Идеологическая конверсия и этнозащита

Этнозащита на уровне личности, по—видимому, становится потребностью для развивающейся личности в конце подрост­кового возраста и в начале периода юношества, когда, как по­казал Эрик Эриксон, появляется потребность в глобальной иде­ологии'. Такая идеология нужна юноше для получения ответов на все животрепещущие вопросы, которые перед ним возника­ют в связи с формированием его "Я" (идентичности, самосо­знания). Потребность в идеологии возникает под влиянием тех типичных конфликтов, которые переживаются личностями в данный период своего развития.

Но уже на данной стадии развития личности ее сложная я—концепция включает также ее этническую я—концепцию, и в связи с этим, как мы считаем, появляется потребность и в эт­нической (национальной) идеологии.Человеку этого возраста уже нужна вера, нужны убеждения. Поэтому возраст от 14 до 18 лет - лучшее время для "индоктринации" личности. Актив­ные юноши сами ищут и находят себе убеждения, но большин­ство нуждается в помощи референтных людей.

Исследование жизни известных людей методом психоисто­рии показывает, что изложенные подходы, опирающиеся на труды Э. Эриксона, в основном верны. Так, национальную ра-

' См.: EriksonE. H.Indentity: Youth and Crisis. New York, 1968.; КонИ. С. От-крытие"Я". М., 1978; его же: В поисках себя. Личность и ее самосозна че. М., 1984.

Агресивная этнозащита

329

систскую идеологию Гитлер приобрел именно в годы юноше­ства, отчасти путем чтения расистских публикаций, отчасти же путем переработки собственного личного опыта'. Этому спо­собствовало, в частности, то, что ему было отказано в приеме в Венскую Академию искусств, а в жюри большинство состав­ляли евреи. Развитию у молодого Гитлера агрессивного антисе­митизма способствовало также его представление о том, что в смерти его матери Клары от рака груди виноват лечащий врач еврейской национальности по фамилии Блох. Сам Гитлер пи­сал, что именно в это время в нем произошло самое большое изменение, когда-либо им пережитое: из космополита он пре­вратился в фанатика антисемита². Это было в 1908 году, когда Адольфу было 18 лет. И по другим случаям он говорил, что на­званное большое изменение в нем произошло тогда, когда ему шел 19—й год жизни. Последующие впечатления от войны, идеи рабочего движения 20—х годов и т.п. лишь усилили и за­крепили расистские взгляды Гитлера. Именно с 1908 года, в хо­де своей политике—психологической конверсиии в последую­щем, он начинает активно читать литературу, в том числе со­чинения Рихарда Вагнера.

Как мы видели, у Гитлера было подозрение о том, что его отец был наполовину евреем, и это вызвало у него сильнейшую потребность в индивидуальной этнозащите против евреев. За­щита эта принимала характер агрессивного нападения. Личны­ми его врагами были: а) собственный отец, к которому его от­ношение было амбивалентным в результате неуверенности Адольфа в его расовой чистоте. У него было скрытое агрессив­ное отношение к отцу еще и потому, что он был крайне стро­гим с мальчиком и, вдобавок, у Адольфа образовался сильный Эдипов комплекс. Он даже помнил, что в трехлетнем возрасте стал свидетелем полового акта родителей, считал отца агрессо­ром в отношении к любимой матери, но был также удивлен, что агрессия отца, по-видимому, была приятна для матери. Гитлер считал отца своим соперником в любви к матери и он, по всей видимости, не мог освободиться от Эдипова комплек­са и в годы зрелости; б) личным врагом Гитлера был также док-

См.: Wait R. G. L.Op. cit., pp. 186-187.

См.: HitlerA. Mein Kampf. (English ed.). New York, 1939, p. 83.

330

Альберт Налчаджян

тор Блох, врач, оперировавший его мать, после чего она умер­ла; в) врагами были члены комиссии Венской Академии ис­кусств, которые отвергли Гитлера и которым он клялся ото­мстить.

