Размышления о судьбах творцов и их «героев

Диапазон конформизма широк и разнообразен: от активного соучастия в деяниях, подчас прямо преступных или неправедных, творимых более сильными, облеченными властью согражданами, до трусливого молчания при виде этих деяний, от прямого коллаборационизма – от измены Родине и осознанного сотрудничества с оккупантами – до робкого поддакивания идеологам, взгляды которых вызывают, по меньшей мере, внутреннее несогласие.

В случаях предательства и сотрудничества со Злом – сознательного коллаборационизма – этот тип поведения справедливо вызывает осуждение и презрение у людей, которые полагают себя порядочными, принципиальными, морально устойчивыми.

Но сколь многообразны типы и формы обыденного – «мягкого», «безобидного» соглашательства! Как мало различаются градации такого поведения, незаметно ведущего от тактического компромисса к стратегической капитуляции! И как редко осознается трагедия конформизма: не только трагедия людей, волей или неволей оказавшихся в конфликте с собственной совестью, но и трагедия государства, которое требует от своих граждан конформизма и поощряет коллаборационизм, равно как и трагедия общества, до поры до времени терпящего такой «порядок» и уже этим благоприятствующего ему!

Тем большего внимания заслуживают художники, которые так или иначе отразили проблему конформизма. Некоторые из них сами прошли через муки разлада со своими убеждениями и своей совестью – преодолев его творчеством или остановившись перед решающим шагом. Подлинную остроту обрела эта проблема в ХХ веке для художников Восточной Европы.

Великий поэт и драматург Бертольт Брехт, еще в 30-е годы пережив и поняв всё расхождение между социалистическим идеалом и его реальным осуществлением, оказался перед выбором между верностью своим «левым» убеждениям – и службой у тех, кто преступно искажал их. В одной из сцен трагедии «Жизнь Галилея», после того, как инквизиция заставила ученого отказаться от его открытия, Ученик гневно осуждает Учителя:

«Несчастна та страна, у которой нет героев!».

Брехтовский Галилей отвечает горьким афоризмом:

«Нет! Несчастна та страна, которая нуждается в героях»

(перевод Л. Копелева).

Вот хрестоматийный пример осознания трагичности конформизма во всех его видах и формах – трагичности как для отдельного человека, так и для того «порядка», который принуждением к конформизму исторически обрекает на гибель свою страну.

Три фильма, показываемые нами в этой рубрике, предлагают три точки зрения на проблему отношения как героев кинокартин, так и их авторов к существовавшему государственному укладу в разные периоды трагической истории стран Центральной и Восточной Европы в XX веке.

Написанный по горячим следам реальных событий и изданный в 1946 году роман Александра Фадеева «Молодая гвардия» сразу стал популярным в СССР. Сергей Аполлинариевич Герасимов (1906-1985) поставил со студентами ВГИКа сначала спектакль, а затем и фильм о подвиге и трагической судьбе донбасских ребят. Однако в декабре 1947 г. редакционная статья «Правды» обвинила писателя в том, что из романа «выпало самое главное, что характеризует жизнь, рост, работу комсомола, – это руководящая, воспитательная роль партии, партийной организации». Согласно бытующей и, видимо, имеющей основания легенде, претензии Фадееву предъявил сам Сталин: «Мало того, что вы написали беспомощную книгу, вы написали ещё идеологически вредную книгу. Вы изобразили молодогвардейцев чуть ли не махновцами. Но разве могла существовать и эффективно бороться с врагом на оккупированной территории организация без партийного руководства? Судя по вашей книге — могла». В духе указаний вождя Фадеев создал вторую редакцию (вышла в 1951 г.): написал заново 7 глав, а 25 существенно переработал, придумав образы коммунистов-руководителей. Более того, писатель намеренно создавал иллюзию документальности повествования, подлинности событий и персонажей, хотя все дальше отходил от реальности. Настоящий лидер подполья Виктор Третьякевич, который в октябре 1942 г. объединил разрозненные молодежные группы сопротивления в «Молодую гвардию» и руководил ее борьбой, был представлен как предатель (правда, под именем Евгений Стахович) – его реабилитировали лишь в 1959 году, о чём Фадеев так и не успел узнать. Другие подпольщики, честно сражавшиеся с врагом, но обвинённые прозаиком в малодушии, не могли оправдаться, некоторые были арестованы. Их родственники безуспешно пытались добиться от руководителя Союза писателей СССР А.А.Фадеева признания, что хоть что-то в его повести – плод фантазии. Быть может, в ночь самоубийства писателя 13 мая 1956 года ему вспоминались и эти ребята – в ряду тех ни в чем не повинных коллег, чей арест был санкционирован его подписью.

