Органы управления Украины после присоединения к России

В 1654 г. состоялась, как известно, Переяславская рада, участ­ники которой высказались за вхождение Украины в состав России. Гетман от имени всего народа принял присягу "бытиим з землями и з городами под государевою высокою рукою навеки неотступ­ным"¹. Глава русского посольства В.В. Бутурлин передал Богдану Хмельницкому знаки гетманской власти — военное знамя, булаву, парадную одежду. По завершении Рады русские послы объезжали города и местечки Украины для принятия присяги от населения. Современник этого события летописец Самовидец писал, что "по усей Украине увесь народ з охотою тое учинил" и всюду "немалая радость межи народом стала"².

Условия, на которых Украина была принята в состав Рос­сийского государства, излагались в "Статьях Богдана Хмельниц­кого", подписанных в Москве в марте 1654 г. В них перечислялись права и привилегии, пожалованные Войску Запорожскому, ка­зацкой старшине, украинской шляхте и многим крупным городам. "Статьи" давали несравненно более широкие права, чем те, ко­торыми они пользовались, пребывая под властью Польши. На Украине сохранялись военно-административные органы управления во главе с выборным гетманом, продолжало действовать и местное право. Вместе с тем "Статьи" несколько ограничивали политические и экономические права гетманского управления под контролем царского правительства. Российским воеводам пре­доставлялось право осуществлять контроль над казацкими вое­начальниками³.

Сохранившийся после воссоединения Украины с Россией институт гетманства в значительной мере определял взаимоотноше­ния обеих сторон, внося подчас свои изменения в основу управле­ния этим краем.

В XVI — середине XVII в. гетман был выборным главой реестровых, а также запорожских казаков⁴. После присоединения Украины к России он управлял "Гетманщиной" ("Малая Россия"), то есть территорией Левобережной Украины⁵. Правобережная Ук­раина оставалась под властью Польши.

Формально гетман управлял и слободской Украиной и Запо­рожской Сечью, но на деле его власть в этих регионах была чисто номинальной. Гетмана окружали верховные советники — гене­ральная старшина из представителей зажиточной казацкой шляхты (обозные, двое судей, писарь, подскарбий, бунчужный, хорунжий, есаулы). Резиденция гетмана находилась в Чигирине (до 1677 г.), затем уже на левом берегу Днепра — в Гадяче, позднее — в Глухове и в Батурине. Он мог назначать своей властью лиц на невыборные должности в войска, а с течением времени распростра­нил это и на выборные назначения. В подчинении у гетмана насчитывалось по мартовским статьям 60 тыс. реестровых казаков. С 1687 г. гетман перемещал генеральную казацкую старшину только с согласия царской власти. Универсалы (указы) гетмана о наделении старшины земельными владениями также нуждались в подтверждении московского правительства. Кроме того, он не имел права без царского согласия решать какие-либо политические вопросы с турецким султаном, крымским ханом и польским коро­лем, был обязан вести единую с Россией внешнюю политику. Признавая верховенство царской власти, гетман давал присягу на верность московскому царю. Непосредственная связь русского правительства и гетмана осуществлялась через Посольский приказ, а с 1663 г. — через специально созданный территориальный Мало­российский приказ.

В первое десятилетие после смерти Богдана Хмельницкого элементы государственности, внутреннего административно-поли­тического управления создавались с большой оглядкой на устрой­ство Запорожской Сечи, которая оказывала значительное влияние на выборы гетманов, нередко предлагая своих кандидатов. При этом чувствовалось отсутствие четкого механизма власти, и преж­де всего во внутреннем управлении. "Статьи Богдана Хмельниц­кого" оставили ряд позиций без четких законодательных норм.

Рада, на которой выбирали гетмана, являлась прежде всего общественным органом. Ее статус не был подтвержден законода­тельством. Собиралась Рада по потребности, иногда — по воле гетмана, нередко — и против его воли, в силу чрезвычайных обстоятельств. Существовало три ее разновидности: рада стар­шины, казацкая рада и так называемая черная рада. На первую раду собиралась вся казачья старшина — генеральная и полковая, начиная от сотников. Избрав гетмана, она объявляла свой выбор казакам. Гетмана могла избрать и казацкая рада, что чаще всего случалось во время походов или в чрезвычайной ситуации. В част­ности, на такой казацкой раде получил свои гетманские права И. Мазепа. В составе третьего вида рады — черной — было много рядовых казаков, крестьян и мещан (черни). Такая рада не имела четкой организации. Если какой-либо важный вопрос на раде не находил решения простым голосованием, то был еще один выход из положения — доказать свои права кулаками. Черной радой в 1663 г. в Нежине был избран гетман И. Брюховецкий — кошевой атаман Запорожской Сечи. Чтобы получить гетманскую булаву, Брюховецкий не скупился на обещания быть защитником народ­ных масс и в первую очередь запорожских казаков. На нежинской раде рядовые казаки провозгласили его гетманом, однако царский воевода отложил утверждение. На следующий день на раде опять был поставлен вопрос об избрании гетмана, и казацкая масса не только снова единодушно высказалась за Брюховецкого, но и бро­силась избивать сторонников других кандидатов⁶.

