И межкультурной коммуникации

* * *

Ты, сбывшийся,

как о тебе мечтать неудобно,

ты здесь,

твои глаза натыкаются на растения, полуслепые.

Я мышь и под покровом времени убегаю

в норы грядущего,

нарытые в далёких холмах.

* * *

Если бы ты был здесь,

было бы густо замешано

моё время,

выпекались бы из него хлеба,

поднимались бы выше,

если бы ты здесь был.

* * *

Куда эта дорога лжи нас завела?

туда, где мы не можем друг без друга –

так долго равнодушными телами

мы соприкасались,

так перемешались вещи,

густая плоть воспоминаний,

мутная слюда летящих окон,

стать комнаты:

огромный белый кокон

рассказанных тобою сновидений.

* * *

Лицо, разломанное, прозрачное,

обрастает маской, липнущей к зеркалам.

Вот уже твой голос

прощается со мной, а я не могу ответить.

Это камни

придавили мой голос, как зазевавшуюся змею.

* * *

Вот цокает апрель.

Мягкие лапы привычки

выпустили коготки.

На пятак приобретаю спички

и несу домой

квадратик шершавой тоски.

Дома, как занавески, распахивая минуты,

записываю на клеенке стихотворенье;

будь осторожен, эти пути-маршруты

вязнут в каком-то варенье.

Поэтому ты, когда пойдёшь, держи меня нá сердце,

не сворачивай с пути, не потеряй дорогу;

я-то сама не смогла пройти, но нá тебе

моё недобитое сердце на любящую подмогу.

* * *

В твоём дому, как в облаке спокойном,

заглядывать в прорехи разговоров,

зачерпывать лягушечные тайны

ковшом в колодце с белою водой.

Так просто, как тетрадь, за клеткой клетка –

вдруг обретая лыжи, лодку,

всё то, что переносит стопы

через большую реку.

В твоей реке, как бы в дому спокойном,

девичья жалоба поёт всё тише,

укладываясь спать почти неслышно

под ночи тёмною горою.

* * *

Сядь за печатную машинку

стол

будет тебе целомудренным уставом

громоотводом клавиш

не смешно

от вывернутых шуток –

это шаг

по рельсам призрачных дорог

дрожит железо

* * *

Приглушённое сияние любви,

недоступной, не нашей,

на кухне

мы сидим за круглым столом,

стол уплывает всё дальше.

У этих двоих уже есть малыш,

те двое давно разъехались,

тихое пение слышишь?

Пение звучит всё тише.

Пришито к подкладке пальто

твоё короткое имя.

До свиданья, улетающее шапито

в Египет жонглирующим клином.

Наталия

Абрамова

Ответственный редактор пресс-центра «НовГУ-информ»

Позови меня

Разрушаясь, шла я в бесконечность
Пыльной тропкой с миражом огней.
Ошибаясь, я искала верность,
Находя лишь маски королей.

Спотыкаясь, я стучала в вечность.
Открывалось множество дверей:
Изредка встречала там сердечность,
Чаще – игры вольные зверей.

Разрываясь, отдала душевность,
Заплутавши в сладости речей.
Погружалась в сны и параллельность,
Потерявши память матерей.
Декабрь, 2005

Точка перекрёстка

В порыве, в отблеске ночей

Взорвалась точка перекрёстка.

Две параллельных линии полей

Сошлись, как всполохи наброска.

Вцепившись в руль, летя в тоннель,

Ты слеп от снега и от шока.

Забыв, что неизвестность – тень,

И мы лишь память временнóго тока.

Вдали мой сон? Провал, купель…

И, захлебнувшись от судьбы потока,

Молила я, чтоб ты был сохранен.

И шла по огненному радиусу круга.

Две линии пересеклись на миг…

А что есть миг?

То вечность или вскрик?

Что дан нам Богом,

Как жизни величайший пик…

Январь, 2006

Душа

Душа, разорванная пополам,

Неслась через столетья к Небесам.

Пронзая бесконечность, времена

Две части разлетались от себя.

