Тема 5.2. Переходный возраст (30-35 лет)

В западной психологии рассмотрение возрастных кризисов составляет один из важнейших подходов к анализу развития в период взрослости.

Можно обозначить некоторые возрастные периоды, которые чаще всего приходятся личностные сдвиги: около 20 лет, около 30 лет (28-34), 40-45, 55-60 лет и, наконец, в позднем возрасте. Хронологические сроки нормативных в возрастных кризисов имеют весьма приблизительный характер.

Момент возникновения, продолжительность, острота прохождения кризисов в период взрослости могут заметно варьироваться в зависимости от личных обстоятельств жизни. Движущей силой развития признается внутреннее стремле­ние к росту и самосовершенствованию, имеет значение такой ряд внешних факторов, действующих по принципу «спус­кового крючка». Среди обстоятельств, провоцирующих кризис, выделяют резкие изменения достояния здоровья внезапная болезнь, длительное и тяжелое заболевание, гор­мональные сдвиги), экономические и политические события, смену условий, требований, социальных ожиданий и т. д. Под давлением общественных катаклизмов возможно возникно­вение двойного кризиса (наложения социального кризиса на возрастной), что обостряет его протекание и настраивает на более глубокое осмысление всей жизни.

Модель кризиса включает заведомо негативный компо­нент: слабость в противостоянии изменившимся обстоятель­ствам, крушение иллюзий, неудачи, болезненное переживание неудовлетворенности. Некоторые считают более подходящей недель перехода, когда предстоящие перемены (статуса и пр.) планируются и личность способна справиться с трудностя­ми.

Широкую известность приобрел подход Д. Левинсона к анализу процесса жизни взрослых людей. Левинсон ис­следовал группу из 40 американских мужчин в возрасте от 35 до 45 лет, проведя с каждым из них 15-часовое биографичес­кое интервью, а также изучал биографии великих людей. Его цель состояла в том, чтобы обнаружить устойчивые, законо­мерные характеристики развития во взрослости, выделить триоды, когда человеку необходимо решить определенные задачи и создать новые структуры жизни.

В результате в жизненном цикле мужчины были выделены три главные эры, каждая из которых продолжается примерно 20 лет. В течение каждой эры индивидуум выстраивает структуру жизни, реализует ее в образе жизни до тех пор, пока не исчерпывает все задачи и не переходит на следующий начиная все сначала. Для большинства мужчин центральное место занимают отношения на работе и в семье.

Левинсон выделил переходы:

1) к ранней взрослости — 17-22 года;

2) переход 30-летия — 28—33 года;

3) к средней взрослости — 40-45 лет;

4) переход 50-летия — 50—55 лет;

5) переход к поздней взрослости — 60—65 лет.

Переходные периоды, по Левинсону, являются ми, так как в это время цели, ценности и образ жизни подвергаются пересмотру и переоценке.

Американская исследовательница Г. Шихи во много подтвердила данные Левинсона. Так, первый кризис (20-22 года) — переход к ранней взрослости, кризис «отрывания от родительских корней». Основные задачи и проблемы молодости: уточнение жизненных планов и начало их осуществления; поиски себя, выработка индивидуальности; оконча­тельное осознание себя как взрослого человека со своими правами и обязанностями, выбор супруга и создание собст­венной семьи; специализация и приобретение мастерства в профессиональной деятельности.

Около 30 лет — переход к средней взрослости, «золотому возрасту», периоду наивысшей работоспособности и отдачи. 30 лет — это возраст нормативного кризиса взрослости, свя­занного с расхождением между областью наличного и облас­тью возможного, желаемого, переживаемый в виде беспокой­ства и сомнений.

Кризис 30-летия связан с задачей коррекции плана жизни с высоты накопленного опыта, создания более рациональной и упорядоченной структуры жизни и в профессиональной де­ятельности, и в семье. Пытаясь преодолеть неприятные чувства, человек приходит к переоценке прежних выборов — супруга, карьеры, жизненных целей. Часто наблюдается стрем­ление к коренной смене образа жизни; распад ранних браков; профессиональная переориентация, которые без личностной перестройки, без углубленной рефлексии часто оказываются всего лишь «иллюзорными» путями выхода из кризиса.

Период после 30 лет — «корни и расширение» — связан с ре­шением материальных и жилищных проблем, продвижением по служебной лестнице, расширением социальных связей, а также с анализом своих истоков и с постепенным приняти­ем частей своего Я, которые ранее игнорировались.