Ни одна из названных рад не имела точного устава и узаконен­ных норм представительства и прав, но решения любой из них имели одинаковую силу. После утверждения правительством (ра­нее — польским, затем российским) избранному гетману вручали символы власти — булаву, бунчук, знамя (хоругвь) и литавры.

Управление такой слабо организованной территорией, какой была Украина после смерти Хмельницкого, требовало не только значительных правительственных усилий, но и поистине талант­ливых государственных деятелей в лице гетманов. Богдан Хме­льницкий в определенной мере сумел обозначить новые формы общественных и государственных отношений, скоординировать их, управлять ими.

Постепенное расширение реестрового войска, всяческое содей­ствие гетманов увеличению числа казаков, что объяснялось по­требностью в военных силах, превратили к концу XVII в. казачье административно-территориальное устройство в механизм поли­тико-административного управления. Затянувшиеся конфликты с польским и турецким правительствами держали край на военном положении на протяжении многих лет, и такая ситуация восприни­маласьуже как норма. Начальник казачьего войска — гетман со своим штабом, представляющий временное правительство края, превратился в постоянный главный орган управления, подменив прежнюю польскую администрацию.

Штаб гетмана, носивший название генеральной старшины, сос­тоял из генерального обозного, генерального судьи, генерального есаула, генерального писаря, а также генерального хорунжего, подскарбия и бунчужного. Титул "генеральный" служил отличи­тельным признаком этой должности от таких же чинов, бывших в каждом полку и составлявших штаб и совет полковника.

Войсковой власти подчинялось и неслужилое крестьянское на­селение, а в значительной степени и мещанское. "Вообще принцип единоличной власти, военной диктатуры, создававшейся опасны­ми, критическими условиями жизни края, постоянно боролся с принципом казацкого народовластия. Принципы выборности и коллегиальности казацких чинов, широкого участия в их управ­лении масс, могущих в каждую минуту потребовать от них отчета, сменить и подвергнуть суровой ответственности, — республикан­ские принципы, выработанные в казацких кругах долголетней жиз­нью казачьей республики, были в теории перенесены вполне на новое военно-народное управление", — писал известный украин­ский историкМ.С. Грушевский⁷.

Войсковая рада (собрание казаков), не знавшая никаких норм пропорционального представительства, избрания депутатов или представительских полномочий, решала все важнейшие вопросы управления, войны и мира. Однако с тех пор как казачество стало огромной массой, рассеянной на значительной территории, функ­ционирование рады стало осложняться не только различными техническими моментами и формальностями, но и ограничитель­ной политикой Москвы в отношении автономии Украины. В этой связи решение вопросов текущего управления стало постепенно переходить к "казацкой старшине". В итоге за войсковой радой остались только кардинальные вопросы: выбор или смещение гет­мана, установление отношений к сюзеренному государству — при­знание его верховенства, санкции на формы зависимости от него. Все прочие проблемы стали решаться советом старшины, который в конце концов оттеснил и лишил всякого значения войсковую раду⁸

В составе рады старшины особую роль играл совет генеральной старшины. Сюда же входили полковники и "значные" лица, не занимавшие высоких должностей (генеральных и полковничьих), но по своему влиянию в войске, по своим заслугам, связям и т. п. занимавшие в нем видное положение⁹.

