Переходный возраст и психопатия

В "библии" Американской психиатрической ассоциации, DSM‑IV, нет категории, которая фиксировала бы проявления психопатии у детей и подростков. Вместо этого выделяется категория "расстройства в виде деструктивного поведения". Это поведение, включающее нарушение принятых в обществе норм; оно приносит больше вреда другим людям, чем самим лицам с такими нарушениями поведения. В рамках этой категории выделяются три подкласса, частично перекрывающие друг друга:

• расстройство поведения — повторяющееся устойчивое нарушение, проявляющееся либо в попрании прав других людей, либо в нарушении характерных для данного возраста социальных норм или правил;

• расстройство в виде непокорности и непослушания — вызывающее поведение с негативизмом, враждебностью, часто направленное против родителей или учителей; эти действия, однако, не включают более серьезных проявлений в виде насилия над другими, которые встречаются при других формах поведенческих расстройств.

Ни одно из этих описаний не поможет выделить юного психопата из группы сверстников. Расстройство поведения подбирается к психопатии ближе остальных, но и оно не охватывает тех важных при диагностике психопатии черт личности, которые связаны с эмоциональными, когнитивными и межличностными особенностями: эгоцентричностью, отсутствием эмпатии, чувства вины и сожаления и т. д. Большинство взрослых психопатов, будучи подростками, наверняка отвечали критериям расстройства поведения, но это не значит, что большинство детей с диагнозом "расстройство поведения" станут психопатами. Должен заметить, что у расстройства поведения есть подкатегория ("расстройство поведения, одиночный агрессивный тип"), описание которой ("слабые социальные связи, низкая тревожность, высокая агрессивность и другие "психопатические" характеристики") практически совпадает с симптоматикой расстройства, диагностируемого у взрослых как "психопатия".3

Более вескими доказательствами наличия психопатии у детей являются результаты недавнего исследования, проведенного в двух детских консультациях–поликлиниках: в Алабаме и в Калифорнии.4 Туда поступали дети, в основном мальчики в возрасте от шести до тринадцати лет, с эмоциональными и поведенческими проблемами, а также с проблемами обучения. Исследователи во главе с Полом Фриком из Университета Алабамы, используя Контрольный перечень признаков психопатии, проверили каждого ребенка на наличие симптомов, описанных в главах 3 и 4 этой книги. В процессе работы исследовательские команды выделили группу детей, чьи паттерны* эмоциональных и межличностных особенностей, а также общественно девиантное поведение были такими же, как и у взрослых психопатов. Для этих исследователей, как и для бесчисленных сбитых с толку и отчаявшихся семей, детская психопатия стала суровой реальностью.

Что делать?

Большинство детей, вырастающих психопатами, обращают на себя внимание учителей и психологов в весьма раннем возрасте, и здесь очень важно, чтобы эти специалисты понимали природу проблемы, с которой им приходится сталкиваться. Если постороннее вмешательство и может оказать положительное воздействие, то только в раннем детстве. В юности шансы изменения поведенческих паттернов пробуждающегося психопата весьма эфемерны.

К сожалению, многие специалисты, имеющие дело с такими детьми, по разным причинам не смотрят в корень проблемы. Одни используют исключительно поведенческий подход, сосредотачиваясь на специфических видах поведения: проявлениях агрессии, воровстве и т. д., а не на собственно расстройстве личности, включающем в себя сложное сочетание черт и симптомов. У других опускаются руки при одной только мысли о возможном будущем ребенка или подростка с неизлечимым, по общему мнению, диагнозом. Третьим невероятно трудно свыкнуться с мыслью, что поступки и симптомы, которые они наблюдают у детей, это не просто гиперболизированная форма нормального поведения, обусловленного дурным воспитанием или жизнью в неудовлетворительных социально–бытовых условиях (что излечимо). Все дети в какой‑то степени эгоцентричны, неискренни и склонны манипулировать окружающими — вследствие психической незрелости, говорят они, что никак не облегчает участь изведшихся родителей, которым приходится мириться с тем, что проблема не только не исчезает, но с каждым днем усложняется.

