Максим кронгауз: русскому языку ничего не угрожает, даже интернет

То, что многие называют порчей и деградацией языка - всего лишь адаптация письма и речи к новым условиям

Профессор словесности Максим Кронгауз, пожалуй, один из самых внимательных исследователей бурных метаморфоз, происходящих сегодня в русском языке. И, как ни странно, в отличие от многих из нас, не паникует по поводу безвременной кончины современного русского языка.

Да, говорит Кронгауз, «издевательств» над языком сегодня хватает - от оголтелого заимствования иностранных слов до приключений русского языка в интернете. Но то, что многие называют порчей и деградацией языка это, дорогие россияне, не более и не менее, чем изменения, адаптация письма и речи к новым условиям.

Интернет, говорит лингвист, перепахал наши представления о языке и произвел революцию в общении. Как теперь там, на просторах сети, нашему достоянию живется? Не расколол ли виртуальный русский разные поколения, став для молодых общедоступным кодом, а для старших – загадкой вроде китайской грамоты? И далеко ли ушел великий и могучий от Пушкина и Чехова? Или, поселившись на интернет-форумах, в чатах и блогах, стал ничтожным и немощным?

Кронгауз пытается ответить на эти вопросы. В декабре выйдет обновленное и дополненное издание «Русского языка на грани нервного срыва». И еще он пишет новую книгу про «особый русский» под условным названием (настоящего пока нет) «Русский язык и общение в интернете».

- Знаю, что к названию Вашей предыдущей книги Вы добавили «3D». Что бы это значило?

-Книга названа так, чтобы, с одной стороны, сохранить преемственность с предыдущей, а с другой стороны, показать их принципиальные отличия. Я эксплуатирую модный прием: ведь 3D бывают не только фильмы. Мне, вот, недавно на глаза попалась вывеска «Клиника «3D»... Книга стала чуть ли не в два раза толще. И главное, чем я горжусь, это диск с видеозаписями научно-популярных лекций, которые я читал в самых разных местах: на научных фестивалях, в Политехническом музее, в различных клубах. Если не ошибаюсь, в нашем книгоиздательском деле это первая научно-популярная книжка с видеолекциями. Причем лекции не повторяют ее содержания, а расширяют его.

- Расскажите про Вашу новую книгу. Русский язык в интернете - это что, действительно другой язык? Не просто русский?

- Интернет совершил революцию: предоставил возможность публичного письменного высказывания, по существу, любому из нас. Согласитесь, такого в истории человечества не было никогда. Раньше круг счастливчиков ограничивался писателями и журналистами. Да и тех редактировали, корректировали, цензурировали. А сегодня – раз! – и вас могут прочесть миллионы. При этом не важно, умное ваше высказывание или дурацкое - степень и скорость его распространения сегодня от этого не зависят. Вот появилось в интернете «йакриветко» или «котэ» вместо «кот», и в мгновение ока весь Рунет растиражировал их в стольких экземплярах, что не снилось и советскому генсеку.

Язык в интернете – не только русский, но и любой другой – отличается от привычного письменного стандарта. Отсюда и испуг неподготовленного читателя, и естественная реакция: спасти, защитить от хулиганов, хорошо бы интернет вообще запретить, а правильный – литературный – язык законсервировать. Ну, разве не замечательный феномен нашего времени, когда о языке спорят не только лингвисты, но и все «нормальные» люди? Одни за «кофе» мужского рода, другие – за женского, и – ни шагу назад! Интернет заострил конфликт. Особенно это касается новых слов, написание которых не устоялось.

Вот, скажем, как писать – «ритейл» или «ретейл», «римейк» или «ремейк»? Словари сегодня – уже не помощники, они отчасти себя дискредитировали, поскольку дают разные написания, а некоторых слов, например «шопинг», вы там вообще не найдете. Да и пользователь сегодня смотрит, как правило, не в словарь, а в поисковик.

Как писать тот же «шопинг», спрашиваете вы у Яндекса, с одной «п» или с двумя? И он вам выдает «шопинг» - 11 млн., а «шоппинг» - 112 млн. раз, отдав предпочтение не норме, а тому, как сегодня это слово пишет в интернете большинство.

Спорят корректоры и лингвисты, спорят мамы и сыновья… Интернет породил явление массового пренебрежения языковой нормой, т.е. того, что еще совсем недавно считалось незыблемым. И, чтоб не рассориться, выход один: допустить вариативность. Как мы допускаем, что есть «галоши» и «калоши», «твОрог» и «творОг». Но нам непременно надо знать, как ПРАВИЛЬНО говорится и пишется. И, как мне кажется, страсти улягутся лишь тогда, когда мы, лингвисты, создадим единый универсальный словарь в интернете.

- Расхожее мнение, что интернет – враг языка, убийца грамотности и даже угроза национальной идентичности. Как по-Вашему, есть основания так думать?