Сфера влияния и роль рады зависели от положения, занима­емого гетманом, и от степени зависимости от него старшины. Формально старшина и ее рада были независимы от гетмана, поскольку старшину должно было избирать войско. Это осущест­влялось в определенном порядке: казаки "сотни" выбирали своего сотника, казаки "полка" — полковника, полковники и прочая старшина — генеральную старшину. Таким образом, рада стар­шины выражала волю народа-войска, так как состояла из его избранников и представителей, и ее положение должно было быть более устойчивым, чем гетманское. Действительно, это было так — гетмана войсковая рада могла сместить в любое время, измене­ние же состава старшины превращалось в довольно длительный и сложный процесс. Рада старшины в определенной мере придавала политике народа-войска устойчивость, и перенос в ее ведение вопросов текущего управления и текущей политики не должен был резко нарушать интересов народовластия. Однако на практике она уже давно разошлась с принципами демократического строя каза­чьего войска. Старшина, сложившись в четко выраженный общес­твенный класс с определенными сословными, экономическими и политическими стремлениями, отодвигая на второй план войсковую раду, пыталась устранить рядовое казачество, казацкую чернь от всякого влияния на полигику и управление. Она намере­валась взять в свои руки судьбы гетманского правления, подчинить своему влиянию замещение должностей генеральной старшины, полковников и других войсковых чинов и таким образом сосредо­точить в своих руках фактически все управление, устранив или превратив в простую формальность выборную систему. Одновре­менно она пыталась освободиться от вмешательства московского правительства в управление и внутренние дела Украины. Послед­нее оказывается непосильным уже хотя бы потому, что казацкие массы не поддерживают ее в этом. И в то же время казацкая чернь находит сочувствие в народных массах. В целом же "политическая борьба казацкой черни со старшиной усложнялась борьбой чисто классовой, на почве чисто экономических и общественных отноше­ний, и эта ожесточенная борьба только расшатывает в их основах конституционные формы украинского устройства, и без того не особенно прочные, едва складывающиеся"¹⁰, — пишет известный историк М. С. Грушевский.

Все наиболее ценные элементы этого "конституционного" строя требовали тщательного приспособления к принципам общегосуда­рственного управления, разработки законодательной основы. Но этого не произошло, и во второй половине XVIII в. в украинском государственном устройстве продолжали сочетаться два, казалось, совершенно несовместимых подхода: строгой военной дисциплины и неограниченного народовластия.

Гетману и его старшине приходилось заниматься вопросами, касавшимися и других сословий, между тем как войсковая могла решать только проблемы казацкого сословия. Отношения между общегосударственным и войсковым правлением юридически не были оформлены, что постепенно ослабляло войсковую раду и облегчало вмешательство московского правительства. Но как ца­ризм, так и казацкая старшина были одинаково заинтересованы в упрочении своей власти над крестьянскими и казацкими массами и их беззастенчивой эксплуатации.

В административном отношении Украина сохранила принцип территориального полкового деления, пришедшего на смену поль­скому образцу деления на "староства" и "поветы". Вся территория левого берега Днепра с 1667 г. (по Андрусовскому перемирию Правобережье было отдано Польше) делилась на полки. Административным центром полка избирался большой и развитый в эко­номическом отношении город (Киев, Чернигов, Стародуб, Нежин и др.). Всего таких полков было десять, и к перечисленным горо­дам, давшим названия полкам, надо добавить еще Гадячский, Лубенский, Миргородский, Переяславский, Полтавский и Прилукский полки. Они, в свою очередь, разделялись на сотни (по 7—20 сотен в каждом полку в зависимости от размеров территории). В сотни входили сельские громады — поселения свободных кре­стьян — неказаков со своим самоуправлением, например выбор­ным войтом, и курени, казаки которых выбирали атаманов. В городах, где казачье население преышало численность других со­словий, также были выборные казачьи атаманы, которые под­чинялись сотникам=11.

Полковые и сотенные организационные структуры повторяли гетманские войсковые организации, но на низшем уровне. В Сло­бодской Украине существовало также полковое и сотенное деле­ние, там было пять полков — Острогожский, Сумской, Ахтырский, Харьковский и Изюмский (последний существовал с 1681 г.), управлявшиеся Разрядным, а с 1688 г. — Посольским приказами через белгородских воевод¹².

Кроме реестровых казаков, которых называли "городовыми", на службе у гетмана состояли и наемные казаки (охотницкие полки). Пешие казаки-наемники (сердюки) и конные (компаней­ские) в мирное время выполняли полицейские функции и несли войсковую охрану. Местная власть в лице полковников и сотников с их административно-приказным аппаратом осуществляла все мероприятия по управлению казачьим населением и оказывала влияние на деятельность местного самоуправления крестьян и го­родского сословия (мещан). В первые годы после воссоединения Украины с Россией полковники и сотники выбирались соответ­ственно на полковых и сотенных казацких радах¹³, а впоследствии — лишь на старшинских радах. Подлинное казачье самоуправле­ние оставалось только в войсковых организациях на самом низшем уровне, когда казаки выбирали атаманов куреней¹⁴. Кроме указан­ных на Украине существовали еще два сословия: шляхта и духовен­ство. Шляхта (казацкая старшина) получала за свою службу "ран­говые" поместья, где крестьяне два дня в неделю вынуждены были работать на "державца" и платить подати государству.

