Тема 17. Политическое поведение

Политика есть явление человекомерное, ибо она возникает и проявляет себя лишь в обществе, во взаимодействиях людей, т.е. в социальном мире. Это значит, что она в значительной степени сочетает в себе различные проявления человеческой индивидуальности, связана с внутренним миром личности, с богатством ее чувств, эмоций, осознаваемых и неосознаваемых переживаний, представлений, которые мотивируют выбор и активность политических субъектов. Несмотря на то, что политическая деятельность справедливо рассматривается с позиции главным образом целенаправленных, рациональных, осмысленных проявлений человеческого сознания, направленного на управление общественными процессами, тем не менее, нельзя не учитывать, что в политике не следу­ет пренебрегать действиями, не подчиняющимися правилам логики. Иными словами, политический процесс никогда не сводится только к рациональным началам. Многие социологи, политологи и психологи подчеркивают, что люди в своем поведении руководствуются не только законами логики. Для того, чтобы как-то отразить различие между сознательными политическими действиями и иными формами политической активности, продиктованными неосознанными или частично осознанными мотивами, в политологии выделяется поня­тие «политическое поведение».

Следует отметить, что категории «политическое действие» и «политическое поведение» дополняют друг друга, грани между ними подвижны, некоторые авторы даже рассматривают их как фактически тождественные. В то же время исследователи предлагают не торопиться их соединять, указывая, что они акцентируют внимание на различных сторонах политической активности индивида и множества субъектов. Дело в том, что в понятие «политическая дея­тельность»входит любая политическая активность, проявляющаяся в сфере политики, – осознанная и неосо­знанная, организованная и спонтанная, индивидуальная и коллективная и т.д., т.е. лю­бая активность людей, обладающая политическим значе­нием.

В свою очередь, понятие «политическое поведение» отражает явления, связанные прежде всего со сложным и комплексным реагированием – как осознанным, так и неосознанным – субъектов политики на предъявляе­мые внешней средой стимулы или требования. Важность для политики такого рода активности несомненна, особенно она ощущается в кризисных ситуациях. Понятно, что неосознан­ные мотивы в поведении людей не всегда можно объяснить путем их простого сопоставления с рациональными моделя­ми действия. Поэтому очевидна необходимость изучения по­ведения людей (в том числе и его нерациональных элемен­тов) в различных политических ситуациях.

Таким образом, ни в том, ни в другом понятии не разделяются различные стороны политической активности субъектов, но фиксируются важные подходы к их рассмотрению. Действительно, достаточно очевидным является тезис о том, что в политичес­ком процессе ключевое значение принадлежит целенаправ­ленным действиям людей. В то же время нельзя не признать наличие проявлений активности в сфере политики, лишен­ной сознательного контроля. Такие поведенческие акты, ко­нечно, казалось бы, нельзя признать в полном смысле слова действием, однако верно и то, что и немотивированное поведение нередко лишь временно лишено сознательных начал. К тому же, согласно теории познания, поведению субъекта – независимо от того, является оно сознательным или нет, – предшествует сложная работа человеческой психики, которая, в свою очередь, обусловлена воздействием внешних, а также внутренних условии. Поэтому политическое действие, выраженное непосредственной реакцией субъекта на предъявленные извне требования, в любом случае фактически с самого начала предопределено его психической активностью. Такого рода действия в целом дополняют закономерности политических явлений и процессов, делают их живыми, подвижными, ситуативными, творческими, оригинальными. Вместе с тем, решающими в конечном счете оказываются не бессознательные поведенческие акты, а сознательные и целе­направленные политические действия и взаимодействия различных социальных субъектов.

Итак, политическое поведение охватывает все проявле­ния человеческой активности в сфере политики. Индивиды или социальные общности всегда каким-то образом ведут себя, однако не всегда они при этом действуют. Они могут и бездействовать, но это будет одной из форм их поведения. Если это пове­дение имеет осознанный и целенаправленный характер, то оно, несомненно, представляет политическое действие. Когда поведенческие акты имеют неосознанный или не вполне мотивированный характер, то они есть не что иное, как прояв­ление бессознательного политического поведения. Эти нюансы необходимо учитывать для компетентного и взвешенного анализа тонкостей и хитросплетений политической сферы.