Я согласен, что совсем не просто прикреплять диагностические ярлыки к детям, как, впрочем, и к взрослым. Печальным следствием этого может стать "самореализующийся прогноз", когда ребенок, за которым закрепилась репутация смутьяна, начинает подстраиваться под негативные ожидания учителей, родителей, друзей и оправдывать их.

Даже если диагностические процедуры соответствуют всем стандартам, гарантий от ошибок или неправильного их применения нет. Я, например, читал о случае, когда один психиатр поставил девочке диагноз "шизофрения". Позже выяснилось, что родители морили ее голодом. Когда она начала получать полноценный уход, ее состояние заметно улучшилось. В сотнях других известных (и, наверное, тысячах неизвестных) случаев ошибочный диагноз сильно изменил жизнь пациентов. Нетрудно представить, насколько усугублялась ситуация, если неправильный диагноз приводил к игнорированию реальных и вполне излечимых проблем.

С другой стороны, неумение распознать в ребенке свойственные психопатии черты может обречь родителей на бесконечные и, по большому счету, безрезультатные консультации с администрацией школы, психиатрами и психологами, во время которых они будут искать ответ на вопрос, что же не так с ними и с их детьми. Оно же может привести к применению несоответствующих терапевтических методов и интервенций — и все с огромными финансовыми и эмоциональными издержками родителей.

Если вы испытываете дискомфорт, навешивая сухой диагностический ярлык на ребенка, не делайте этого.

Однако не выпускайте из внимания саму проблему — отдельный синдром, состоящий из личностных черт и специфических поведенческих паттернов, который повлечет за собой будущие проблемы.

Джейсон

Недавно мы применили доработанную версию Контрольного перечня признаков психопатии к группе малолетних преступников в возрасте от тринадцати до восемнадцати лет. В среднем баллы по перечню были выше, чем среди взрослых преступников. Более 25% осужденных подростков отвечали нашим критериям психопатии. Джейсон начал совершать тяжкие преступления, включая кражи со взломом, грабежи и нападения на других детей, когда ему еще не было шести лет. Если не считать одного интересного исключения, его поведение полностью совпадало с поведением взрослых психопатов. Этим исключением было то, что он был более открыт и решителен и менее осторожен и лицемерен в отношении своих взглядов на жизнь. От слов этого мальчика мороз шел по коже.

На вопрос о мотивах преступлений это дитя из крепкой рабочей семьи ответило так: "Мне это нравится. Мои прибацанные родители волнуются, когда я попадаю в передряги, но пока мне хорошо, мне это все до лампочки. Да, я всегда был таким". Об окружающих, в том числе и своих жертвах, он отозвался следующим образом: "Хотите услышать правду? Да они раздавили бы меня, если бы могли, поэтому я бью первым". Ему нравилось грабить бездомных, особенно "гомиков", "бомжих" и уличных детей, потому что "…они привыкли к этому. Они не пойдут плакаться в полицию….Когда один козел, с которым я дрался, достал нож, я забрал его и воткнул ему в глаз. Он бегал и визжал, как подрезанный поросенок. Ну и умора!"

Он еще не ходил в школу, когда начал обворовывать родителей и местные магазины и отнимать у других детей конфеты и игрушки. Часто ему удавалось отвертеться. "Я просто смотрел им в глаза и вешал лапшу на уши. Это было круто. Я и сейчас так делаю. Моя мать велась на это очень долго".

Нет ни малейшего сомнения, что обществу не поздоровится от Джейсона. Мотивы и поступки этого мальчика трудно предугадать: он спокоен, здоров с позиции неврологии и воспитан в благоприятных социально–бытовых условиях. К сожалению, практически все сотрудники детских консультаций–поликлиник, служб по делам несовершеннолетних, общественных организаций, центров для содержания под стражей малолетних правонарушителей и системы судопроизводства знают кого‑то вроде Джейсона. И здесь снова всплывают вопросы, которые тревожат общество не одну сотню лет.

• Как мы должны относиться к таким детям?

• Как защитить общество, не ущемляя гражданских прав этих детей?