Своеобразным статусом самоуправления по магдебургскому праву, полученному еще от польских королей, обладали некоторые города Левобережной Украины (Киев, Чернигов, Стародуб, Не­жин, Погар, Мглин, Новгород-Северский и др.). Эта привилегия оставалась за ними и при Алексее Михайловиче¹⁵. Органами город­ского самоуправления были магистраты. Города стали средоточи­ем военно-административной старшинской власти (здесь, как пра­вило, располагались полковые и сотенные канцелярии), центрами торговли и ремесла (в некоторых городах ремесленники и торгов­цы составляли до 37% населения). Кроме того, они являлись очагами церковной, православной идеологии, культуры и просве­щения — отсюда их важная роль в истории Украины. На Левобе­режье в 60-х гг. насчитывалось 89 городов¹⁶. В это число вошли и так называемые "местечки", население которых в основном занималось ремеслами, промыслами и торговлей. Городские маги­страты осуществляли административные, хозяйственно-финансо­вые, полицейские и судебные функции. В Киеве магистрат состоял из двух коллегий — рады и лавы. Рада состояла из войта (головы) и пяти советников (райцев) и ведала хозяйственно-административ­ными делами города, а также следила за правильностью сбора торговых пошлин и налогов с мельниц, воскобоен, кузниц, перевозов, бань и т. д. Члены рады поддерживали связь с полковой администрацией и русскими воеводами. Лава, состоявшая из бур­мистра и шести лавочников (заседателей), занималась судопроиз­водством. В ее компетенцию входило рассмотрение уголовных и гражданских дел как городского, так и сельского населения (окрестных крестьян, приписанных к магистрату), вынесение соот­ветствующих приговоров, вплоть до смертных. На судебных засе­даниях дела разбирались обычно под председательством войта. Если к суду привлекался русский подданный, то должен был присутствовать воевода или его представитель. Судебные разбира­тельства велись в основном в устной форме и не фиксировались на бумаге, но постановления и решения суда заносились в специаль­ные книги. Служащие магистрата получали денежное жалованье: войт — 500 злотых, бурмистр, райцы и урядники — по 300, а лавники — по 60 злотых в год¹⁷. В Стародубе служащие магист­рата составляли три "ловицы", избиравшиеся ежегодно.

При местном магистрате находился "майстратовый писарь", который за установленную пошлину выдавал жителям выписки из постановлений и решений магистрата, а также городничие и "возные", выполнявшие полицейские функции. При ратушах, функци­онировавших в городах также по магдебургскому праву, число служащих было невелико — войт, бурмистр, казначей и ключник. Население облагалось специальным побором для содержания слу­жащих магистратов и ратуш. Магистраты должны были обеспечи­вать выполнение жителями городов земских повинностей, в част­ности квартирной. Горожан обязывали предоставлять квартиры под постой полкового войска — сначала местного, а затем и вели­короссийского. Магистрат выделял для войска определенное коли­чество продовольствия и подвод, норма которых распространя­лась на "посполитное" население всего полка. Крестьяне сел, от­данных гетманами во владение монастырям и казацкой старшине, и "державнических" облагались меньшими повинностями, чем кре­стьяне магистратских сел. Помимо этих натуральных повинностей существовали еще и денежные: например, содержание полковой артиллерии, наем плотников на поправку городских укреплений, мостов и т. п. Одно мещанское сословие не могло выплачивать деньги на эти нужды, и магистр с разрешения на то гетманской власти стал собирать с крестьян своих сел "грошевую складку". Кроме того, в пользу гетманской казны шли городские доходы от откупов таможен, водочной и табачной продажи (откупщиками выступали богатые мещане). Туда же шли налоги с населения за занятия промыслами и ремеслами (с цехов и нецеховых ремеслен-ников-партачей). Магистратские села для отбывания государствен­ных повинностей были разбиты на волости под началом специаль­ных сотников, из расчета один сотник на две волости. Сотников назначал городской магистрат, как это было в Стародубском полку¹⁸. Однако полной самостоятельности при полковом устрой­стве Украины городские магистраты не получили. Полковники прежде всего наложили свою руку на магистратский суд. Так, из сохранившихся "протоколов" стародубского магистрата конца XVII в. видно, что на судебных заседаниях присутствовали наряду с войтом и бурмистрами полковой судья, полковые чины, а ино­гда и городовой атаман. Естественно, что все решения суда принимались под давлением, а иногда и по прямым указаниям из войсковой старшины. Влияние магистратских войтов на городские дела возрастало лишь тогда, когда они находились в родственных или очень дружеских отношениях с представителями военной власти. Войты могли управлять магистратом в течение многих лет как по выбору, так и по указанию гетмана. Нередко борьба за войтовство разделяла город на враждующие стороны, что и об­легчало войсковой старшине вмешательство в магистратские дела.

