Социал-демократическая и коммунистическая идеология
Становление социалистической идеи в XIX в. Революционная демократия.Истоки социалистического (фр. socialisme < лат. socialis – «общественный») мировоззрения можно усматривать в утопическом идеале общества, основанного на принципах всеобщей социальной справедливости, гармонии коллективного и индивидуального начал. Подобные идеи высказывались мыслителями самых разных эпох – от Томаса Мора и Томмазо Кампанеллы до Жана Мелье и Роберта Оуэна. В XIX в. нарастающая мощь индустриальной системы, прорыв в научных исследованиях и ломка традиционной картины мира, изменение образа жизни сотен тысяч людей под влиянием урбанизации и новых экономических отношений, сделали утопические размышления о грядущем «золотом веке» человечества особенно актуальными.
Первый шаг от утопического социализма к его «научной» теории сделали французские философы-позитивисты. Клод-Анри де Рувруа, граф Сен-Симон, известный меценат и политический полемист, в своих трудах выступал за укрепление «позитивного характера науки», придание ей математической точности и абсолютной объективности. Именно Сен-Симон выдвинул идею трех стадий общественного развития, где первая – «теологическая», соотносилась с господством мифологии, вторая – «метафизическая», была связана с господством христианства и других монотеистических религий, а третья – «позитивистская», рассматривалась как эпоха научного мировоззрения. Сен-Симон утверждал, что «прогресс человечества дошел до того, что наиболее важные рассуждения о политике должны быть непосредственно выведены из познаний, приобретенных в высших науках и в области физики». В физике Сен-Симон видел важнейшее подтверждение идеи социальной солидарности как части закона «всеобщего тяготения».
В воззрениях Сен-Симона вера в создание «разумной» общественной системы, абсолютно авторитетной в силу своей «научности» и социальной справедливости, сочеталась с крайним скептицизмом по отношению ко всем существующим государственным формам и самой возможности государства позитивно повлиять на общество. В ином ключе идеи социального позитивизма представил ученик Сен-Симона Огюст Конт. Он также исходил из представления о трех стадиях общественного развития и доказывал, что на современной («позитивной») стадии происходит отказ от иллюзорных попыток постичь некие глубинные основания мироздания и высший смысл человеческой жизни. Наука перестает быть сферой удовлетворения любопытства и обращается к изучению «позитивных» законов природы и общества – «неизменных отношений последовательности и сходства явлений» (О. Конт). Конт доказывал, что благодаря научному пониманию мира и сущности человека общество на своей «позитивной» стадии развития утрачивает стихийность и конфликтность. «Позитивный» разум освобождает человека от господства иллюзорных идей. Как следствие, само общество, а не индивид, становится «самостоятельной силой», а человек учится «видеть достоинство – в подчинении, счастье – в послушании и свободу – в самопожертвовании». Конт считал, что это означало бы не подавление индивида, а торжество в общественном сознании «позитивных» идей солидарности. И укрепление социального порядка, по мысли Конта, неизбежно сопровождается усилением «сознательного и систематического контроля государства». В особой степени это характерно для эпохи «индустриализма», когда государственно-политическое влияние распространяется даже на науку и искусство. Конт видел в этом часть «всеобщей революцией человеческого сознания» – превращения человеческого разума, вооруженного «позитивной наукой», в подлинно активную и творческую силу.
Размышления Конта во многом предвосхитили судьбу «реального социализма» в ХХ веке. Однако первые поколения социалистов отнюдь не разделяли его государственнические идеи. Гораздо чаще звучали пафосные предсказания грядущего торжества свободы и разума, дорогу к которому должны открыть просвещение народных масс или их революционное движение. Представители весьма пестрого в идейном и организационном плане движения революционной демократии по сути и создали тот «миф социализма», который находил живой отклик в народных массах. Показательным примером является знаменитый лозунг социалистического общежития, сформулированный идеологом французской революционной демократии Луи Бланом: «От каждого – по способности, каждому – по потребности».
