы заложены суть... Сей закон прироженый написан ест в серци единого каждого человека... А такс прежде всех законов или прав писаных закон прироженый всем людям от бога дан ест» [79. С. 62]. Одновременно Скорина проповедует равенство всех перед законом. Он требует, чтобы суд был справедливым, ибо законы предназначены для охраны спокойствия и бла­госостояния общества.

Видными представителями белорусской политической мысли этого периода были также Андрей Волан (1530— 1610), Сымон Будный (ок. 1530—1593), Василий Тяпинский (ок. 1540—1604), Михаил Литвин (XVI в.), Л. И. Сапега (1557—1633), Петр из Гонендза (между 1526-30—1573), Якуб из Калиновки (?—1583), Павел из Визны (XVI в.), Мартин Чеховиц (1532—1613) и др. В их произведениях анализируются актуальные для эпохи Возрождения пробле­мы: происхождение и сущность государственной власти, идеалы справедливого правления, соотношение права и за­кона, естественные права человека, соотношение прав и свобод подданных. Эти произведения не уступали лучшим образцам западноевропейской политической мысли того вре­мени. В целом уровень развития отечественной политиче­ской мысли в этот период получил свое закрепление в таких уникальных политико-правовых документах, как Ста­туты Великого княжества Литовского 1529, 1566 и 1588 гг.

Подчеркнем, социально-политические и правовые идеи отечественных мыслителей рассматриваемого периода но­сили гуманистический характер. Однако в общем потоке обсуждаемых общественных проблем и предлагаемых ре­шений развивались два направления: умеренно-гуманисти­ческое и радикально-гуманистическое.

Представители первого, умеренно-гуманистического, направления (Ф. Скорина, М. Гусовский, А. Волан, С. Будный, В. Тяпинский, М. Литвин, Л. Сапега и др.) выражали интересы феодального сословия и горожан, сознавали необходимость определенных общественных пе­ремен, являлись приверженцами активной социальной де­ятельности в рамках существующих общественных институтов. Представители второго, радикально-гуманистического, направления социально-политической мысли (Якуб из Калиновки, Петр из Гонен-дза, Павел из Визны, Мартин Чеховиц и др.) в специфи­ческой, религиозно-теологической форме отражали интересы и общественные идеалы народных низов, стреми­лись к радикальным социально-политическим переменам, считали необходимым проявлять социальную активность за рамками сложившихся общественных институтов. Если в содержании социально-политических и правовых идей пред­ставителей первого направления ведущей была раннебуржуазная тенденция, то у выразителей второго — народно-утопическая.

Обширен круг политических и правовых проблем, на­ходившихся в поле внимания Андрея Волана. По каждой из них он стремился сказать новое слово. Волану по праву принадлежит приоритетная роль среди белорусских мысли­телей в разработке гражданско-правовой концепции по­литики. Как в основном его трактате «О политической и гражданской свободе», так и в других произведениях цен­тральное место занимает анализ естественных прав людей, свободы, равенства и справедливости. Важнейшим прирож­денным свойством человека Волан считал стремление к свободе. «В том, — писал он, — что человеческой природе наиболее приличествует свобода, в соответствии с которой никто не рождается невольником, ни один мудрец в этом никогда не сомневался» [81. С. 61 ]. Условиями же свободы, по Волану, являются: гарантированная законом защита лич­ных прав человека; подчинение всех без исключения го­сударственных чиновников, в том числе и самого монарха, закону; учреждение справедливых и независимых судов; решение конфликтов между людьми судом; подготовка ква­лифицированных и добросовестных юристов. В свете таким образом понимаемой свободы мыслитель рассматривал и оценивал самые различные стороны общественной жизжи. ' Как видим, политико-правовые воззрения Андрея Вола­на, если не опережали соответствующие идеи западноев­ропейских мыслителей, то были, во всяком случае, на одном уровне. Они и сегодня, когда наше общество поста­вило своей целью построение демократического правового государства, звучат актуально.

Представляет интерес полемика Сымона Будного с Якубом из Калиновки. Последний, поддерживаемый рядом сво­их единомышленников, выступал перед христианами с про­поведью уравнительных и анархистских социальных идей. В частности, он требовал от имущих христиан, чтобы они неотложно продавали свою собственность и вырученные деньги распределяли между бедными. Якуб из Калиновки доказывал также, что христианам нет необходимости иметь правительство, делиться на господ, подданных и подневоль­ных, потому требовал полной свободы для всех, упразднения государства как такового со всеми его учреждениями и атрибутами. Свои идеи он обосновывал тем, что первые христиане имели общее имущество, что все члены христи­анских общин были равны друг перед другом и что между ними не было ни подданных, ни рабов. Как видно, Якуб из Калиновки выступал в качестве идеолога бедного и обездоленного люда, по своим идейно-политическим взгля­дам являлся, как бы мы сегодня сказали, утопическим социалистом (коммунистом).