Вмешалась власть и лично товарищ Сталин и в судьбу фильма – его первый вариант был подвергнут критике на просмотре в Политбюро, второй вышел спустя 3 месяца и сразу завоевал широкое признание у зрителей, а его создатели, включая пятерых фактически ещё студентов – исполнителей ролей молодогвардейцев, получили звание Лауреатов Сталинской премии 1-й степени – беспрецедентный случай в истории отечественного кино. В годы, когда роман был фактически под негласным запретом – он практически не переиздавался с 1948 по 1951 год, пока не вышла его вторая редакция, – фильм с триумфальным успехом шёл по стране. А после смерти Фадеева ситуация повторилась практически зеркально: теперь оскал цензуры был направлен на фильм Герасимова – он подвергся негласному охаиванию, вплоть до 1962 года на него был наложен запретительный гриф «без права выхода на экраны». Вот как вспоминает об этой истории Владимир Иванов – исполнитель роли Олега Кошевого:

«[Герасимов:] — Фильм не понравился Хрущеву. Он сказал, что его надо переделывать.

— Вот тебе на! — только и воскликнул я. — Раньше он

ему нравился, а теперь не нравится.

— То было раньше. Ты не знаешь, что у Хрущева с Фадеевым произошел крупный конфликт, кроме того, он, да и некоторые другие товарищи, требуют, чтобы из фильма была вырезана сцена, когда молодогвардейцы слушают по радио речь Сталина. Но это еще полбеды, сцену эту можно вырезать безболезненно для сюжета. Но они требуют другое... Они требуют переозвучить сцены с предателем Стаховичем, поскольку человека с такой фамилией в Краснодоне не было, и назвать в фильме предателя Почепцова, с которого действительно начался провал организации. У нас в фильме Стаховича допрашивают гестаповцы. А Почепцова никто не допрашивал, он обратился в полицию сам и стал их сообщником. Выходит, что сцену допроса Стаховича, да и другие эпизоды, связаннее с ним, надо из фильма убирать. А это означает, что сюжет кинопроизведения потеряет всякою остроту и станет безынтересный, драматургия фильма станет куцей, художественные его качества резко ухудшатся. Они не понимают, что образ предателя Стаховича — образ собирательный, что без этого не обойтись, что лиц, виновных в арестах молодогвардейцев, было много и отразить эту ситуацию в художественном произведении без собирательного образа невозможно...

— Кто они?

— Меня вызывал Михаил Андреевич Суслов, заявил, что это пожелание, а вернее, требование самого Хрущева. Хрущеву, в свою очередь, нашептали эту чепуху бывшие секретари ЦК ВЛКСМ…

Сергей Аполлинарьевич обхватил голову руками и застонал:

— Господи! Боже мой!! Что мне делать?».

Герасимов выполнил все указания ЦК (в 1964 году новая версия фильма вышла на экраны СССР), а история романа и фильма стала ещё одной горькой страницей истории нашей страны и ее «творцов», как и подлинная история подпольщиков Краснодона, чьи героические судьбы стали объектом идеологических «конструктов» коммунистической власти. Только в последнее время мы стали приближаться к пониманию произошедшего на Дону в годы оккупации.

«Высший принцип» – один из самых знаменитых фильмов 93-летнего чешского классика Иржи Крейчика, создавшего ряд выдающихся фильмов в игровом и документальном кино, затрагивает не столько тему коллаборационизма, сколько процесс естественного перехода наивного и прекраснодушного учителя-гуманиста от неучастия в борьбе со злом к открытому протесту против господствующего преступного порядка, установленного нацистами в Чехословакии в годы её оккупации. Крейчик начал свой путь в искусстве еще в довоенное время, эпатируя обывателя сценическими скетчами. После войны он успел успешно дебютировать в кино, но провозглашенная в 1948 году победа «социалистического реализма» заставила режиссера в двух постановках испытать весь абсурд и все бесплодие конформизма. «Оттепель» второй половины 50-х позволила Крейчику заново раскрыть свой талант. Его «Высший принцип», вместе с прославленным фильмом Иржи Вайсса «Ромео, Джульетта и тьма», по-новому показал войну и героизм – не трескуче-картинный, а «тихий», глубинный. В период «нормализации» 1970-80-х Крейчик не унизил себя соглашательством и не поставил ни одного порочащего его фильма, как в последние годы не поддался дурману коммерческого развлекательства.