В середине XIX в. движение революционной демократии стало заметным явлением в европейских странах. Но идеологические ориентиры представителей революционной демократии были достаточно разнообразны и варьировались от социализма до умеренного национализма. Классические формы революционно-демократическое движение приобрело во Франции. Его программу сформулировала группа публицистов и общественных деятелей во главе с Ледрю Ролленом, объединившаяся вокруг газеты «Реформа». Революционные демократы выступали за создание демократической республики, основанной на всеобщем избирательном праве, и проведение социальных реформ, которые бы облегчили положение народных масс. Большую популярность приобрели социально-политические идеи упомянутого выше историка Луи Блана. В работе «Организация труда» (1840) Блан предлагал при помощи государства создать общественные мастерские, которые могли бы за счет своих экономических преимуществ вытеснить частнособственнические предприятия. Эта промышленная реформа, по мысли Блана, послужит прологом «глубокой моральной революции» и откроет путь к построению справедливого общества.
На «флангах» революционно-демократического движения постепенно консолидировались реформистские и радикальные группировки и движения. Ярким примером реформистского демократического движения стал чартизм, популярный в Великобритании в 1830-х – 1840-х гг. Сторонники этого движения требовали ввода всеобщего, прямого, тайного и равного избирательного права, проведения более активной политики вспомоществования, улучшения положения рабочих. Радикальное крыло чартистов, во главе которого стояли О’Коннор. O’Бриен и священник Стефенс, призывало к насильственным методам борьбы за социальную справедливость. Радикальное крыло революционно-демократического движения образовали сторонники немедленного проведения политических и даже вооруженных акций против существующего социального порядка. Огюст Бланки пропагандировал идею «революционной организации» народных масс, а также использование заговорщицкой тактики для провоцирования вооруженного восстания. Выступление решительной группы революционеров рассматривалось бланкистами как возможность насильственной смены политического строя и создания революционной диктатуры. Среди представителей радикального крыла революционно-демократического движения все большую популярность приобретала и коммунистическая идея. Первыми теоретиками утопического коммунизма стали Э. Кабэ, Т. Дезами, В. Вейтлинг. Ядром их воззрений была идея полного уничтожения частной собственности как основы социального неравенства, формирование совершенно справедливого общественного строя, в рамках которого вся жизнь человека было бы подвергнута разумной и эффективной регламентации. Показательное определение целей коммунизма сформулировал Этьен Кабэ: «Сделать народ в меру возможности счастливым, начиная необходимым, продолжая полезным и кончая приятным».
Классический марксизм.В особом ключе социалистическую и коммунистическую идеи развили Карл Маркс и Фридрих Энгельс. Разработанная ими концепция исторического материализма основывалась на представлении о неразрывной связи природного и социального начал в человеческом поведении. В отличие от либералов, основоположники марксизма полагали, что естественный эгоизм людей обуславливает социальную общность, а не «войну всех против всех». Пытаясь удовлетворить свои материальные потребности, индивиды не только вступают во взаимовыгодные отношения, но и «дополняют друг друга, нуждаются в друг в друге, … выходят за пределы своей собственной потребности» (К. Маркс). Таким образом, производство материальных благ представляет собой единство материальных и духовных процессов, в ходе которых не только создаются блага, но и формируется сам человек. Общественный характер производства обуславливает социальную сущность человека.