Разбросаны две половинки

В эпохах, дальних странах, городах…

И мудрые дела, и глупые ошибки

Творят в чужих пространствах и мирах.

Лишь ночью, просыпаясь иногда,

Мелькнут в сознанье тайна и тоска,

Которые незримо тянут их куда-то –

Не им и никому неведомо куда…

На столкновенье хоть на миг?..

И миг однажды тот наступит…

Одно мгновенье на века

Сначала всколыхнёт, разбудит,

И память их коснётся чуть слегка,

Покажет, где их путь…

Кем были до, но не секундой после…

Сентябрь, 2007

Владимир

Шадурский

Доцент кафедры русской

И зарубежной литературы

* * *

Как акробат, ты тоскуешь:

стать вместе – значит

пройти по нехоженым нитям судьбы,

каждый миг пахнет славой и смертью,

но никто никогда

не постигнет смысла пути.

Горько

Бесконечность, счастье, осень –

Сочетаются не очень.

Есть финал, покой и воля,

Есть утраченная доля,

Есть конечность в настоящем,

Есть конечно – в предстоящем.

Нет гармонии частей

близкородственных мастей.

* * *

Что тебе снилось, когда умирать

Вышел указ той осенней ночью?

Что-то ведь снилось! – уже не узнать.

Облако ауры порвано в клочья.

Утром ресницы уже не поднять,

Душу твою расщепили на точки.

Скоро ль придётся меня понимать?

Тихо в висках так стучат молоточки…

* * *

Сердце щемит от седьмого пота:

Счастия хотелось и любви.

Но велась высокая работа,

Ограничил прежние пути.

Соль – уже застыла там, где надо,

Тысячи биноклей – позади.

Впереди обещана награда:

Жизнь прожить. И реку перейти.

* * *

Слышать тебя, как любимую песню.
Видеть – как ангела после войны.
Чувствовать: мир этот всё-таки тесен,

Лёгкие жизни желаньем полны.

Пусть всё обманчивое безнадежно,

Только парение, пение, пир.

Ты обещаешь эмоций безбрежье,

Ты – Афродита. – Я пьяный сатир.

* * *

Опять попросили сложить стихи.

Не особо, так просто, на случай.

Работу сделал, не скажут «хи-хи»,

Хотя этот труд и наскучил.

Но есть «Цех поэтов» и есть Гумилёв,

Элита профанов и мы, простофили.

А сколько ещё будет антимиров,

Легчайшей фантазии, пота и пыли.

* * *

Парение в волнах воздуха,

Дыханье теплом весны,

Ведь счастье дано для отдыха

От тьмы и оков зимы.

О сон в аромате сиреневом,

И явь в расцветающих днях!

Но как же обманчивы мнения

О людях, о жизни и снах.

И если бы не стремление

Познать и поверить – в добро,

Не смог бы забыть про забвение,

Мне выжгли б на коже тавро.

Мария

Васильева

преподаватель педагогического колледжа

Зеркало

Разбитые окна, глаза фонарей,

Пьяные крики, дорога,

Дикие призраки чёрных теней

И лик зловещего рока

Мимо летят лентой траурных стай.

Голос города дерзок и гулок.

Сонный ветер шепчет кому-то «Прощай!»,

Сворачивая в другой переулок.

Под ногами зияет вечная мгла,

Грязь клеймит паутиной своей

Дорогу, тени, осколки окна

И меркнущий свет фонарей.

Цыганское

Как блестят твои очи ясные!

В них огонь горит, что шальной пожар.

Песни душу рвут – песни страстные,

И луны плывёт серебристый шар.

Как дрожат во тьме слова нежные!

Языки костра лижут руки мне.

Ты прости, Господь, мысли грешные,

Что топила я да в хмельном вине!

Как болит моё сердце рваное!

Ты уйдешь – воткну в него острый нож.

Ночь сошла с небес долгожданная,

И ползёт по телу змеёю дрожь.

Брошу я в огонь платье алое!

Рай иль ад теперь – всё равно, что ждёт.

Эх, ты, жизнь моя одичалая!

Эх, судьба моя, да с полынью мед!