«Семейная жизнь» – одна из ранних лент Кшиштофа Занусси (род. 1939), в центре которой социально-психологический конфликт между пожилым аристократом, до войны владевшим заводом, и его сыном – молодым успешным инженером, который оставил родных и не хочет иметь ни с ними, ни с довоенным прошлым ничего общего. Критик Михаил Трофименков писал об этом фильме: «Предыдущее поколение, олицетворяемое прежде всего Анджеем Вайда и Анджеем Мунком, исследовало трагический польский миф вечного сопротивления и вечного поражения. Режиссеры 1970-х вошли в историю как поколение морального беспокойства: простые бытовые сюжеты они насыщали тревожным ощущением непорядка, скрытого общественным лицемерием. Завязка фильма напоминает фильмы шестидесятников из Восточной Европы. (…) Зритель уже было приготовился к истории о том, как прикосновение к земле, приобщение к корням возвращает на путь истинных ценностей испорченного столичной жизнью героя, но получается всё почти наоборот. Родимый дом почти развалился. Отец на самом деле здоров, если не принимать во внимание его грустный алкоголизм: старик выпивает большую часть самогона, который гонит. Тетя (Галина Миколайская) устала от жизни и раздражительна. Кузина Белла (Майя Комаровская) цинична и склонна к суициду. В общем, получился честный фильм о растерянности: Вит сам не знает, что ему делать — спасать семью, остаться на малой родине или послать всё к чертовой матери». Фильм-размышление Занусси о природе конформизма в условиях режима советского типа завершает нашу небольшую программу, исследующую трагедию «не/соучастия во зле» как в мирное время, так и в годы оккупации.

Июня, 14.00

Киноконцертный зал

МОЛОДАЯ ГВАРДИЯ

По одноименному роману Александра Фадеева

Режиссёр: Сергей Герасимов

В ролях: Тамара Макарова, Виктор Хохряков, Елена Ануфриева, Владимир Иванов, Инна Макарова, Сергей Гурзо, Нонна Мордюкова, Борис Битюков, Людмила Шагалова, Вячеслав Тихонов, Глеб Романов, Георгий Юматов, Караман Мгеладзе, Сергей Бондарчук, Тамара Носова, Клара Лучко, Евгений Моргунов

Производство: Киностудия имени Максима Горького

СССР/Россия, 1948 (версия 1964 года), 160 мин.

Июня, 15.00

Киноконцертный зал

ВЫСШИЙ ПРИНЦИП / Vyšší princip

По одноименному рассказу Яна Дрды из сборника «Немая баррикада»

Режиссёр: Иржи Крейчик / Jirí Krejcík

В ролях: Франтишек Смолик / František Smolík, Яна Брейхова / Jana Brejchová, Иван Мистрик / Ivan Mistrík, Ян Шмид / Jan Šmíd, Александр Постлер / Alexander Postler, Петр Костка / Petr Kostka

Производство: Filmové studio Barrandov

ЧССР, 1960, 105 мин.

Июня, 15.00

Киноконцертный зал

СЕМЕЙНАЯ ЖИЗНЬ / Życie rodzinne

Режиссёр: Кшиштоф Занусси / Krzysztof Zanussi

В ролях: Даниэль Ольбрыхский / Daniel Olbrychski, Ян Кречмар / Jan Kreczmar, Майя Коморовская / Maja Komorowska, Ян Новицкий / Jan Nowicki, Халина Миколайская / Halina Mikołajska

Производство: Film Polski «TOR»

ПНР, 1971, 88 мин.