Отталкиваясь от вывода о социальной сущности человека, Маркс и Энгельс доказывали, что социализм представляет собой не грядущий «золотой век человечества», а изначальную и единственно подлинную основу общественного бытия человека. Однако реализация социалистических принципов оказалась невозможной на протяжении всей предшествующей истории человечества из-за классовых противоречий в системе производительных сил и производственных отношений. Понятие «производительные силы» было введено в науку в XIX в. английскими экономистами как характеристика необходимого в процессе производства сочетания рабочей силы и орудий труда. Маркс акцентировал в этом понятии ключевую роль самого человека, рассматривая технику как «объективацию» человеческих способностей и мотивов. Такой подход позволил сделать вывод о неразрывной связи уровня развития производительных сил и общественных (производственных) отношений. Системное сочетание этих двух факторов Маркс назвал способом производства. Он считал, что производственные отношения выступают не только как основа способа производства, но и «экономический базис» всей системы общественных отношений, определяющий характер остальных «надстроечных» институтов.
Рассматривая исторический процесс как закономерную смену способов производства, Маркс ввел для обозначения стадий всемирно-исторического процесса понятие «формация». «Производственные отношения в своей совокупности образуют то, что называют общественными отношениями, обществом, и притом образуют общество со своеобразным отличительным характером, – писал он. – Античное общество, феодальное общество, буржуазное общество представляют собой такие совокупности производственных отношений, из которых каждая вместе с тем знаменует собой особую ступень в историческом развитии человечества».
Маркс доказывал, что развитие производительных сил и производственных отношений носит противоречивый характер, а закономерные конфликты между новым, более высоким уровнем производительных сил и старыми, изжившими себя производственными отношениями, приводят к периодической смене формаций.
Доклассовая стадия всемирно-исторического развития была сопряжена, по мнению марксистов, с преобладанием общины – «естественной коллективности», которая формировала как социальные взаимосвязи, так и индивидуальность человека. По мере развития частной собственности и практики эксплуатации человека человеком община деформировалась и распадалась. Появилось классовое общество, разделившее людей на собственников средств производства и зависимых от них трудящихся. Однако Маркс полагал, что ни рабовладение, ни крепостная зависимость не могли полностью уничтожить изначальную социальную общность людей. Даже в «отношениях господства и подчинения» между людьми сохранялась непосредственная личностная связь, а дифференциация производственных отношений порождала все новые формы социальных сообществ (племенные, полисные, сословные, цеховые и пр.).
Второй и принципиально новый тип общественных отношений сложился, по мнению марксистов, в условиях капитализма. Торжество товарно-денежных отношений привело к полному уничтожению личностной связи между людьми. На смену ей пришел меновой эквивалент – деньги. Индивид приобретает в таких условиях полную личную свободу, но становится зависим вещного богатства, капитала. Отчуждение человека достигает совершенно абсурдной формы.
Маркс и Энгельс доказывали, что буржуазный идеал свободы является гибельной иллюзией, поскольку до предела обостряет проблему отчуждения человека, способствует окончательному разрыву социальных связей и утрате солидарности в человеческих отношениях. Поэтому неизбежным становится всемирно-исторический переворот – переход человечества к третьему, «постклассовому» типу общественного развития. Причем, речь идет не только о социализации человека в рамках тех или иных коллективов. Появляется возможность раскрыть глубинную, сущностную социальность человека и превратить ее в основу общественного бытия.
Идеал будущего общества, где восторжествует «индивидуальность, основанная на универсальном развитии индивидов и на превращении их коллективной, общественной производительности в общественной достояние», Маркс и Энгельс называли коммунизмом. Предполагалось, что коммунистическая формация будет представлять собой высокоорганизованный и планомерно развивающийся «союз свободных людей», лишенных классовых противоречий и обеспечивающий социальную справедливость. Переход к коммунизму, как и смену любой формации, Маркс и Энгельс рассматривали в качестве революционного процесса, отражающего логику классовой борьбы. Энгельс писал по этому поводу: «Маркс впервые открыл великий закон движения истории, закон, по которому всякая историческая борьба – совершается ли она в политической, религиозной, философской или какой-либо иной идеологической области – в действительности является только более или менее ясным выражением борьбы общественных классов».
