Глава xii - проявление реальности вселенной зависит от силы воли, вложенной в творение

1. Даже после внимательного выслушивания рассказа Даттатреи Парашурама всё ещё пребывал в недоумении и спросил:

2. "О Господь, то, что Ты до сих пор говорил о Вселенной – истина.

3. "Но даже в этом случае, как получается, что она кажется реальной для меня и для других, кто и разумны, и проницательны?

4. "Почему она продолжает казаться мне реальной, даже при том, что я слышал Твои утверждения об обратном? Пожалуйста, докажите мне её нереальность, и устрани мою нынешнюю иллюзию".

5. Будучи спрошенным об этом, Даттатрея, великий мудрец, начал объяснять причину иллюзии, которая заставляет верить в реальность мира.

6. "Послушай, Парашурама! Эта иллюзия очень стара, будучи ни чем иным, как глубоко укоренившимся невежеством, которое принимает одну вещь за другую.

7. "Посмотри на то, как истинная высшая Сущность игнорируется, а тело теперь отождествляется с высшей Сущностью. Пойми, что это грязное тело, состоящее из крови и костей, не относится к незапятнанному, чистому разуму!

8. "Даже грубое физическое тело в силу простой привычки начинает ошибочно подменять собой кристально чистое сознание.

9. "Так же и вселенная постоянно воспринималась как реальная, так что теперь она выглядит так, как если бы она и в самом деле была реальной. Лекарство от этого заключается в изменении точки зрения.

10. "Мир становится таким, каким его привыкаешь видеть в своих мыслях и представлениях. Это утверждение подкрепляется осуществлением (материализацией) йогами объектов, которые они представляют в своём воображении, желая получить их.

11-12. "В связи с этим Я приведу пример об одном древнем и чудесном случае. Жил-был однажды очень мудрый и прославленный царь по имени Сушена, который правил очень священным градом Сундара в стране под названием Ванга. Его младший брат, Махасена, был его верным и исполнительным подданным.

13. "Царь правил своим царством настолько хорошо, что все его подданные любили его. Однажды он совершил жертвенный ритуал ашвамедхи.

14. "Все наиболее отважные царевичи последовали за конём во главе великой армии.

15. "Их шествие было победоносным, пока они не достигли берегов реки Ирравадди.

16. "Они были настолько опьянёнными своими победами, что прошли мимо умиротворённо сидящего раджариши по имени Гана, не оказав ему должных знаков внимания.

17. "Сын Ганы заметил их оскорбительное отношение к его отцу, и это рассердило его. Он поймал жертвенного коня и разгромил тех героев, что охраняли его.

18-23. "Они окружили его, но он на их глазах вступил вместе с конём на территорию холма под названием Ганда. Заметив его исчезновение в зарослях холма, захватчики атаковали холм. Сын мудреца появился вновь, но теперь уже с огромной армией, сразился с врагами, разгромил их и уничтожил армию Сушены. Он захватил много военнопленных, включая всех царевичей, а затем снова вернулся внутрь холма. Несколько воинов, которым удалось спастись, побежали к Сушене и рассказали ему обо всём случившемся. Сушена пришёл в удивление и сказал своему брату:

24-30. "Брат! Иди к тому месту, где находится мудрец Гана. Помни, что совершающие тапас мудрецы обладают чудесным могуществом, и даже боги не в силах одолеть их. Поэтому я прошу тебя умилостивить его, чтобы он позволил тебе забрать назад царевичей и жертвенного коня, ибо время жертвоприношения быстро приближается. Гордость, выказываемая перед мудрецами, всегда будет посрамлена, заставляя гордеца смириться. Если их разгневать, они уничтожат мир, обратив его в прах. Обратись к нему с должным уважением, чтобы наша цель могла быть выполнена.

"Махасена повиновался и немедленно приступил к исполнению вверенного ему поручения. Он пришёл к убежищу Ганы и нашёл мудреца умиротворённо сидящим в неподвижном положении, подобно каменной глыбе, с его чувствами, умом и разумом, находящимися под совершенным контролем. Мудрец, который был погружён в высшую Сущность, напоминал безмятежное море, чьи волны мыслей утихли. Махасена непроизвольно простёрся перед мудрецом и стал восхвалять его, и с таким почтительным чувством он оставался на этом месте в течение трёх дней.