Как отрадно мне звёзд мерцание!

Скроет нас с тобой чёрной ночи шаль.

Укради меня! Обещания

Мне твои милей, чем степная даль!

Ты целуй меня без раскаянья!

Ты целуй меня, как в последний раз!

На заре придёт миг прощания –

Вспыхнет молнией да мой смертный час!

В Клопском монастыре

Святому преподобному Михаилу Клопскому

В тиши обители великой

Стою, припав к Твоим стопам.

Освободясь от страсти дикой,

Душа вступает тихо в Храм.

И просит слёзно очищенья,

Страшится гибели своей,

И молит, молит о прощенье,

Теряясь в лабиринте дней.

У раки с вечными мощами

Зажгу свечу и помолюсь…

Сжигает сердце счастья пламя.

Я погасить его боюсь.

Прости! Прости! Обитель света!

Я возвращаюсь к Тебе вновь,

Лучи чтоб Нового Завета

Любовью проникали в кровь!

Я здесь, чтоб сбросить бремя муки,

О Господи! Не оставляй!

Сложив в мольбе горячей руки,

Шепчу Тебе: «Надежду дай!»

И озари путь безотрадный,

Звездой явись ко мне в ночи!

Уже не повернуть обратно…

Тускнеет золото свечи…

И ОГНЬ чарующей Жар-птицей

Взметнулся вверх… Унынье – в прах!

Грехов безумных вереница

Исчезла. На земных часах

Ещё так много… И так мало…

Янтарный сыпется песок…

Я плакать пред Тобой желала,

Чтоб отступил жестокий рок!

Внимаю радости… Перстами

Коснись души и просвети!

Укроют ангелы крылами

Моё негромкое «Прости!»

Весь мир сосредоточен ныне

Там, где ступал когда-то Ты,

На чудотворной той Святыне,

Где мысли, как хрусталь, чисты!

Александр

Бондарец

выпускник филологического факультета

Вакуум

Тишина – как стена, только многим прочнее,

Когда нет никого и ни звука вокруг;

Она – как темнота, лишь намного темнее

И загадочней, чем сам магический круг.

Тишина – как луна, лишь намного лукавей,

Но древнее она, чем любая звезда;

Она – тоньше всего, всего в мире пугливей,

Но нигде ей не ставится в мире черта.

Тишина, как огонь, пожирает все звуки,

В ней они умолкают без всяких следов;
Всё меняется, лишь тишина длится веки,

Как нетленные нити из дальних миров.

Круговерть

Ворох дел под копытами времени –

Обороты творящий манеж,

Призрак рока, мираж бесконечности,

Бег, в котором утерян рубеж.

Не свернуть, не уйти от кружения,

Лишь растягивать можно круги

Или пасть где-то в изнеможении…

Но затопчут, задавят враги…

Можно вырваться в лидеры временно

И уйти от копыт позади…

Но в кругу все отсчёты намеренны,

Каждый может здесь быть впереди.

Здесь нельзя обогнать лошадь времени,

Здесь лишь можно по кругу бежать.

Всем дорожки судьбою намерены –

На чужие опасно ступать.

Накануне весны

Дни, как снежинки, летят с неба, тают,

как счастье былое, играют с душой,
то хлопьями робко кружатся, летают,
то, ветром гонимые, мчатся толпой.

Как зимние тучи, года-снегопады
беспечно торопятся вдаль чередой.
Для нашей ли радости, нашей отрады –
на сердце бушуют метельной игрой.

Но быстро весной тают жизни обманы,
и быстро уходят прошедшие дни.
Растает когда-то и холод измены,
исчезнет зима, что лишила любви.

* * *

Пример благого, высшего созданья,

Когда помочь тебе всегда готов

Душевный человек – без всякого медленья,

Без ставки пользы на прогиб весов.

* * *

Смелей вперёд – и ждёт тебя удача,

И неминуемо успеха торжество.

Бесстрашный дух решает все задачи

И все преграды для него – ничто.

«Мы к бытию привязаны душою…»

Руслан

Дериглазов