Идея классовой борьбы, как основы социального прогресса, была распространена марксистами на анализ всех сторон общественных жизни. Так, государство и право рассматривались ими как организованное систематическое насилие одного класса над другим, типы семейных отношений, этические установки и даже эстетические предпочтения – как проявление классового самосознания. Подобный подход позволял сделать вывод о насильственном характере формационных революций и неизбежной диктатуре класса-гегемона, созидающего новое общество. Революционным классом современной эпохи Маркс и Энгельс считали пролетариат. Именно рабочие, лишенные собственности и вовлеченные в систему максимально обезличенного, обобществленного труда, рассматривались ими в качестве носителей «универсальной индивидуальности», способных уничтожить классовые, сословные, национальные, религиозные границы. Пролетарская революция должна была стать закономерным итогом развития буржуазного общества, порождающего «своего могильщика». При этом Маркс и Энгельс предполагали, что завоевание пролетариатом политической власти и создание его классовой диктатуры должно быть результатом наивысшего развития производительных сил в условиях капитализма, а следовательно не может иметь характера национальной революции в отдельно взятой стране.
Идея мировой пролетарской революции, как начала перехода человечества к коммунистической формации, была представлена в 1848 г. в работе Маркса и Энгельса «Манифест коммунистической партии». В дальнейшем она стала основой программных установок Международного товарищества рабочих (I Интернационала), созданного в Лондоне в 1864 г. и просуществовавшего до 1876 г.
«Ревизия» классического марксизма и становление социал-демократии.Идеи марксизма достаточно быстро приобрели популярность в среде организованного рабочего движения. Хотя у них были и серьезные оппоненты. Немецкий адвокат Фердинанд Лассаль, автор книг по проблемам философии, права, экономики, незадолго до своей гибели на дуэли был избран президентом Всеобщего германского рабочего союза. Поддерживая многие положения экономической теории Маркса, Лассаль совершенно по иному трактовал задачи рабочего движения и перспективы развития капиталистического общества. Его историческая концепция представляла собой яркое свидетельство внутреннего родства либеральной и марксистской традиций, основанных на прогрессистской идеологии и культе рационализма. Лассаль считал историю «совершающимся с внутренней необходимостью непрерывным процессом развития разума и свободы». В государстве он видел институт, способный придать историческому процессу особую динамику, но лишь в том случае, если политическая власть будет отражать интересы прогрессивных общественных классов. Лассаль доказывал, что именно рабочие являются той решающей силой, которая может защитить общественные интересы и уничтожить современную государственность, служащую лишь социальному эгоизму буржуазии. Но, в отличие от марксистов, он считал, что будущее за «народным государством», а не классовой диктатурой пролетариата. Лассаль подразумевал под «народным государством» прежде всего нравственный союз свободных людей, где разум станет основой права. Существование «народного государства» и даже его создание не могут быть связаны с насилием. Путь к социальной революции, по мнению Лассаля, лежит через длительный период реформ. Ключевое значение он придавал в этом плане демократизации политической жизни, вводу всеобщего избирательного права, защите экономических интересов рабочих. Воззрения Лассаля (лассальянство) стали прообразом идеологической платформы социал-демократии ХХ в., а также мощным фактором в складывании политической программы профсоюзного движения.
В конце XIX в. новый этап наступил и в развитии марксизма. В 1889 г. на Парижском конгрессе было объявлено о создании II Интернационала. Социал-демократические и рабочие партии, вошедшие в его состав, боролись за введение всеобщего избирательного права, расширение рабочего законодательства, 8-часовой рабочий день, выступали в защиту трудовых прав женщин. Идеологической платформой Интернационала оставались идеи революционного марксизма. Лидеры европейской социал-демократии тех лет Рудольф Гильфердинг, Георгий Плеханов, Карл Каутский, Эдуард Бернштейн, Поль Лафарг творчески развили в своих трудах положения классического марксизма, превратили его в целостную философскую концепцию. Марксизм получил признание не только в качестве определенной мировоззренческой доктрины, но и особого метода научного познания мира. Но в качестве политической идеологии наследие Маркса оказалось весьма противоречивым.