С учетом того, что признаки общественного кризиса проявляются все отчетливее, мы уже не можем позволить себе игнорировать наличие психопатии у детей. Полстолетия назад Херви Клекли и Роберт Динднер предупредили нас о том, что наше неумение распознавать психопатов способствовало усугублению общественного кризиса. Сегодня служащие общественных учреждений: школ, судов, психиатрических лечебниц — сталкиваются с этой проблемой чаще, чем когда‑либо, но многие так и не могут осознать реальных угроз психопатии. Наш единственный шанс заключается в применении имеющихся у нас знаний на максимально ранних этапах развития будущих психопатов. Иначе мы так и будем заклеивать пластырем гноящуюся рану, только усугубляя при этом сложившуюся в обществе ситуацию. (Эту тему я еще затрону в одной из следующих глав.)

Преступность и насилие

Последнее десятилетие было омрачено всплеском подростковой преступности. Особенно пугает рост наркомании и преступлений насильственного характера: убийств, изнасилований, грабежей, нападений при отягчающих обстоятельствах — и то, что при этом возрастная планка опускается все ниже. Мы чувствуем отвращение и грусть (но никак не удивление), читая сообщения о правонарушителях, которым еще не исполнилось десять лет и которые совершают такие зверства, что не снились даже отъявленным рецидивистам.

Психолог Рольф Лебер5 обращает наше внимание на тот общеизвестный факт, что клиницисты никогда не добивались особых успехов в перевоспитании малолетних преступников, если антисоциальное поведение входило у последних в привычку, и что большинство реабилитационных программ давали только кратковременный эффект. Лебер указывает на одно обстоятельство, которое часто тускнеет на фоне огромной массы данных о делинквентном поведении некоторых членов общества: "Ухудшение поведения подростков в 1960–1970–е годы должно поставить под сомнение способность некоторых представителей того поколения воспитать новое поколение. Плохое воспитание является одним из факторов, определяющих степень антисоциальности нового поколения". Другими словами, держитесь: все, что сейчас происходит, — это только цветочки.

Лебер замечает, что есть несколько проторенных дорог в преступный мир и что было бы нелогично и глупо не сделать всего, что в наших силах, чтобы перекрыть их. Это же касается и психопатии (возможно, даже в большей степени).

Кен Мажид и Кэрол Макелви используют концепцию психопатии (по крайней мере, частично), чтобы объяснить рост подростковой преступности.6 В качестве наглядного материала они предоставляют список заголовков из недавних номеров американских газет.

• В Колорадо подросток терпеливо ждет, пока двое друзей забивают его мать до смерти.

• Полиция Флориды пытается установить, осознавал ли последствия пятилетний ребенок, когда сбрасывал трехлетнего малыша с лестничного пролета пятого этажа.

• Полицейские Канзас–Сити сбиты с толку поступком завистливого двенадцатилетнего подростка, который убивает свою младшую сестру за день до ее дня рождения.

• Одиннадцатилетняя девочка из богатого района Сент–Луиса приказывает своему десятилетнему товарищу уйти со двора. Он не уходит, и она стреляет в него из отцовского ружья. Мальчик умирает после операции.

• Девочка четырех лет убивает двух трехнедельных братьев–близнецов, бросая их об пол, после того, как один из них случайно царапает ее во время игры.

Я могу расширить этот список десятками других случаев. Например, во время написания книги жители одного маленького городка в западном штате в панике искали решение, как поступить с девятилетним мальчиком, который, угрожая ножом, приставал к другим детям и насиловал их. Он был слишком мал для того, чтобы отдать его под суд, и его нельзя было взять под надзор, потому что, как заявил представитель службы защиты детей, "такие действия возможны только в том случае, если опасность грозит ему, а не его жертвам".7

Эти ужасные события вряд ли можно отнести к обычным несчастным случаям или "бзикам", которые встречаются практически у каждого нормального ребенка и проходят со временем. Они обретают смысл только в том случае, если мы примем тот факт, что психопатические черты характера начинают проявляться уже в раннем возрасте. Это утверждение подготавливает почву для последующего изучения расстройства, полем для которого станет вся жизнь психопата. Мы просто обязаны сделать это, если хотим разработать эффективные методы воздействия и узнать, почему один подросток–психопат становится мошенником, другой — жестоким убийцей, третий — грязным и аморальным бизнесменом или политиком, а четвертый (возможно, с менее гремучей смесью симптомов, описанных в главах 3 и 4) — более или менее полноценным членом общества.