«Странные» экранизации «странного времени»

Традиционно одна из программ Музея кино на ММОКФ посвящена экранизациям произведений той или иной национальной литературы XX века. В этом году мы предлагаем вниманию зрителей четыре вольные экранизации англоязычной литературы прошедшего века, сделанные в СССР в последние годы его существования. Подобные киновариации являются фактически самостоятельными произведениями искусства, которые продолжают традиции жанра «вольных переложений» в литературе и скрывают оригинальный замысел за скромным «по мотивам» в титрах. Именно поэтому в подобных фильмах столь важна роль автора сценария, в качестве которого часто выступает сам режиссёр. «Странное время», в которое они были созданы в самых разных уголках Советского Союза, было периодом стремительных трансформаций: от глубочайшего «застоя», казалось бы, вечной партийно-номенклатурной системы через стремительный бег «перестройки» к распаду страны и наступлению безвременья. Удивительным образом парафраз времени создания фильмов был найден в произведениях классиков новейшей литературы Великобритании и США.

Фильм Александра Сокурова (род. 1951) «Скорбное бесчувствие» по мотивам пьесы Бернарда Шоу «Дом, где разбиваются сердца» был задуман ещё в андроповское время, а вышел на экраны уже в «перестроечное». Вместе со сценаристом Юрием Арабовым, ставшим в дальнейшем постоянным соавтором режиссёра, Сокуров создаёт историю «о скорбном бесчувствии — болезни, которой болеет только человек. <…> О том, как трудно различить и почувствовать ту грань, за которой люди перестают болеть человеческими болезнями и заболевают как звери. Неизлечимо». Фильм был удостоен приза Приза FIPRESCI и Специального приза памяти Андрея Тарковского на МКФ в Москве и стал одним из самых заметных явлений позднесоветской культуры.

Практически в это же самое время в Ташкенте Назим Туляходжаев (род. 1951) начинает работу над своеобразным диптихом по произведениям популярного тогда и в СССР Рэя Брэдбери – первой частью его стал десятиминутный анимационный фильм «Будет ласковый дождь» по одноименному рассказу американского писателя-фантаста, получивший целый ряд призов на МКФ в Лейпциге, Бильбао и на Всесоюзном кинофестивале в Минске. Следующая часть этой дилогии – созданный на основе рассказа «Вельд» фильм 1988 года, в сценарий которого включены сюжетные линии из других текстов Брэдбери: «Дракон», «Корпорация «Марионетки», «Пешеход», глава «Марсианин» из «Марсианских хроник» и эпизод смерти полковника Фрилея из «Вина из одуванчиков». Стремление к некоему мистическому символизму, свойственное режиссёру, придаёт этим экранизациям эсхатологическое звучание. Стоит отметить, что именно Назим Туляходжаев одним из первых в советском кинематографе обратился этими работами к жанру антиутопии.

В 1987 г. на Одесской киностудии Кира Муратова (род. 1934) заканчивает снимать кинокартину «Перемена участи» по мотивам рассказа Уильяма Сомерсета Моэма «Записка». Первый перестроечный фильм замечательного режиссёра стал и первым её фильмом, вышедшим в широкий прокат. Зара Абдуллаева – автор первой в нашей стране монографии о творчестве режиссёра – писала: «Когда в 1987 году Муратовой дали свободу, все ожидали, что она откликнется на социальные перемены не «эстетским» опусом, а какой-нибудь картиной, более актуальной текущему моменту. Муратова, однако, ожидания своих болельщиков, как когда-то ожидания своих противников, опять обманула. «Свой каприз» она перестраивать не собиралась… «Маленькая трагедия» – «Перемена участи» – не воспринималась как трагедия. Потому что всех-всех, глотнувших свободы, смущала далековатая от всего, что тогда волновало, история всего лишь любовной страсти. Но «Перемена участи» на самом деле была фильмом о свободе, о ее цене, границах и, конечно, о времени, несмотря на условное пространство. О смысле человеческой жизни, о понимании ее законов, ее изгибов… Муратова экранизировала не рассказ Моэма, а свое отношение ко всему «ужасному и прекрасному» (в жизни, в искусстве) в их неабстрактной и фатальной вещности, пластических выпадах – в гримасах, упованиях животного и человеческого зоопарка».