Соответственно этому в политическом поведении принято выделять: 1) формы рациональных политических действий; 2) формы бессознательного политического поведения. Разграничительным критерием при этом оказывается принцип: поведение, не контролируемое сознанием, не является подлинным политическим действием, а его характер определяется иными психическими свойствами субъекта и особенностями конкретной социально-политической ситуации. При составлении классификаций политического поведения этот основной принцип может сочетаться и с различными другими критериями.

В научной литературе выделяют и другие основания для классификации политического поведения:

1) по субъектам поведения – индивид, социальная группа, класс, нация, политическое движение, масса, толпа и т. д.;

2) по психическим склонностям и состояниям – поведение импульсивное, инстинктивное, эмоциональное, чувственное и по настроению;

3) по ситуационному контексту поведения – ситуации стабильные, кризисные, революционные, военные;

4) по организационным формам и нормам поведения – орга­низованные, стихийные, институциональные, неформаль­ные;

5) по характеру отклоняющегося поведения – произ­вольное, случайное, неожиданное, неизбежное, стихийное;

6) по продолжительности поведения – единичный акт, явле­ние или развивающийся процесс;

7) по остроте проявления поведения – борьба, протест, гнев, ненависть, бунт;

8) по сте­пени целесообразности и успешности – функциональное, дисфункциональное, малоэффективное, конструктивное, де­структивное, дезинтегрирующее и т. п.

Термин «политическое участие» в политологии использу­ется для обозначения преимущественно рациональных, осо­знанных форм политического поведения. Под политическим участиемпринято понимать деятельность граждан, направ­ленную на легитимацию, т. е. формирование институтов вла­сти, определения содержания проводимой правящей груп­пой политики и осуществление контроля за ее реализацией. Основанием для подобного понимания политического участия является как наличие в обществе отношений господства и подчинения, так и тот факт, что посредством такого рода деятельности управляемые массы в рамках данных отношений могут заставить власти считаться со своими интересами.

Предметом постоянной заботы правящих групп, как известно, является обеспечение легитимности их власти. Этого можно добиться не иначе, как посредством согласия – ак­тивного или пассивного – граждан с политикой правящей группы. Такое согласие может быть выражено со стороны граждан посредством личного участия в определении содер­жания проводимой политики. Поэтому современные демо­кратические политические системы основаны на праве учас­тия масс в политическом процессе.

Формы политического участия, в сущности, есть устой­чивые образцы поведения, совокупность которых составляет политическую культуру. В некоторых источниках их приня­то подразделять на две группы: 1) формы активного учас­тия; 2) пассивные, или иммобильные, формы участия. Осно­ванием для такого деления служит степень активности уча­стия индивидов или социальных групп в политических дей­ствиях. Разброс между крайними значениями политической активности индивидов и других субъектов бывает очень ве­лик и простирается от поведения, практически не отлича­ющегося от политической иммобильности (от лат. immobilis – неподвижный), до форм участия, характеризующихся самой высокой политической инициативностью, энергией и активностью.

Наиболее разработанная классификация активных форм политического участия представлена следующей шкалой интенсивности политических действий:

1) реакция (позитивная или негативная) на импульсы, исходящие от политической системы, решения ее институтов или поступки ее представителей, не связанная с необходимостью реализации самостоятельных действий с высокой степенью активности и ответственности;

2) участие в действиях, связанных с делегированием полномочий, решением кадровых вопросов, наделением правом власти и управления – электоральное поведение, участие в выборах;

3) участие в деятельности политических партий и общественных объединений как в статусе лидеров, так и на правах рядовых членов организаций;

4) выполнение значимых функций в рамках утвержденных политических институтов и функционирующего правового поля (реализация совокупности конституционных, политических, гражданских прав личности – свобода выбора своих политических убеждений, участия или отказа от участия в политической жизни, свобода мнений, распространения информации, высказывания и отстаивания своей точки зрения и т.д.), которые утверждают действующую политическую систему или направлены против нее;

5) участие в прямых политических действиях (собрания, митинги, демонстрации, пикеты, сборы подписей и т.п.);

6) активная (в том числе и руководящая деятельностьв неинституциональных (неформальных) политических движениях, направленных как на воспроизведение существующей политической системы, так и добивающихся ее частичного или полного видоизменения.