Кризис середины жизни, кризис 40-летия, получил наибольшую известность и одновременно наиболее противоречивые оценки. Первые признаки кризиса, разлада внутреннего мира — изменение отношения к тому, что раньше казало важным, значимым, интересным или, напротив, отталкивающим. Кризис идентичности выражается в переживании чувства нетождественности самому себе, того, что стал иным.

По крайней мере, один из моментов кризиса связан с проблемой убывающих физических сил, привлекательности. Открытие убывающих жизненных сил — жестокий удар посамооценке и Я-концепции.

Период от 30 до 40 лет «десятилетие роковой черты». Это возраст подведения предварительных итогов, когда сравнива-ртся мечты и представления о будущем, созданные в юности и то, чего удалось достичь реально. Подобные кризис­ные противоречия обычно осознаются самим человеком как даное расхождение, угнетающее несоответствие между Я-реальным и Я-идеальным, между областью наличного и областью возможного, желаемого. Особенно остро переживают кризис люди творческих профессий.

Кроме того, изменяются социальные ожидания. Пришло время оправдать надежды общества и создать какой-то соци­ально значимый продукт, материальный или духовный, ина­че общество переносит свои ожидания на представителей более молодого поколения.

Кризис 40-летия осмысливается как время опасностей и больших возможностей. Осознание утраты молодости, угасаниия физических сил, изменение ролей и ожиданий сопро­вождаются беспокойством, эмоциональным спадом, углубленным самоанализом. Сомнения в правильности прожитой жизни рассматриваются как центральная проблема данного возраста.

Г. Шихи выделила несколько моделей (стилей) проживания жизни и мужчинами, и женщинами: «неустойчивые», «замкнутые», «вундеркинды», «воспитатели», «скрытые дети», «инте­граторы» и др.

Кроме того, Шихи показала специфику возрастных кри­зисов женщин в отличие от мужчин. Этапы жизненного пути у женщин в гораздо большей степени связаны со стадиями и событиями семейного цикла: заключение брака; появление детей; взросление и обособление детей; «пустое гнездо» (выросшие дети оставили родительскую семью).

По Эриксону, в период средней взрослости человек развивает чувство сохранения рода (генеративности), выражающееся главным образом в интересе к следующему поколению и его воспитанию. Этот этап жизни отличается высокой продуктивностью и созидательностью в самых разных областях, наибольший риск для развития личности представляют сведение жизни к удовлетворению исключительно собственных потребностей, оскудение межличностных отношений, застывание супружеской жизни в состоянии псевдоблизости.

Р Пекк, развивая идеи Эриксона, выделяет четыре подкризиса, разрешение которых служит необходимым условием последующего личностного развития:

1) развитие у человека уважения к мудрости (в противоположность физической храбрости);

2) смена сексуализации отношений социализацией (ослабле­ние сексуальных ролей);

3) противостояние аффективному обеднению, связанному с потерей близких людей и обособлением детей; сохране­ние эмоциональной гибкости, стремление к аффектив­ному обогащению в других формах;

4) стремление к душевной гибкости (преодоление психи­ческой ригидности), поиск новых форм поведения.

Для удачного преодоления кризисных переживаний чело­век должен выработать эмоциональную гибкость, способность к эмоциональной отдаче по отношению к подрастающим де­тям и стареющим родителям. Разрешение подкризисов сред­них лет — пересмотр жизненных целей в сторону большей сдержанности и реалистичности, осознание ограниченности времени жизни, коррекция условий жизни, выработка ново­го образа Я, придание все большего значения супругам, дру­зьям, детям, восприятие своего положения как вполне при­емлемого, что приводит к периоду новой стабильности.

Нахождение новой цели, значимой и одновременно более реалистичной, позволяет выстроить новую структуру жизни и новую теплоту отношений. У людей, успешно преодолевших кризис, после 50—60 лет отодвигаются повседневные пробле­мы, расширяются горизонты. Возможно достижение второй творческой кульминации на основе обобщения жизненного опыта, упорядочения, привнесения его в работу и передачи его молодым людям, наблюдение за профессиональным и личностным становлением которых приносит радость.