Впечатления, связанные с этими событиями и людьми, про­извели в нем конверсию идеологического порядка. Но чтобы его установки к определенным индивидам еврейской нацио­нальности обобщились и стали национальной идеологией, в психике Гитлера должны были произойти дополнительные процессы: а) замещение образа матери образом матери—роди­ны, Германии, которую "отравляют евреи" (как врач еврей, по предположению Гитлера, отравил его мать); б) замещение от­дельных еврейских персонажей их этносом, еврейством вооб­ще. В результате этих замещений (субституций) произошла за­мена объектов его ненависти и "свободно плавающей" агрес­сивности. На эти объекты были спроецированы такие черты, которые оправдали бы его чувства. Происходила проективная атрибуция мотивов,качеств и установок.

Но и этого было недостаточно. Мы думаем, что все эти из­менения не смогли бы привести к тем действиям, которые поз­же совершил Гитлер, если бы он не идентифицировал себя с Германией и с немецкой нацией. Только в этом случае его ин­дивидуальная этнозащита превратилась бы в общеэтническую.

Наконец, есть сведения о том, что в формировании антисе­митской идеологии Гитлера, как это ни странно, играло роль то, что он считал евреев убийцами Христа. Гитлер идентифи­цировал себя с Христом, считал себя Мессией, и часто упо­треблял слова и изречения Христа.

Итак, мы видим, что еще одна идентификация — идентифи­кация с Иисусом Христом — способствовала идеологической конверсии Гитлера. По-видимому, при этом имели место са­моатрибуциии интроекциикачеств и роли Христа, их приписы­вание самому себе. Но здесь, по—видимому, было много теат­ральности, а на вербальном уровне — много рационализации, которые были необходимы этому авантюристу для оправдания своего властолюбия, вандализма и садизма. Это не первый слу­чай в политической истории народов, когда религиозные иде­ологии используются для оправдания зла. Мог бы предвидеть

Лгресивная этнозащита 331

Христос, что его в целом гуманистическая идеология будет ору­жием в руках фашиста?

Литература

1. ВолкогоновД. А. Триумф и трагедия. Политический портрет И. В.
Сталина. Кн. 1-2, М., 1989.

2. Гозман Л. Я., Шестопал Б. Б.Политическая психология. "Феникс",
Ростов—на—Дону, 1996.

3. Киракосян Дж. С.Младотурки перед судом истории. Ереван, "Айа-
стан", 1986.

4. КонИ. С. Открытие "Я". Москва, 1978.

5. КонИ. С. В поисках себя. Личность и ее самосознание. М., 1984.

6. МосковичиС. Век толп. М., 1998.

7. РадзинскийЭ. С. Сталин. М., "Вагриус", 1997.

8. Современная зарубежная этнопсихология. Реф. журнал. М., 1971.

9. Солдатова Г. У. Психология межэтнической напряженности. М.,
"Смысл", 1998.

10. AdornoТ. W. а. о.The Authoritarian Personality. Abridged ed., New
York, London, 1982.

11. AronsonE. The Social Animal, 7th ed., W. H. Freeman and Co., 1995.

12. BanduraA. Aggression: A Social—learning analysis. Englewood Cliffs (N.
J.), Prentice-Hall, 1975.

13. Barner—Barry C. and Rosemvein R.Psychological Perspectives on
Politics. Prentice-Hall. Englewood Cliffs (N. J.), 1985.

14. Baron. R.Human aggression: an incompatible response strategy. In: R.
G. Green and Donnerstein (Eds.). Aggression: theoretical and empirical
reviews. New York: Academic Press, 1983.

15. BerkowitzL. Aggression: A social—psychological Analysis. New York:
McGraw-Hall, 1962.

16. Brown R.Social Psychology. The Second Edition. New York, 1985.

17. Bullock, Alan.Hitler and Stalin. Parallel Lives. Vintage Books. New
York, 1993.

18. Dollard J. and al.Frustration and Aggression. New Haven: Yale Univ.
Press, 1939.

19. EriksonE. H.Identity: Youth and Crisis. New York, 1968.

20. FestingerL. A theory of cognitive dissonance. Stanford (CA.): Stanford
University Press, 1957.

21. FreudA. Das lch und die Abwehrmechanismen. London, 1946.

22. Krebs D. and D. Miller.Altruism and Aggression. In: G. Lindzey and E.
Aronson (Eds.),Haadbook of social psychology. 3rd. ed., Vol. 2, 1985.

