Среднее поднепровье в скифо-сарматское время

При всей важности именно этнической истории Среднего Поднепровья для уяснения многих аспектов позднейшей истории славянства и формирования Древнерусского государства белых пятен здесь еще очень много. Слабо исследованы бело-грудовская(XII — X вв. до н. э.) и чернолесскаякультуры, в частности их соотношение с тшинецкой, хотя и указывается на важную в данном случае связь с Центральной Европой. Не прослежены и переходы к последующим культурам. Есть тому объективные причины: один из главных показателей культуры (материальной и духовной) — погребальный обряд — у племен с трупосожжениями весьма упрощен и оставляет археологам практически одну керамику. О.Н. Трубачев, полемизируя с археологами, воспринимающими изменения в материальной культуре как смену этносов, не без иронии замечает, что смена орнамента на сосудах вообще может не означать ничего, кроме моды, которая, конечно, и в древности захватывала разные племена и народы.

Изменения в облике культуры на Среднем Днепре могли происходить и из-за смены населения в степных районах, а также из-за постоянных миграций с запада или северо-запада на восток и юго-восток. Как раз в начале VII в. до н.э. из Причерноморья уходят киммерийцы и примерно через несколько десятилетий в степи появляются скифы.Сохранилось ли на месте прежнее земледельческое население? Б.А. Рыбаков в книге «Ге-родотова Скифия» доказывает, что сохранилось и сохранило определенную самостоятельность. Он обращает внимание, в частности, на то, что на стыке степной и лесостепной полосы, где и в киммерийское время были укрепленные поселения, при скифах пограничная полоса укреплялась в еще большей степени. Это — убедительное свидетельство неоднородности территории, обозначенной Геродотом как «Скифия». И важно само указание на существование на севере «Скифии» «скифов-пахарей» сосвоими культами и этнологическими преданиями. Любопытно,что у этих племен жило предание о проживании их на том же месте в течении тысячелетия. В данном случае предание совпадает с реалиями: тысяча лет до Геродота прошла от начала сруб-нойкультуры в Причерноморье, и тысяча же лет отделяла «ски-фов-пахарей» от возникновения тшинецкойкультуры.

Согласно легенде, «на Скифскую землю с неба упали золотые предметы: плут, ярмо, секира и чаша». Культовые чаши археологи находят в скифских погребениях, но в основе их оказываются формы, распространенные в доскифское время в культурах лесостепи — белогрудовской и чернолесской (XII — VIII вв.).

Геродот столкнулся и с разными версиями относительно численности скифов: «Согласно одним сообщениям, скифы очень многочисленны, а по другим — коренных скифов... очень мало». В эпоху расцвета скифского объединения довольно единообразная культура распространяется на многие нескифские территории. Происходит примерно то же, что и в Центральной Европе в связи с подъемом кельтов: практически во всех культурах замечается латенское влияние. Когда же в последних веках до нашей эры скифы' загадочным образом исчезли (по версии Псевдо-Гиппократа они выродились), на территории Скифии возрождаются старые традиции и, видимо, старые языки. Вторжение с востока сарматов способствовало упадку скифов, но воздействие сарматов на местные племена оказалось меньшим, чем их предшественников.

В VI в. до н.э. на территории украинского и белорусского Полесья появляется новая культура, названная милоградской. Юго-западные черты, отмечаемые в ней, позволяют предполагать смещение части населения от предгорий Карпат в лесистые области бассейна Припяти. По мнению исследователей, речь идет об упоминаемых Геродотом неврах, которые незадолго до его путешествия в Причерноморье покинули первоначальную территорию из-за нашествия змей. Обычно отмечается, что тотем змеи был у фракийцев и Геродот просто буквально воспринял рассказ о нашествии племени с таким тотемом. Культура просуществовала до I — II в. н. эй была разрушена или перекрыта племенами зарубинецкой культуры, возникшей во II в. до н. э.

Пересечение и переплетение милоградской и зарубинецкой культур породило дискуссию: какую из них считать славянской? При этом споры шли в основном о зарубинецкой культуре, и участвовали в них в той или мере многие исследователи. Большинство археологов Украины и Белоруссии признавали культуру славянской. Последовательно на большом материале этот вывод обосновывал П.Н. Третьяков. Возражали авторитетные археологи И.И. Ляпушкин и М.И. Артамонов, а В.В. Седов признавал культуру балтской.