Неразрешенность кризисных переживаний, отказ от ак­тивности обновления возвращает кризис с новой силой к 50 годам. Тогда в будущем, игнорируя происходящие с ним изменения, человек погружается в работу, цепляясь за свою административную позицию, за свое должностное кресло. Человек, «застрявший» на ценностях достижения в безнадеж­ных попытках укрепить свой авторитет, относится к молодым как к угрозе своему положению: «Я еще здесь, со мной надо считаться, еще несколько лет дело будет находиться в моих руках».

Нередко наблюдающееся в зрелые годы нежелание идти даже на оправданный риск приводит к замедлению в накоплении новых возможностей человека, в конечном итоге к утере чувства нового, отставанию от жизни, снижению профессионализма. Причем в результате невиданных тем ускорения развития общества в эпоху информатизации соблюдается тенденция помолодения кризиса, наступления характерных для него переживаний в сравнительно более моло­дом возрасте.

В современной действительности все яснее осознается роль образования как одной из форм жизнедеятельности че­ловека в любой период жизни. Непрерывное образование — это один из способов успешного разрешения кризиса, путь обретения человеком новых возможностей и социальный ме­ханизм сохранения и воспроизведения некоторых характери­стик юности. Конечно, необходимо не только пополнять зна­ния, а обретать духовную, умственную гибкость, новое профессиональное мировоззрение.

Если же новые ценности, в том числе духовного плана, так и не найдены, то все последующие фазы жизни становятся линией, ведущей к трагическому концу.

Ближе к 60 годам происходит изменение всей мотивации в связи с подготовкой к пенсионному периоду жизни.

Таким образом, за границей юношеского возраста разви­тие никогда не идет линейно, просто как накопление и рас­ширение выработанных мотивационных устремлений и смыслового отношения к миру. Время от времени закономер­но возникают достаточно драматические переходы к иным мотивационным путям, к иной смысловой ориентации ос­новных видов деятельности.

Отличия нормативных кризисов взрослости от детских кри­зисов:

1)в зрелом возрасте перечень, номенклатура основных деятельностей нередко остается постоянной (трудовая, производительная деятельность, семья, общение и т. д.) в отличие от периода детства, когда происходит перио­дическая смена ведущих деятельностей;

2) глубокие изменения происходят внутри самих основ­ных деятельностей взрослого человека, в их соотноше­нии между собой;

3) кризисы зрелости возникают реже, с большим времен­ным разрывом (7—10 лет), они гораздо в меньшей сте­пени привязаны к определенному хронологическому возрасту и более тесно зависят от социальной ситуации, личных обстоятельств жизни;

4) развитие в интервалах между кризисами происходит бо­лее сглаженно, хронологические рамки достаточно ус­ловны;

5) кризисы зрелости проходят более осознанно и более скрытно, недемонстративно для окружающих;

6) выход из кризиса, его преодоление связано с необходимо­стью собственной активной внутриличностной работы;

Решающая роль в становлении личности во всей ее пол­ноте и уникальности принадлежит самому человеку. Таким образом, нормальная зрелая личность — это не лич­ность, лишенная противоречий и трудностей, а личность способная принимать, осознавать и оценивать эти противо­речия, продуктивно разрешать их в соответствии со своими наиболее общими целями и нравственными идеалами, что ведет к новым стадиям, ступеням развития.

Социальный критерий перехода к старости часто связыва­ют с официальным возрастом выхода на пенсию. Однако в разных странах, для различных профессиональных групп, для мужчин и женщин пенсионный возраст неодинаков (в основ­ном от 55 до 65 лет). Другие социально-экономические пока­затели «порога», перехода к старшему возрасту — это измене­ние основного источника дохода, изменение социального статуса, сужение круга социальных ролей.

Главной особенностью возраста от 60—70 лет и далее является процесс старения, который представляет собой гене­тически запрограммированный процесс, сопровождающийся определенными возрастными изменениями, проявляющими­ся, прежде всего, в постепенном ослаблении деятельности организма.

В процессе старения когнитивной сферы большинство сен­сорных функций у человека существенно ухудшается. Те интеллектуальные функции, которые зависят от скорости выполнения операций, обнаруживают спад в период поздней взрослости. У людей, достигших этого возраста, увеличивает­ся время реакции, замедляется обработка перцептивной ин­формации и снижается скорость когнитивных процессов.

Основой памяти в старческом возрасте является логическая связь, мышление пожилых людей весьма развито в период поздней взрослости формируются признаки мудрости.

В рамках иерархического подхода к рассмотрению интел­лекта при характеристике когнитивных изменений в старости выделяют «кристаллизованный интеллект» и «подвижный интеллект».