С иных идейных позиций возражал ему Сымон Будный. Пользуясь современной терминологией, его социально-по­литические взгляды можно определить как умеренно кон­сервативные. Уравнительным социальным идеям, требо­ваниям полной свободы для всех он противопоставил модель общественного устройства, основанную на мирном сосуще­ствовании и сотрудничестве различных социальных групп, развивающуюся эволюционно, без революционных потря­сений. Одновременно мыслитель решительно выступил в защиту правительства и права каждого подданного занимать государственную должность.

Для подтверждения своих идей Будный прибегал как к логическим, рационалистическим доводам, так и к автори­тету текстов Священного Писания. Так, выступая против отказа людей от своего имущества, он писал: «Естли бы кто зараз все именье покинул или кому отдал, не будеть напотом мети откуле бы милостину дати, и сам мусить у иных хлеба «просити» [77. С. 160]. Вместе с тем он за­мечает, что и Сын Божий не призывал своих последователей сразу все продать и раздать: «Хрыстос жадае ад ceaix вучняу не таго, каб яны шчога не мель а каб яны спауна давал! ялмужну (милостыню. — В. М.), бьш гатовыя аддаць нават апошняе» [75. С. 163].

Доказывая необходимость правительства, Будный вы­двинул пятнадцать логических доводов, аргументы для ко­торых он также почти полностью заимствует из Священного Писания. Подобными же приемами он обосновывает и не­обходимость деления общества на господ и подданных. Точ­но так же отстаивает Будный и выдвинутые им принципы взаимоотношений между господами и подчиненными, сис­тему их взаимных прав и обязанностей, соблюдение кото­рых, по его мнению, принесет пользу тем и другим, явится гарантией общественного спокойствия.

Как считают биографы Сымона Будного, вряд ли он принимал непосредственное участие в разработке Статута Великого княжества Литовского 1588 г. Однако несомненно, что в новый Статут вошел целый ряд юридических норм, регулирующих отношения различных социальных слоев — богатых и бедных, господ и подневольных, государственных чиновников и подданных, основывающихся на идеях, ко­торые отстаивал в своих произведениях мыслитель.

Непосредственное участие в разработке общей концепции и формулировании различных статей Статута 1588 г. при­нимал другой выдающийся деятель Великого княжества Литовского — Лев Иванович Сапега. Отметим, что он был одним из самых знатных представителей белорусского рода Сапег. По своему богатству и политической роли в обществе этот род не уступал Радзивиллам.

Свои социально-политические взгляды Л. И. Сапега из­ложил в «Предисловии» к Статуту Великого княжестца Литовского 1588 г. и в «Письме к архиепископу Иосафату Кунцевичу от 12 марта 1622 г.». Фундаментальным в его политической теории является понятие «свобода». Сущность свободы Сапега усматривает в неотчуждаемых правах че­ловека — праве на собственность, личную безопасность, свободный религиозный и политический выбор и другие. Эти права, утверждает мыслитель, должны быть закреплены законом. Основной же задачей любой государственной структуры является обеспечение человеку гарантий его сво­боды. Реализация этой гарантии возможна, по его убеж­дению, только в условиях такого государства, в котором верховенствует закон. В «Предисловии» к Статуту Сапега пишет: «Там бельлуа, а по нашему дикий зверь господст­вует, где человек по своему усмотрению власть осуществ­ляет, а где опять право или статут верх имеет, там сам Бог всем владеет» [85. С. 349]. Таким образом, в идейном наследии мыслителя главное, говоря современным языком, заключается в обосновании им идеи правового государства. Это положение предопределяет весь комплекс его полити­ческих взглядов и оценок.

