КАЧЕСТВО ЖУРНАЛИСТСКОЙ ИНФОРМАЦ ИИ В ТЕЛЕ– И РАДИОНОВОСТЯХ
Журналистская информация – это осведомление людей (массовой рассредоточенной аудитории) о событиях в регионе, стране, мире. Регулярное получение социально значимой информации стало необходимым условием полноценного участия человека в жизни демократического общества. Информационные выпуски, состоящие из устных сообщений и репортажей (на радио их называют «кадры», на ТВ – «сюжеты») о последних событиях, т.е. фактах текущей жизни, составляют опорные точки ежедневной сетки вещания. Все остальные передачи располагаются в интервалах между выпусками новостей. Собственные, «фирменные», новости считаются «лицом» телерадиокомпании, свидетельством ее уровня. Сравнительно небольшие компании (особенно специализирующиеся на музыкальных программах) не имеют собственной службы новостей и довольствуются информацией, получаемой от агентств.
В мировой практике выработана система критериев, по которым оцениваются как отдельные информационные материалы, так и выпуски новостей в целом. Все началось, видимо, с трехбалльной шкалы американской «желтой» прессы: необычное событие с обычным человеком оценивается в один балл; событие из жизни «звезды», пусть рядовое, – тоже. Выдающееся событие с необычным героем – два балла. Если ничего выдающегося в информации нет, то она вообще баллов не получает, а отправляется в корзину.
Позже появилось пять более серьезных критериев оценки, при наличии хотя бы одного из которых информация имеет право быть обнародованной:
1. Если информация имеет для зрителя (слушателя, читателя) прикладной, утилитарный смысл, и человек в зависимости от полученных сведений может корректировать свои дальнейшие действия. Сюда относятся новости «от моды до погоды», курсы валют и пр. На волнах специализированных радиостанций – сведения о дорожных «пробках» или о предстоящих концертах знаменитостей.
2. Если информация повышает престиж ее носителя («о чем я мог бы рассказать знакомым») или если с ее помощью удовлетворяется любознательность людей.
3. Хороша информация, вызывающая сопереживание зрителя (на одном полюсе находятся благородные поступки, подвиги; на другом – катастрофы, криминал).
4. Если информация вызывает соучастие в ситуации: «а как бы я ответил на этот вопрос»?
5. Если информация имеет эстетическую ценность.
При всей простоте эта шкала критериев может неплохо работать в условиях оперативной подготовки выпуска новостей. Скажем, репортера отправляют на задание, так как администрация мэра (губернатора, президента) желает видеть на экране очередное важное совещание. Тут-то репортер и продюсер должны задуматься: а как изменится жизнь нашего зрителя (слушателя) в результате принятия на этом совещании решений (пункт 1)? Может быть, удастся получить кулуарные сведения, о которых люди будут толковать завтра в транспорте и на работе (пункт 2)? Если дать две-три точки зрения на обсуждаемую проблему, то это вовлечет зрителя в процесс обсуждения и принятия решений (пункт 4).
А если ни одному из этих критериев материал не отвечает, то журналисты окажут руководству «медвежью услугу», показав очередное скучное мероприятие. Только путем прогнозирования реакции зрителя может быть осознана ценность (или бесполезность) любой информации. К сожалению, довольно часто вместо учета интересов зрителя информаторы думают лишь о том, как угодить начальству.
Упоминавшийся в первой части этой книги «Оценочный лист видеосюжета», привезенный репортером Петром Ровновым из Школы журналистики Колумбийского университета (США, штат Миссури), растиражированный на ксероксе и отправленный во многие местные телекомпании, может помочь членам творческих групп находить опорные точки возможного стилевого единства репортажа. Этот лист, однако, не охватывает всего многообразия решаемых на каждой съемке задач. Здесь ничего, например, не сказано о допустимости панорам и трансфокаторных отъездов-наездов: всего лишь «правильное использование» их. А ведь правила в компаниях разные. Так что смотрите на лист как на одну из попыток формализовать (в учебных целях) некоторые параметры репортерского и операторского ремесла. Предлагаем русский перевод этого документа, сделанный П. Ровновым.