Зарубинецкая культура зарождалась одновременно с пше-ворской на юге Польши. Последняя включала часть территории, входившей ранее в состав лужицкой культуры, и некоторые археологи видели в ней первоначальных славян. Но славянство их доказывается и традициями материальной культуры, и логикой историко-генетического процесса. Б.А. Рыбаков считал неслучайным, что обе культуры как бы повторяют границы тшинецкой культуры, а зарубинецкая также и промежуточную чернолесскую. Зарубинцы были связаны с расселившимися до Карпат кельтами и должны были постоянно обороняться от почти в то же время появившихся у границ лесостепи племен сарматов.

До сих пор по границе лесостепи на сотни километров тянутся ряды валов, называющихся с давних пор «Змиевыми» или «Трояновыми». Их датировали различно — от VII в. до н.э. до эпохи Владимира Святого (X в.). Но валы явно возводились для защиты именно территории зарубинецкой культуры, и закономерно, что киевский энтузиаст A.C. Бугай нашел материальные доказательства того, что насыпаны они около рубежа нашей эры.

Примечательно, что поселения зарубинецкой культуры не были укрепленными. Очевидно, с северными и западными соседями зарубинцы жили мирно. От степи же, где в это время кочевали сарматы, отгородились недоступными для конницы валами. Валы и сейчас производят впечатление. И встает закономерный вопрос: насколько организованным должно быть общество, чтобы возводить такие сооружения? А общество это, судя по жилищам, еще не знало неравенства: это был труд свободных общинников многих поселений.

Зарубинецкая культура, надежно прикрытая с юга, пала во II в. н.э.в результате нового нашествия с северо-запада. П.Н. Третьяков нашел доказательства того, что зарубинцы переместились к северо-востоку и востоку на левобережье Днепра, где позднее сливаются с новой волной славянских переселенцев из Центральной Европы.

Будучи последовательным приверженцем концепции славянской принадлежности зарубинецкой культуры, П.Н. Третьяков не определил своего отношения к мил оград овцам, неоднократно склоняясь то в одну, то в другую (именно балтскую) сторону. Весомые аргументы против балтоязычия милоградов-цев привела О.Н. Мельниковская. Главным среди этих аргументов оказывается факт локализации культуры значительно южнее, чем предполагалось ранее: именно у верховьев Десны и Южного Буга. Здесь расположены наиболее ранние памятники милоградовцев и движение их на северо-восток, прослеживаемое по археологическим данным, хронологически совпадает с переселением Геродотовых невров.

О.Н. Мельниковская не определяет этнической принадлежности милоградовцев-невров, отдавая однако предпочтение славянам и находя у милоградовцев те признаки, которыми П.Н. Третьяков доказывал славянство зарубинцев. Белорусский археолог Л.Д. Поболь склонен был видеть в милоградовцах пред-шествеников зарубинцев. В.П. Кобычев, не связывая милоградовцев с неврами, высказал предположение об их кельтском происхождении. Но связь здесь, видимо, косвенная, опосредованная. В сложении милоградовцев могли принять участие племена, отступавшие из Прикарпатья на северо-восток. Это либо иллиро-венеты, либо славяне или родственные им племена. Иллирийское присутствие фиксируется как раз у верховьев Десны и Буга, хотя в целом топонимика области, занятой милоградовца-ми, славянская. А кельты рядом были. Археологические исследования в Румынии позволили обнаружить по соседству с милоградской культурой кельтские погребения IV в. до н. э.

Явно не балтское происхождение милоградской культуры решает вопрос в том же направлении и относительно зарубинецкой. Балтской эту культуру можно было бы признать лишь в том случае, если бы можно было допустить приход зарубинцев из одной названных выше балтских областей. Но во всех этих областях и после возникновения зарубинецкой культуры продолжалась размеренная (и застойная) жизнь.