Белорусская политическая мысль все больше обращается к проблемам даль­нейшего исторического пути своего на­рода, развития его самостоятельности, единения с братским русским народом. Объективной предпосылкой актуализации в общественном сознании идеи воссоединения белорусов, как и украинцев, с русскими, является усиление социаль­ного и национально-религиозного гнета со стороны господ­ствующих классов Польши. По мере роста мощи и значения Московского государства как общерусского центра идея вос­соединения с русскими с середины XVI в. овладевает со­знанием все новых слоев православного населения, а с середины XVII в. она становится доминирующей в умона­строениях широких народных масс. * Выразителем идей общерусского, восточнославянского единства является, к примеру, известный педагог и по­литический деятель Афанасий Филиппович (1597—1648). В 1638 г. он посетил Москву — с тем, чтобы попытаться убедить русского царя встать на защиту национально-ре­лигиозных прав белорусского и украинского народов. Эта миссия описана автором в работе «История путешествия в Москву». Перед нами предстает картина бедственного и бесправного положения белорусского и украинского народов в Речи Посполитой. Надо заметить, что миссия Филиппо­вича в Москве не была безрезультатной. Его «История путешествия» была занесена в Московские государственные акты и направлена царю. Самого Филипповича приветливо и гостеприимно приняли в Посольской избе, тогдашнем внешнеполитическом ведомстве Российского государства. В Польшу же вскоре был направлен со специальным заданием Царский посланник.

Дальнейшее обоснование и развитие идея единения русского, белорусского и украинского народов получает в про­изведениях педагога и общественного деятеля Стефана Зизания (2-я пол. XVI в. — нач. XVII в.), выдающегося белорусско-русского поэта, церковного и общественного де­ятеля Симеона Полоцкого (1629—1680), видного писателя и общественного деятеля, епископа белорусского Георгия Конисского (1717—1795). Каждый из этих мыслителей стре­мился привести понятные и убедительные для своих совре­менников доводы в пользу защищаемой ими идеи.

Стефан Зизаний, к примеру, разработал оригинальное религиозно-этическое учение, которое носило в тех усло­виях актуальный общественно-политический характер. Со­временное ему общество мыслитель рассматривает как своеобразное поле противоборства сил зла, и добра. Вопло­щением первых выступают принявшие унию светские и духовные феодалы, «слуги Антихриста», которые погрязли в роскоши и телесных удовольствиях. Воплощением вторых является простой люд, «всi змордованыи и обтяженныи», «слуги Христа», которые борются против католицизма и унии. Это учение имело своей целью активизировать на­ционально-религиозную и антифеодальную борьбу белорус­ского и украинского народов.

Симеон Полоцкий приходит к глубокому пониманию необходимости воссоединения русских, белорусов и укра­инцев на основании осмысления исторического прошлого своего отечества. В своих ранних стихотворениях, «Метрах», написанных в честь встречи русского царя Алексея Михай­ловича и его армии в Витебске, он утверждал, что наци­онально-религиозная свобода восторжествует на Беларуси только в результате помощи «с востока». Симеон Полоцкий считал миссию русского царя и его армии богоугодной, справедливой и освободительной. В его понимании Алексей Михайлович есть не просто союзник белорусов, но и их «дедич» (наследник по деду), «всех россов царь и государь». Право русского царя на титул «Всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержец» он обосновывает исторически, рассматривая Алексея Михайловича в качестве законного преемника власти киевских князей.

Георгий Конисский всю свою жизнь посвятил идее вос­соединения белорусского, украинского и русского народов в единое Российское государство. В своих исторических исследованиях он исходит из того, что русские, украинцы и белорусы испокон веков являются братскими народами и что их объединяет не только общая вера, но и общая историческая судьба, общая духовная культура и общий в своей основе язык. И надо заметить, что, будучи автори­тетным общественным и религиозным деятелем, Георгий Конисский немало способствовал достижению указанной цели.

Гуманистические идеи, связанные со свободолюбивыми устремлениями белорусов, присущи также произведениям Мелетия Смотрицкого (ок. 1572—1633). Его имя чаще всего вспоминают как автора «Грамматики», которая долгое время служила основным пособием для изучения славян­ского языка. Но Смотрицкий известен еще и как полити­ческий мыслитель. Им написано свыше двух десятков работ. В них он проявил себя страстным защитником православия, которое подвергалось гонениям и притеснениям со стороны польских властей и католического духовенства. Отстаивая интересы православных верующих, он использовал попу­лярную в то время идею свободы. Согласно Смотрицкому, одной из важнейших форм проявления свободы является свобода совести, возможность беспрепятственного выбора человеком своего вероисповедания. «Кто же может быть свободным, — вопрошал он, — если в совести, если в вере становится рабом?» [81. С. 121]. Он считал обязанностью государства (короля) обеспечение защиты прав и свобод своих подданных, в том числе и их права на свободу вероисповедания.