Оценочный лист видеосюжета
| ВИДЕО | Баллы |
| Правильное использование фильтров при съемке | |
| Отсутствие засветки | |
| Отсутствие больших теневых пятен | |
| Наличие (при необходимости) искусственного света | |
| Наличие резкости кадра | |
| Отсутствие в кадре микрофона | |
| Наличие (при необходимости) штатива | |
| Горизонтальный уровень камеры | |
| Камера достаточно приближена к объекту (действию) | |
| Творческий подход (камера показывает то, что не видит глаз) | |
| Правильное оформление интервью | |
| Хорошо выбран второй план для интервью | |
| Хороший естественный звук | |
| Эффектное использование макрофокуса | |
| Эффектные крупные планы | |
| Эффектный начальный кадр | |
| Эффектный финальный кадр | |
| Итого 19 баллов | |
| МОНТАЖ | Баллы |
| Красивое, привлекающее внимание начало | |
| Хороший естественный звук в начале | |
| Отсутствие очень коротких кадров | |
| Чистый монтаж всех звуковых рядов | |
| Хорошее звучание голоса на естественном фоне | |
| Отсутствие «прыжков» при смене кадров | |
| Правильное использование кадров с применением трансфокатора и с панорамами | |
| Эффективное использование определенной последовательности кадров | |
| Нет пересечения линии симметрии | |
| Статичные кадры минимальной длины | |
| Нет склеек средний план к среднему, крупный к крупному и т.д. | |
| Соединение с помощью естественного звука | |
| Чистый, единый уровень записи звука на протяжении всего сюжета | |
| Творческий подход в использовании музыки и шумов | |
| Итого 18 баллов | |
| ТЕКСТ | Баллы |
| Основная идея материала четко выражена | |
| Хорошая подводка ведущего к сюжету | |
| Персонифицированный подход (главный персонаж) | |
| Доказательность утверждений и выводов | |
| Даны ответы на все поднятые вопросы | |
| Есть ответ на вопрос «А кому это все нужно?» (зачем вообще снимался сюжет) | |
| Правильное использование голоса за кадром (в нужных местах) | |
| Несколько интервью с выражением разных точек зрения | |
| Правильная грамматика | |
| Отсутствие орфографических ошибок | |
| Отсутствие жаргона и штампов | |
| Использование разговорного стиля | |
| Особые литературные или ораторские приемы | |
| Идеальное структурное оформление текста | |
| Все части текста логически связаны между собой | |
| Итого 25 баллов | |
| Если сюжет пройдет в эфир на «Восьмом канале» | |
| Премиальные баллы за отсутствие какой-либо связи между темой сюжета и университетом штата Миссури | |
| Предельная оценка за весь материал | 72 балла |
В качестве комментария к этому листу можно было бы написать целую книгу, например, как переизданный многократно американский учебник Майкла Рабигера «Режиссура документального кино». Конечно, фильм и сюжет требуют разного подхода, но начинать-то надо с малых форм, с самых простых вещей. Взять хотя бы горизонтальный уровень камеры. Однажды на Северном полюсе останкинская группа никак не могла помочь коллеге установить камеру горизонтально: океан с торосами в кадре норовил встать дыбом – летчики еще в воздухе хорошо угостили оператора. На некоторых каналах операторы, вероятно, никогда не бывают трезвыми, камера гуляет так, что у зрителя начинается морская болезнь. Впрочем, теперь это называется «творческий прием».
Отмечу лишь несколько наиболее любопытных, на мой взгляд, пунктов американского листа, непривычных для нашей сегодняшней практики.