В Киеве кроме старшинского и магистратского существовало еще воеводское управление, узаконенное мартовскими 1654 г. до­говорными статьями между гетманом и русским правительством. Важная политическая и экономическая роль Киева среди других украинских городов привела к тому, что Россия держала в нем двух воевод, что было характерным только для крупнейших ее городов (Ярославль, Нижний Новгород, Казань, Астрахань, Великий Нов­город). В штат воеводского управления кроме думных дворян, дьяков и подьячих входил и "вестовщик" из киевских мещан, регулярно посещавших Польшу и Молдавию для сбора сведений, которые затем пересылались в Малороссийский приказ в Москву. Таким образом, воеводы в первую очередь были обязаны следить за событиями в соседних государствах и на Украине и сообщать об этом в Москву. Они также командовали русским гарнизоном в Киеве, строили для него помещения. Так, к концу XVII в. в городе было построено 32 избы для командного состава, 8 — для подьячих, 82 — для рейтар, 122 — для стрельцов и 86 — для солдат¹⁹. Первые киевские воеводы Ф.С. Куракин и Ф.Ф. Волкон­ский по указанию русского правительства организовали строитель­ство новой крепости в Верхнем городе. Крепость уже к концу марта 1654 г. была готова, она имела деревянные стены с башнями (где располагались пушки) и рвы. По договорным статьям 1665 г. численность русского гарнизона составляла в Киеве 5 тыс. человек, в Переяславле — 2 тыс., в Чернигове — 1,5 тыс. человек и т. д. До конца XVII в. русские гарнизоны были размещены почти во всех городах Левобережной Украины, что свидетельствовало об усили­вающемся российском военном влиянии на Украине. Попытки же московского правительства ввести подворное обложение и взять финансовое управление в свои руки вызвало восстание 1668 г., показавшее всю непопулярность у населения этого нововведения.

Воеводы регламентировали поселение пришлых людей в горо­да, куда допускались лишь "пашенные мужики", шляхта и мещане, бежавшие с территорий, занятых Польшей. За вновь прибывших должны были поручиться влиятельные киевские горожане. Обязан­ностью воевод было также обеспечение хлебом русских войск и сбор налогов с торговых операций русского персонала гарнизонов. Поскольку полковая канцелярия Киевского полка была раз­мещена в г. Козельце, в Киеве оставалась лишь сотенная кан­целярия. В ее состав входили сотник, писарь, есаул, хорунжий и атаман, которые и заправляли всеми делами казацкой террито­риальной единицы. Пользуясь служебным положением, сотенная старшина нередко нарушала торгово-промысловые привилегии магистрата и монастырей, что вело к обострению противоречий между ветвями власти. Так, в 1665 г. мещане, поддерживаемые магистратом, жаловались центральным властям на нарушение ка­зацкой старшиной их монопольного права на изготовление и про­дажу водки и даже пытались закрыть корчмы представителей старшины, но безуспешно²⁰. Мещане Чернигова жаловались, что полковники "емлют для работы" городских мастеровых людей — плотников, сапожников, портных, Серебрянников, кузнецов и др., — а за работу им ничего не платят, да сверх того "емлют" еще подводы для своих нужд²¹. Переяславские мещане жаловались, что земельные владения города (около 15 окрестных сел) и Котырь-речку и Сырец-речку с мельницами на них, а также городские доходы от варения пива, сычения меда и мостовые пошлины захватила казацкая старшина²². Отметим, что кроме свободно-войсковых (государственных) на Левобережной Украине было не­мало городов, находившихся в частном владении представителей гетманской старшины. Так, генеральный писарь Выговский владел шестью городами с селами (Остер, Бобровица, Ромны и др.), его братья также владели городами и местечками. Владели городами и местечками также братья Золотаренки, а стародубский полков­ник владел г. Сосницей²³. Конфликты горожан с казацкой старшиной, видевшей в городах источник для своего обогащения, не могли способствовать их мирному сосуществованию, что давало простор для включения в разборки русской воеводской власти. Это также усиливало русскую ориентацию горожан Украины.