Последним в программе мы показываем фильм «Нога», сделанный трагически ушедшим от нас Никитой Тягуновым (1953-1992) в соавторстве с прекрасным сценаристом Надеждой Кожушанной по мотивам одноименного рассказа Уильяма Фолкнера. События в фильме перенесены во время, когда одна война – Афганская – уже закончена, а другая – Чеченская – ещё не началась (о последней, разумеется, авторы в 1991 году ещё не могли знать).

Надежда Кожушанная: «Мы с Никитой Тягуновым… влезли по уши в Афганистан.

Мы — познали.

Поверьте, это знание не дает силы. Это знание — разрушает. Я жива, может быть, потому, что у меня — дочь. Мне нельзя кончать жизнь самоубийством от отчаяния.

Но открытый перелом на сердце остался. Я не знаю, что с ним делать.

Истерика.

Самое страшное на свете для живых — это осознание собственного бессилия. Такого осознания такого бессилия я не испытывала никогда раньше.

Я не хочу больше испытать такое бессилие.

Снимать Афганистан как войну — это преступление. Потому что, если снимать Афганистан как войну, получится, что это была война.

Афганистан — не война.

Это извращенное уничтожение детей. Наших.

Тех из детей, кого не убили, сделали убийцами. Калеками. Идиотами.

И отправили жить дальше.

Нельзя представлять, но представьте на секунду:

Мальчик — без ног.

Мальчик — без рук.

Всё, больше не представляйте.

Афганистан — это не тема для искусства.

… Я бесконечно благодарна Никите Тягунову: в работе над фильмом он брал на себя самое страшное. Он общался с воинами-афганцами. Он общался с людьми, которые «занимались» Афганистаном.

Никита был одним из самых интеллигентных людей нашей великой сраной страны.

Он берег меня, потому что был мужчиной.

Таких, как Никита, осталось сейчас, быть может, двадцать четыре — двадцать пять человек на всю страну. На всех.

Смешно говорить об интеллигентности, когда речь идет об Афганистане.

Никита — сделал.

Консультировали нас настоящие воины-афганцы. Без ног.

Никита снял их в фильме. Они — настоящие. Они рассказывают свои собственные истории.

…Чудный кинематографический Немец сказал, что фильм «Нога» — это лучший антивоенный фильм мира. Если это так — я счастлива.

Ненавижу Афганистан.

Знать не хочу.

Всё.

Тема закрыта».

Энциклопедия отечественного кино журнала «Сеанс» называет этот фильм «плачем по еще одному потерянному поколению».

Июня, 17.00

Киноконцертный зал

СКОРБНОЕ БЕСЧУВСТВИЕ

Режиссёр: Александр Сокуров

В ролях: Рамаз Чхиквадзе, Алла Осипенко, Татьяна Егорова, Дмитрий Брянцев, Владимир Заманский, Виктория Амитова, Илья Ривин, Ирина Соколова, Вадим Жук, Владимир Дмитриев

Производство: Ленфильм

СССР/Россия, 1983-1987, 110 мин.

Июня, 17.00

Киноконцертный зал

БУДЕТ ЛАСКОВЫЙ ДОЖДЬ

Режиссёр: Назим Туляходжаев

Художник-постановщик: Сергей Алибеков

Аниматоры: Ирина Кривошеева, Валерий Жирнов

Производство: Узбекфильм имени Камиля Ярматова

СССР/Узбекистан, 1984, 10 мин.

ВЕЛЬД

Режиссёр: Назим Туляходжаев

В ролях: Юрий Беляев, Нелли Пшенная, Дарюс Палекас, Сигуте Ларионавайте, Георгий Гегечкори, Тамара Схиртладзе, Дарюс Цицинас, Генрикас Караускас, Валентинас Масальскис, Владас Багдонас

Производство: Узбекфильм имени Камиля Ярматова

СССР/Узбекистан, 1988, 81 мин.

Июня , 17.00

Киноконцертный зал

ПЕРЕМЕНА УЧАСТИ

Режиссёр: Кира Муратова

В ролях: Наталья Лебле, Владимир Карасёв, Юрий Шлыков, Л. Кудряшов, Умирзак Шманов, Оксана Шлапак, Владимир Дмитриев

Производство: Одесская киностудия

СССР/Украина, 1988, 109 мин.

Июня, 17.00

Киноконцертный зал

НОГА