Политическое бездействие индивидов и других субъектов тоже может быть осознанным и целенаправленным и прино­сить определенные результаты. Поэтому их можно квалифи­цировать как иммобильные формы политического участия. Политическое бездействие может проявляться в следующих формах поведения:

1) неучастие в политической деятельно­сти по причине неразвитости культуры, отсутствия каких-либо стереотипов, примеров для действия (например, иммобильность жи­телей отдаленных населенных пунктов);

2) политическая выключенность как результат заорганизованности, забюрократизированности политиче­ской деятельности в рамках институтов политической систе­мы, разочарования значительной части членов общества в эффективности функционирования, доступности институтов политической системы;

3) политическая апатия как форма неприятия политической системы (например, после чужеземного завоевания и окку­пации, победы революции или контрреволюции, разгрома или подавления политических движений);

4) политический бойкот как выражение враждебности к политической систе­ме и ее институтам.

Из всех форм политического участия – активных и пас­сивных – в условиях демократических политических систем наибольшую значимость приобретает электоральная форма политического участия(от лат. elector — избиратель), связанная с участием в выборах важнейших должностных лиц власти, делегированием им властных полномочий.

Участие в голосовании не такое уж и простое политическое действие, как это может показаться. Для того чтобы гражда­нин смог сделать осознанный политический выбор, он дол­жен обладать высоким уровнем политического сознания и развитой политической культурой. Ему необходимо также хорошо разбираться в программах политических партий, иметь представление о степени надежности различных поли­тических сил. В западной политологии принято считать, что на выбор политических предпочтений граждан влияет сочетание следующих пяти обстоятельств:

· общественное положение;

· уровни доходов и образования;

· местожительство;

· религиозность избирателей;

· идеологический фактор(изначальная симпатия, приверженность тем или иным взглядам, идеям).

В соответствии с этим считается, что люди со скромным достатком, невысоким уровнем образования, со статусом рабочего или мелкого служащего тяготеют к партиям либерального и левого направления. Они выбирают, например, социал-демократов за их приверженность насущным материальным, социально-экономическим интересам людей наемного труда. Напротив, высокообразованные, со значительным социальным статусом и хорошими доходами граждане составляют электорат партий преимущественно консервативного направления.

Считает­ся также, что более религиозная часть населения отдает симпатии партиям, так или иначе связанным с религией. Однако в настоящее время подобные механизмы образования партийных пристрастий становятся еще более сложными. Граждане все чаще рассматривают политические процессы и собственное участие в них не только исходя из своего общественного положения или традиционной симпатии к доминирующей в их районе партии, а в гораздо более широком идейно-политическом контексте, образуемом насыщенным информационным полем СМИ, активной «наступательной» стратегией саморекламы кандидатов и политических партий. Что же касается отечественных условий, ког­да в обществе еще только формируется как сама многопартийность, так и интерес к ней со стороны избирателей, то можно сказать, что механизмы образования устойчивых партийных предпочтений электората находятся лишь в самом начале своего развития. Отметим, что для такого развития, безусловно, требуется значительное время и целенаправленные усилия органов управления по формированию зрелого и конструктивного гражданского сознания основной части населения.

Социологические и политологические исследования показывают, что поведение граждан во время голосования су­щественно отличается в рамках разных форм политического устройства и среди различных социальных слоев одного и того же общества. Так, в некоторых странах в голосовании участвует немногим более 20 процентов избирателей, но имеются и такие государства, где на избирательные участки является свыше 95 процентов населения, имеющего право голоса. Традиционно наибольшая активность во время выборов наблюда­ется среди зажиточных слоев населения, среди граждан с бо­лее высоким уровнем образования, а также состоящих в по­литических партиях и движениях. В Республике Беларусь в выборах весьма активно участвуют более возрастные категории населения, пенсионеры, что связывается с выработанными и устойчивыми для данных социальных групп мировоззренческими и политическими ориентациями, имеющимся в их распоряжении культурно-историческим опытом. Довольно скромно в соотношении с ними выглядит политическая активность молодежи, которой сложнее определиться в своих политических пристрастиях, произвести взвешенную оценку деятельности политических лидеров.