Революционная доктрина классического марксизма имела очень строгую логику. Маркс и Энгельс полагали, что на высшем пике развития капиталистической формации возникнут объективные предпосылки перехода политической власти к пролетариату как наиболее многочисленному и важному в процессе общественного производства классу. Мировая пролетарская революция станет концом истории эксплуатации человека человеком и откроет эпоху коммунистического строительства. Пролетарское интернациональное единство рассматривалось в качестве основы социальной справедливости, обеспечения интересов каждого благодаря усилиям и труду всех. Таким образом, коммунистическая формация жестко противопоставлялась марксистами капиталистическому строю, где конфликт труда и капитала, столкновение интересов пролетариата и буржуазии носили антагонистический, непримиримый характер. Однако на рубеже XIX-ХХ в. в развитии капитализма произошли важнейшие изменения. На смену пролетариям – классу, «которому нечего было терять, кроме своих цепей», постепенно приходили квалифицированные рабочие, чей труд получал все более справедливое вознаграждение, а политическая роль в обществе становилась заметной и влиятельной. Новая организация капиталистического производства создавала основу для все более эффективного сотрудничества представителей разных классовых групп, а также формирования «новых средних слоев», смягчающих биполярность капиталистического общества. Происходила демократизация политической жизни, укреплялась конституционно-правовая основа государственности, расширялись категории избирателей. Все эти факторы предопределили появление социал-реформистской версии марксизма.
Основателем марксистского социал-реформизма стал Эдуард Бернштейн. В 1899 г. он опубликовал работу «Социальные проблемы», где впервые обосновывалась необходимость широкого переосмысления классического марксизма. Бернштейн считал, что политической задачей рабочего движения является не подготовка к мировой революции, а борьба за дальнейшую социализацию существующего общественного порядка. «То, что читается конечной целью социализма, для меня ничто; движение – все» – утверждал Бернштейн.
Бернштейн исходил из того, что политические задачи рабочего движения должны измениться вслед за обновлением самого капиталистического общества. В этом он видел не отход от идей марксизма, а, напротив, наиболее последовательное воплощение научной теории социализма. Бернштейн подчеркивал, что на смену непримиримому антагонизму интересов пролетариата и буржуазии приходит возможность классового сотрудничества. Причина заключается в изменении самого характера капиталистического производства и рыночной экономики. А поэтому рабочий класс может добиться не только разнообразных уступок к свою пользу, но и разительно изменить всю систему общественных отношений. Борьба за изменение длительности рабочего дня, величины заработной платы, рост социальных гарантий должна привести к закреплению принципов социальной справедливости, а развитие рабочих ассоциаций, кооперативного движения, профсоюзного движения – к торжеству духа солидарности. Большое значение Бернштейн придавал и демократизации политической жизни. Он считал, что диктатура пролетариата является мифом, так как неизбежно породит диктатуру «клубных ораторов», поддерживаемую насилием. Демократия, по мнению Бернштейна, является единственно приемлемой для большинства населения формой правления. Необходимо лишь добиться равного распределения политических прав среди граждан, ликвидации любых форм элитарности и привилегированности.
Таким образом, социал-реформизм предполагал не вовлечение рабочих в пролетарское революционное движение, а выход рабочего класса из самого пролетарского состояния, укрепление экономической организации пролетариата, повышение его культурного уровня. Рабочие партии должны были бороться за лидирующие позиции в рамках парламентской системы, а не вопреки ней, использовать достигнутое влияние для совершенствования всего общественного устройства, а не для закрепления привилегий своего класса.