Истоки

Когда мы задумываемся о детской психопатии, на ум сразу же приходит простой и в то же время основополагающий вопрос: почему? Как я уже отмечал, многие подростки становятся на скользкий путь вследствие неблагоприятного социального окружения: жестокие родители, бедность, безработица, плохая компания, — но психопаты, кажется, идут по этому пути с первого дня жизни. И снова тот же вопрос: почему?

К сожалению, истинные причины психопатии нам пока неизвестны. Но на этот счет есть несколько теорий, которые стоят того, чтобы принять их во внимание. С одной стороны находятся теории, согласно которым психопатия представляет собой результат воздействия генетических или биологических факторов (природа). С другой — теории, которые развивают идею о том, что психопатия — это продукт воздействия неблагоприятного социального окружения на ранних этапах жизни (воспитание). Как и в большинстве разногласий, истина, несомненно, находится где‑то посередине. Весьма вероятно, что причина психопатии — сочетание биологических факторов и особенностей социального окружения.

Природа. Зависимость темперамента от генетических и биологических факторов, способность некоторых форм мозговых нарушений вызывать психопатоподобные симптомы и ранние проявления психопатии у детей являются основными тезисами большинства биологических теорий о происхождения психопатии.

Социобиологический подход. Представители относительно новой дисциплины, со–циобиологии, утверждают, что психопатия представляет собой не столько психическое расстройство, сколько специфическую форму генетически обусловленной репродуктивной стратегии8. Они основывают свою теорию на том, что одна из главных целей жизни человека — продолжение рода, т. е. передача своих генов следующему поколению. Этого можно достичь разными способами. Первый подход заключается в рождении небольшого количества детей и полноценном их воспитании. В этом случае родители дают ребенку высокие шансы на выживание во взрослой жизни. Альтернативой ему выступает стремление завести столько детей, чтобы несколько из них выжили даже в том случае, если за ними никто не будет ухаживать. Психопаты предположительно придерживаются самого крайнего варианта этого подхода. Они производят на свет максимально возможное количество потомков и при этом никак не заботятся об их будущем благополучии*.

Для психопатов самый эффективный способ завести много детей заключается в совокуплении с максимально возможным количеством женщин. Если психопат не настолько красив и обаятелен, чтобы женщины сами приходили к нему, он добивается своей цели путем обмана, манипуляций, мошенничества и искажения информации о своем положении в обществе. Один из исследуемых нами психопатов, тридцатилетний мошенник, пережил не один десяток гражданских браков, первый из которых имел место, когда ему было шестнадцать лет. Он был знаком с несколькими рок–звездами и часто пользовался этим, представляя себя их агентом и близким другом. Ему легко удавалось убедить начинающих певиц в том, что он может серьезно продвинуть их в шоу–бизнесе. Насколько я знаю, он восемь раз бросал забеременевших от него женщин. На вопрос о детях он всегда отвечал так: "Что я могу сказать? Это дети".

Тэрри сейчас двадцать один год. Он второй ребенок у своих состоятельных и всеми уважаемых родителей. Его старший брат— врач, младший — студент–второкурсник. Тэрри отбывает свой первый срок за серию грабежей, совершенных около года назад. Он психопат.