В городах с магдебургеким правом функционировало цеховое устройство, то есть жители, занимающиеся ремеслами и промыс­лами, объединялись в цехи, которые имели свои уставы, определяв­шие права и обязанности членов цеха и организацию их ремеслен­ной деятельности. Во главе стоял выборный цехмейстер. Вновь поступающий в цех должен был иметь поручителей, сдать экзамен на мастерство и заплатить определенный вступительный взнос. Цех состоял из мастеров, подмастерьев и учеников. Каждый цех имел печать и право разбирать тяжбы между цеховыми. Известен универсал Богдана Хмельницкого от 1656 г. сапожному цеху г. Козельца, где перечисляются его привилегии²⁴. В некоторых городах в цехи входили и ремесленники ближайших сел. Например, в Чернигове число цехов доходило до восьми. Административ­ными должностями в цехах были кроме цехмейстера еще старший братчик, писарь и ключник (подскарбий)²⁵. Как уже говорилось, войсковая администрация вмешивалась в дела цехов и заставляла мастеров бесплатно выполнять работы на себя, что вызывало недовольство людей.

Следует отметить, что большинство городских цехов образовы­валось из церковных братств, издавна существовавших на Украине при приходских соборах. После воссоединения Украины с Россией братства в городах продолжали действовать в основном на попри­ще благотворительности (занимались организацией школ, госпита­лей, приютов для сирот и престарелых).

Говоря о местном судопроизводстве, важно отметить, что ка­зацкая старшина добилась слияния большей части городских, и в основном ратушных, судов с полковыми и сотенными²⁶. Только наиболее развитые магистратские города — Киев, Нежин, Переяславль, Чернигов и Стародуб сохранили право на самостоятельный суд, но он находился под влиянием войсковой старшины. Город­ские магистратские суды служили апелляционными инстанциями для сельских судов, в которых разбирались мелкие дела о кражах скота, потраве посевов и т. д. Наряду с ними действовали еще и ярмарочные (эпизодические) суды и производственные — цехо­вые суды в городах. Для греческой колонии (братства) в г. Нежине существовал специальный суд. В универсале Богдана Хмельниц­кого греческим купцам разрешено разбирать судебные тяжбы без вмешательства городских властей²⁷. В судах гражданские и уголов­ные дела вершились по старым юридическим законам: Литовскому статуту редакции 1588 г., "Зерцалу саксонскому", "Порядку прав гражданских" и по нормам обычного права²⁸. Воеводское правле­ние в городах Левобережной Украины оказывало давление на местное судопроизводство, пытаясь ориентировать его на русское законодательство — Соборное Уложение 1649 г. В этом выража­лось несовершенство украинского судопроизводства и зависимость его от политической конъюнктуры. На первых порах после воссо­единения Украины с Россией у судов отсутствовала разделенность компетенции, здесь процветало взяточничество (судебные чины всех инстанций не гнушались брать "магарычи" и "наклады" как с истцов, так и с ответчиков). В дальнейшем национальное законо­дательство было кодифицировано и суды определились в своей компетенции. Магдебургское право продержалось на Украине до 1831 г., а статутовое — до 1840 г.²⁴

Характеризуя организацию и функционирование органов мест­ной власти на Левобережной Украине после ее воссоединения с Россией, можно отметить, что в сложных исторических условиях того времени (постоянные войны на территории Украины, народ­ные восстания, миграционные процессы, попытка русификации и т.д.) они находились в стадии становления (например, сотенное устройство каждого полка так и не было окончательно определено и в середине XVIII в.) и видоизменения (это в основном относится к организации и компетенции судов). Спецификой местного управления являлось наличие трех ветвей исполнительной власти: войс­ковой казачьей (национальной), городского самоуправления (в ма­гистратских и ратушных городах) и воеводской (русской) — с тен­денцией перехода к ней всех властных полномочий, а впоследствии — к различным представителям московского правительства. Усилиями российской бюрократии органы украинской государствен­ной власти в лице гетманско-старшинской администрации превра­щались в местные органы самоуправления.