Большинство лидеров II Интернационала отрицательно отнеслись к попыткам «ревизии» марксизма. Однако задачи демократизации и социализации, сформулированные Бернштейном, быстро завоевывали популярность. Этому способствовало и изменение самого рабочего движения. Лидеры нового поколения марксистов – Владимир Ульянов (Ленин), Роза Люксембург, Отто Бауэр, Карл Реннер, Рамсей Макдональд, Фридрих Эберт, Филипп Шейдеман, – столкнулись с совершенно новыми задачами. Все они являлись профессиональными политиками, создателями влиятельных национальных партий, претендующих если не на приход к власти, то, по крайней мере, на активное участие в легальной политической борьбе. В этих условиях марксистская теория все больше эволюционировала от научно-политической философии к партийной идеологии. Раскол международного рабочего движения, предопределенный появлением «легального марксизма» и спецификой развития отдельных стран, оказался неизбежным. Поводом для официального раскола международного рабочего движения стали разногласия партий II Интернационала по вопросу о поддержке национальных правительств в ходе Первой мировой войны. Большинство социал-демократов занимали пацифистские позиции, но не считали возможным использовать военную ситуацию для усиления политической борьбы в своих странах. Радикальные революционные группировки провели в 1915 году в Циммервальде собственную конференцию, положив начало международному коммунистическому движению, дистанцированному от социал-демократии. В феврале 1919 г. в Москве большевиками был создан III Интернационал (Коммунистический). Большинство «старых» социал-демократических партий попытались воссоздать по окончании войны II Интернационал на идеологической платформе бернштенианства. Об этой задаче было заявлено в феврале 1919 г. на конференции в Берне, а окончательное решение было принято в августе 1919 г. в Женеве. Сторонники «революционного центризма» также создали свою международную организацию – в феврале 1921 г. в Вене было образовано Международное Рабочее Объединение социалистических партий (или, как его называли современники, «II 1/2 Интернационал»).
Идеологические и социальные истоки большевизма.В начале ХХ в. среди европейских марксистов сложилось радикальное течение, выступавшее против идеологии социал-реформизма. Его лидеры Владимир Ульянов (Ленин), Карл Либкнехт, Роза Люксембург, Марсель Кашен доказывали, что в современном обществе классовая борьба не ослабевает, а, напротив, усиливается. Для обозначения этой переломной эпохи ими использовалось понятие «империализм», очень популярное в публицистике рубежа XIX-XX вв. Многие марксистские идеологи пытались рассматривать империализм как особую стадию в развитии капиталистической формации. Так, Карл Каутский утверждал, что «империализм состоит в стремлении всякой индустриальной капиталистической нации присоединить к себе все большую область аграрного характера» и предсказывал переход к «ультраимпериалистической политике, которая поставит на место борьбы национальных финансовых капиталов между собою общую эксплуатацию мира интернационально-объединенным финансовым капиталом». Рудольф Гильфердинг обратил внимание на принципиальные изменения в структуре самих производительных сил. «Империализм – это новейшая фаза в развитии финансового капитализма, связанная с концентрацией производства, централизацией капитала, превращением банков в непосредственных руководителей производства», – писал он. Лидер российских революционных марксистов Владимир Ленин разработал собственную теорию империализма, близкую к концепции Гильфердинга, но обладавшую более ярко выраженным идеологическим и даже пропагандистским характером. Ленин утверждал, что формирование монополистического капитализма, финансово-банковской олигархии и агрессивная колониальная экспансия превращают империализм в «паразитический, загнивающий, умирающий капитализм, переходный к социализму».
Ленин доказывал, что высшая степень обобществления производительных сил в условиях монополистического капитализма уже во многом решила проблему социализации общества, то есть капитализм подготовил своего «могильщика», о чем мечтал Маркс. Поэтому речь должна идти о немедленном и решительном подъеме революционного движения. Рассуждения социал-демократов о возможности снизить накал социальных противоречий с помощью реформ Ленин расценивал как предательский оппортунизм (фр. оpportunisme – «удобный», «выгодный»). В социальной и политической демократии он видел лишь «широко разветвленную, прочно оборудованную систему лести, лжи, мошенничества, жонглерства модными и популярными словечками, обещания любых реформ и любых благ рабочим», за которой скрываются «подлинные» особенности империализма – «реакция по всем линиям и усиление национального гнета».