Как ни крути, его воспитание было хорошим, родители —любящими и ласковыми, а возможности для достижения успеха — огромными. Его братья отличаются искренностью и трудолюбием, тогда как он просто "плыл по жизни, хватаясь за то, за что можно было схватиться". Первое место в списке его ценностей занимали не надежды и ожидания родителей, а любовь к наслаждениям. Несмотря на это, родители поддерживали его (как морально, так и материально), пока он был подростком. Эти годы были отмечены бесконтрольным поведением, хождением по лезвию ножа и постоянными конфликтами с законом: он превышал скорость, нарушал правила дорожного движения, напивался в общественных местах. Однако ни за один из своих тогдашних проступков он не понес уголовной ответственности. К двадцати годам он уже был отцом двоих детей, но это никак не сказалось на его пристрастии к азартным играм и наркотикам. Когда родители перестали давать ему деньги, он начал грабить банки, за что и был вскоре отправлен в тюрьму. "Я бы не оказался здесь, если бы мои родители не отвернулись от меня, когда я больше всего в них нуждался, — сказал он. — Что это за родители, если они оставляют сына гнить в тюрьме?" На вопрос о своих детях он ответил: "Я никогда их не видел. Наверное, их кто‑то усыновил. Да откуда же, черт побери, мне это знать!"

Социобиологи говорят только о том, что природа снабдила нас несколькими способами продолжения рода, одним из которых и выступает применяемый психопатами обман, замалчивая то, что сексуальное поведение человека подконтрольно сознанию. Когда одного участника нашего исследования спросили, является ли его неразборчивость в сексуальных связях следствием желания зачать много детей и таким образом достичь "генетического бессмертия", он рассмеялся и сказал: "Я просто люблю трахаться".

Сексуальное поведение психопаток тоже характеризуется частыми половыми связями с разными мужчинами и полным безразличием к судьбе своих отпрысков. "Я всегда могу родить еще одного", — холодно ответила психопатка на мой вопрос о случае, когда один из ее любовников до смерти забил ее двухлетнюю дочь. (Двое других ее детей были ранее взяты под опеку государства). Когда я спросил ее, зачем ей нужен был еще один ребенок, она, наверное, забыв о судьбе первых трех, сказала: "Я люблю детей". Как и у большинства других прошедших через наше исследование психопаток, словесная любовь этой женщины к детям сильно противоречила ее поступкам. Психопатки не заботятся о своих детях и иногда бросают их как ненужную обузу. Ужасающий наглядный пример такого поведения предоставила Дайан Даунз. Она избивала родных детей, не обращала на них внимания и в конце концов застрелила их, по пути меняя любовников как перчатки. Кроме того, она была "профессиональной" суррогатной матерью и с удовольствием беременела за плату.9

Конечно, лжецы и обманщики часто попадаются на своем вранье. После этого отношение к ним резко меняется, и они быстро перебираются к другим партнерам (партнершам), присоединяются к другим группам и переезжают в другие кварталы или города. Их подвижный бродячий образ жизни и приспособляемость к новому социальному окружению можно считать детищами их непреходящей потребности в свежей благодатной почве.

Есть еще кое‑что. Мошеннические навыки в некоторых слоях такого состязательного общества, как наше, могут служить показателем приспособляемости. Иными словами, некоторые отличительные черты психопата могут оказать им хорошую службу в достижении успеха.

Социобиологический подход привлекает многих, но его трудно проверить научными методами. Большинство доказательств являются косвенными и случайными.

Биологический подход. Биологический подход основывается на том, что некоторые мозговые структуры психопатов по непонятным причинам развиваются чрезвычайно медленно.10 В основе теории лежат два явления: схожесть электроэнцефалограмм взрослых психопатов и обычных подростков и наличие у психопатов некоторых детских черт характера, таких как эгоцентричность, импульсивность, эгоизм и нежелание откладывать получение удовольствия. Некоторые ученые придерживаются мнения, что психопатия — не что иное, как задержка в развитии. Например, психолог из Гарварда Роберт Кеган утверждал, что за "маской здравомыслия" Клекли скрывается не сумасшедший, а ребенок девяти–десяти лет.11

Это предположение вызывает интерес, но те показания деятельности мозга, о которых идет речь, могут стать результатом дремоты или скуки исследуемого. Поэтому причиной схожести электроэнцефалограмм может быть не только задержка в развитии мозга, но и полное отсутствие интереса психопатов к исследовательским процедурам. Более того, я сомневаюсь, что эгоцентричность и импульсивность детей и психопатов суть одно и то же. Я уверен, что только очень немногие люди не могут различить характер, мотивацию и поведение нормального десятилетнего мальчика и взрослого психопата. И уж тем более редкие родители десятилетних психопатов считают, что их сын или дочь такие же, как и их нормальные сверстники.

