Исторические изменения понятия достоинства

Представления о человеческом достоинстве, конечно, менялись в ходе времен, так же как они были различны у разных народов и в разных культурах. Рассмотрим ко­ротко, какое содержание вкладывалось в слово «досто­инство» в разные эпохи европейской истории.

В Древней Греции, чья культура служит истоком ин­теллектуального и духовного развития Европы, человечес­кое достоинство понималось как возвышение личности над обстоятельствами. Эти идеи получили особенно яркое выражение в стоицизме. Истинный мудрец, достойней­ший из достойных, должен был спокойно и отрешенно относиться к смерти, принимать ее без страха и стенаний, без унижений и мольбы о пощаде, если речь шла о казни.

Следует, сразу отметить, что достоинство для жителя древнегреческого полиса — это прерогатива свободного гражданина, не раба. Раб не может иметь достоинства, он — говорящее орудие, он подобен рабочей скотине,

Достоинство человека

которая лишена сознания и воли и потому стерпит любое обращение. Достоинством обладает лишь тот, кто при­знан равноправным гражданином города-государства и с полным правом выполняет все гражданские обязанности.

Главные враги достоинства, присущего свободному че­ловеку, это страх и надежда. Страх свергает индивида с пьедестала, делает его зависимым от воли других, жал­ким, эмоционально раздавленным. А быть жалким — не­аристократично. Лучше зависть, чем жалость. Древне­греческие философы позднего периода считают жалость пороком и ставят ее в один ряд с такими негативными страстями, как страх, похоть и гневливость.

Бояться и быть жалким — значит уподобляться живот­ным и рабам, существам бездуховным, зависимым от дру­гих, битым.

Надежда — оборотная сторона страха, это тщетная по­пытка избежать неизбежного, неумолимой судьбы, образ которой властвует над древнегреческим сознанием, это иллюзия, что можно скрыться от рока. Но иллюзия эта тщетна, и надеющийся на чудо жалок, он теряет муже­ство, с которым должен встречать все, что происходит. Поэтому достоинство страдает от страха и надежды. На­стоящим героем, гордым и достойным всяческого уваже­ния, является тот, кто неуклонно движется предначер­танным ему путем. Ахилл убивает Гектора, зная, что вско­ре погибнет сам, но он спокойно и достойно следует судь­бе, не дрожа, не плача и не надеясь.

Тот, кто не боится, свободен. Он может уподобиться олимпийским богам и разразиться гомерическим смехом, возвышаясь над течением событий, над своей жизнью и даже своей смертью. В этой возможности гордого бого-подобия и состоит человеческое достоинство — выраже­ние бесстрашия и спокойствия.

Средневековье и неотъемлемое от него христианское мировоззрение породили совсем иное представление о до­стоинстве человека. Прежде всего, христианство создает

Лекция 5

Tot эмоционально-смысловой центр человеческой жиз­ни, которого не было в античности — представление о бессмертии души, о вечном спасении, о возможном рае и грозящем аде. Античность помещала всех в бесплотное и печальное царство Аида, самым разным людям пред­назначалась единая судьба — потеря земной полнокров­ной жизни. В христианстве положение радикально ме­няется: Христос способен дать благодать, принести счас­тливую вечную жизнь в противовес вечной гибели. Спа­сение души становится сверхценностью. Человек не мо­жет больше стоически спокойно относиться к перипети­ям своей судьбы, потому что от нее зависит обретение им «драгоценной жемчужины» — вечной жизни. Эту дра­гоценность он должен искать сам, страстной обращен­ностью своей личности к Иисусу. Христианство акцен­тирует личность, индивидуальность в противовес слепо­му року античности. Христианин не может не бояться, ибо он действует на свой страх и риск и при этом не ведает будущего. Мучаясь сомнениями и озаряясь надеж­дами, он гадает: что ждет его — вечное райское наслаж­дение или страшная погибель и адские муки?

