Благочестивая Марта (Marta la Piadosa)

Комедия (1615, опубл. 1636)

Донья Марта и донья Лусия, дочери дона Гомеса, оплакивают брата, убитого доном Фелипе. Но обе девушки втайне друг от друга влюбле­ны в дона Фелипе и на самом деле больше тревожатся за его судьбу, чем горюют о погибшем брате. Марта догадывается о любви Лусии к Фелипе. Чтобы уличить сестру в притворстве, она говорит Лусии, что Фелипе схвачен в Севилье и будет предан суду. Лусия, которая за ми­нуту до этого требовала смерти для убийцы брата, не может сдер­жать слез. Видя скорбь сестры, Марта понимает, что чутье не обмануло ее и Лусия действительно влюблена в Фелипе.

Дон Гомес получает письмо от старого друга капитана Урбина. Урбина вернулся из Вест-Индии, где нажил огромное состояние, и теперь хочет жениться на Марте. Дон Гомес размышляет: «Он сверс­тник мой. / Я стар и сед. / Но у него — сто тысяч песо! / А груда золотых монет / Мужчине прибавляет веса, / С него снимает бремя лет». / Урбина приглашает Гомеса с дочерьми в Ильескас, где у него есть усадьба: скоро в Ильескасе начнется празднество и состоится коррида, так что гости не будут скучать. Гомес с дочерьми собирается выехать завтра же. Он решает пока не говорить Марте о сватовстве Урбины. Марта получает записку от Фелипе, что он в Ильескасе. Де­вушка боится, что, оставшись там до праздника, он попадет в руки альгвасилов. Лусия поздравляет отца с тем, что убийца схвачен. Гомес, который впервые слышит об этом, радуется известию. Лусия больше не скрывает своих чувств от Марты и корит себя за то, что ревновала к ней Фелипе.

Фелипе и его друг Пастрана в Ильескасе. Пастрана уговаривает Фелипе бежать и советует ему вступить в войска адмирала Фахар-до — там его никто не найдет. Но Фелипе хочет обязательно пови­даться прежде с Мартой, которая вот-вот приедет в Ильескас Фелипе знает, что и Марта, и Лусия влюблены в него. Сам он любит Марту и был бы счастлив избавиться от Лусии.

Урбина и Гомес встречаются после долгой разлуки. Поручик, пле­мянник Урбины, с первого взгляда влюбляется в Лусию.

На площади Ильескаса Поручик сражается с быком. Среди зрите­лей — Марта и Лусия. Бык выбивает Поручика из седла, и, если бы не Фелипе, который закалывает быка, Поручик бы погиб. Фелипе с Поручиком — старые друзья. Поручик радуется нежданной встрече и благодарит Фелипе за спасение. Поручик рассказывает, что его дядя хочет жениться на Марте, а сам он мечтает взять в жены Лусию. По­ручик приглашает Фелипе подняться на балкон, где Марта и Лусия поздравят его с победой, но Фелипе отказывается: он убил на дуэли их брата и теперь скрывается от правосудия.

Гомес осторожно заговаривает с Мартой о замужестве. Хваля Ур-бину, он все время упоминает о его племяннике, и Марта решает, что отец хочет выдать ее за Поручика. Поручик, поймав на себе взгляд Марты, думает, что она в него влюбилась, но его сердце при­надлежит Лусии, а Марту он охотно уступает дяде. Урбина делает Марте предложение, и ее заблуждение рассеивается. Она сокрушает­ся: «Ужель до гроба / Мы уязвимы для любовных стрел? / О, сколь печален наш людской удел!» Урбина ждет ответа от Марты. Фелипе, незаметно затесавшийся среди гостей, приближается к Марте и на мгновение откидывает плащ, скрывающий его лицо. Марта отказыва­ет Урбине: она дала обет целомудрия и не может его нарушить. Гомес в ярости: как смеет дочь ослушаться его! Марта объясняет, что до сих пор обет не мешал ей быть покорной дочерью, и она молчала, но теперь настало время объявить о нем во всеуслышание. Фелипе в недоумении. Марта шепотом обещает все объяснить ему позже.