Сторонники одной интересной биологической теории утверждают, что психопатия является следствием раннего повреждения или дисфункции мозга, особенно передней его части, играющей важную роль в высокоуровневых мыслительных процессах. Эта теория основана на некоторой схожести поведения психопатов и пациентов с повреждением лобных долей мозга. Сюда можно отнести неспособность к долгосрочному планированию, низкую фрустрационную* толерантность, поверхностность чувств, раздражительность и агрессивность, общественно неприемлемое поведение и импульсивность.

Однако недавно проведенные исследования не нашли доказательств повреждения лобных долей мозга у психопатов.12 К тому же схожесть между психопатами и указанными пациентами может быть только кажущейся и уж никак не более значимой, чем различия. Тем не менее некоторые исследователи продолжают настаивать на том, что дисфункция (не обязательно повреждение) лобных долей может лежать в основе импульсивности психопатов и их неспособности сдерживать свои антисоциальные проявления13. Установлено, что лобные доли играют ключевую роль в управлении поведением, поэтому достаточно обоснованным кажется предположение о том, что у психопатов они по какой‑то причине (врожденный дефект, раннее повреждение) функционируют неэффективно.

Воспитание. Мой самый любимый комикс — "Келвин и Хоббс". В одном эпизоде раздраженный Келвин кричит: "Почему я должен идти спать? Вы не даете мне делать то, что мне хочется. Если я вырасту психопатом, виноваты в этом будете вы!" "Никто еще не стал психопатом потому, что должен был ложиться спать в установленное время", — говорит его отец. "Конечно, — отвечает Келвин. — Но ты вдобавок не даешь мне жевать табак! Никто не знает, что может столкнуть меня в пропасть!"

Слова Келвина отражают распространенное общественное мнение о психопатии — мол, она является результатом ранней психологической травмы или неблагоприятных переживаний: бедности, эмоциональных и физических лишений, жестокости или безразличия родителей, непоследовательности наказаний и т. д. К сожалению, общая картина, основанная на клиническом опыте и результатах исследований, далека от однозначности. Я не знаю ни одного факта, который прямо указывал бы на связь между психопатией и социально–бытовыми условиями, в которых воспитывался человек. (Я осознаю, что мои слова противоречат взглядам тех людей, которые убеждены, что практически все антиобщественные поступки взрослых — от мелкого воровства до серийных убийств — уходят корнями в детство, исполненное лишений и страданий.)

Небрежное и жестокое обращение с детьми может вызвать серьезные психологические травмы у последних.14 Травмированные дети отличаются более низким коэффициентом интеллекта, более подвержены депрессии и суицидальным мыслям и склонны к употреблению наркотиков и выражению подавленных желаний через действие. Они чаще других применяют насилие, за что могут попасть в тюрьму еще подростками. В дошкольном возрасте они легко сердятся, отказываются выполнять указания и не проявляют активности. В школу они приходят гиперактивными, растерянными и уже не владеющими собой. К тому же их не очень любят сверстники. Однако все эти факторы еще не делают из них психопатов.

Несомненно, искоренение проблем воспитания может привести к резкому снижению уровня преступности и других форм антисоциального поведения. Но вряд ли это серьезным образом скажется на количестве психопатов и тяжести их бесчеловечных поступков.

Очаровательная и ужасающая Тэсс . Сюжетом для одного телевизионного фильма была работа психолога Кена Мажида с девочкой шести с половиной лет по имени Тэсс — ангелочком с красивыми голубыми глазками и милой улыбкой. В фильм были включены отрывки видеозаписей психотерапевтических сеансов с Тэсс. Ее рассказы о боли, которую она причиняла своему младшему брату Бенджамину ночью (родители были вынуждены запирать Тэсс в ее комнате, чтобы обезопасить малыша), не только приводили в ужас, но и полностью шли вразрез с нашим пониманием поведения детей (имена детей изменены).

