Проблемное поле феномена «инноваций» в общественной практике

Термин “инновация” вошел в обиход еще в 30-е годы ХХ века в качестве социологического внутри социологии культуры и куль-турной антропологии и был непосредственно связан с идеей диффузии культурных феноменов. Этот подход, дифференцирующий пространственное и временное распространение (диффузию) нововведений, рассматривающий изменения в культуре как некий процесс, происходящий во времени, обладающий разными скоростями, широко распространен и в настоящее время. Инновации при таком подходе рассматриваются как основание изменений в культуре, как распространение особенностей культуры или субкультуры за ее собственные пределы. Для операционального определения инновации - последняя противопоставлялась традиционным формам действия, мышления и поведения. То, что выходило за рамки традиции и обычая, то и является инновацией, - такова позиция культурной антропологии в I-ой половине ХХ века.

Новые подходы к определению инновации возникают, прежде всего, в социологии и педагогике. В социологии образования инновационные процессы стали исследоваться в 60-х годах ХХ века, причем использовались, по преимуществу, концептуальные и методологические средства культурной антропологии. В середине 80-х годов проводятся широкие исследования различных форм инноваций в педагогике и в системе образования, осуществляется обобщение тех инноваций, которые предложены педагогами и администраторами школ различных ступеней в различных странах, налаживается международное сотрудничество в разработке этого круга проблем. Под инновацией понимается любая новая идея, новый метод или новый проект, который намеренно вво-дится в систему традиционного образования.

Иными словами, первоначально в социологии образования инновации продолжали противопоставляться традициям. “Инновации” и “традиции” - такова бинарная оппозиция, из которой исходят в анализе процессов изменений культуры, содержания образования, системы образования и т.д. Именно из такой концептуальной схемы, где инновация противопоставляется традиции, возникают и иные дихотомические варианты классификации, в частности, деление всех обществ на традиционные и современные. При этой классификации архаические общества основаны на традиции, а современное общество - на доминировании научных и технических инноваций.

Бросается в глаза прямолинейность этой схемы, которая не позвoляет понять процессы, происходящие в архаических обществах. Ведь и в них осуществляются изменения, правда, в рамках традиций и происходит, если не смена традиций, но все же сдвиг традиционных систем (ритуалов, обрядов, обычаев и др.). При такого рода расчленении, когда инновации противопоставляются традициям, вообще не ухватываются процессы, присущие предшествующим обществам. Они оцениваются как неподвижные, статичные, застойные. Современное же общество, поскольку оно связывается лишь с инновационными процессами, вообще лишается какой-либо устойчивости, каких-либо инвариантных характеристик. Инновационность современного общества абсолютизируется, переоценивается, завышается и вне поля внимания остается то, что инновации осуществляются на базе определенных традиций, что инновация, если она должна стать социально признанной, может стать таковой лишь в том случае, если формируется на основе определенных инвариантных характеристик.

В социологии новый подход к инновационным процессам был связан с противопоставлением инновации и институциализации. Инновация - это такая форма индивидуального или группового поведения, когда отдельный человек или группа достигают социально признанной цели средствами, которые еще не были институциализированы в предшествующем обществе. Инновация оказывается связанной не с диффузией культурных нововведений, а с процессами институциализации новых форм поведения.

Развитие социологии организаций привело не только к различению инноваций в соответствии с длительностью их институциализации, но и к типологии инноваций в соответствии с их направленностью, а также - с характером преодоления сопротивления со стороны различных инстанций внутри организаций (от фирмы до рынка). Это означает, что сами инновации стали рассматриваться как сложный и многоуровневый процесс, внутри которого выделялись различные по своему содержанию акты (открытия, изобретения, технические нововведения, появление нового продукта на рынке, его маркетинг и пр.), но также и поведение человека стало дифференцироваться в соответствии с тем, на что направлена его инновационная деятельность.