Кристаллизованный интеллект определяется количеством приобретенных в течение жизни знаний, способностью ре­шать задачи, опираясь на имеющуюся информацию.

Подвижный интеллект подразумевает способность решать новые проблемы, для которых нет привычных способов.

Оценка общего интеллекта (Q-фактор) складывается из со­вокупности оценок и кристаллизованного, и подвижного ин­теллекта.

Исследования, проведенные в первой трети XX в., демон­стрировали типичную кривую старения: после 30-летнего возраста, на который приходился пик интеллектуального раз­вития, начинался процесс нисхождения, в меньшей степени затрагивавший вербальные характеристики. Позднее, когда были предприняты усилия по преодолению влияния вмеши­вающихся переменных, было показано, что значительное снижение интеллектуальных показателей можно констатиро­вать только после 65 лет. Например, в масштабном Сиэтлском лонгитюдном исследовании старения, продолжительно­стью более 20 лет, при тестировании измерялись способность выполнять основные арифметические операции и оперирова­ние числами, умение делать логические выводы, зрительно-пространственные отношения, вербальное понимание и гиб­кость. Отмечается, что хотя оценка интеллекта, определяемая количеством правильных ответов по тесту, в старости снижа­ется, однако интеллектуальный коэффициент (IQ.) с возрас­том почти не изменяется, т. е. человек в сравнении с другими членами своей возрастной группы на протяжении жизни со­храняет примерно одинаковый уровень интеллекта. Че­ловек, демонстрировавший средний 10 в период ранней взрослости, с наибольшей вероятностью будет иметь средний IQ в старости.

Существуют доказательства того, что кристаллизованный интеллект более устойчив к старению по сравнению с под­вижным, снижение которого, как правило, выражается резче и в более ранние сроки. Подчеркивается, что большое значе­ние при оценке интеллекта имеет фактор времени: ограниче­ние времени, отводимого на решение интеллектуальных задач, приводит к заметному различию результатов пожилых и молодых людей даже по тестам на кристаллизованный ин­теллект. В то же время имеет место возрастное варьирование: снижение даже подвижного интеллекта происходит не у всех. Часть представителей группы пожилых людей (по одним дан­ным — 10—15%, по другим — несколько меньше) сохраняют свой юношеский уровень интеллекта. В группах пожилых людей наблюдается увеличение (по сравнению с более моло­дыми испытуемыми) вариативности в результатах тестирова­ния по многим когнитивным и мнемическим критериям, что иногда связывают с морфофункциональными изменениями головного мозга.

Широко распространено представление о нарушениях па­мяти как основном собственно возрастном симптоме пси­хического старения. Фиксация на нарушениях памяти типич­на и для самих старых людей.

Общий вывод многочисленных исследований последних лет относительно влияния старения на память состоит в том, что память действительно ухудшается, но это не однородный и не однонаправленный процесс. Большое число факто­ров, не связанных напрямую с возрастом (объем восприятия, избирательность внимания, снижение мотивации, уровень образования), оказывают воздействие на качество выполне­ния мнемических заданий.

Указывается, что у пожилых людей, по-видимому, ниже эффективность организации, повторения и кодирования за­поминаемого материала. Однако тренировка после тщатель­ного инструктирования и небольшой практики существенно улучшает результаты, даже у самых старых (тех, кому около 80 лет). Однако эффективность подобного обучения молодых людей выше, т. е. резервные возможности развития у пожи­лых людей меньше.

Разные виды памяти — сенсорная, кратковременная, долговременная — страдают в разной степени. «Основной» объем долговременной памяти сохраняется. В период после 70 лет в основном страдает механическое запоминание, а лу⁴' ше всего работает логическая память. Большой интерес пред­ставляют исследования автобиографической памяти.

Для периода поздней взрослости характерны специфичес­кие изменения в эмоциональной сфере: неконтролируемое уси­ление аффективных реакций (сильное нервное возбуждение; со склонностью к беспричинной грусти, слезливости является тенденция к эксцентричности, уменьшению чуткости, погружению в себя и снижению способности справляться со сложными ситуациями. В старости ослабление аффективной жизни лишает красочности и яркости новые впечатления, отсюда привязанность к прошлому, власть вос­поминаний.

Пожилые мужчины становятся более пассивными и по­зволяют себе проявлять черты характера, более свойственные женщинам, в то время как пожилые женщины становятся более агрессивными, практичными и властными.