"Жестокое обращение Тэсс с Бенджамином сделало нашу жизнь несчастной, — рассказал интервьюеру ее приемный отец. — Сначала мы думали, что у Бенджамина проблемы с желудком, но оказалось, что это Тэсс каждую ночь била его в живот. Нам пришлось привязывать дверь, чтобы Тэсс не могла открыть ее".

Девочка крала ножи — "большие, острые", говорила она. "Что ты собиралась с ними делать, Тэсс?" — спросил Мажид свою маленькую пациентку. Маленькая Тэсс спокойно ответила: "Убить маму и Бенджамина…"

В одном эпизоде рассказчик подробно излагает, как в порыве гнева Тэсс начала бить Бенджамина головой о цементный пол. Ее матери пришлось буквально отрывать руки Тэсс от головы малыша.

"Я не собиралась останавливаться, — заметила Тэсс. — Я просто продолжала делать ему больно".

"Зачем?" — настаивал психолог.

"Чтобы убить его".

В другом эпизоде Мажид просит девочку рассказать, как она обращается с маленькими животными.

"Колю их иголками. Долго колю, — говорит она. — Убиваю их".

Тэсс и ее брат Бенджамин были усыновлены любящей парой, которую впоследствии привело в ужас поведение приемной девочки. Чтобы понять его причины, они просмотрели личное дело Тэсс и узнали, что в своей биологической семье оба ребенка, но особенно Тэсс, страдали от немыслимой жестокости, сексуальных притязаний и полного отсутствия заботы со стороны родителей. Мажид представил Тэсс как живой — и незабываемый — пример того, что может произойти с ребенком, если ему не удается установить отношения привязанности[25]с родителями или опекунами в раннем возрасте. В своей книге High Risk, впервые опубликованной в 1987 году, психолог высказал мнение, что неспособность родителей сформировать психологическую связку "родитель–ребенок" в нужный период развития ребенка (от рождения до двух лет) является основным фактором появления психических и поведенческих проблем, в том числе и психопатии.15

Теория привязанности продолжает оставаться популярной потому, что она, кажется, способна "объяснить" все: от тревог и депрессии до многочисленных расстройств личности, шизофрении, расстройств пищевого поведения, алкоголизма и антисоциального поведения. Однако большая часть эмпирических подтверждений этой теории выходит из ретроспективных описаний раннего опыта, которые, по определению, не могут быть надежным источником научных данных.16 Более того, явные доказательства того, что охлаждение отношений между родителями и ребенком в раннем возрасте вызывает психопатию, отсутствуют.

Большинство внешних проявлений "отсутствия положительных связей": отвержение, депривация[26]пренебрежение, жестокое обращение и т. д. — действительно могут привести к ужасным последствиям и спровоцировать формирование некоторых психопатоподобных черт характера и моделей поведения.

Конечно, маленькая Тэсс из телефильма кажется удачным примером. Но нет никаких подтверждений тому, что вся гамма психопатических симптомов, включая характерное подкупающее обаяние и явное отсутствие серьезных психических отклонений, связанных с эмоциональными травмами в детстве, является результатом плохого обращения со стороны родителей.

В то время как некоторые утверждают, что психопатия — это результат нарушения отношений привязанности в младенчестве, я заявляю обратное: у некоторых детей именно нарушение отношений привязанности с родителями может выступать симптомом психопатии. По–видимому, у детей–психопатов способность устанавливать отношения привязанности отсутствует с рождения, и это скорее результат, чем причина психопатии.

Такую возможность не учитывают те, кто убежден в абсолютной важности социально–бытовых условий и хорошего воспитания. Это приводит к тому, что родители маленького психопата, несмотря на все мыслимые и немыслимые попытки понять и изменить ребенка, сталкиваются с несправедливым обвинением со стороны общества. Их последующие самообвинения и поиск собственных ошибок обычно ни к чему не приводят.