Почти во всех странах, в том числе имеющих богатые де­мократические традиции, большое число граждан систематически не участ­вует в выборах. Такое уклонение избирателей от голосования называется абсентеизмом (от лат. absentis - отсутствующий). Причины абсентеизма всегда индивидуальны и разнообразны: безразличие к политике, аполитичность некоторой части граждан; недоверие к существующим политическим институтам; убеждение в невозможности повлиять на процесс выработки и принятия политических решений; разочарование избирателей в возможных результатах голосования; бойкот выборов как тактическое действие. Уклонение от голосования в наибольшей мере наблюдается среди молодежи и граждан с низким уровнем образования. Однако во всех случаях абсентеизм есть, в сущности, иммобильная форма политического участия.

Уклонение избирателей от участия в выборах может при­водить к различным политическим последствиям. Если мас­штабы абсентеизма не превышают определенного небольшого порога, то это почти не сказывается отрицательно на функционирова­нии политической системы в целом, более того, это совершенно нормальный показатель. Однако значительное, тотальное неучастие граждан в голосовании может привести к параличу основных институтов политической системы, дестабилизировать ситуацию в обществе, породить «вакуум» власти. Поэтому в де­мократических обществах все политические силы предпри­нимают меры по повышению активности избирателей, в первую очередь, призывая всех, независимо от их политических пристрастий, участвовать в голосовании. В то же время в некоторых странах (Австралия, Австрия, Бельгия, Голландия, Италия) приняты специальные законы, обязыва­ющие граждан участвовать в выборах. Для уклоняющихся по неуважительным причинам от голосования здесь предусмотрены юридические санкции (штрафы, лишение лицензии на право коммерческой деятельности, ограничения в избрании на административные должности и т.д.).

Увеличение и уменьшение масштабов политического участия граждан, сами возможности, пути проявления политической активности населения в значительной мере определяются степенью развитости систем массовой коммуникации или средств массовой информации (СМИ и СМК). В данном случае информация – это не нейтральный компонент общественного бытия, а важное средство политической борьбы. Она используется, прежде всего, правящими группами для укрепления своей власти, обоснования принятых решений, увеличения поддержки реализуемого политического курса. С этой целью политическая элита всегда пытается контролировать поток политической инфор­мации прямыми и косвенными методами. И это им в значи­тельной степени удается, несмотря на то, что информация многообразна и име­ет разные источники своего происхождения. При этом воз­можности влиять на поток информации неодинаковы в раз­личных политических системах, а тип контроля и распределения информации является чрезвычайно важным показателем для характеристики самих политических сис­тем, как основанных на свободном участии населения в политической жизни, так и сугубо закрытых, авторитарных. В этом смысле политическое поведение становится продолжением свободы слова, доступных и легальных каналов обмена информацией, мнениями, оно предстает как нечто производное от гласности, возможности широкого обсуждения государственной политики, ее критической оценки и выдвижения приемлемых альтернатив, не нарушающих сложившийся баланс политических сил. Вместе с тем предполагается, что такая информация должна быть объективной, лишенной призывов к насильственным и незаконным действиям, оскорбительных выпадов в адрес любых участников политических процессов.

Таким образом, политическое участие в том смысле, в каком оно понимается в современной политологии, предполагает, что важная ин­формация должна быть доступна каждому члену общества. Уже простое обладание сведениями о происходящих полити­ческих событиях делает человека неравнодушным к ним, вы­зывает у него желание повлиять на их дальнейший ход. По­этому развитие системы массовой информации, расширение ее источников и каналов повышают возможности участия масс в политическом процессе. Наряду с этим циркулирование политической информации в обществе требует не только «монолога» СМИ, предлагающих готовые оценки, подходы и решения, но и взвешенного индивидуального, личного взгляда на события политики со стороны каждого гражданина. Только при наличии такого двустороннего взаимодействия политические действия, поведение масс будут обладать необходимым созидательным эффектом, способствовать совершенствованию политической сферы.

Важной частью раскрытия рассматриваемой темы является также анализ условий и форм проявления бессознательного политического поведения, связанного, как мы выяснили ранее, с сознательными политическими действиями. Среди таких условий и факторов бессознательного политичес­кого поведения политологами, прежде всего, называются си­туационный контекст проявления политической активности, а также пси­хические склонности и состояния субъекта. Эти факторы нельзя игнорировать при изучении деятельности субъектов политического процесса, ибо политика предстает как продолжение человеческой личности.