Существуют некоторые особенности мотивационно-потребностной сферы, определяющие устойчивость пожилого человека по отношению к негативным изменениям, обуслов­ленным старением. Своеобразие личности пожилого обусловлено не столько изменением содержания его потреб­ностей, сколько спецификой их иерархии.

Первая группа потребностей включает в себя потребности в избегании страданий, в спасении, в постоянстве (привязан­ность человека к определенным людям, предметам), в стрем­лении избегать новых, неожиданных ситуаций и контактов.

Ко второй группе относится потребность в автономии, вы­ступающая в виде идеи собственной независимости, свободы, в форме стремления идти по жизни своим путем, сопротив­ляться принуждению. В упрямстве и неприятии чужого мне­ния также проявляется потребность в автономии. Это путь защиты собственной независимости. В эту же группу входят:

• потребность в защите (имеются в виду защита своего «Я» от постороннего вмешательства, нежелание раскрывать­ся, стремление сохранить свой внутренний мир);

• потребность в заботе о других, которая существенно преобладает у женщин;

• потребность во власти.

Третья группа потребностей объединяет «подчиненные потребности»: в любви, эротике, отталкивании (враждебное, презрительное отношение к другим людям), а также потреб­ность в творчестве.

Сам комплекс потребностей, характерных для пожилого человека, не представляет собой ничего специфического. Специфика заключается в том, что они смещены в опреде­ленном направлении. Например, потребности в любви, твор­честве, весьма значимые в зрелом возрасте, у большинства Пожилых людей занимают незначительное место в общей си­стеме потребностей.

Одной из наиболее значимых характеристик является локус контроля, определяющий две основные стратегии поведе­ния пожилых в трудных ситуациях (потери близких, болезни и т. д.). Первой стратегии следуют те пожилые, которые надеются повлиять на ситуацию (обладающие интернальным локусом контроля), изменяя свое поведение, социальное окружение.

Другой стратегии придерживаются те пожилые, кото­рые считают, что они сами ничего не могут сделать (обладают экстернальным локусом контроля), и выбирают все более пассивную позицию.

С каждым десятилетием происходит корректировка целей, мотивов и потребностей. Человек, перешагнувший 60-летний рубеж и имеющий крепкое здоровье, во многом движим все еще теми же потребностями, что и в более молодом возрасте. Это потребности в самореализации, созидании и передаче наследства (духовного и (или) материального) следующему поколению, активном участии в жизни общества, ощущении полезности и значимости для него.

После 70 лет на передний план выходит другая потреб­ность — поддержка физического здоровья на приемлемом уровне. У человека пропадает желание участвовать в обще­ственной жизни, происходит сосредоточение интересов на своем внутреннем мире. В то же время интерес к коллекци­онированию, занятиям музыкой, живописью, т. е. к тому, что по-другому называют хобби, не ослабевает. Несмотря на то, что с возрастом проблемы со здоровьем усугубляются, человек и после достижения 90 лет может (и должен) продолжать прояв­лять интерес к жизни, находить новые занятия, позволяющие использовать свои возможности наилучшим образом.

Особое значение в период поздней взрослости приобрета­ют семейные отношения, которые дают человеку ощущение защищенности, стабильности и прочности, позволяют по­чувствовать себя более устойчиво, во многом определяя радо­сти, горести и заботы пожилого человека.

«Я-концепция» периода поздней взрослости и старости представляет собой сложное образование, в котором записа­на информация о множестве «Я» - образов, возникавших в са­мых различных вариантах самовосприятия и самопредставле­ния.

«Я-концепцией» в старости движет стремление интегри­ровать свое прошлое, настоящее и будущее, понять связи между событиями собственной жизни. К условиям, способ­ствующим личности эффективно интегрировать свою жизнь, относятся: успешное разрешение индивидом нормативных кризисов и конфликтов, выработка им адаптивных личност­ных свойств, умение извлекать полезные уроки из прошлых неудач, способность аккумулировать энергетический потен­циал всех пройденных стадий.

В поздний период жизни человека «Я-концепция» обогащена всем тем, что было наиболее значимо в каждый и периодов личностного становления. Позитивная и деятельная «Я-концепция» обеспечивает продолжение личностного развития и оптимистический подход к жизни в поздние годы, позволяет притормозить физическое старение и вносит боль­шую духовность и творческую озаренность в самоактуализа­цию личности.