31-46. "Сын мудреца, который наблюдал за новым посетителем, был доволен этим и, подойдя к нему, сказал: "Я доволен уважением, которое ты выказываешь моему отцу. Скажи мне, что я могу сделать для тебя, и я тут же сделаю это. Я – сын этого великого Ганы, необыкновенного отшельника. Царевич, послушай меня. Сейчас не время для разговоров с моим отцом. Он ныне в кевала нирвикальпа самадхи, и он выйдет из этого состояния только после пребывания в нём в течение двенадцати лет, из которых пять уже прошло, а семь ещё впереди.

"Скажи мне теперь, чего ты желаешь получить от него, и я сделаю это для тебя. Не недооценивай меня, и не думай, что я – всего лишь упрямый юноша, не достойный своего отца. Нет ничего невозможного для йогов, совершающих тапас".

"Выслушав его, мудрый Махасена приветствовал его со сложенными ладонями и сказал: "О сын мудреца! Если ты собираешься исполнить моё желание, то прежде я хочу обратиться с маленькой просьбой к твоему мудрому отцу, когда он выйдет из своего самадхи. Прошу тебя, помоги мне в этом, если это не затруднит тебя". На это сын мудреца ответил следующее: "Царевич, непроста твоя просьба. Но, пообещав исполнение твоего желания, я не могу теперь отступаться от своих слов. Теперь я должен просить тебя подождать полтора часа, в течение которых ты сможешь наблюдать за моей йогической силой. Мой отец сейчас пребывает в запредельной умиротворённости. Разве может кто-то разбудить его внешними усилиями? Жди! Я сделаю это тотчас посредством тонкой йоги".

"Сказав так, он сел, отвёл назад свои чувства от внешнего мира, соединил входящее и выходящее дыхания, выдохнул воздух и оставался неподвижным в течение короткого времени; таким образом он вошёл в ум мудреца и, взволновав его, вернулся в своё собственное тело. Тотчас же мудрец вернулся в этот мир чувственных ощущений и увидел прямо перед собой Махасену, простирающегося перед ним и восхваляющего его. Он задумался на мгновение, постигая всю эту ситуацию силой своих чудесных способностей.

47-49. "Пребывая в совершенном умиротворении и блаженстве, он подозвал своего сына и сказал ему: "Мальчик, не повторяй такой ошибки в будущем. Гнев разрушает тапас. Тапас возможен только в том случае, и он может беспрепятственно прогрессировать только потому, что царь защищает йогов. Препятствовать совершению священного жертвоприношения – всегда предосудительно, и это никогда не одобряется добродетельными людьми. Будь хорошим мальчиком, и немедленно верни коня и царевичей. Сделай это прямо сейчас, чтобы жертвоприношение смогло состояться в назначенный срок".

50. "Получив эти указания, сын мудреца сразу же охладил свой гнев. Он взошёл на холм, вернулся с конём и царевичами и освободил их с превеликим удовольствием.

51-53. "Махасена отослал царевичей с конём в город. Он был удивлён увиденным и, приветствуя мудреца, спросил его с уважением: "Господь, пожалуйста, скажи мне, каким образом конь и царевичи были спрятаны на холме". Тогда мудрец ответил:

54-66. "Послушай, о царь, когда-то я был императором, правившим империей, окружённой морями. После многих лет такого царствования на меня снизошла Милость Бога, и во мне появилось отвращение к этому миру, как будто я был всего лишь хламом в свете внутреннего сознания. Я отрёкся от царства в пользу своих сыновей и удалился в этот лес. Моя исполненная чувства долга жена отправилась со мной. Несколько лет мы совершали тапас. Однажды моя жена заключила меня в свои объятия, и этот сын родился у неё, когда я был в самадхи. Она привела меня в чувство, оставила малыша со мной и умерла. Этот мальчик был воспитан мной с любовью и заботой. Когда он вырос, он услышал, что когда-то я был царём; он захотел стать таким же царём, и молил меня удовлетворить его просьбу. Я посвятил его в йогу, которой он занимался с таким успехом, что он оказался способен силой своего желания создать свой собственный мир в этом холме, которым он теперь правит. Конь и царевичи удерживались там. Теперь я рассказал тебе тайну этого холма". Выслушав этот ответ, Махасена спросил снова:

67. "Я с большим интересом выслушал твой чудесный рассказ об этом холме. Я хочу увидеть его. Можешь ли ты удовлетворить мою просьбу?"