Капитан Урбина приезжает в Мадрид в надежде склонить Марту к замужеству. Но Гомес сообщает ему, что Марта ведет монашеский образ жизни и даже перестала наряжаться. Урбина не прочь женить племянника на Лусии, и Гомес надеется, что пример сестры благо­творно подействует на Марту: «И счастья сестринского вид / Заста­вит Марту бросить вздоры: / Где бесполезны уговоры, / Там зависть живо отрезвит». Поручик сейчас далеко: он выступил в поход вместе с герцогом Македой. Когда он вернется, он объяснится Лусии в любви и поведет ее под венец.

Возвращается Поручик. Он подробно рассказывает о борьбе с маврами и взятии крепости Мамора. Появляется Марта в монашес­ком одеянии: она была в больнице и помогала страждущим. Она на­мерена употребить свое приданое для постройки лазарета. Гомес, бессильный отговорить ее, соглашается на все, надеясь, что вскоре она бросит свои причуды. Под именем дона Хуана Уртадо к Гомесу приходит Пастрана. Он говорит, что прибыл по поручению севиль-ского суда, чтобы получить доверенность от Гомеса — тогда преступ­нику Фелипе не миновать казни. Фелипе хочет отвлечь таким образом Гомеса и, пользуясь тем, что Гомес не знает его в лицо, появиться у него в доме. Пастрана боится, что Лусия узнает его, но Марта обеща­ет обмануть бдительность сестры. Гомес радуется, что весть об аресте Фелипе подтвердилась, и охотно дает Пастране все необходимые бу­маги. Гомес жаждет мести, Марта же твердит о милосердии и о не­обходимости прощать врагам. В дом Гомеса приходит Фелипе, переодетый больным студентом. Марта жалеет беднягу и вопреки воле отца хочет оставить его в доме до тех пор, пока не будет по­строен лазарет. Она грозится, что если Гомес прогонит больного, то она уйдет вместе с ним. Фелипе, назвавшийся лиценциатом Нибени-медо, говорит, что может давать уроки латыни, и Марта тут же хва­тается за эту идею: чтобы лучше понимать молитвы, ей необходимо брать уроки латыни. Когда все выходят из залы и Марта с Фелипе ос­таются одни, они обнимаются. Случайно входит Гомес, и Марта дела­ет вид, что поддерживает потерявшего сознание лиценциата.

Урбина, восхищаясь благочестием Марты, жертвует восемь тысяч золотых на постройку больницы. Гомес хочет узнать, каковы успехи Марты в изучении латыни. Фелипе просит Марту просклонять слово «dura», но Марта разыгрывает обиду, и, хотя Фелипе объясняет ей, что «dura» по-латыни значит «суровая», не хочет ничего склонять. Оставшись одни, Марта и Фелипе целуются. Входит Лусия, которая до сих пор не выдавала Фелипе, надеясь, что он проник в дом ради нее. Она терзается ревностью и хочет изобличить обманщиков. Лусия говорит Марте, что ее зовет отец, а когда сестра выходит, корит Фе­липе за измену. Фелипе уверяет Лусию, что любит ее одну. Когда он проник в дом, чтобы с ней увидеться, Марта его узнала и хотела вы­дать отцу: чтобы спасти свою жизнь, он притворился влюбленным в Марту. Лусия бросается Фелипе на шею. Вошедшая Марта застает их вместе и, подслушав любовные признания Фелипе, решает, что он ее обманывает. Когда Лусия уходит, дав Фелипе слово стать его женой, Марта устраивает Фелипе сцену ревности и зовет Гомеса, Поручика и Урбину, чтобы схватить негодяя. Все сбегаются на зов Марты. Гомес поражен, услышав из уст дочери слова: «Бог разрази меня». Марта, одумавшись, делает вид, что бранит лиценциата, сказавшего эту фразу и помянувшего имя Господа всуе. Она повторяет эту фразу, которую он якобы сказал и которую она не может ему простить: «Сказать «Бог разрази меня»!.. / Падите ниц иль вон из дома!» — и бьет Фе­липе. Гомес укоряет Марту в излишней строгости, Урбина называет ее святой, обиженный Фелипе хочет уйти, но Марта, притворяясь обеспокоенной судьбой бедного больного, позволяет ему остаться и даже просит у него прощения. Поручик, оставшись один на один с Фелипе, спрашивает его о причине маскарада. Он догадался, что Фе­липе влюблен в Марту, и готов всячески помогать ему. Фелипе же ду­мает о том, как расположить Лусию к Поручику. Фелипе говорит Лусии по секрету, что боится ревнивого Поручика, влюбленного в нее. Чтобы сбить его со следа, он якобы сказал Поручику, что влюб­лен в Марту, и советует Лусии, чтобы окончательно усыпить бдитель­ность Поручика, благосклонно принимать его ухаживания. Лусия нехотя соглашается.