Сказанное, по мнению политологов, означает, что причины бессознательного поведения могут содержаться либо в самом субъекте, либо в ситуации, в которой он нахо­дится, либо одновременно в субъекте и политической ситу­ации.

Рассматривая основания систематизации поведения, мы уже называли типичные ситуационные условия активности субъектов: нормальные или ненормальные (патологические), повторяющиеся или неповторимые, конфликтные или кри­зисные. Психические состояния и склонности индивидов бывают еще разнообразнее. Вот перечень лишь некоторых из них: врожденные или приобретенные невропатологические особенности; состояния заторможенности протекания пси­хических процессов; автоматизация стереотипов поведения, норм и предубеждений; отсутствие вмешательства сознания в момент появления новой ситуации; борьба взаимоисклю­чающих чувств, эмоций, настроений; эмоциональное напря­жение, перерастающее в коллективный психоз; эмоциональ­ное состояние, вызванное дефицитом или избытком инфор­мации относительно непонятной ситуации.

Указанные политические ситуации и психические состо­яния, каждое в отдельности или накладываясь друг на друга в различных сочетаниях, обусловливают проявление бессоз­нательного поведения в той или иной форме. Конкретные проявления бессознательного поведения индивидов или коллективных субъектов нередко образуют случайную вели­чину данных условий. Однако в психологии и политологии общепризнано, что бессознательная активность проявляется главным образом в форме аффективного, патологического и рутинного поведения.

Аффективное (от лат. affectus – душевное волнение, страсть) поведение проявляется в форме исключительно бур­но протекающей реакции субъекта на сильный внешний раз­дражитель, при которой частично или полностью вытесняет­ся его сознательный контроль за своими действиями. Такое проявление характеризуется случайностью, кратковременно­стью и непредсказуемостью. В основе аффективного поведе­ния субъектов политики могут лежать самые разные причи­ны: психическая склонность к такому поведению самого субъекта (например, впечатлительность, податливость на влияния), неосознанное чувство конфликтной ситуации, очень высокое эмоциональное напряжение, вытекающее из чувства ответственности за принимаемые политические ре­шения и т. д.

Особенно подходящие условия для проявления бессозна­тельного поведения с непредвиденным и аффективным ха­рактером образует политизированная толпа. Еще француз­ский социолог и криминалист Габриэль Тард (1843-1904) описал такие черты толпы, объединяющие ее участников, как вера, цель, эгоизм, коллективное самолюбие, иррацио­нальная подражательность. Другой известный исследователь феномена толпы, французский социальный психолог Гюстав Лебон (1841—1931), описал такие ее свойства, как нетерпи­мость, импульсивность, раздражительность, податливость внушению, склонность к иллюзиям, односторонность чувств и изменчивость.

По сравнению с организованной и стабильной группой и ее формальными структурами в толпе действуют иные механизмы формирования полити­ческого поведения. Эти механизмы опираются в основном на так называемую циркулярную реакцию,проявляющуюся в самостимуляции, произвольности того или иного эмоционального настрое­ния и соответствующего ему поведения. Многократное уси­ление эмоций участников толпы достигается благодаря обоюдонаправленному внушению, при котором отдельная личность как бы растворяется в толпе. Питательным источником эмоциональных реакций людей являются слухи,которые предваряют и сопровождают толпу. Данная самостимуляция может вести к нарастанию эмоционального возбуждения вплоть до неконтролируемых агрессивных действий участ­ников толпы или, напротив, к уменьшению аффективного поведения в результате постепенной разрядки психического напряже­ния.

В современных условиях законы поведения людей в тол­пе являются теми же, что и сотни лет назад, хотя состав участников толпы, ее лозунги, взаимоотношения с лидерами, внешний антураж из­менились весьма существенно. Неизменным остался тот факт, что политизированная толпа не­пременно заполняет возникающий институциональный ва­куум при переходе от одной политической системы к другой. В такие периоды может возникать угроза поглощения тол­пой важнейших форм осознанного политического действия. Однако гос­подство толпы, охлократия(от греч. ochlos – толпа, kratos – власть) - это не есть воля народа и не есть демократия. Подлинно демократический политический процесс развивается преимущественно в институциональных, организованных, правовых формах политичес­кого действия. Иными словами суть демократии, как формы общественно-политической жизни, отнюдь не в том, чтобы вопросы политики решались путем массовых выступлений, шествий и митингов, а в том, чтобы не создавать предпосылок для такого рода критических явлений.