68. "Услышав эту просьбу, мудрец приказал своему сыну: "Мальчик! Покажи ему это место и удовлетвори его просьбу".

69. "Сказав это, мудрец снова погрузился в самадхи; и его сын удалился с царевичем.

70. "Сын мудреца вступил в холм без всяких затруднений и исчез, но Махасена не смог вступить на территорию холма, и поэтому он стал звать сына мудреца.

71. "Тот также звал царевича, находясь внутри холма. Затем сын мудреца вышел из холма и сказал царевичу:

72-74. "О царевич, в этот холм нельзя проникнуть с теми скудными йогическими силами, которыми ты обладаешь. Для тебя это будет слишком плотной преградой. Но, как бы там ни было, ты должен попасть внутрь холма, как приказал мой отец. Оставь сейчас своё грубое тело в этом туннеле, скрытом кустарником; войди в холм вместе со мной в своей ментальной оболочке". Царевич не мог сделать этого, и он спросил:

75. "Скажи мне, святой, каким образом я должен сбросить это тело. Если я сделаю это посредством силы, я умру.

76. "Святой улыбнулся на это и сказал: "Видно, йога тебе не ведома. Ладно, закрой свои глаза".

77. "Царевич закрыл свои глаза, и тогда святой тотчас проник в его сознание и вытащил тонкое тело царевича из грубого, оставив последнее в туннеле.

78. "Затем посредством своей йогической силы святой вошёл в холм вместе с этим тонким телом царевича, вытащенным из грубого, чтобы исполнить желание царевича увидеть империю, находящуюся внутри холма.

79. "Там он соединил тонкое тело царевича, пребывавшего в состоянии сна из-за отсутствия грубого тела, с другим грубым телом, рождённым волей святого, и разбудил его. И тогда царевич увидел себя посреди необъятного пространства, в то время как святой держал его.

80-82. "Взглянув во всех направлениях, он встревожился и обратился к святому: "Не бросай меня, иначе я сгину в этом необъятном пространстве". Заметив страх царя, святой улыбнулся и сказал: "Царевич! Я ни за что не брошу тебя. Не сомневайся в этом. Теперь оглянись вокруг и посмотри на весь этот мир, находящийся внутри холма, и избавься от всякого страха".

83. "Царевич собрал всё своё мужество и оглянулся вокруг. Внизу он увидел окутанные мраком ночи небеса с сияющими в темноте звёздами.

84-86. "Направившись к тем небесам, он увидел Луну, которая казалась всё большей и большей по мере приближения к ней. Когда он оказался рядом с ней, его парализовало исходившим от Луны холодом, но святой спас его. Тогда он отправился к Солнцу, и в результате был сильно опалён его лучами. Снова исцелённый йогической силой святого, он затем увидел большой мир, который был похож на небесный рай.

87. "Он отправился со святым к огромной горе, покрытой снегом, наблюдая с её вершины весь этот мир.

88. "Наделённый чудесно острым зрением, он был способен видеть отдалённые страны и обнаружил другие миры, находящиеся дальше за этим.

89-90. "В тех отдалённых мирах кое-где царил мрак; в некоторых земля была золотой; там были океаны и отдельные континенты посреди них, пересечённые реками и усыпанные горами; были небесные миры, населённые Индрой и божествами, асурами, людьми, ракшасами, якшами и кимпурушами.

91-92а. "Царевич увидел, что в Сатьялоке, Вайкунтхе и на сияющей горе Кайлаш святой пребывал в форме Брахмы, Вишну и Махешвары соответственно, разделяя себя (на три сущности) с целью сотворения, поддержания и растворения всех миров.

92б-93а. "Он также увидел, что в то же самое время святой всегда оставался в облике императора, правившего этим миром.

93б-95. "Царевич был потрясён, будучи не в силах выразить своего изумления при наблюдении йогической силы святого. Затем сын мудреца сказал ему: "Царевич! Осмотр этих миров продолжался всего лишь один единственный день согласно местному ходу времени, в то время как в том мире, к которому мы привыкли, уже прошло двенадцать тысяч лет. Итак, давай вернёмся во внешний мир, где живёт мой отец".

96. "Промолвив это, он поднялся обратно в небеса вместе с царевичем, помогая ему выйти из холма Ганда, и вступил с ним в этот привычный мир".

Так заканчивается двенадцатая глава об осмотре холма Ганда в "Трипуре Рахасье".