Именно поэтому содержание достоинства становится принципиально иным. Достоинством является приобщен­ность к Богу, та причастность к первоистоку всего сущего, которая дана человеку самим Творцом в акте неизъясни­мой благодати от бесконечной доброты и щедрости Все­вышнего. Человек обладает свободной волей, подаренной ему Богом, и этим он отличается от всех других существ. Однако, получив этот великолепный дар, люди запятнали себя грехом, и их уделом стали стыд и вина. Поэтому че­ловек не может гордиться собой перед миром, взирать на действительность с высоты своего индивидуального дос­тоинства, не может высоко ценить себя. Любые заслуги христианина конечны, вина же его бесконечна. А это зна­чит, что чем больше человек гордится своими земными делами, тем более довлеет над ним первородная грехов-

Достоинство человека

ность, и, напротив, чем более человек унижен перед Бо­гом, тем больше его надежда на прощение и спасение: «Сердце смиренное и сокрушенное Господь не уничижит». Достоинство христианина состоит в понимании своей нич­тожности перед лицом Бога, в осознании своей греховно­сти, запятнавшей высокую богоданную природу. Только это позволяет надеяться на бесконечную милость Творца.

В светских отношениях средневековья понятие о дос­тоинстве сливается с представлением о сословной чести. Священники и рыцари, дворяне и простолюдины имеют свой моральный кодекс и свой этикет. Крестьяне, состав­лявшие абсолютное большинство населения, находятся за рамками представлений о достоинстве. Это — смерды, пре­зираемые знатью, которая стремится обращаться с ними как с неодушевленными предметами. В привилегирован­ных сословиях порядок поведения оказывается строго рас­писан, и его нарушение является оскорблением для чес­ти. Рыцарские сражения затеваются ради защиты чести, если кому-либо из рыцарей не было оказано должного ува­жения. Честь требует общения и заключения браков толь­ко в определенном кругу, выход за его пределы оказыва­ется потерей достоинства. Прекрасной иллюстрацией к этому может служить знаменитое произведение Лопе де Вега «Собака на сене», в котором знатная госпожа влюб­ляется в своего красивого и умного секретаря, но готова пожертвовать любовью ради соблюдения чести: она не мо­жет позволить себе пасть столь низко, связавшись с просто­людином, и опозориться в глазах соседей-аристократов. Как мы помним, в пьесе любовь побеждает, прибегнув к хитрости, однако в реальной действительности все бывало не столь радужно, и множество судеб оказывалось разбито из-за страха уронить честь и заработать презрение равных.

Средневековье очень чувствительно к вопросам чести, достоинство здесь фактически перерастает в социальную гордыню, становится предметом крупных раздоров и по­водом для грабежа, насилия и братоубийства.

Лекция 5

Эпоха Возрождения, стремящаяся преодолеть церков­ные и сословные ограничения человека, делает тему дос­тоинства центральной в гуманистической мысли того вре­мени. Могущество человека, его сила, свобода, способ­ность к творчеству воспеваются в произведениях филосо­фов, поэтов, драматургов. Человек-гигант, человек-ти­тан, человек-соработник Бога — так видят мыслители Воз­рождения образ человека, они связывают человеческое достоинство с универсальностью наших способностей, с тем, что каждая личность — микрокосм, в котором нахо­дит отражение и выражение макрокосм (универсум). Люди не должны чувствовать себя униженными и греш­ными, они могут гордиться своими искусствами, завое­ваниями и открытиями, они должны утверждать свое до­стоинство не только в аскетических подвигах и духовном служении, но и в плотских радостях, в полноценном пе­реживании жизни. Правда, достоинство человека обора­чивается его недостатками — неумеренными и необуз­данными страстями, оголтелой жестокостью, фантасти­ческой жадностью, кровожадной ненавистью. Но недо­статки человека не роняют его достоинства, достоинства смелого, творческого и активного существа.

Впрочем, в сознании Возрождения сословные разли­чия все еще сохраняются, так же как они сохраняются в обществе. В быту достоинство по-прежнему оказывает­ся прерогативой родовитых, богатых и знатных. Лишь Новое время начинает рассматривать достоинство как при­надлежность всякого индивида, а не только представите­лей определенных сословий. За всеми людьми, по край­ней мере формально, признается право быть людьми и уважать себя. Но это происходит очень медленно, посте­пенно. Кантовское положение о достоинстве каждого человека — это уже XVIII век, а это не такие уж далекие от нас времена. Можно сказать, что достоинство как достояние всех и каждого — совсем недавнее явление в истории человечества. Более того, нам всем еще очень

Достоинство человека

далеко до реального утверждения достоинства любого человека. Однако каким же содержанием наполняется понятие достоинства при капитализме?

Возникновение и развитие капитализма ставит знак равенства между достоинством и инициативой, достоин­ством и умением извлекать прибыль.