23. LawsonR. Frustration. The Development of a Scientific Concept. The
Macmillan Co., New York, London, 1965.

332

Альберт Налчаджян

24. Le Vine R. A. and Campbell D.T. Ethnocentrism: Theories of Conflict,
Ethnic Attitudes and Group Behavior. New York: John Wiley, 1972.

25. Lorenz K.On aggression. 4th printing. New York: Harcourt, Brace and
World, 1967.

26. MilgramS. Obedience to authority. New York: Harper and Row, 1974.

27. Sumner W. G.Folkways. New York: Geon, 1906.

28. TajfelH. Human groups and social categories: Studies in social psy­
chology. Cambridge University Press, Cambridge (Mass.), London, New
Yorket al., 1981.

29. WaitR. G. L. The Psychopathic God: Adolf Hitler. Da Capo Press, New
York, 1993.

Q_m межэтнической агрессии к внутриэтнической

333

Глава 9. От межэтнической агрессии к внутриэтнической

§ 9.1. Об интенсивности внутриэтнической агрессии

В

предыдущей главе мы сказали, что обычно межэтническая агрессия сильнее, интенсивнее внутриэтнической агрес­сии. Для иллюстрации мы привели пример хищников, а также людей во время межэтнических конфликтов, когда совершают­ся самые гнусные преступления вплоть до массовых убийств и изуродования тел погибших.

Но иногда наблюдается обратное явление: внутриэтническая агрессия достигает такой интенсивности и разрушительности, что перед ней тускнеют образы межэтнической агрессивности. Так бывает, например, во время гражданских войн. С первого взгляда такое явление представляется парадоксальным: пред­ставители одной и той же нации с остервенением, с садистиче­ским наслаждением измываются друг над другом, подвергают друг друга истязаниям, убивают без всякой жалости, причем не только воюющих солдат, но и беззащитных людей. Достаточно вспомнить события времен гражданских войн во Франции (1789 г. и последующие годы), в России 1917-1921 годов, а за­тем в разные годы сталинизма. Такие же сильные чувства враж­дебности и агрессивности мы наблюдаем во время конфликтов между этнически близкими народами (например, в 90-е годы между славянскими по происхождению народами Югославии; в Афганистане и других странах. Поразительным примером сильнейшей внутриэтнической агрессии является гражданская война в Кампучии в 70-е годы, когда одна часть народа унич­тожила почти половину камбоджийцев. Такие процессы имеют место и в настоящее время.

Конечно, агрессия, садизм, массовые убийства — обычные явления при столкновении интересов различных этносов. Но ^нас здесь интересует парадоксальная интенсивность и деструк-^тивность внутриэтнической агрессиии мы, для объяснения это-^Го явления, желаем предложить ряд взаимосвязанных гипотез.

334

Альберт Налчаджян

В определенном смысле вся настоящая глава представляет со­бой изложение целого ряда гипотез, составляющих новую тео­рию о превращении межэтнической агрессии во внутриэтниче-скую, об обратном процессе, а также о многочисленных прояв­лениях тех механизмов, с помощью которых происходят на­званные преобразования.

1) Для того, чтобы люди предпринимали агрессивные дейст­вия к представителям другого этноса, нередко достаточно иметь даже слабую враждебность. Причина данного явления в том, что в этом случае под агрессивными действиями, кроме враждебности, лежат также этноцентризм, процессы дегумани­зации и деперсонализации. В итоге этих социально—психоло­гических процессов создается представление, что члены чужих этносов не являются полноценными людьми и поэтому их можно оскорблять, причем бесстрастно, без переживания угры­зений совести. Такова психологическая основа воинствующего национализма и шовинизма.

Таким образом, в основе агрессивных действий могут "ле­жать" такие чувства и когнитивные процессы, которые, каза­лось бы, не являются враждебными: презрение, атрибуция не­достатков и преступных мотивов, отрицательные гетеростерео-типы, с помощью которых создается представление, что эти люди лишены подлинных человеческих качеств и способнос­тей. Вот почему для развязывания агрессивных действий как будто и нет нужды в сильной враждебности и ненависти, осо­бенно если представители двух этносов не встречаются лицом к лицу, а истребляют друг друга издалека.