Что значит «если сюжет пройдет в эфир?». На большинстве наших региональных каналов в эфир идет все, что снято. Машину гоняли, бензин жгли, пленку крутили, героям наобещали их прославить... А если забраковать сюжет, то чем заменишь – резерва-то нет. Вот и не стараются автор с оператором, их работа в любом случае «обречена на эфир». Если еще учесть, что «мы вгиков не кончали», что были фотографами в ателье или писали информации в райгазете – станет понятно, что много баллов по оценочному листу такая продукция не наберет.
А что значат многочисленные упоминания о чистоте монтажа звуковых рядов? У нас уже забыли, что когда-то признаком профессионализма считалось умение репортера наговорить на месте события весь закадровый текст, чтобы не было провалов после «стенд-апа», чтоб не чувствовалось, что репортер уже ушел с места и не та пошла акустика. На вольном воздухе голос звучит совсем не так, как в студии. Не получается сразу наговорить текст? Проявите тогда актерские способности, добейтесь в студии эффекта «натуры», подложите с опытным звукооператором записанные на месте шумы. Хотя где его, опытного, найдешь?
Про оценку «стенд-апов» П. Ровнов в своей дипломной работе написал отдельно (почему-то в оценочный лист это не вошло). «Учитывалось все: насколько сконцентрирована мысль в короткий миг появления нашего перед аудиторией; как точно построены предложения и достаточно ли доходчиво они донесены до зрителя; как одет журналист и хорошо ли он загримирован (у нас было даже несколько занятий по макияжу с опытнейшими мастерами этого дела); умеет ли журналист в кадре владеть мимикой и жестом. Слова должны звучать без запинки, непринужденно и так, чтобы телезрители запомнили и самого журналиста, и станцию, на которой он работает. Это не мелочь – все на экране имеет смысл и значение».
«Отсутствие в кадре микрофона» я бы не стал отстаивать так категорично. Микрофон с маркой телекомпании нужен, уместен при оперативных «паркетных» съемках или на событии, когда нет времени прикрепить вашему герою незаметную «петличку». И лучше уж микрофон в кадре, чем попытка использования накамерного микрофона с наездом на недопустимо близкое расстояние, когда широкоугольник уродует лицо. В большом репортаже, в задушевном разговоре, конечно же, микрофон мешает, разрушает эстетику кадра. В 1970–1980 годы в получасовых передачах о нашей стране, шедших по Первому каналу, мы прятали громоздкие микрофоны куда угодно: в торшер, букет, чуть ли не в костер. Отсутствие микрофона было делом чести, приближало нашу продукцию к параметрам кинематографа, отдаляло от репортерской поспешности. Тридцать минут мы снимали две недели. Также делом чести был «лауреатский кадр» – найти такое, чтоб запомнилось. Видимо, это имели в виду авторы американского листа под «творческим подходом».
Ну и, наконец, что это за «персонифицированный подход (главный персонаж)»? Выделять одного? Но ведь мы природные коллективисты. У нас даже кандидаты в Думу приходили в Останкино целыми «стаями». За океаном подход иной (цитирую еще один учебник – В. Кэролл «Новости на ТВ»): «Зрителям становится интересно смотреть репортаж о новом шоссе, когда автор обращает их внимание на женщину, которая лишится своего дома, стоящего на том месте, где пройдет дорога. Репортаж о закрытии завода станет волновать зрителей, когда автор сконцентрирует внимание на рабочем, который потеряет работу, или на владелице завода, которая теряет дело пяти поколений ее семьи... Репортажи о людях захватывают. Они не отпускают внимание зрителя».
Как говорили у нас раньше: «Все для человека». Мы только говорили. Может, научимся и снимать человека достойным образом – ведь ради этого работаем.