Но, будучи обе славянскими, культуры явно не смешивались и отличались друг от друга. Даже оказавшись на одной территории, они не смешивались. Это дает основание считать, что пришли на эту территорию зарубинцы все-таки извне. Появление их на территории милоградской культуры углубляло различие с балтскими племенами. И прийти они могли лишь с запада, северо-запада или юго-запада. Л.Д. Поболь отмечает, что в культуре «очень мало элементов западных культур и несравненно больше юго-западных, кельтских». Типы сосудов, которые рассматриваются как поморские, автор находит в гальштатских погребениях около Радомска, а также в захоронениях на этой территории эпохи бронзы.

Таким образом в Среднем Поднепровье прослеживается постоянное присутствие славянского населения с XVв. до н.э.

по II в. н.э. Но прародиной эта территория не является. Прародина осталась в Центральной Европе.

Во II — IV вв. н.э. славяне входили в состав Черняховскойкультуры, территорию которой ученые отождествляют с Гэтским государством Германариха. В V в. славяне составляли большинство населения Гуннской державы Аттилы. В отличие от воинственных гуннов и германцев, славяне не принимали участия в битвах. Поэтому они не упоминаются в письменных источниках, но в археологической культуре того времени четко прослеживаются славянские черты. После распада государства Аттилы славяне выходят на историческую арену.

В VI — VII вв.славяне расселяются на территории Прибалтики, Балкан, Средиземноморья, Приднепровья, достигают Испании и Северной Африки. Примерно три четверти Балканского полуострова были завоеваны славянами за столетие. Вся область Македонии, примыкавшей к Фессалонике, называлась «Склавенией». К рубежу VI — VII вв. относятся сведения о мощных славянских флотилиях, плававших вокруг Фессалии, Ахеи, Эпира и достигавших даже южной Италии и Крита. Почти везде славяне ассимилируют местное население. В Прибалтике — венетов и северных иллирийцев, в результате формируются балтийские славяне. На Балканах — фракийцев, в результате возникает южная ветвь славянства.

Византийские и германские средневековые авторы называли славян «склавинами» (южная ветвь славян) и «антами» (восточная славянская ветвь). Славян, живших по южному побережью Балтийского моря, иногда называли «венедами» или «венетами».

Археологи обнаружили памятники материальной культуры склавинов и антов. Склавинам соответствует территория археологической культуры Прага-Корчак,распространявшейся к юго-западу от Днестра. На востоке от этой реки существовала другая славянская культура — пеньковская.Это были анты.

В VI — начале VII в.территорию нынешнего своего проживания заселили восточнославянские племена — от Карпатских гор на западе до Днепра и Дона на востоке идо озера Ильмень на севере. Племенные союзы восточных славян — северяне, древляне, кривичи, вятичи, радимичи, поляне, дреговичи, полочане и др. —фактически являлись государствами, в которых существовала обособившаяся от общества, но контролировавшаяся им княжеская власть. На территории будущего Древнерусского государства славяне ассимилировали многие другие народы — балтские, финно-угорские, иранские и другие племена. Таким образом сформировалась древнерусская народность.

К IX в. славянские племена, земли, княжения занимали огромные территории, превышавшие площадь многих государств Западной Европы.

Литература

Алексеева Т. И. Этногенез восточных славян по антропологическим данным. М., 1973.

Алексеев В. П. Происхождение народов Восточной Европы. М., 1969. Денисова Р. Я. Антропология древних балтов. Рига, 1975. Державин Н. С. Славяне в древности. М., 1945.

Ильинский Г. А. Проблема праславянской прародины в научном освещении А. А. Шахматова // Известия отделения русского языка и словесности АН. Пгр., 1922. Т.25.

Кобычев В. П. В поисках прародины славян. М., 1973.

Лецеевич Л. Балтийские славяне и Северная Русь в раннем Средневековье. Несколько дискуссионных замечаний // Славянская археология. Этногенез, расселение и духовная культура славян. М., 1993.

Мельниковская О. Н. Племена Южной Белоруссии в раннем железном веке. М., 1967.

НидерлеЛ. Славянские древности. Т.1. Киев., 1904.

НидерлеЛ. Славянские древности. М., 1956.

Поболь Л. Д. Славянские древности Белоруссии. Минск, 1973.