Патологическая форма бессознательного политического поведения внешне наиболее заметно может проявляться в де­ятельности отдельных политических лидеров и функционе­ров. Это поведение болезненное, вытекающее из нарушения способности сохранять индивидом психологическое посто­янство, равновесие. Причиной такого поведения могут быть врожденные или приобретенные физиологические, физичес­кие и психические травмы, часто оставляющие постоянные и неизбежные следы в поведении.

Патологическое политическое поведение может иметь са­мые разнообразные проявления: 1) крайние аффективные состояния; 2) постоянная потребность во вражде, агрессии, антагонизме; 3) болезненное и ненасытное стремление к вла­сти; 4) маниакальные политические предубеждения; 5) на­плывы страха и состояние паники в трудных политических ситуациях; 6) мании и ситуационная истерия; 7) неверное отражение политической действительности и искажение ин­формации о ней; 8) паралич памяти и пониженная чувствен­ная впечатлительность; 9) потеря способности к абстрактно­му мышлению; 10) хроническое чувство усталости и раздра­жения. Разумеется, этот перечень является далеко не исчер­пывающим.

Проблематика патологического политического поведения весьма сложна. На эту тему существует богатая научная литература. Многие авторы пытались выявить основания политического властвования, того или иного стиля управления конкретных лидеров на основании анализа их биографий, показывая на основе многочисленных примеров из жизни известных государственных деятелей прошло­го (Гитлера, Сталина, Наполеона и т.д.), как проявляется и к каким зачастую пагубным послед­ствиям для общества может приводить патологическое по­литическое поведение. Однако исследователи данного фено­мена признают, что критерии его клинических форм весьма условны. По этому поводу классик американской политиче­ской науки Гарольд Лассуэл высказал следующее остроум­ное замечание: «Если учесть все сознательные и подсозна­тельные стремления человека в модели политической лично­сти, то психиатр совершенно определенно бы сказал: не су­ществует такой идеальной личности, как гомополитикус, разве что па­ра психопатов».

Рутинноеполитическое поведение представляет собой ав­томатические, стереотипные и зачастую символические дей­ствия, имеющие политическое значение. Чаще всего оно воз­никает в процессе первоначально сознательных и целена­правленных действий. В результате постоянного повторения они становятся автоматическими, выходят из-под контроля сознания. Несмотря на то что рутинное поведение объектив­но приводит к тем же результатам, что и действия, постоян­но контролируемые сознанием, с точки зрения своей психо­логической природы оно перестает быть действием, пони­маемым как совокупность актов, направленных на осознан­ную цель. Заметим, что рутинное поведение может приво­дить к нежелательным результатам, если оно имело место в обстановке, требующей нестандартных политических дей­ствий.

В заключение подчеркнем, что любое политическое дей­ствие представляет процесс с необычайно сложной структу­рой, которую сознание не в состоянии контролировать во всех деталях. Поэтому даже в структуре политического дей­ствия, которое, как считается, имеет осознанный характер, всегда присутствуют бессознательные акты поведения. В та­ком действии элементы сознательного и бессознательного переплетаются, обусловливают друг друга при доминирую­щей роли сознания.

Отметим, что деятельность и поведение субъектов политики не подчиняются каким-нибудь строгим формулам. В связи с этим существуют известные пределы прогнозирования и регулирования политического пове­дения, ведь политика содержит в себе элемент творчества, новаторства, привнесения свежих креативных идей, взглядов, способных отвечать насущным требованиям времени. Вместе с тем, от всех субъектов политического процесса требуется не только творческий, волюнтаристский, свободный подход при конструировании и реализации мер политики, но и обоснованный, рациональный, взвешенный, социально ответственный анализ, что в совокупности делает политику открытой, плюралистичной сферой согласованных и выверенных решений на пути реализации как общих, так и частных потребностей всех членов общества.