- То, что происходит в рунете, совсем не уникально. Интернет вообще чрезвычайно неоднороден, и язык какого-нибудь официального сайта, например министерского – вполне обычный письменный бюрократический язык. Поэтому речь идет, по-видимому, о разговорных жанрах интернета: блогосфере, социальных сетях, форумах, чатах и т.п. Здесь мы сталкиваемся с очень странным русским – формально письменным, а по сути – устным. И в этом вся проблема. Обычных письменных средств не хватает для отображения всей полноты устной речи, с ее мимикой, интонацией и жестикуляцией. Этот разговорный интернетный русский, конечно, не очень нормативный, но все равно – русский язык. Отличный от таких же неправильных интернетных английского, немецкого, французского… Грубо говоря, их можно считать особыми жаргонами. Так что ни мы, ни другие народы своей идентичности в интернете не теряют.

Здесь важно отметить, что общение из устной сферы вообще перемещается в интернет. Мы очень часто делаем письменно то, что раньше делали устно. Проблемы, которые недавно решались с помощью телефонного звонка, теперь решаются перепиской, несмотря на то, что, как вы понимаете, она занимает куда больше времени. У этого есть свои основания - такое поведение считается более вежливым, так мы не беспокоим собеседника. Он может вообще не ответить на письмо. На устное обращение не ответить сложнее.

Ну, конечно, если в сеть попадает неподготовленный человек, то, действительно, лучше запастись валидолом. Русский текст искажен настолько, что он может вызвать ужас и просто остаться непонятым. Но неподготовленных – все меньше и меньше. А среди молодого поколения таких и вовсе нет. Так что успокаивать-то особо никого и не нужно.

Другое дело – в интернете, как и в жизни, нам порой трудно понять друг друга. К примеру, я в одной таблице компьютерных значков увидел зеленую рожицу, которая еще и меняет цвет. В подписи было написано, что это зависть. Рожица мне настолько понравилась, что я ее немедленно вставил в текст. Мой собеседник, конечно, не понял, что я имел в виду. Чтоб расшифровать это мое послание про зависть, он должен был изучить язык смайликов, запомнить таблицу, но это никто не делает. А вот простые смайлики – двоеточие и скобки – используются очень часто, и значит уже обогатили письменный язык.

Обогащение касается и лексики, в сети все время появляются новые слова. Например «лытдыбр». Автор его – знаменитый блоггер Роман Лейбов. Слово «дневник» записывается в неправильном регистре, то есть нажимается русская буква, но клавиатура настроена на латиницу. Иначе говоря, бьешь по «Д», на экране возникает «L», и в результате вместо дневника выходит «lytdybr». Дальше его транслитерируют кирилицей, и получается «лытдыбр». Теперь слово распространено среди блогеров и даже вышло за пределы блогосферы – я встречал его в СМИ.

Прием переключения регистров часто используется при образовании ников и псевдонимов. Например, некий Федя может назваться Atlz. Такие бессмысленные сочетания букв время от времени встречаются в русских текстах именно как результат приема «Перепутать регистр».

Тут можно вспомнить рассказ Пелевина, в котором один из героев назвал себя Йцукен. Герой залез на порно-сайт и набрал такие буквы в качестве ника. Русское слово «йцукен» не очень известно, но оно соответствует латинскому «qwerty». Это первые буквы третьей строчки английской клавиатуры. Представьте, и это слово постепенно завоевывает себе место под солнцем! Так, один из дизайнерских магазинов Артемия Лебедева называется «Йцукенъ».

Конечно, словечек таких очень мало, но прием работает. Правда, особых перспектив у него нет из-за программ, которые автоматически переводят вас в нужный регистр. На нашем домашнем компьютере мы постоянно боремся с женой. Я категорически против этой программы, а жена, наоборот, ее очень любит. Так что уже сегодня на компьютере с такой программой «лытдыбр» возникнуть не мог.

Теперь еще одна вещь. В русском языке в советское время существовало множество аббревиатур. Интернет-язык продолжил «дело отцов». Среди самых известных сегодняшних аббревиатур можно назвать «IMHO», что означает «Inmyhumbleopinion» - «По моему скромному мнению». Благодаря транслитерации, оно существует и в русском варианте - «ИМХО». Есть и другие английские аббревиатуры, которые часто используются в русских текстах. «LOL» - «очень смешно». И еще «aka» («alsoknownas), тоже записывается русскими буквами. Я даже нашел выражение «Анка АКА пулеметчица», т. е. «Анка, называемая пулеметчицей».

В русском Интернете, подобно английскому, сейчас происходит зарождение именно таких – фразовых - аббревиатур. Мне больше всего нравится «ТТТ» – «Тьфу-тьфу-тьфу». Замечу, основная их масса связана с репликой-реакцией, оценкой текста или поста.