Обвиняя Бернштейна в оппортунизме, Ленин и его последователи в свою очередь предприняли глубокую ревизию классического марксизма. Маркс считал, что пролетарская революция должна начаться в наиболее развитых странах Запада, а потому сразу же стать всемирным явлением. Ленин же доказывал, из-за усиления неравномерностисоциально-экономического развитияв эпоху империализма эпицентром революционного движения становятся немногие страны, в которых противоречия капитализма достигли наибольшей степени («слабые звенья» в «цепи мирового капитализма»). «Социализм не может победить одновременно во всех странах, – писал Ленин. – Он победит первоначально в одной или нескольких странах, а остальные в течение некоторого времени останутся буржуазными или добуржуазными». Это положение первоначально не противоречило идее мировой революции, поскольку предполагалось, что победа социализма в одной или нескольких странах впоследствии позволит развернуть революционную борьбу и во всемирном масштабе.
Рассуждая о неравномерности развития капитализма, Ленин особое внимание уделял проблеме революционного движения в странах, где буржуазный строй еще только находился на стадии формирования (например, в России). Он разработал теорию перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую. «От революции демократической, – писал Ленин, – мы сейчас же начнем переходить … к социалистической революции. Мы стоим за непрерывную революцию». Сложность этой задачи подтолкнула Ленина к совершенно не присущему для марксизма тезису о классовом союзе пролетариата и крестьянства. Еще большее значение Ленин придавал созданию партии нового типа – боевой, монолитной, спаянной железной дисциплиной организации, способной не только привнести революционную теорию в пролетарские массы, но и организовать их, возглавить вооруженное восстание против правительства и взять власть в свои руки. В перспективе «партия нового типа» должна была бы стать единственной основой для политической консолидации рабочего класса. «Единство пролетариата может быть осуществлено только крайней революционной партией марксизма, только беспощадной борьбой против всех остальных партий», – заявлял Ленин.
Идея диктатуры пролетариата стала центральной для марксистско-ленинской идеологии. Ленин утверждал, что «государство – это продукт непримиримости классовых противоречий, орудие классового господства». Поэтому комментируя мысль Энгельса о том, что после пролетарской революции «государство не упраздняется, а отмирает», Ленин заявлял о постепенном отмирании именно социалистического государства, которое будет происходить по мере становления коммунистического бесклассового строя. Буржуазно-демократическое же государство, по его мнению, должно быть уничтожено уже в ходе революции. В дальнейшем государственная система необходима пролетариату лишь для «организации насилия для подавления сопротивления эксплуататоров и для руководства громадной массой населения, крестьянами, мелкой буржуазией, полупролетариатом в деле налаживания социалистического хозяйства». Таким образом, в диктатуре пролетариата Ленин видел не только классовую сущность будущего социалистического государства, но и его политическую форму, подчеркивая, что «диктатура пролетариата есть упорная борьба, кровавая и бескровная, насильственная и мирная, военная и хозяйственная, педагогическая и администраторская борьба против сил и традиций старого общества». «Диктатура есть власть, опирающаяся непосредственно на насилие, не связанная никакими законами» – писал Ленин.
Организационное оформление марксистско-ленинское течение социал-демократии получило в 1903 г., когда в Брюсселе, а затем в Лондоне состоялся II съезд РСДРП (Российской Социал-демократической рабочей партии ). Раскол по вопросу о партии нового типа привел к созданию двух группировок – меньшевиков, отвергавших ленинский экстремизм, и большевиков, поддержавших идеи ленинизма.