Итак, еще одна бинарная оппозиция – «инновация» и «институция». Инновация - это акт, действие, процесс, противоположные тому, что будет социально признано в качестве социальной институции. И лишь в том случае, если институция отождествляется с некоей традицией, лишь в этом случае инновация оказывается противоположностью традиции.

Неадекватность таких бинарных оппозиций заключается в том, что они ориентирована только на прошлое - они исходят из противопоставления сложившейся структуры традиций (норм, верований, обычаев), наследуемых культурой из прошлого, тем актам, которые осуществляются в настоящее время, происходят в данное время. Необходимо же сделать наш взгляд перспективным, направить его в будущее с тем, чтобы можно было осмыслить то, как инновационные процессы становятся социально признанными, становятся социальными и культурными институциями, обретая новые возможности и задавая новые горизонты. Те проблемы, которые обсуждаются в современной социологии науки, имеют самое непосредственное отношение к философии и социологии образования, к тем инновациям, которые возникают, развиваются и поддерживаются в современных системах образования.

“Традиции - инновации - институции” - вот та концептуальная схема, которая позволит понять инновационные процессы как в контексте тех традиций, которые уже существуют в культуре и обществе, так и в контексте социального признания инноваций, в качестве базы для осуществления нововведений в системе образования. Такого рода концептуальная схема позволяет избежать, с одной стороны, противопоставления традиций и инноваций, превращения инноваций в нечто, чуждое традициям, а с другой стороны, делает возможным осмысление процессов превращения инноваций в социально признанные нормы и ценности, т.е. в некие институции, формирующиеся в ходе социальных действий и социальных коммуникаций между людьми. А со временем – становящихся традицией.

Философия образования, которая исходит из приоритета инноваций, должна учиты-вать именно эти две стороны для того, чтобы не лишить инновации в образовании и преемственной связи с культурой прошлого и вместе с тем не лишить их полно-кровной связи с будущим, с той системой образования, которая складывается благодаря перманентному потоку инноваций. Философия образования должна фиксировать уже существующие ценности и нормы культуры для того, чтобы выявлять преемственность между тем, что признано в качестве традиции в культуре и инновациями, показывать “расхождения” между ними. И вместе с тем философия образования должна апеллировать к тем инновациям, которые могут стать истоком новых направлений в педагогике, в содержании и методах обучения, новых институций в образовательных системах. Эта двуединая задача - осмысления как тех ценностей, которые уже отложились в традициях, так и тех ценностей, которые могут сложиться благодаря инновациям, - стоит и перед исследователями инновационных программ и проектов в образовании.

Особое - политическое - значение феномен «инновационности» приобрел во второй половине прошлого столетия для характеристики постиндустриальной формации – ее становления и развития. Одна из важнейших идеологем этой формации звучит заманчиво и просто по своей фор-мулировке – как переход от производства товаров и услуг к производству нововведений в любой сфере человеческой деятельности. Считается, что введение новшеств (новаций) в экономический оборот (с последующей их коммерциализацией) резко интенсифицирует экономические основы всех форм социального производства и также резко повысит уро-вень и качество жизни людей. Еще более краткая формула данной идеологемы – это «ин-новационная экономика», в которой главным продуктом и соответственно товаром на мировом рынке должно стать знание в своей, прежде всего, инструментальной и технологической ипостаси.

Так, наиболее развитые страны – США, Великобритания, Япония – прямо провозгласили переход в новую фазу развития – экономику, основанную на знаниях. Начиная со средины 80-х годов, Правительства этих стран сосредоточили свои усилия на ускорении инновационных процессов в экономике и создании национальных инновационных систем.

В развитых странах завершились два важнейших этапа современной научно-технической революции. На первом этапе (1940-1950-е годы) в основном ставились цели создания новых систем вооружений, обеспечения военно-технического превосходства. На втором этапе (1960-1980-е годы) добавилась качественно новая задача – обеспечение стабильных темпов экономического роста, повышения конкурентоспособности ключевых отраслей.