В произведениях белорусских мыслителей были подвер­гнуты критике и другие стороны тогдашних феодальных общественных порядков как не соответствующие высоким гуманистическим идеалам. Критика крепостного права, на­пример, становится главным предметом творческих усилий Аарона Олизаровского (1618—1659), Михаила Карповича (1744—1795), Иосифа Еленского (1756—1811) и других авторов. Так, профессор права юридического факультета Виленской академии Аарон Александрович Олизаровский обращал внимание своих современников на неравную за­щиту законодательством и еще в большей мере судебной практикой жизни представителей разных сословий, в чем усматривал вопиющую несправедливость. Он возмущался тем, что паны присвоили себе право на жизнь и смерть крестьян, лишают их жизни за любой проступок, неся за это лишь легкое наказание в виде небольшого денежного штрафа.

Эти и другие идеи, разрабатывавшиеся отечественными политическими мыслителями в период Речи Посполитой, прочно вошли в сознание белорусов, способствовали пони­манию ими реальной угрозы утраты своей самобытности. Сформулированные в данных условиях социально-полити­ческие идеалы нашли затем свое выражение в движении православного населения против гнета польских феодалов, за реализацию своих экономических, политических, куль­турных и религиозных прав, за воссоединение Беларуси и Украины с Россией.

Политическая мысль Беларуси этого периода приобретает преимущественно
революционно-демократическую на­правленность. Это идейно-политическое течение возникло на общей почве российской действительности, где вопросы
о крепостном праве и охраняющем его царском самодер­жавии с самого начала XIX в. встали как важнейшие общественные проблемы. В национальных окраинах России они к тому же тесно переплетались с проблемами реали­зации культурных, социально-экономических и политиче­ских прав проживающих здесь народов. Немаловажное значение для развития революционно-демократических, идей в Беларуси, как и в России в целом, имели револю­ционные события, происходившие в это время в западно­европейских странах. Генератором демократических
социально-политических идей стала, главным образом, бе­лорусская литература.

Особенно явственно революционно-демократическое со­держание политических идей белорусских мыслителей на­чинает обозначаться со второй половины XIX в. Среди обсуждавшихся в это время теоретических и практических проблем общественной жизни главное место занял кресть­янский вопрос. Революционные демократы Беларуси стояли за самое радикальное для тех условий его разрешение —раздел помещичьей земли между крестьянами и передачу им всей земли без всяких выкупов. Не менее важным предметом дискуссий на собраниях землячеств и револю­ционных кружков белорусской молодежи были также про­блемы, связанные с пробуждением и подъемом белорусского национального движения. Белорусский национальный воп­рос ставился и рассматривался революционными демокра­тами в общей связи с польским, литовским и украинским национальными вопросами. Центром всей общественно-по­литической жизни в западных областях России стала под­готовка и проведение восстания, направленного на решение указанных проблем.

Для развития революционно-демократических полити­ческих идей и становления национального движения в Бе­ларуси огромное значение имела деятельность Кастуся (Константина Семеновича) Калиновского (1838—1864). Всю свою недолгую жизнь он посвятил делу освобождения белорусского и литовского крестьянства. Еще будучи сту­дентом Петербургского университета, который он закончил с присвоением ему степени магистра прав, Калиновский включился в революционно-демократическое движение. В 1861 г. он был одним из создателей в Гродно подпольной революционной организации, в 1862—1863 гг. издавал не­легально газету «Мужицкая прауда», а затем принял ак­тивное участие в подготовке и организации восстания 1863 г. на Беларуси. После поражения восстания Калинов­ский был схвачен и казнен.

Революционная деятельность Калиновского полностью соответствовала его демократическим социально-политиче­ским взглядам. Фактически он выступил выразителем ин­тересов и стремлений трудового народа, был идеологом крестьянской революции. Его социальный идеал есть не что иное, как крестьянский социализм. Он считал, что возникшее в прошлые времена крепостное право является вопиющей несправедливостью, и потому мечтал об осво­бождении крестьян и раздаче им всей земельной собствен­ности. Эта мысль в различных вариантах многократно повторяется в идейном наследии Калиновского. Он страстно призывал крестьян к борьбе за землю и волю. Только крестьянская революция, по его мнению, может привести к тому, «чтобы никогда никакой никому мужики барщины не служили и никакого в казну оброка не платили, чтоб навеки веков народ наш был свободным и счастливым» [41. С. 49].