Продуктивному старению способствуют самоактуализа­ция «Я», преимущественная ориентация на творчество или на реализацию духовно-нравственных отношений.

Такие негативные личностные образования, как само­надеянность и неразвитость автономии и инициативы, обус­ловливают неадаптивное старение.

В эмпирическом исследовании американских психологов были обследованы мужчины, находящиеся на пенсии или ча­стично занятые. Были выделены пять основных типов личнос­тных черт:

1. Конструктивный тип — характерны внутренняя уравно­вешенность, позитивный эмоциональный настрой, критич­ность по отношению к себе и терпимость к другим. Оптими­стическая установка к жизни сохраняется после окончания профессиональной деятельности. Самооценка этой группы пожилых и старых людей довольно высока, они строят пла­ны на будущее, рассчитывают на помощь окружающих.

2. Зависимый тип — также социально приемлем и хорошо адаптирован. Выражается в подчиненности супружескому партнеру или ребенку, в отсутствии высоких жизненных и профессиональных претензий. Эмоциональное равновесие поддерживается благодаря включенности в семейную среду и надежде на постороннюю помощь.

3. Защитный тип — характерны преувеличенная эмоцио­нальная сдержанность, некоторая прямолинейность в по­ступках и привычках, стремление к «самообеспеченности», Неохотное принятие помощи от других людей. Девиз людей с оборонительным отношением к наступающей старости — ак­тивность даже «через силу». Расценивается как невротичес­кий тип.

4. Агрессивно-обвинительный тип. Люди с таким набором черт стремятся «переложить» на других людей вину и ответ­ственность за собственные неудачи, взрывчаты и подозри­тельны. Они не принимают свою старость, отгоняют мысль о выходе на пенсию, с отчаянием думают о прогрессирующей утрате сил и смерти, враждебно относятся к молодым людям, ко всему «новому, чужому, миру». Их представление о себе и о мире квалифицировались как неадекватные.

5. Самообвинительный тип — обнаруживаются пассив-, безропотность в принятии трудностей, склонность к депрессиям и фатализму, безынициативность. Чувство одиночества, покинутости, пессимистическая оценка жизни в целом, когда смерть воспринимается как избавление от не­счастливого существования.

И.С. Кон в качестве критерия для выделения социально-психологических типов старости использует направленность деятельности.

Позитивные, психологически благополучные типы старости:

1) продолжение после выхода на пенсию общественной жизни, активное и творческое отношение;

2) устройство собственной жизни — материальное благо­получие, хобби, развлечения, самообразование; хоро­шая социальная и психологическая приспособленность;

3) приложение сил в семье, на благо другим ее членам; чаще это женщины. Хандры и скуки нет, но удовлетво­ренность жизнью ниже, чем в двух первых группах;

4) смысл жизни связывается с укреплением здоровья; более характерно для мужчин. Этот вид организации жизнеде­ятельности дает определенное моральное удовлетворе­ние, но иногда сопровождается повышенной тревож­ностью, мнительностью в отношении здоровья.

Отрицательные типы развития:

1) агрессивные ворчуны,

2) разочаровавшиеся в себе и в собственной жизни, оди­нокие и грустные неудачники, глубоко несчастные.

Физический мир, с которым пожилые люди взаимодей­ствуют непосредственно, все более сужается. Субъективно все большую роль играют вещи, выполняющие вспомогатель­ную роль, — очки, трость, зубные протезы, ручная тележка для перемещения тяжестей. У многих пожилых людей возра­стает чувство опасности, подстерегающей везде. Степень со­циальной активности все больше снижается и у многих огра­ничивается семейным общением и общением с ближайшим окружением. Значительная часть пенсионеров оказывается в одиночестве. Преодолению одиночества и повышению мате­риального достатка способствует продолжение профессио­нальной деятельности или иная работа. В пожилом возрасте резко возрастает религиозность. Не все пожилые люди живут тяжело, часть из них проживают «счастливую старость», ко­торая зависит, прежде всего, от личных установок человека.

Движущими факторами развития в период поздней взрос­лости и старости являются самоактуализация «Я-кониепции», ориентация на творческую или духовно-нравственную деятельность, потребность заниматься любимым делом (хобби, работа, семья). Активная деятельность тормозит старение тех функций, которые необходимы для этой деятельности, и препятствует старению организма и раз­витию старческих изменений психики.