Приведем исторический пример: вряд ли президент США Г. Трумэн и американские летчики так сильно ненавидели япон­цев, когда приняли решение подвергнуть атомному нападению японские города Хиросима и Нагасаки. "Япошки" были для них просто "подопытными кроликами", жизнь которых они ни в грош не ставили. Презрение, деперсонализация и дегумани­зация, дополненные даже слабой враждебностью, могут быть крайне разрушительными. А вот чрезмерно сильная ненависть, став доминирующим мотивом, не всегда обеспечивает эффек­тивные действия по уничтожению врага, она может даже дез­организовать действия человека и групп. 2) Для того, чтобы со­вершить агрессивные действия по отношению к представителю

От межэтнической агрессии к внутриэтническои

335

своего собственного этноса, необходимы более интенсивные чув­ства враждебности и ненависти, поскольку дегуманизация жертвы в этом случае — психологически намного более трудное дело.Как

бы вы ни старались убедить себя в том, что против вас стоит не человек, а животное, что вам стыдно вместе с ним принад­лежать одной и той же нации, все равно вы знаете, что судьба предопределила быть с ним в составе одного этноса или нации. А это значит, что вы по каким—то своим чертам сходны с ним, являетесь носителем той же самой культуры, что и он, где-то даже тождественны с ним: вы оба турки, русские, армяне и т.п. Ваша и его этническая идентичность одинакова. Это означает, что вы можете быть агрессивным и беспощадным к нему, если ваша ненависть очень глубока и интенсивна, иначе положи­тельные чувства одолели бы ее. Для того, чтобы быть агрессив­ным, во внутриэтнических отношениях вам нужна намного бо­лее сильная внутренняя мотивация, чем в том случае, когда имеете дело с представителями других этносов. 3) Но здесь есть еше один чрезвычайно важный психологический момент: если и вы, и ваш противник объективно принадлежите одному и то­му же этносу и психологически идентифицируетесь с ним, то это значит, что ненавидя одного или нескольких сородичей, вы фактически ненавидите и себя.Важной психологической зада­чей является следующая: что возникает вначале — ненависть, враждебное отношение к себе (к собственной личности), кото­рая затем переносится на другого члена вашего этноса? Или же имеет место обратный процесс: ненавидя одного, двух, не­скольких наших сородичей, мы затем переносим это деструк­тивное чувство и на самих себя, руководствуясь следующей ло­гикой: "Если А, Б, В ...мои сородичи и я их ненавижу, то, по­скольку я тоже принадлежу этой нации, я тоже достоин нена­висти". Может иметь место также обобщение и распростране­ние установки ненависти и на всю нацию, но это, нам кажет­ся, более редко встречающийся процесс.

Возможно, часть этих процессов проекции, атрибуции, обобщения оценок и чувств протекает подсознательно,они дол­го подготавливаются и могут привести к результатам, воспри­нимаемым как неожиданные. В этом причина того, что чело­век "вдруг", как бы без причин, начинает чувствовать сильную ненависть к членам своего этноса.

336

Альберт Налчаджян

Во всех случаях, чтобы ненавидеть кого—либо из своих со­родичей, человек должен видеть в нем серьезные недостатки, должен терпеть из—за него какие—то неудачи, должен припи­сать ему дополнительные недостатки путем, например, проек­ции на него собственных недостатков. Он должен совершить, так сказать, негативную кристаллизацию¹.

Для того, чтобы ненавидеть представителя другой нации, проекции собственных недостатков или не нужно или же она носит другой характер: приписываются общечеловеческие недо­статки,которые представляются само собой разумеющимися. Но когда мы дегуманизируем врага, то в своем представлении можем лишить его общечеловеческих положительных черт и, наоборот, "одаривать" дополнительными недостатками. Есть и другой путь: мы начинаем утверждать, что их недостатки, да, являются общечеловеческими, но даны им в значительно боль­шей степени, чем другим, даже на уровне патологии и дегене­рации. Вполне понятно, что презрение к человеку с подобны­ми недостатками возникает без труда, а истребление такой па­тологии есть очищение земли с тем, чтобы для достойных лю­дей было больше простора.