Марта, видя тоску возлюбленного, предлагает устроить ужин у реки. Пастрана считает, что лучше устроить пирушку в уединенном саду близ парка Прадо. Он хочет удалить двух стариков — Гомеса и Урбину — из Мадрида, тогда влюбленные смогут обвенчаться и никто уже не сможет их разлучить. Пастрана под видом дона Хуана Уртадо является к Гомесу с сообщением, что в Севилье уже объявлен приговор убийце его сына и преступник будет обезглавлен на площа­ди. Его имущество должно перейти в руки Гомеса. Если Гомес хочет увидеть казнь злодея, ему надо спешить в Севилью. У Урбины, оказы­вается, тоже есть дела в Севилье, и старые друзья решают ехать вмес­те. Марта, делая вид, что хочет помочь Лусии обвенчаться с Фелипе, уговаривает ее для отвода глаз дать Поручику согласие выйти за него замуж. Простодушная Лусия попадается на эту удочку и обещает По­ручику свою руку. Гомес и Урбина возвращаются в Мадрид. По пути в Севилью их догнал друг Гомеса, которому его родственник — управитель герцог­ского замка в Прадо, открыл все интриги Марты. Разгневанный Гомес хочет убить Фелипе, но тот уже успел обвенчаться с Мартой и вдобавок стал обладателем богатого наследства. Фелипе просит Гомеса простить его. Урбина призывает друга проявить благородство и не помышлять о мести. Сам он столь восхищен хитроумием Марты, что дает ей в приданое те восемь тысяч золотых, которые подарил на по­стройку больницы. Лусия понимает, что обманута, но быстро утеша­ется и решает выйти за Поручика, На прощание Гомес дает совет отцам: «...пусть дочек / от студентов берегут. / Ведь спряженья да склоненья / Знаем мы к чему склоняют...», / а Фелипе просит зрите­лей быть снисходительными: «Я благочестивой Мартой / Исцелен от хромоты. / Если же кой в чем хромает / Это наше представленье, — / Уж не гневайтесь на нас».

Ганс Сакс. Незримая нагая служанка

Во второй половине 1950-х годов в изда­тельстве «Художественная литература» планировалось выпустить сборник из­бранных произведений замечательного немец­кого поэта эпохи средневековья Ганса Сакса (1494-1576).

Для того, чтобы привлечь к этому событию внимание широкого круга советских читате­лей, ряд переводчиков решили опубликовать несколько стихотворных сатирических произ­ведений этого автора до выхода в свет книги в одном из литературных журналов. В этот список вошли следующие переводы: «Почему крестьяне мельникам не верят», выполненный Даниилом Михайловичем Горфинкелем (1889-1966, инициатор идеи), «Глупый мель­ник и мошенники» — Ахиллом Григорьевичем Левинтоном (1913-1971) и «Незримая нагая служанка» — Сергеем Владимировичем Пет­ровым (1911-1988).