Появление большевизма на мировой политической арене предваряло раскол всего международного рабочего движения. Совершенно очевидно, что большевизм был в значительной степени порождением особых исторических условий развития России. Но одновременно идеи большевизма были очень созвучны настроениям маргинальных масс в самых разных странах Европы и мира. На рубеже XIX-XX вв. под влиянием противоречий ускоренной модернизации, а затем и трагической эпопеи Первой мировой войны складывалось широкое протестное движение, в недрах которого формировались самые разнообразные экстремистские идеологические течения.
Испанский философ Х.Ортега-и-Гассет, анализировавший феномен «восстания масс», писал о том, что революция маргиналов «заключается не столько в восстании против старого режима, сколько в установлении нового, обратного прежнему». Этот парадокс ярко проявился в идеологии большевизма, предлагавшей не уничтожить диктатуру буржуазии, а заменить ее пролетарской, не привнести принципы справедливости в рыночную экономику, а экспроприировать сам капитал, не гарантировать человеку его личные политические права, а подчинить еще более жесткой и беспощадной дисциплине. И если личные воззрения лидеров большевизма были результатом специфической интерпретации марксизма, то массовая популярность этих идей имела особы корни. Большевизм привлек маргинальную массу не столько конкретными идеями, сколько экстремистской энергетикой, фанатичной безапелляционностью, самозабвенной верой в абстрактные идеалы. «В коммунизме есть здоровое, верное и вполне согласное с христианством понимание жизни человека как служения сверхличной цели, как служения не себе, а великому целому, – писал русский философ Н. Бердяев. – Но эта идея искажается отрицанием самостоятельной ценности и достоинства каждой человеческой личности, ее духовной свободы. В коммунизме… эта идея приняла почти маниакальные формы и превращает человека в орудие и средство революции». Поэтому теоретические расхождения с представителями других течение марксистской мысли стали лишь прологом к обособлению большевизма. Ленинизм нес с собой пафос непримиримого социального конфликта, возведенного в принцип, где цель оправдывает средства, но и сама цель со временем становится иллюзорным миражем, подчиняясь «суровым требованиям настоящего момента».
Для углубленного изучения
Международное коммунистическое движение и идеологическая эволюция марксизма-ленинизма в первой половине ХХ в.Первый шаг к формированию международного коммунистического движения был сделан в марте 1919 г., когда по инициативе российских большевиков в Москве состоялся Учредительный конгресс III (Коммунистического) Интернационала. Конгресс принял «Платформу Коминтерна» и «Манифест к пролетариям всего мира», закрепившие ряд принципов коммунистической идеологии (революционный характер социалистического строительства, диктатура пролетариата, слом буржуазного государства, экспроприация крупного капитала, поддержка национально-освободительного движения и т.д.).
В 1920 г. на II конгрессе Коминтерна были приняты Устав Коминтерна и так называемые «21 условие о приеме» – идеологические принципы, обязательные для коммунистических партий (тезисы о революционном характере коммунистического движения, диктатуре пролетариата, о принципах демократического централизма и интернационализма, обязательности решений Коминтерна для национальных коммунистических партий, поддержке национально-освободительного и антиколониального движения и т.д.). Особенно последовательно проводилась идея жесткого противостояния коммунистов как с правым социал-оппортунизмом, так и левым радикализмом, «революционной стихией».
В принятой II конгрессом резолюции «О роли коммунистической партии в революции» утверждалось, что партия – это высшая форма классовой организации пролетариата, выполняющая руководящую роль в революционном процессе и построении социализма. Основой партийного строительства был признан принцип демократического централизма – избираемость руководящих органов «снизу вверх» и обязательность решений вышестоящих органов для нижестоящих. Сам Коминтерн рассматривался как «революционный инструмент создания планетарного государства трудящихся», который должен воспроизвести организационные принципы партии нового типа.
Решения III и IV конгрессов (1921-1922 гг.) закрепили практику избрания Исполнительного Комитета Коминтерна (ИККИ) делегатам<