В экранной журналистике единство взглядов оператора и репортера, единство их подходов к делу есть гарантия достижения приемлемого результата. Но если такого единства нет, а в дело вмешивается третий творческий человек – режиссер (полагающий себя главным), то готов классический коллектив в составе Лебедя, Рака и Щуки сизвестным и легко предсказуемым результатом. И потому американская шкала оценок полезна в учебных целях до тех пор, пока молодые репортеры и операторы не научатся автоматически следовать профессиональным правилам. Можно применить ее также при «разборе полетов» на редакционной летучке. В некоторых телерадиокомпаниях общие собрания-летучки отменены или не прижились как «пережиток социализма», а напрасно. Требовательная взаимооценка представляет собой весьма эффективный стимул творческого роста журналистов и режиссеров информационных выпусков.
Применяя шкалу, принятую для оценки репортажных сюжетов в Колумбийской школе журналистики, следовало бы дополнить ее по крайней мере двумя параметрами, которые по значимости могут иногда перевешивать все творческие «находки», перечисленные выше. Речь идет о необходимой в информационном материале оперативности и достоверности. Ведь промедление с показом сюжета, связанного с важным, всем известным событием может обернуться провалом для репортера и телекомпании. Никакие художественные достоинства не будут приниматься в расчет, если репортаж опоздает к выпуску новостей.
В этой гонке телевизионщики порой приносят в жертву изящество показа, но ни в коем случае не достоверность. Известный принцип «доверяй, но проверяй» действует тут в полной мере. Руководитель радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов рассказывал, что ему не однажды предлагали эксклюзивную информацию, не подтверждавшуюся впоследствии. Если бы, погнавшись за сенсацией, ее выдали в эфир, то это сказалось бы на репутации станции. На телевидении, как правило, новость можно увидеть (за исключением информации в дикторском чтении) и тем внимательней относятся выпускающие к текстовым пояснениям. И все-таки фактические неточности довольно часто встречаются в репортерской скороговорке с места событий – стоит вспомнить репортажи о пожаре на Останкинской башне: о прогнозах ее падения или сноса.
Сомнения в достоверности возникают у зрителя и слушателя в тех случаях, когда репортер высказывает собственное мнение о происходящем, не являясь компетентным специалистом. Поскольку репортеры, как правило, люди молодые, многие западные компании отказывают им в праве на комментарий, придерживаясь принципа «отделения фактов от мнений». Собирая разные мнения, сам репортер должен быть максимально объективным, ведь именно это качество информации провозглашают солидные компании как основополагающий принцип своей деятельности.
В американской шкале учитывается лишь качество «кирпичиков» информпрограммы, а еще Дзига Вертов говорил, что из кирпичей можно сложить и печь, и Кремлевскую стену. Разумеется, он имел в виду «строительный материал» для фильмов и новостных выпусков типа «Киноправды?!». Взаимодействие сюжетов друг с другом не менее (если не более) важно, чем взаимосвязь кадров внутри сюжета. В оценочном листе ежегодного российского телеконкурса «Новости – время местное», проводимого АНО «Интерньюс», жюри, прежде всего, ставит оценки за верстку выпуска, т.е. за выбор информационных приоритетов, значимость информационных поводов. Учитываются также тематическое разнообразие (от политики до культуры) и драматургическая выстроенность выпуска. Важен также ритм информационной программы, он определяется количеством сюжетов и их средней продолжительностью, соотношением динамичных сюжетов и «говорящих голов» в студии.
Разумеется, выбор приоритетов и ритм региональной информационной программы в значительной степени отличаются от общенациональной федеральной. Мировая практика показывает: продолжительность сюжета местной программы достигает в среднем 3–4-х минут, а в общенациональном новостном выпуске оптимальным считается стосекундный материал.
В серьезных зарубежных телерадиокомпаниях внимательно следят за соотношением позитивных и негативных сообщений: выпуск ни в коем случае не должен подавать драму жизни как безысходную, в финале почти обязателен сюжет на «домашнюю» гуманную тему, пусть неоперативный, лежавший у выпускающего про запас, но непременно «мягкий». Политобозреватель Валентин Зорин рассказывал, что видел на столе у одного из выпускающих общенациональной телесети США строгую памятку, своего рода лимит на «чернуху» в эфире.