Неожиданно после длительного проме­жутка времени редакция без объяснения при­чин попросила Д. М. Горфинкеля заменить вышеуказанную работу С. В. Петрова дру­гим переводом. В ответ на это переводчик на­писал письмо Д. М. Горфинкелю, к которому приложил ряд других своих произведений (в дальнейшем все они были опубликованы в сборнике). В письме он, в частности, писал: «Глубокоуважаемый Даниил Михайлович! Оставляю Вам „Хозяек", поскольку они чи­тались на вечере. Если не подойдут, то можно представить остальное для выбора...» К со­жалению, затянувшаяся многомесячная пере­писка сделала данный замысел бесполезным, поскольку вскоре издание вышло в свет (1959). Впрочем, в архиве переводчика сохрани­лось много неизданных произведений. Часть из них на литературоведческие темы, пере­воды стихов и прозаических трудов ряда европейских авторов, а также оригиналь­ных стихотворений, принадлежащих перу С. В. Петрова, ярко высветившие еще одну грань таланта литератора, большая часть из которых (благодаря Александре Александ­ровне Петровой, жене Сергея Владимирови­ча) особенно за последнее десятилетие напечатаны как в периодических изданиях, так и отдельными книжками. И публикуя его не­известный перевод (два вышеуказанных уви­дели свет в сборнике), выполненного на высо­копрофессиональном уровне, с точной пере­дачей сути и духа произведения немецкого ав­тора, мы предлагаем самим читателям ответить на вопрос: что же могло послужить веской причиной для цензуры в отказе на ли­тературную жизнь данному труду? Следует также добавить, что речь в этом сатирическом произведении идет о глупости и тщеславии, густо замешанных на глубоком невежестве и предрассудках. Вместе с тем этой публикацией мы также отдаем долг памяти талантливому переводчику, внесшему заметный вклад в раз­витие российской переводческой школы.

Кроме того, представляется интересным и публикация короткой заметки о немецком поэте, написанной кем-то из участников этого проекта, очень органично предваряющей произведение Ганса Сакса в переводе Сергея Владимировича.

В заключение приношу свою благо­дарность владельцу частного собрания (Лат­вия), где хранятся эти произведения, а также А. А. Петровой за разрешение на публикацию данного произведения.

Народный немецкий поэт Ганс Сакс был совре­менником Реформации и Великой Крестьян­ской войны. Житель стремительно развивав­шегося имперского города Нюрнберга, учас­тник идеологических битв, развернувшихся вокруг деятельности Лютера, он был полон интересами своей бурной эпохи, словом и пе­ром принимал участие в борьбе партий и об­ладал той завидной трезвостью мысли и си­лой характера, которая так свойственна была писателям эпохи Возрождения. Его перу принадлежат 4275 мейстерзингерских песен и 18 томов других произведений, среди которых было 208 трагедий, комедий и масленичных представлений, а также1700 шванков, басен, легенд, исторических, библейских и всяких иных стихотворений. Большинство его произведений расходилось в народе в виде иллюстрированных листовок и небольших книжечек с хорошо всем известным именем Ганса Сакса в последней строке или с инициалами HSS [Hans Sachs Schuhmacher — Ганс Сакс Башмачник].

Важнейшим наследием этого плодовитого писателя являются его шванки — неболь­шие истории в стихах, анекдотического или сатирического характера. Этот жанр сто­ит у самых истоков будущего буржуазного реализма.

Здесь мы публикуем третий шванк Ганса Сакса.

*

Аптекарь в Нюренберге жил,

Забавник он великий был,

Горазд на выдумки и плутни.

Отменно игрывал на лютне,

Знал толк в борьбе, в стрельбе по цели,

В оружии и в ратном деле.

Он с нюренбержцами был дружен,

Их часто звал к себе на ужин

И потешал их. Посему

Ходило ужинать к нему

Все молодое поколенье,

Любившее увеселенье.

Вот ужинали как-то раз.