Третий, современный этап характеризуется тем, что страны постиндустриального общества наиболее активно решают задачи, связанные с проблемами глобализации, смещением приоритетов научно-технической политики в сторону повышения качества жизни людей, развития информационных технологий, решения проблем экологии, медицины.

Переход нашей страны на третий этап развития действительно заманчив и кажется достаточно очевидным, если «смело» приступить к построению «инновационной экономики». Именно этот ход – переход страны на путь инновационного развития - прямо объявляется сегодня и обсуждается в целом ряде нормативных документов. Рассмотрим несколько ключевых понятий инновационного развития, раскрываемых в этих документах:

· инновация – конечный результат творческого труда, получивший реализацию в виде новой или усовершенствованной продукции, нового или усовершенствованного технологического процесса, используемого в экономическом обороте;

· инновационная деятельность – создание новой или усовершенствованной продукции, нового или усовершенствованного технологического процесса, реализуемых в экономическом обороте с использованием научных исследова-ний, разработок, опытно-конструкторских работ либо иных научно-технических достижений;

· инфраструктура инновационной деятельности – организации, предоставляющие субъектам инновационной деятельности услуги, необходимые для осуществления инновационной деятельности.

Кажется, действительно просто - чем больше будет всяческих новшеств (изобретений, открытий), доведенных к тому же до продуктивной технологии, тем эффективней экономика во все своих характеристиках и тем выше качество жизни. Однако, как известно, бывает простота, которая хуже воровства.

Во-первых, какая и чья экономика? Какой страны? – Той, которая имеет устойчивую социальную организацию и устойчивое высокотехнологичное производство. Является ли такой страной современная Россия? – очевидно, нет. Россия все еще находится на втором, а сегодня - полуразрушенном этапе НТР. В этих условиях уже созданные и все еще продуцируемые новации, не находящие в большинстве случаев своего места в существующем российском производстве, станут (да и становятся!) еще одним, специфическим «сырьем», которое охотно и за недорого закупят те самые – наиболее развитые страны. Вполне симптоматично, что ряд академиков РАН не без основания подозревают, что вся так называемая инновационная политика может свестись сегодня к выбросу на мировой рынок (в очередной раз – за бесценок) уникальных технологий и разработок, созданных в нашей стране в 50-70 годы 20-го столетия.

Понятно, что простая коммерциализация инновационных разработок обеспечит приток, хотя и небольших, но очень «быстрых денег». В то время, как их реализация в собственной экономике потребует большого числа работ, связанных с проведением маркетинговых исследований, с созданием и развитием инновационной инфраструктуры, с подготовкой кадров для инновационной деятельности, с технологическим переоснащением производства, с сертификацией и стандартизацией новых процессов, продуктов и изделий и др. А это – долго и потребует огромных ресурсных вложений.

Во-вторых, если учитывать любую инновацию только в качестве «конечного результата» (продукта) и фиксировать внимание только на ее участии в экономическом (читай – рыночном) обороте, мы сознательно или по недомыслию не включаем в ее стоимость колоссальный объем затрат на предшествующую поисково-исследовательскую деятельность и еще больший объем затрат на профессиональную подготовку (образование) людей, способных осуществлять инновационные разработки.

И, в-третьих, в выше приведенных интерпретациях инноваций делается акцент лишь на научно-технических разработках; за пределами рассмотрения оказывается инновационная деятельность в гуманитарных производствах, таких как наука, образование, здравоохранение, социальная работа и др. А ведь именно эти производства (их эффективность и качество «продуктов») являются предпосылкой и условием эффективности всей так называемой «инновационной экономики». Принципиально важно, что ни одна форма общественной практики, ни один тип производства не являются самостоятельными и самодостаточными, а их возможность и потенциал инновационного развития могут быть обеспечены только во взаимосвязи друг с другом.