Важнейшие положения политической программы Калиновского — освобождение от власти Московского царя и создание демократического государства. Он писал, что «нам не манифестов, а свободы нужно — и свободы не такой, какую нам царь пожелает дать, а какую мы сами, мужики, между собой сделаем» [41. С.51—52]. Излагая свои пред­ставления об идеале государственного устройства, Калиновский сформулировал знаменитый девиз: «Не народ зроблен для урода, а урад для народа». Отношения между прави­тельством и народом он уподобляет отношениям между старательным слугой и его хозяином: «Как хороший слуга смотрит за добром хозяйским и слушается своего хозяина, так и хорошее правительство должно заботиться о счастье людей, слушаться народа и делать так, как народу лучше» [41. С. 41].

Нередко в своих публикациях Калиновский в презри­тельном смысле употребляет слово «москали», которым он обозначал царское правительство и весь его чиновничий аппарат. Русских и белорусов он считал братскими народами и всем сердцем желал, чтобы для достижения народного блага они «не проливали лишней братской крови». Восстание 1863 г. рассматривалось им как составная часть общерос­сийской освободительной революции. Как свидетельствуют некоторые деятели восстания, Калиновский был сторонником идеи федерализма. В случае успеха выступления он должен был направить варшавскому правительству сооб­щение о том, что Литва и Беларусь — это самостоятельное государство. Однако прямые документальные подтвержде­ния таким сведениям не обнаружены.

До самой смерти Калиновский был предан делу осво­бождения крестьянства, утверждения социальной справед­ливости. Перед казнью он заявил следователям, что умрет спокойно, если будет знать, что земля отдана народу. О страстной приверженности революционера идеалу социаль­ного равенства свидетельствует следующий эпизод. Когда во время оглашения приговора его назвали дворянином, Калиновский воскликнул: «У нас нет дворян, все рав­ны!»

Ближайшими наследниками демократических, свободо­любивых устремлений Кастуся Калиновского стали поэты Франтишек Богушевич (1840—1900) и Адам Гуринович (1869—1894). Их деятельность — особенно это относится к творчеству Богушевича — способствовала оформлению в общественном сознании идеи самобытности Беларуси и ее народа. «Спрадвеку, — писал Богушевич, — як наша зямелька з Л1твой злучылася, як i з Полыпчай з'ядналася дабравольная, дык усе яе «Бяларусяи» звалi, i не дарма ж гэга! Не вялiкая, не малая, не чырвоная, не черная яна была, а белая, чыстая, нiкога не бит, не падбiвала, толькi баранiлася» [7. С. 17]. Богушевич указал также на самосто­ятельность белорусского языка, на его принципиальное равенство с языками других народов и обратился к бело­русам со страстным призывом любить и беречь свой родной язык.

Затем, уже в начале XX в., насущные социальные и национальные потребности трудового белорусского народа в, духе революционно-демократической традиции выражали Алоиза Степановна Пашкевич (1876—1916), известная под псевдонимом Тетка, Максим Богданович (1891—1917), Ян-ка Купала (1882—1942), Якуб Колас (1882—1956) и др. Трудно переоценить значение в формировании националь­ного самосознания белорусов, в их консолидации как са­мобытного народа выходившей в 1906—1915 гг. газеты «Наша шва». Из номера в номер она пропагандировала идею равенства белорусов с другими народами, отстаивала их законные культурные и социальные права. Опублико­ванные на ее страницах произведения стали идейной ос­новой белорусского национального движения.

Пожалуй, с наибольшей полнотой и ясностью идею че­ловеческого и национального достоинства белорусов смог выразить и утвердить в общественном сознании Янка Ку­пала. В его дореволюционном творчестве главное место занимают проблемы, связанные с признанием самого факта существования белорусского народа, его права на нацио­нальное самоопределение, на самостоятельное историческое развитие, на собственную государственность. Практически каждое его произведение этого периода (как, впрочем, и последующих) наполнено глубоким социальным содержа­нием, направлено на выражение и защиту интересов тру­дового народа, на пробуждение в нем революционной активности. В этом отношении программным является сти­хотворение «А хто там iдзе?» [49. Т. 1. С. 257].

С большой художественной силой показаны также сво­бодолюбивые устремления белорусского народа, несовме­стимость его интересов с эксплуататорскими слоями самодержавно-помещичьего общества в произведениях Якуба Коласа. Выражая сокровенные мечты трудового народа о том времени, когда не будет «багачоу i панства», он призывал всех трудящихся совместными усилиями сбро­сить ярмо самодерж