Рекой беседа полилась,

Коли вина многонько пили.

О всякой всячине судили

И загалдели напоследок,

Всяк о своем — то так, то эдак —

О чернокнижье, ведовстве,

Заклятьях и колдовстве.

Один де может дождь наслать,

Другой умеет клад искать,

А третий знает, как в бою

Спасти заклятьем жизнь свою.

Четвертый так де слово сложит,

Что и без зелья приворожит.

А пятый сказки плел о том,

Как ездят на козле верхом,

На вилах иль на помеле,

Иль на метле в полночной мгле

К горе Венериной, и там

Числа-де нету чудесам.

Шестой — как мощью заговора

Добро свое вернуть от вора.

Седьмой — как черта в круг призвать

И тайны от него узнать,

И как его опять заклясть,

Чтобы в беду с ним не попасть.

К аптекарю на днях как раз

В служанки дура нанялась

Из Поппенрейта и теперь,

Приотворив в поварне дверь,

Речам диковинным внимала.

Про небылицы тож немало

Случилось слыхивать и ей

На посиделках от парней.

Всего наслушалась девица

И здесь, но одному дивится:

Хозяин-то у ней каков!

Он уверял своих дружков

И толковал усердно им,

Что может стать совсем незрим.

Служанку оное уменье

Повергло прямо в изумленье.

Неделю целую сполна

Молила барина она,

Чтоб соизволил он сказать,

Как ей невидимою стать.

Хозяин долго отпирался,

Над простотой ее смеялся,

Толкуя ей: коль быть в дому,

Не станешь ты видна тому,

Кто с улицы глядит на дом.

Но девка стала на своем —

Никак не хочет отцепиться.

Тогда аптекарь ей сулится,

Что все покажет ей с начала,

Но чтоб она про то молчала.

Решил он: если дура хочет,

Так пусть сама себя морочит!

Как и водилось, был он в духе

И молвил с важностью стряпухе:

«Чтоб ты невидимой была,

Разденься прежде догола,

Останься вовсе нагишом,

Да косу распусти потом!

Вот кость! Ее возьми ты в рот,

Три раза сделай поворот

Направо и налево снова,

Твердя притом такое слово:

Мек! Мек! Скорей ко мне гряди!

Мне зад и перед наряди,

Чтоб я, как ветер, унеслась!

И вот незрима ты глаз».

Смекнул он, что и в зад и в перед

Служанка всей душою верит.

«У нас в субботу гости, Грета!

Вот в самое-то время это

Испробуй!» — ей он говорит.

И, радуясь, благодарит

Его служанка за науку.

А он гостям про эту штуку

Поведал и просил друзей

Не помешать затее сей.

Покуда гости пили-ели,

Служанка лоскутка на теле

Не оставляет, кость берет,

Кладет ее поспешно в рот,

Заклятье шепчет и пошла,

В чем мать родная родила,

К гостям дуреха, полагая,

Что им невидима нагая.

А задняя статья была

У девки вовсе немала,

И груди тучные, и брюхо

Качала на ходу стряпуха.

И были у нее в пристяжке

Две здоровенных красных ляжки.

Служанку гости увидали,

Но ни словечка не сказали.

Она — к столу и гостя хвать

За чуб, другого ну щипать!

А гости словно с перепуга

Глядят, дивуясь, друг на друга.

И так, пожалуй, с полчаса

Творила Грета чудеса.

Но, наконец, один кричит:

«Срамница! Да прикрой же стыд!

Снасть у тебя давно нам видно!»

Лишь тут и стало Грете стыдно.

И кошкой шмыг за дверь служанка,

Ворча под нос: «Ах, лихоманка

Его возьми! Он увидал!

Мою волшбу расколдовал!»

Тут гости начали смеяться

И над мужичкой потешаться.

Кто нос сует куда не след,

Тому немало будет бед

Из-за пустого любопытства.

Так наказуется бесстыдство,

Прищемят нос ему у нас.

На сем Ганс Сакс кончает сказ.