К сожалению, подобного лимита долгое время не было в московских телекомпаниях, которые словно соревновались, кто больше напугает зрителя набором сообщений о катастрофах и убийствах. Только в последние недели «старого» НТВ (по словам телеведущей Марианны Максимовской) преодолели эту «детскую болезнь демократии». Но по-прежнему не ставятся в эфир сюжеты о выпуске предприятиями России новой продукции, о пуске в эксплуатацию новых месторождений, о событиях в жизни фермеров. «Теоретическое обоснование» этой позиции такое: теперь все предприятия частные, мы не можем давать им бесплатную рекламу. Однако эту теорию не разделяют многие региональные компании, справедливо полагающие, что для зрителя важна и интересна информация, вызывающая социальный оптимизм. В регионах вещатель ближе к своему зрителю, и ответ на сакраментальный вопрос «кому все это нужно» более сбалансирован как по негативу, так и по позитиву. Тут опасна любая крайность, так как кое-где любую негативную информацию уже стали рассматривать как угрозу авторитету местных властей.
Показатель «отношение к власти» также стоит отдельной строкой в телеконкурсе «Новости – время местное». Поощряется аргументированный, взвешенный, спокойный подход. Позиция корреспондентов и ведущих не должна быть ни оценочная, ни морализаторская. В новостях не место разоблачительному пафосу или насмешке, соблюдение этических норм в отношениях с властью так же обязательно, как и во всех других случаях. Ведь грубая лесть в адрес начальства – тоже нарушение этики. Умный региональный руководитель должен требовать от подчиненных ему СМИ объективного показа жизни, и сообщения об отклоняющихся от нормы событиях важны для принятия верных управленческих решений.
В условиях конкуренции государственных и коммерческих телерадиокомпаний полностью скрыть какие-либо неудобные для руководства факты не удается. Такое сокрытие было характерно для тоталитарных режимов, рассматривавших информацию лишь как форму агитации.
Конкуренция благотворно влияет и на такое упоминавшееся уже качество информации, как оперативность. Исчезают из выпусков слова «недавно» «на днях» и «вчера». В эфире звучат только «сегодня», а лучше «час назад» или даже «в эти минуты». Для последнего варианта необходим прямой эфир, и если радисты решают проблему с помощью телефона, то телевизионщикам необходимо всякий раз просчитывать соотношение крупных расходов и ожидаемых преимуществ. Чаще решение принимается в пользу сверхоперативной съемки и монтажа с помощью современных систем, позволяющих работать «с колес», например в движущемся автомобиле или в кресле самолета.
Наконец, еще один показатель качества информационного выпуска – географическое разнообразие. Бывает, что московская телерадиокомпания игнорирует некоторые области, а региональная – дальние районы, где, по заверениям журналистов, «ничего не происходит». В таких случаях хочется вспомнить слоган: «Событие стало новостью, потому что мы рассказали о нем». Некоторые компании США практикуют репортерские «десанты» в малые города, что само по себе становится событием. Известен и отечественный опыт выездных редакций, ныне незаслуженно забытый, содружество местных собкоров со столичными «звездами».
Итак, важность сообщений, их значимость для зрителя или слушателя, тематическое и жанровое разнообразие, ритм выпуска, достоверность, объективность, оперативность и география – вот основные критерии, по которым оценивается журналистская информация. Плюс профессионализм, творческий подход и нематериальная субстанция – флюиды спокойной доброжелательности, излучаемые ведущим, чье лицо всегда отражает и уровень культуры компании, и ее отношение к своей аудитории.
Наше ремесло больше похоже на фигурное катание, нежели на простой скоростной бег, где ясно – кто быстрее, тот и победил. Для нас оперативность тоже имеет важное значение, но часто возникает вопрос: «прибежал» быстро, но что принес?
В начало