В русском языке аналогов этому почти не было. Мне удалось найти только один. Это знаменитая аббревиатура Льва Толстого «ЕБЖ» – «Если буду жив». Писатель часто заканчивал этим письма. Понятно, что это явление для узкого круга. Как, кстати, и в интернете. Лишь некоторым новшествам удается вырваться из сети и стать частью лексики.

В интернете - особый русский язык, и главное свойство – он очень быстро меняется. Вот и слово «превед» уже вышло из моды. Та же участь постигла «йазыкпадонкафф». Все еще помнят многочисленные клише типа «аффтаржжот», «выпей йаду», «убей сибяапстену» и т.п. Употреблять их сегодня уже неприлично: они устарели. А, как известно, лучше одеваться немодно, чем носить прошлогодний «писк».

Можно сказать, что интернет прожил самую приятную – хулиганскую - пору детства, наигрался в разнообразные игры и только-только вырос из коротких штанишек.

- Вы говорите о том, что языковая интернет-мода очень изменчива. Что сегодня заменило тот же старомодный "превед" и «йазыкпадонкафф»? Может, грамотность становится модной?

- Борцы за грамотность в интернете появились так же давно, как и сама неграмотность. Битва продолжается. Но не думаю, что грамотность становится модной. Да она и не должна быть модной. Мода преходяща, а грамотности это не к лицу. Модные же словечки появляются постоянно и вызывают восторг у одних и ненависть у других. «Падонкаффскую» грубость сменили другие тенденции. Сейчас, как мне кажется, интернет захлестнула девическая сентиментальность. Отсюда мода на такие уменьшительные словечки, как «няшечка», «печалька», «улыбашка». Но вершиной стало воплощенная в слове эмоция умиления – «мимими».

- По Вашей предыдущей книжке знаю, что Вы - замечательный коллекционер самих за себя говорящих примеров языковых изменений. Применительно к интернету, что Вас особенно рассмешило или возмутило или обескуражило за последнее время?

- Пожалуй, самое примечательное как раз столкновение разных тенденций. Мода в языке отчасти отражает то, как осваивают интернет разные социальные группы. Сначала интеллектуалы, потом хулиганы, сейчас - барышни и мамочки. Все это очень условно, но, тем не менее, любопытно наблюдать возникновение новых речевых портретов.

Обескураживает же меня какая-то абсолютная нетерпимость к «чужой» речи. Какие громы и молнии мечут некоторые мои коллеги в сторону так называемого «мамского» языка! Нет, конечно, все эти «овуляшечки», «годовасики» и «пихулечки» очень-очень на любителя. Но интернет-женщинам в период гормонального сдвига можно простить и большее.

- И все-таки, происходит ли в интернете порча языка? Что сказали бы классики русской литературы о состоянии великого могучего, если б потусовались на форумах и попаслись в блогах и социальных сетях?

- Безусловно, изменения происходят. А вот считать их порчей или обогащением, зависит от точки зрения. Почти на любое явление можно смотреть с противоположных сторон. Вот, к примеру, смайлики. Я знаю людей, которые не только не пользуются смайликами, но и ненавидят каждого, кто их использует. И наоборот – людей, которые с упоением ставят после двоеточия сотню скобок, демонстрируя радость и бодрость духа. Смайлики портят классический письменный язык, но при этом и обогащают его, потому что компенсируют отсутствие в нем интонации и мимики. Согласитесь, полезная функция.

Что же касается классиков, то ведь это были гениальные люди. И думаю, их реакция на интернет была бы неординарной. Пушкин стал бы самым популярным блоггером-десятитысячником, получал бы множество восхищенных комментариев и сам бы ставил себе лайк за лайком, приговаривая «Ай да Пушкин, ай да сукин сын!». А Лермонтов, наоборот, писал бы только подзамочные записи для своих и, оставляя едкие комментарии к чужим постам, нажил бы множество врагов. Достоевский придумывал бы новые слова, а Тургенев бы с ними боролся.

Фантазировать можно бесконечно, но талантливый человек всегда использует возможности, предоставляемые ему временем, а не шарахается в ужасе от них.

- Интернет все же сближает нас или разъединяет?

- Слишком сложный вопрос, чтобы ответить на него «да» или «нет». Интернет – поле битвы, где на глазах у миллионов сражаются болельщики разных клубов, приверженцы разных идеологий и партий, мужчины и женщины, толстые и диетологи, собачники и кошатники, поклонники Мадонны и мадоннофобы. Он может объединить как для благого, так и для преступного дела. С помощью социальных сетей сегодня знакомятся, торгуют и даже делают революции.

Так что в интернете, как и в жизни, весь секрет в равновесии – или, проще говоря, в золотой середине. Жаль, что никто толком не знает, где она.