Подлинным собственным достоинством обладает тот, кто не довольствуется положением наемного рабочего, очень тяжелым и унизительным в период первоначального на­копления, кто не мечтает вечно выезжать на увядающем аристократическом авторитете, а проявляет смекалку, со­образительность, храбрость, чтобы утвердить себя как бур­жуа-предпринимателя. Достоинство приобретает и со­храняет человек, способный не просто получить по наслед­ству богатство, которое будет таять с каждым днем, но уме­ющий многократно приумножить имеющееся. Стяжание богатства, делание денег, преобразование мира, дающее славу и прибыль — вот добродетели капиталистического сознания, его расшифровки слова «достоинство».

Лень, вялость, самоуспокоенность, созерцательность и даже стоическое хладнокровие, столь ценимое в антич­ности, не составляют достоинства буржуазного челове­ка. Он должен быть стремительным, активным, страст­ным, и не сердце его, а голова должна быть холодной, чтобы быстро и четко скалькулировать возможные выго­ды и вероятные убытки. Формальное право на чувство собственного достоинства, с точки зрения рыночного общества, имеют, конечно, все (этим капитализм в кор­не отличается от иерархической сословности феодализ­ма), но реальным достоинством обладают лишь эконо­мически преуспевшие. Предпринимательский и финан­совый успех есть та волшебная сила, которая делает чело­века достойным в глазах других и позволяет ему с пол­ным основанием гордиться собой и себя ценить.

Буржуазная эпоха трансформирует понятие феодаль­ной сословной чести. Честь становится не наследствен­174

Лекция 5

ной, родовой, а индивидуальной и профессиональной: честью мастера своего дела, специалиста, преуспеваю­щего предпринимателя. «Профи» — это умелец: ученый, организатор, финансист — важнейшая и уважаемая фи­гура в капиталистическом производстве. Итак: индиви­дуальная инициатива, богатство, успех — вот социальные составные «достоинства» в буржуазную эпоху.

Эти моменты являются ведущими для понимания дос­тоинства и в сегодняшнем постиндустриальном обществе. Важно отметить, что достоинство придает человеку имен­но личная инициатива, его собственные заслуги. Горд собой и достоин похвал индивид, который сделал сам себя, воплотил в успешных делах свои способности, преодолел препятствия, нашел хороших компаньонов и ловко нейт­рализовал соперников и конкурентов. Важнейшим усло­вием инициативы, а значит, и достоинства выступает сво­бода, поэтому разнообразным свободам личности юрис­пруденция западных стран уделяет так много внимания.

Чувство собственного достоинства с полным мораль­ным правом испытывает нынче не просто свободный ин­дивид, но тот, кто выражает в свободе свою индивиду­альность. Современный человек ценит и уважает себя за то, что он не такой, как другие, за то, что он имеет соб­ственное лицо. Это желание самоутверждаться через не­тривиальность, необычность особенно ярко выражает себя на фоне процессов унификации, которые идут во всех развитых странах. Не поддаться обезличиванию, не стать игрушкой средств массовой информации, рабом измен­чивой моды, выявить в себе свое, взрастить и проявить свою неповторимость — это пути к тому, чтобы чувство­вать свою личностную ценность, чтобы уважать себя и ощущать достойным. Такой подход позволяет не сводить высокую самооценку только к наличию богатства и уме­нию делать деньги. Люди проявляют себя по-разному, и их достоинство выражается в их оригинальности, свое­обычности, неповторимости.

Достоинство человека

Многое в современном мире, как и раньше, попирает наше человеческое достоинство. Это не только бедность, политические преследования и физические пытки, по-прежнему существующие практически везде. Это не толь­ко неуверенность в завтрашнем дне, которая заставляет нас бояться и терять себя, не только уличное хулиганство и нивелирующее влияние разнообразных социальных ин­ститутов массового общества. К сожалению, в последние десятилетия в прессе и средствах массовой информации сложилась практика бесцеремонного вторжения в личную и интимную жизнь людей, которые имели неосторожность стать известными (политические деятели, актеры и т. п.). Это вторжение — досужее любопытство и сплетни — по­пирает достоинство как тех, о ком идет речь, так и чита­телей и зрителей. Скабрезные комментарии к чужим судь­бам на страницах наших газет демонстрируют отношение к человеку не как к личности, а как к игрушке. Участие в такой аморальной игре унижает все три стороны — и тех, кто пишет, и тех, о ком пишут, и, разумеется, по­требителей такого рода информации. Свое достоинство можно сохранить, только уважая чужое. Это — закон со­хранения достоинства. Хорошо, если бы современные люди всегда ему следовали.