Интерактивная модель: взаимодействие природы и воспитания. Я предпочитаю считать, что психопатия возникает из сложного — и пока непонятного — взаимодействия биологических и социальных факторов. Мое мнение основано на том факте, что генетические факторы определяют биологический аспект функционирования мозга и основные личностные структуры, которые в свою очередь влияют на то, как человек реагирует на жизненные ситуации и социальное окружение и взаимодействует с ними.17 Необходимые предпосылки для развития психопатии (в том числе и неспособности испытывать сочувствие или страх) частично обусловлены природой и, возможно, некоторыми пока неизвестными биологическими процессами в растущем плоде и новорожденном. В результате способность ребенка развить интернальный контроль и совесть и установить эмоциональные "связи" с окружающими сильно уменьшается.

Это не означает, что у всех психопатов судьбою предначертано играть только социально девиантные роли. Но это значит, что в их биологической основе — сырье для лепки уникального характера — заложено недостаточно материала для социализации и формирования совести. Объяснить это можно простой аналогией. Гончар лепит красивую посуду из глины (воспитание), однако качество посуды зависит не только от мастерства гончара, но и от сорта глины (природа)18.

Хотя основная причина психопатии лежит не в плохом воспитании или негативных детских переживаниях, эти факторы могут сыграть большую роль в окончательном формировании заложенных природой особенностей. Именно от социально–бытовых условий и воспитания зависит, как сильно разовьется расстройство и как оно будет выражено в поведении.

Поэтому психопат, который воспитывается в хорошей семье и имеет доступ к положительным социальным и образовательным ресурсам, может вырасти мошенником или беловоротничковым преступником (грязным бизнесменом, политиком или служащим), в то время как психопат, выросший в лишениях и жестокости, может стать бродягой, наемником или убийцей.

В обоих случаях социальные факторы и воспитание влияют на форму выражения расстройства. Неспособность же психопатов испытывать сожаление или действовать по совести остается неизменной. Никакие меры социализации сами по себе не смогут пробудить в человеке заботу об окружающих и внушить ему, что такое хорошо и что такое плохо. Развивая предыдущую аналогию, скажу, что психопатическая "глина" намного менее податлива, чем та, с которой чаще всего работают общественные "гончары".

Отсюда следует, что воспитание сказывается на будущем антисоциальном поведении психопата намного слабее, чем на поведении "нормальных" членов общества. В нескольких недавно проведенных исследованиях мы изучали, как семейное воспитание в ранние периоды жизни влияет на склонность к преступлениям у психопатов и других правонарушителей.19

• Мы не обнаружили доказательств того, что обстановка в семьях психопатов в целом отличалась от той, что была в семьях обычных преступников. Как и можно было ожидать, большинство преступников вышли из проблемных семей.

• У преступников, которые не были психопатами, наблюдалась прямая зависимость времени первых проявлений преступного поведения и их серьезности от семейной обстановки. Поэтому выходцы из проблемных и нестабильных семей в первый раз появлялись на скамье подсудимых в пятнадцать лет, а преступники, выросшие в относительно благополучных семьях, — в двадцать четыре.

• Положение дел в семье никак не влияло на склонность к преступному поведению у психопатов. Независимо от того, гармоничной или неблагоприятной была семейная обстановка, психопаты попадали под суд в среднем в четырнадцать лет.

• Сведения, полученные об обычных преступниках, в целом совпадали с тем, что написано в работах по криминалистике: негативное влияние родителей приводит к ранним проявлениям преступной активности. Однако даже самое лучшее воспитание не в силах вылепить из психопата законопослушного гражданина.

• Из всех этих общих выводов есть одно очень важное исключение. Результаты исследования пока–зали, что психопаты — выходцы из нестабильных семей совершали намного больше насильственных преступлений, чем те из них, кто вырос в здоровых семьях, в то время как на действиях обычных преступников данный фактор никак не сказывался. Это подтверждает мое предположение о том, что поведение психопатов зависит от их социального опыта. В окружении, переполненном лишениями, тревогами и насилием, психопат старательно перенимает негативный опыт, поскольку в эмоциональном плане насилие для него ничем не отличается от любого другого типа поведения. Конечно, большинству из нас знакомо насилие, но в силу способности сопереживать окружающим и сдерживать импульсы мы не действуем настолько опрометчиво, как психопаты.

Еще один взгляд на наше "скрытное общество"

Учитывая все более нарастающее напряжение в обществе, тема происхождения психопатии приобретает ог<