Понятие античности у А. Ф. Лосева
А. Ф. Лосева, в отличие от Ф. Ф. Зелинского, представлять не надо. В то время как Ф. Ф. Зелинский является филологом – антиковедом, настроенном психологически, А. Ф. Лосев является не только антиковедом, но и всесторонным философом (в духе В. С. Соловьева и его метафизики всеединства). Его исследования относились не только к древности, но значительным образом выходят за ее предели. «История античной эстетики» в восьми томах – это своего рода opus magnum мыслителя. Серия посвящена истории античной культуры, рассмотренной в качестве эстетического явления. Алексей Федорович утверждал, что историю греческой эстетики надо понимать широко, не только как историю учения о прекрасном, но и как историю философии вообще. Главные столпы его мыслей это синтетичность, символизм, неоплатонизм, диалектика. Если эти характеристики отнести к Ф. Ф. Зелинскому, то к нему подходит только синтетичность, так как он автор трудов, в которых пытался создать ситез античного мира.
А. Ф. Лосев родился в Новочеркасске (Северный Кавказ) и там окончил классическую гимназию. Его учителем древних языков был И. А. Микш, который был другом Ф.Ф Зелинского, они вместе учились в Лейпциге. Можно предположить, что учитель мог рассказывать молодому Алексею Федоровичу о своем уже знаменитом в то время друге. Любовь к древним языкам (в особенности к греческому) появилась у него именно тогда. После окончания гимназии Алексей Федорович поступил на Историко-филологический факультет Московского университета. С тех пор он был связан с научной жизнью столицы.
А. Ф. Лосев, в своих многочисленных штудиях связанных с античностью, пытается ответить на вопрос о происхождении греческой философии, эстетики и теории символизма, и определить формулу античности. Такова цель его ранней работы «Очерки античного символизма и мифологии» (1930). А. Ф. Лосев начинает рассуждения с анализа концепции античности Ф. Ницше и О. Шпенглера. Именно их взгляды повлияли на мысль А. Ф. Лосева. Он писал: «…я всегда искал спецификума для античной культуры. Как филолог прошедщий через Ницше, Роде и Шпенглера». Показательно, что он не упоминает Ф. Ф. Зелинского – это значит, что хотя польский ученый явился своего рода «идеалом ученого», но все-таки не был его учителем.
А. Ф. Лосев анализирует ницшеанскую концепцию аполлонизма и дионисизма, которую немецкий философ дал в книге «Рождение трагедии из духа музыки». А. Ф. Лосев утверждает, что в этом замечательном учении «Ницще дал удивительную концепцию античности». Ею вдохновлялись Вяч. Иванов и Э. Роде (необходимо отметить, что они имели связи как личные, научные, так и идеологические с Ф. Ф. Зелинским). Заслуга Ницше в том, что он раскрыл в греческом духе две стихии, раскрыл их борьбу и их конечное соединение. Греческий дух – это не что иное, как синтез аполлонизма и дионисизма. В разных эпохах, у разных авторов брал верх то первый, то второй элемент; у Гомера – преобладание Аполлона над Дионисом, у Эврипида наоборот, сильнее дионисийская стихия, что также характерно для греческой трагедии в целом. А. Ф. Лосев пишет, что это учение – «гениалная интуиция», но все-таки «не содержит в себе чего-нибудь абсолютно нового и небывалого». Оно замечательное, но на автора слишком сильно повлияла западная романтическая традиция, у него «слишком много нервов, энергии, воли». Ницше увлекался греческой трагедией, которая является самым лучшим выражением дионисизма. Стихия дионисизма это действие в настоящий момент, в котором прошлое и будущее совсем не существенны. Дионисизм это извлечение из жизни ее трагедийного оттенка.
Особенное влияние концепции Ницше А. Ф. Лосев увидел в мысли Шпенглера. Центром его концепции являлся аполлонизм. А. Ф. Лосев утверждает, что философия Шпенглера позволяет полностью проявить богатство мысли работ Ницше.
А. Ф. Лосев очень подробно анализирует работу «Закат Европы» . Шпенглер представил там особую историософическую концепцию – в истории цивилизации. выделил разные культурно-исторические типы, постулировал культурный плюрализм (аналогичные концепции представили Арнолд Тойнби, Феликс Конечный, Питирим Сорокин, Николай Данилевский). Он утверждал, что цивилизация – это заключительный этап всякой человеческой культуры. Упомянутые культурно-исторические типы были воодушевлены своеобразными «душами»: душой магической (арабская культура), аполлоновской (греческая культура) и фаустовской (западная культура). Нет сомнения, что А. Ф. Лосев интересовался «душой аполлоновской», которая основала по мнению Шпенглера греко-римскую культуру, но является ли она прасимволом, основной интуицией греческого сознания? Думается, что античность сама по себе стремилась к полноте, которая ex defnitione заполняет себя, завершает себя. Интуиция бесконечности и пространства, в свою очередь, была совсем ей чужая. А. Ф. Лосев констатирует, что эта полнота есть не что иное, как интуиция телесности. Отображение телесности мы находим в греческом воззрении на космос, как «на мировое целое».
Концепции Шпенглера и Ницше внесли свой вклад в ответ на вопрос, который волновал А. Ф. Лосева, но все-таки он ищет свой собственный, лосевский ответ. Он утверждал, что античный (древнегреческий) символизм есть онтология. Античность является религиозной культурой, которая ищет религиозное в прекрасном, которое одновременно есть подлинно прекрасное. Все произведения культуры должны быть «выражением религиозной души». С этим согласился бы и Ф. Ф. Зелинский, для которого главным показателем измерения античности была его религиозность. А. К. Гаврилов утверждает даже, что «главной темой, а вернее – самой насущной заботой Зелинского все более становилась античная религия и некие основы мироощущения в античной цивилизации, в часности в их взаимоотношениях с христианством».
«Очерки античного символизма и мифологии» А. Ф. Лосева более всего подходят к сравнению со взглядами Ф. Ф. Зелинского. Исследовательница лосевского наследия Л. А. Гоготишвили утверждает, что позиция А. Ф. Лосева в этой работе «основана прежде всего на религиозных взглядах». Она говорит, что «богословие и есть тот новый смысловой контекст, в который обрамлены здесь все привычные Лосевские темы». Главная темя «Очерков…» – платонизм с точки зрения религиозности, причем религиозности православной. Католика Ф. Ф. Зелинского более волновала религиозность как общечеловеческие явление не связанное с конкретным направлением христианства.